Попрощались и ушли последние друзья и родственники. Уходя, сочувственно кивали, сжимая руку, просили держаться, обещали звонить и брали обещание делать то же самое, если что-либо понадобится. Дольше всех задержалась сестра, видя апатию молодой вдовы, решившая прибрать со стола и вымыть посуду.
Вероника, проводив гостей, устало села в кресло и не смогла отвести взгляда от небольшой фотографии в рамке с чёрной ленточкой в углу, с которой улыбался молодой светловолосый мужчина. Серые его глаза с прищуром контрастировали с загорелой кожей, а лёгкая щетина придавала мужественности лицу с чувственным ртом и тонким носом.
Она помнила тот день, когда была сделана эта фотография. То был пикник на озере с друзьями, спустя несколько месяцев после того, как они начали встречаться. Кадр сделан одним из друзей, когда Макс, так звали её любимого, улыбнулся на чью-то шутку и не видел, что его фотографируют, что запечатлело его внешность совершенно естественной, лишённой того позирования, которое обычно бывает перед камерой. А теперь эта рюмка воды, накрытая хлебом, свеча в стакане пшеницы, всё это вызывает какой-то внутренний протест, нежелание смириться и принять действительность, как она есть.
Отклонив предложение сестры остаться у неё на ночь, Вероника закрыла за ней входную дверь. Хотелось остаться одной, отдохнуть от суеты сороковин, побыть в тишине, просто вспоминая те последние дни, проведённые вместе с мужем.
Прошло всего два года с тех пор, как они с Максом поженились. Их считали очень красивой парой просто созданных друг для друга людей. Это было тем самым случаем, когда встретились две половинки одного целого. Бывает, что смотришь на таких людей, и щемит в груди от умиления, от счастья за них, от лёгкой зависти, несомненно, белой, и тоски о том, что, может быть, Судьба распорядится, и я буду так же счастлив, как и они. Кто же знал, кто мог тогда предположить, что всё так внезапно закончится, прервётся, рухнет в землю самолётом, не вышедшим из крутого виража.
В конце зимы Макс заболел. Казалось, что ничего серьёзного – просто грипп. Но, как и все мужчины, муж не любил ходить по врачам, к тому же на работе утвердили его архитектурный проект, что придало Максиму энтузиазма, и он всецело был поглощён его реализацией, перенося грипп «на ногах».
Шли последние дни марта, весна набирала свои обороты, согревая теплом, уже полностью очистив от снега чёрную землю. И в одно утро … Максим не проснулся. Приехавшая «скорая» констатировала смерть, морга в их небольшом городе не было, поэтому сразу же дело стало за похоронами.
Взяв фото мужа в руки, Вероника не смогла отвести взгляда от его счастливых глаз. Слёзы текли по щекам, но она не замечала этого. Все чувства как будто сошлись в одну точку, сосредоточенную на лице любимого человека. Просто не верится, что тебя нет. Как будто от меня самой оторвали какую-то часть, половину, и она ушла безвозвратно. Где же ты теперь? Как ты там один, без меня? Дни тянутся, как резиновые, как будто кто-то прокручивает фильм на медленной скорости. Ничего не хочется делать, всё даётся через силу, такое чувство, словно я иду по дну моря, с трудом пробиваясь сквозь толщу плотной солёной воды. И не вдохнуть, нет воздуха мне без тебя, мой Максим. Душевная боль и тоска так и рвутся из груди, длинной, тонкой, но прочной нитью тянутся через пространство, чтобы найти, дотянуться, соединиться с утерянным любимым человеком.
Майская ночь давно вступила в свои права. Непроглядная темень за окном жила присущими только ей звуками и запахами, больше пугала, чем манила к себе, заставляя острее чувствовать и ценить свет и уют небольшой городской квартиры. Как хорошо быть в это время суток дома, а не находиться где-то в пути. Стоя у приоткрытого окна, всматриваясь в темноту ночи, молодая вдова почувствовала облегчение. Словно вся её боль, тоска излились через край её души до последней капли. Откуда-то пришло чувство успокоения и ощущение, граничащее с убеждённостью, что всё у него ТАМ хорошо. Что-то как будто срезонировало «на том конце провода» с её мыслями и чувствами и она это ощутила.
Вероника включила бра, погасила верхний свет в комнате и начала готовиться ко сну. День был тяжёлый, хотелось как можно скорее забыться сном, оставив все тягостные мысли позади.
***
Недалеко от городской черты этого провинциального города находилось кладбище. Невысокий деревянный забор, выкрашенный голубой краской, обозначал его границы. Берёзовая роща рядом шелестела молодой светло-зелёной листвой, придавая этому печальному месту некую иррациональную красоту и романтичность, создавая ощущение покоя и созерцания.
Практически все могилы на этом кладбище имели памятники: дорогие и совсем простые, с овальными портретами в медальонах или выгравированными белым цветом на чёрном мраморе. Чувствуется во всём этом глубокая скорбь родных и их любовь к ушедшим родным людям. Все эти могилы давние, им не менее года, так как раньше памятник не ставят, ждут, пока осядет на могиле земля.
Кладбище… Тяжёлое место, но сколько разных чувств и мыслей рождает оно, когда смотришь на эти даты, высчитываешь, сколько лет прожил человек, всматриваешься в лица на фото, пытаешься представить, какой жизнью жил тот или иной усопший, был ли он счастлив, любим, были ли у него дети или прожил он свою жизнь в одиночестве.
Но одна могила на этом кладбище была совсем свежей. Об этом говорило огромное количество венков, а вместо памятника возвышался большой деревянный крест с именем и датами рождения и смерти покоившегося под ним. Две даты и такая маленькая чёрточка между ними, а на самом деле это целая жизнь с её трудностями и победами, радостями и печалями, любовью и страданиями. С портрета смотрел сероглазый улыбающийся мужчина с пухлыми губами и тонким носом, лёгкая щетина покрывала его молодое мужественное лицо. Красивая фотография запечатлела, наверное, один из многих счастливых моментов в жизни этого человека, отсюда и это не проходящее изумление оттого, насколько же порой несправедлива Судьба в принятии решений кому из нас сколько жить. Дата смерти … совсем недавно похоронили, буквально сегодня сороковой день ушёл в закат.
Сумерки сгущались, постепенно превращаясь в тёмную прохладную весеннюю ночь. Время перевалило за полночь, когда в непроглядной тьме над свежей могилой что-то засветилось, загорелось. Огненный шар выскочил из-под земли, на небольшой высоте полетел над её поверхностью. Бесшумно плывя по воздуху, шар тянул за собой хвост из мелких искорок, как от костра. Пролетая мимо деревянного забора, коснулся верхней части штакетника, но, как ни странно, не опалил его. В берёзовой роще уединялись с сорокаградусной двое местных забулдыг. Молча, в изумлении проводили они взглядом огненный шар с хвостом, похожий на комету, летящий в сторону города, но, списав это на глюки, продолжили своё нехитрое занятие.
Шар летел дальше, не быстро, слегка меняя траекторию и подпрыгивая, как будто на невидимых кочках. Подлетев к одному из девятиэтажных кирпичных домов, шар приблизился к приоткрытому окну на девятом этаже в углу дома и, полыхнув снопом искр, исчез.
***
Закончив все дела в ванной, Вероника вошла в комнату, чтобы наконец-таки отойти ко сну. Каким-то внутренним чутьём она ощутила, что в полумраке комнаты кто-то есть. Пришелец не издавал ни звука. А свет бра очень плохо освещал ту часть комнаты, что прилегала к окну. Вероника обернулась. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела стоящую возле приоткрытого окна фигуру мужчины. Она смотрела и не верила своим глазам … это был её Максим. Холодные мурашки забегали по её спине.
- Помню, что дверь закрывала изнутри. - пронеслось в голове у Вероники. – В двери никто не звонил. Откуда же он взялся?
Связка ключей мужа лежала на тумбочке в прихожей ещё с тех пор, когда Максим в последний раз пришёл с работы домой. Он всегда клал их на тумбочку, так как никогда точно не знал, какую одежду наденет на следующий день, а перекладывать вещи из кармана в карман он не любил.
Вероника всматривалась в фигуру, пытаялась осмыслить увиденное. Плод ли это измученного страданиями сознания, галлюцинации, вызванные недосыпом и тяжёлым днём сороковин, или нечто иное.
Максим был одет в ту же одежду, в которой его похоронили, лицо было немного бледным и уставшим, но смотрело с нежностью и любовью, как это всегда было раньше. Ещё несколько мгновений они смотрели друг на друга молча, неподвижно, как будто боясь нарушить зыбкость волшебства, вдруг это всё только сон, дымка, иллюзия. Если кто-то первым скажет слово, пошевелится, то всё исчезнет, растворится в нашей реальности.
Первым нарушил неподвижность Максим. Губы его дрогнули, растянулись в улыбке. Неспешно двинувшись с места, отойдя от окна, он подошёл к обомлевшей жене и обнял её.
- Я так скучал по тебе…
Вероника, уже поверившая было, что это зрительная галлюцинация, теперь пыталась оценить и проанализировать ощущения от других органов чувств. Она слышала его голос, такой же ласковый, как и раньше, только более тихий, с хрипотцой, чувствовала его объятия, они стали более крепкими. Это был всё тот же Максим, но с некоторыми изменениями, поправками, что-то в нём неуловимо изменилось. Кто же это? Её муж, которого она похоронила или какое-то неведомое существо. А этот запах, который исходил от него – запах сырости, мха и болотной тины.
Максим уложил её в постель. Навалившаяся усталость дня и пережитый стресс не давали сил сопротивляться. Вероника покорилась незнакомцу – кем бы он ни был, просто не было уже ни сил, ни желания разбираться. Максим лёг рядом и крепко обнял её, держал в объятиях, пока она не уснула.
***
Утром, открыв глаза, Вероника не обнаружила рядом странного визитёра. Все события вчерашней ночи показались ей кошмарным сном, такой щадящей игрой воображения, когда из подсознания извлекаются любимые образы, чтобы принести хоть какое-нибудь успокоение страдающей душе. Только подушка рядом осталась примятой, а наволочка хранила ещё этот странный сырой аромат.
Был выходной день. Позавтракав и выпив чашку ароматного кофе на кухне, которая теперь казалась невероятно большой для неё одной, Вероника решила сходить на кладбище, проведать мужа. Не зная, что именно она хочет там увидеть, какие собственные догадки и гипотезы подтвердить или опровергнуть, но было какое-то непреодолимое желание побыть рядом с почившим мужем, как-то разобраться в том, что же вчера произошло.
Сев в автобус, Вероника доехала до конечной остановки, вышла, осмотрелась. До кладбища надо было идти около полукилометра по песчаной дорожке от остановки до входных ворот. Путь пролегал мимо поля и берёзовой рощи. Тёплый весенний денёк. Как же здесь тихо и красиво сегодня, даже не верится, что тут находится последний приют тех, кого мы любим, это страшное место – кладбище.
Внезапно у Вероники закружилась голова, и она ощутила навалившуюся на неё усталость. Удивившись тому, как же можно было устать, едя в автобусе, Вероника села на скамейку на автобусной остановке. Немного отдохнув, продолжила свой путь в сторону кладбища. «Тихое пристанище» - витиеватые кованые буквы украшали арку над кладбищенскими воротами. От простых, казалось бы, слов болезненно ёкнуло сердце в груди, перехватило дыхание от нахлынувшей скорби. Усилием воли подавив эмоции, женщина глубоко вздохнула и вошла внутрь.
Могила Максима находилась в самой дальней части кладбища, возле самой ограды, с обратной стороны которой недалеко была берёзовая роща. Снова это головокружение и упадок сил. Вероника присела на лавочку рядом с могилой и долго смотрела на белые стволы берёзок, увенчанные такой нежной, светло-зелёной молодой листвой. Ветви деревьев слегка покачивались, доносилось пение птиц. Эта красота и неторопливость природы настолько завораживала, гипнотизировала что ли, что ничего не хотелось делать, не хотелось уходить, а только молча созерцать.
Немного отдохнув и придя в себя, Вероника подошла к могиле мужа. С фотографии смотрело то же улыбающееся счастливое лицо, что и с фото дома. Такие милые, родные черты… Смотрю на него и до сих пор не верится, что его больше нет. Чувство одиночества легло на хрупкие женские плечи, давя и сжимая их. Нет сил бороться, жить дальше. Без тебя всё не мило и теряет всякий смысл. Вся та любовь и нежность, что я отдавала тебе каждый день, теперь стала накапливаться и терзать меня изнутри, не находя выхода. Больно мне без тебя, больно. Стройная фигурка вдовы казалась сгорбленной под тяжестью переживаемой потери.
Взгляд Вероники упал на могильную землю рядом с крестом. Часть земли в форме круга была немного вдавлена, находилась немного ниже уровня всей остальной земли, как будто на это место поставили что-то круглое и тяжёлое. Осмотревшись, никаких других странных следов рядом с могилой Максима Вероника больше не обнаружила. Что же это могло значить? Решив, что расспросит об этом у других родственников, бывших на похоронах, женщина отправилась домой.
***
День прошёл в обычных хлопотах. Необычная усталость ещё несколько раз давала о себе знать. Наступила ночь. Погасив свет, Вероника забралась под одеяло и закрыла глаза. Как же приятен этот момент, когда можно наконец-то отдохнуть, расслабиться.
Яркая вспышка за окном привлекла внимание Вероники. Опираясь на руку, она приподнялась на постели и всмотрелась в темноту комнаты. Тьма зашевелилась, приблизилась и приняла очертания мужской фигуры, возвышающейся рядом с кроватью.
- Боже, опять! – пронеслось в голове у Вероники.
Если вчера приход покойного мужа можно было списать на усталость сознания и стресс после поминок, то теперь… Этому нет никакого рационального объяснения.
- Кто ты? – едва пролепетала она, не сводя глаз с этого такого родного и любимого лица, понимая, что этого просто не может быть.
- Это я. Максим. – был ответ.
Тот же голос, что и у её мужа, только чуть более тихий и хриплый. Какие-то новые нотки и интонации добавились в него.
- Мой Максим умер. Кто ты?
- Не знаю, как объяснить, но я могу приходить, могу быть здесь, если захочу – отвечал мужчина.
Он часто делал паузы в словах, будто ему было тяжело говорить быстро. Присев на край кровати, Максим взял Веронику за руку, с нежностью смотрел на неё. Мысли и эмоции лавиной обрушились на молодую вдову. Глядя на этого пришельца, как две капли воды похожего на её мужа, которого она сама похоронила чуть больше месяца назад, она ощущала иррациональное чувство радости. Как будто ничего и не случилось, муж словно вернулся из командировки. Но в то же время это и страх, животный страх, мёртвой хваткой схвативший за душу, липким холодом сковывающий всё её существо – мёртвые не оживают, не возвращаются домой, как ни в чём не бывало. Не зная, как поступить. Вероника просто смотрела на него, ждала, что будет дальше.
Максим держал её за руку, медленно ласкал пальцами тыльную сторону ладони. Женщина начала расслабляться, словно эта незатейливая ласка действовала на неё, как гипноз. Страх начал потихоньку проходить. Она смотрела на него и видела теперь просто мужа, который снова был рядом с ней, заполняя в душе ту пустоту, образовавшуюся с его смертью.
- Что ты помнишь последнее? – она первая нарушила молчание.
- Я лёг спать. – начал рассказывать Максим. – Потом смутно как-то всё, урывками – плач, крики, лица людей в чёрных одеждах, которые склонялись надо мной и целовали в лоб. Потом темнота. Потом начали приходить воспоминания прошлого: детство, родители, институт, наше с тобой знакомство, свадьба, семейная жизнь. Воспоминания мелькали картинками, как старые фото, а вот эмоции сильно обострились.
Вероника слушала, и тепло доверия разливалось в душе, на смену сковывающему её страху пришло былое чувство любви и нежности. Ещё столько вопросов у неё было к нему.
Разговор длился несколько часов. Скорбные складки в уголках губ вдовы распрямились, уступив место радостной, нежной улыбке. Какое же это счастье, что он рядом! Ещё недавно я бы отдала всё на свете, чтобы хоть минуточку побыть рядом с ним, заглянуть в эти любимые глаза, прижаться лицом к его колючей щеке. И вот он здесь… Чудо ли это, Божья милость или происки самого дьявола – уже не важно.
Начало светать.
- Пора уходить. – прошептал Максим.
Подойдя к окну… он вдруг исчез. За окном вновь полыхнуло что-то яркое. Вероника подошла к окну, чтобы посмотреть, что же это было, но ничего не увидела.
В предрассветных сумерках летел над городом в сторону кладбища большой огненный шар. Тянулся за ним хвост из мелких искорок. Зависнув над могилой, шар исчез.
***
День сменяла ночь. Визиты умершего мужа к вдове продолжались. Теперь Вероника не боялась этих встреч, а наоборот, очень ждала их. Общение супругов стало таким же, как и раньше, с той лишь разницей, что с рассветом муж исчезал.
Коллеги по работе, друзья и родственники заметили изменения в настроении Вероники – тихой радостью и счастьем светилось её лицо, но причин она никому не объясняла, боясь, что её примут за сумасшедшую.
Были и другие изменения, которые не остались незамеченными окружением вдовы. Это её усталость, круги под глазами, изможденный вид и упадок сил. Несколько раз Вероника засыпала на работе, а однажды в магазине упала в обморок.
Посещение врача ничего не дало. Врач прописал витамины и посоветовал больше отдыхать. Но силы продолжали покидать Веронику, жизнь как будто уходила, вытекала из неё. Подспудно Вероника понимала, что ухудшение её состояния связано с визитами её почившего любимого супруга, но у неё не было ни желания, ни душевных сил прекратить это общение.
Однажды перед рассветом Вероника спросила у Максима:
- А ты можешь не уходить?
- Нет. Так надо. Не бойся, теперь я всегда буду рядом. – ответил супруг прежде, чем снова исчезнуть.
***
Веронику нашли мёртвой через несколько дней, забившие тревогу родственники. Она лежала в постели, положив руки поверх одеяла. Голова её была повёрнута в сторону окна, а на губах застыла счастливая улыбка.
01 – 10. 12.2015 19.30 Шатерова Марина Александровна