Часть I.
Нам не дано предугадать нашу судьбу, но мы можем спрогнозировать наше настоящее. И в зависимости от факторов жизни, определяющих настоящее, и опыта прошлого, позволяет нам с большей или меньшей степенью вероятности предвидеть грядущие события и судьбы конкретных людей.
Знаменитый Нострадамус так и поступил. Он очень внимательно изучил проблемы существующей жизни государств, царей, правителей, перемещение народов, развитие науки, стремление наций к самоопределению,полет человеческой мысли и сравнил с прошлым. В результате получился замечательный коктейль, где есть все, что нужно обывателю: мифические сроки революций, крушение империй, городов, гибель цивилизаций, извержения вулканов и даже ядерных взрывов. И что интересно, за 400 лет со дня публикаций предсказаний Нострадамуса, часть их сбывается практически с точностью до мельчайших деталей. Почему, спросите вы? Ответ ищите у другой знаменитости 20 века Альберта Эйнштейна. Он в своем четырнадцати страничном научном труде «О теории вероятности» доказал простую вещь. Все относительно! Хотя и до него, ученые понимали эту истину, но вот объяснить, а тем более научно доказать,не могли. А Альберт взял и сделал.
Суть его научного труда проще-простого: если подкинуть монету сто раз, то с вероятностью до пятидесяти процентов выпадет «решка», как и «орел». Так и с предсказанием Нострадамуса: из сотен событий, которые он описывает, пятьдесят наверняка сбудутся. Что собственно и происходит на наших глазах, когда предсказания Нострадамуса совпадают с реальностью. Главное- изобилие предсказаний, когда есть из чего выбирать.
Нечто подобное случается и в жизни любого человека. Он, конечно же, не может точно сказать, что с ним будет через 30-40 лет, но вот предугадать может.
Я расскажу вам историю девочки, которая жила-была в нашем гуманном обществе и с детства сумела предвидеть свою жизнь до мельчайших подробностях. И что немаловажно-её будущее виделось ей в оттенках красного.
Однажды,эта девочка, проснулась в холодном деревянном двухэтажном доме-бараке в однокомнатной квартире, с круглой печкой по середине, и никак не хотела вставать с кровати. Мать ушла на работу и Луиза, так звали девочку, тяжело вздохнула:
- Ну, вот опять одна! В квартире холодно, на дворе зима, а у меня нет шубки и теплых сапожек. У соседской Насти Сабаровой шубка есть. Мама сказала, что не на что купить, нет денег. А зачем же она работает? Если на работе не дают деньги, зачем на такой работе работать? – Луиза опять вздохнула.
Соседский мальчишка, Колька Артёмов вчера так прямо сказал ей:
- Твоя мать дура! Работает за гроши, потому у вас ничего нет.
- Сам ты дурак – парировала Луиза. – Просто маме мало дают денег, вот и не хватает на все.
- Мало дают, - съязвил Колька. – Уходить с такой работы надо. Моя мамаша устроилась поварихой в детский садик, продуктов в доме море. Лишнее продает, вот и деньги. А твоя что? В конторе бумажки перебирает.
- Не бумажки перебирает, а документы готовит, она же кадровик. У нее ответственная работа, так все говорят, - защищала мать Луиза.
- Ответственная, не ответственная, а денег за нее мало платят. Валить с такой работы нужно, так и моя мамаша сказала твоей.
- Откуда ты знаешь?
- Сам слышал, они при мне разговаривали.
Перебрав в уме вчерашний разговор с соседским мальчишкой, Луиза задумалась.
- Почему все так несправедливо. Тетя Люся, мама Кольки, ходит в дубленке и модных сапогах, а моя мама – в старой шубке и валенках. Денег у нее на сапоги нет. Зато моя мама честная, так она мне говорит. А что от ее четкости? Тетя Люся подхитряет на своей работе, все об этом знают, и живет себе припеваючи. У Кольки спортивный костюм с начесом, теплые кроссовки и лыжи с ботинками, а мне покататься не на чем, и костюма теплого нет. Луиза еще долго перебирали в своем детском уме все, что было связано с их жизнью, и задумалась, как жить дальше. Решение пришло неожиданно и вполне конкретно. Быть честным – не выгодно!
С этим мыслями Луиза встала с теплой постели, сунула ноги в холодные тапочки, и пошла в кухонку, чтобы позавтракать.
На столе стояла чашечка закрытая вышитой салфеткой. Луиза сдернула салфетку:
- Опять два варенных яйца и кусочек белого хлеба. Луиза кинула салфетку на стол и подошла к печке, где стоял чайник. Потрогала. Он еще был теплым. Налила осторожно в чашку горячей воды, полезла в буфет. Достала с полки пачку какао, всыпала две ложки порошка в чашку с водой, кинув туда несколько кусочков сахара, и размешала ложкой. Попробовав на вкус, Луиза поморщилась:
- Не вкусно! Но голод делал свое дело. Взяв кусочек белого хлеба, она медленно и нехотя стала жевать, запивая теплой бурдой из чашки. Затем Луиза подошла к умывальнику, висевшему на стене в углу кухонки. Мыться холодной водой ей не хотелось, поэтому Луиза смочила кончики пальцев водой, лишь слегка притронулась к глазам, и тут же вытерла их полотенцем, свисающим с гвоздика. Потом взяла щетку и расчесала свои густые волосы. В этот момент она глянула на себя в тусклое зеркало и не поверила, что красивая мордочка, что отразилась в зеркале, с красивыми глазами и пушистыми ресницами – это она и есть, Луиза Маричева. Но, это же я! – вдруг осознала она, что отражение в зеркале и стоящая перед ним в ночной рубашке девочка, это одно и тоже. Луиза улыбнулась, девочка в изображении зеркала, тоже улыбнулась.
Нужно бы почистить зубы, но порошок хорошо чистит, когда его берешь на щетку, смоченную в теплой воде. Луиза очень не хотела чистить зубы, но побоялась матери. Та обязательно спросит, чистила ли она зубы? Мать строгая, с ней не поспоришь. И вздохнув очередной раз, Луиза пошла к чайнику на плите, налила воды в чашку и пошла, чистить зубы.
Это утро из раннего детства осталось с ней на всю жизнь. Почему? Она долго не могла понять, но потом всё стало на свои места. Именно в детстве закладывается основа взрослой жизни. И как ты расположил свои приоритеты, в каком порядке, и с каким настроением от этого зависит твое будущее, которое люди называют судьбой..
Луиза начала делать жизнь, используя любую представившуюся возможность. А возможности всегда появляются, нужно не терять времени и не лениться. Первой возможностью Луиза воспользовалась еще в школе. Тетка, которая приехала навестить её с матерью, посмотрев, как живет младшая сестра с дочкой, неожиданно сделала предложение Луизе.
- Поехали со мной в Ленинград. Школа у нас рядом, прямо во дворе. Игнатий Терентьевич, работает завучем. Я с ним переговорю, тебя примут без проволочек.
Луиза какие-то доли секунд посомневалась, но тут же согласилась.
- Если мама отпустит, я поеду тетя Агния.
- Ну, вот и хорошо, с мамой я всё согласую.
О чем говорили две сестры, трудно сказать, но результат оказался положительным. Луиза поехала с тетей Агнией в Ленинград.
Первое время Луиза с трудом привыкала к новому жизненному укладу, но вскоре освоилась и быстро стала членом семьи. Игнатий Терентьевич, какое-то время сомневался в правильности переезда Луизы в город, но потом смирился. Их двое детей уже почти взрослые и практически не бывали дома. Старший сын Олег, тот почти не вылезал из походов, бредил путешествиями. После занятий бегал в «клуб туристов», а младший Алексей на постоянных тренировках и сборах. Луиза смекнула, тете и дяде скучно без детей и я буду их заменой. Она ловко приспособились угождать желанием тети Агнии, но побаивались дяди Игнатия, очень строгого человека. Когда в доме никого не было, любимым делом Луизы стало рыться в личных вещах тети Агнии, а иногда и в бумагах ее мужа. Что искала Луиза? Да ничего конкретного. Просто ей было любопытно, как ее тетя в общем добрая и отзывчивая женщина, чем-то внешне похожая на ее мать, сумела выйти замуж за такого человека, как Игнатий Терентьевич. Коренного ленинградца, талантливого педагога, а теперь и крупного начальника. За несколько лет Игнатий Тимофеевич из замов, стал директором школы, а потом его перевели в РОНО на должность заведующего. В те времена фигура важная, можно сказать политическая. И вот роясь в вещах Игнатия Терентьевича Луиза нашла очень любопытную бумажку. Это была справка об освобождении старшего лейтенанта запаса Кунина Игнатия Терентьевича от службы в армии, в связи с заболеванием и дальше шла длинная расшифровка диагноза. Но, не это смутило Луизу, а еще одна совсем маленькая записочка, приколотая к справке обычной канцелярской скрепкой . В записке значилось следующее: «подполковнику медицинской службы Головину В.А. - отдано три тысячи долларов США, майору Поронину Э.Н. - тысяча долларов, лейтенанту медслужбы Игнатьеву В.С. - пятьсот долларов». Внизу стояла роспись Игнатия Терентьевича и дата.
Записочка, попавшая Луизе в руки, стала отправной точкой в ее дальнейших действиях.
- Вот она взрослая двойная жизнь! О ней Луиза давно догадывалась, но теперь у нее в руках реальное подтверждение. И Луиза пошла ва-банк.
Как-то вечером, когда тетя Агания ушла с подругой в кино, а Олег с Алексеем были на своих занятиях, в квартире остались они вдвоем с Игнатием Терентьевичем. Луиза, как бы невзначай спросила Игнатия Терентьевича:
- Дядя Игнатий, вы на войне были?
- На какой войне? – не понял Игнатий Терентьевич.
- Ну, на этой, афганской…
- Нет, не был! А чего ты меня об этом спрашиваешь?
- Да, ребята в классе говорят, что многие парни откосили от армии в афгане.
- Как откосили? – не понял сперва Игнатий Терентьевич.
-Ну, купили липовые медицинские справки и не пошли воевать.
- А кто об этом говорит? – спросил, пристально взглянув в глаза Луизе, Игнатий Терентьевич.
- Ребята! Один даже сказал, что и ты, дядя Игнатий откосил от армии – заикаясь, проговорила Луиза, почти шопотом.
- Болтают взор! Я не служил потому, что у меня было освобождение. Я, я, офицер запаса. У нас в институте была военная кафедра, и я получил офицерское звание. Но, в афганском конфликте не участвовал, это верно, в связи с заболеванием – взвешенно ответил Игнатий Терентьевич.
- А Гаррик Головин говорит, что ты дал взятку его отцу и тебе выписали липовую справку, – ударила в поддых Игнатия Терентьевича, Луиза.
- А кто такой Гаррик Головин, да я знать его не знаю и отца его тоже – выкрикнул вдруг, ставший непохожим сам на себя, Игнатий Терентьевич.
- А вот тут написано твоей рукой, что ты дал деньги Головину В.А. три тысячи долларов США. За что? – и Луиза показал на клочок бумаги, который она нашла в документах дяди.
- Где ты его взяла? – и дядя бросился к Луизе. – Отдай, немедленно, отдай! Так ты отблагодарила нас, с тетей Агний за все, что мы сделали для тебя? Своровала чужой документ.
- Я его не воровала, я его случайно нашла!
- Да как ты смеешь говорить мне об этом. Вон из дома, чтобы ноги твоей больше не было здесь. Отдай записку, иначе тебе будет худо, - с угрозой сказал Игнатий Терентьевич.
- Да, возьми, она мне не нужна! Дядя Игнатий, а чего ты так разволновался. Подумаешь, дал взятку. Все дают. Гаррик сказал, что половина работников райкома давала взятки отцу, чтобы он помог откосить от армии.
- Твой Гаррик, или как его там, подлец и подлец его отец. Слабо богу, что хоть за деньги я смог от смерти спастись сам и спасти свою семью. Иначе бы ты сейчас не жила в нашем теплом и уютном доме, а сидела бы со своей мамочкой в скворечнике на втором этаже, и ежилась бы от холода и голода. Хорошо всем сейчас рассуждать, что и как нужно было делать. Кому нужна была война в Афганистане? Коммунистам- интернационалистам! Но не нам, народу и мне – учителю. Теперь это всем понятно, а тогда под суд отдавали за отказ идти на бойню.
Луиза никогда не видела таким разгоряченным Игнатия Терентьевича и решила, что на первый раз хватит.
- Извините дядя Игнатий, я не думала, что какая-то бумажка может нас поссорить.
- Я еще раз спрашиваю, где ты взяла эту бумажку? – Игнатий Терентьевич подошел и взял Луизу за руку. Мне очень важно знать, где ты ее нашла?
- Случайно! Мне нужно было найти письмо от мамы, я видела, что тетя Агния, куда-то положила в свой ящик секретера. Я стала искать и нашла эту записку... Я прочитала и не придала никакого значения. Но, фамилия Головин меня заинтересовала. У нас в классе учиться Гаррик Головин. Я спросила его: - Не отец ли его подполковник Головин В.А.? Он сказал, что не подполковник, а полковник, сейчас в отставке.
Ну, вот так, слово за словом мы и выяснили, за что его отец получил от тебя, дядя Игнатий три тысячи долларов
- Понятно! Давай Луиза поступим так – уже дружелюбно, поглаживая по руке Луизу, предложил Игнатий Терентьевич.
- Как?
- Наш разговор и все, что ты узнала, останется между нами. Никто больше не должен об этом знать. Тебе понятно?
- Да, конечно. Я согласна! – и Луиза, улыбнувшись, сняла руку дяди со своего плеча.
С тех пор ситуация в доме резко поменялась. Луиза неожиданно для всех, стала носить современную одежду, модные сапожки и куда-то пропадать по вечерам.
- Что с Луизой, где она берет деньги на свои наряды? – пыталась узнать у мужа Агния Георгиевна.
Тот пожимал плечами.
- Кажется, ее отец нашелся. Она мне ка-то намекнула, но до конца так и не рассказав, – попытался перевести разговор Игнатий Терентьевич.
- Какой отец? Он алкоголик, работает где-то кочегаром не то на базе отдыха, не то в санатории... Мне Тамара еще в прошлый мой приезд говорила о нём. Какие у него, алкаша, деньги?
- Ну, тогда я не знаю, – ответил Игнатий Терентьевич, уткнувшись в свою газету.
Агния Георгиевна, женщина деловая, находившая понимание с любой властью, решила провести свое расследование. Работая в комитете по социальным вопросам, она через своих подруг, быстро установила, что отец Луизы, лейтенант запаса, Маричев Владимир Осипович, выгнан из армии за пьянство и воровства армейского имущества. И действительно, последние три года работает кочегаром в санатории «Зеленая Роща», под Выборгом. Год назад он замерз в пьяном виде и похоронен на местном кладбище, там же под Выборгом. - Вот так новость, отец Луизы умер, но никто об этом не в курсе. Тогда откуда у Луизы деньги на наряды? Мальчик или взрослый содержатель, который при деньгах? – задумалась Агния Георгиевна.
И она решила устроить слежку за Луизой. И вскоре выяснила, что Луиза встречается с Гарриком, одноклассником из их школы, отец которого большая «шышка» в прошлом. У них отдельный особняк за городом и две квартиры в Питере. Из детей, один только сын Гаррик, ему семнадцать лет, он на год старше Луизы. Так, что если Луиза с ним роман закрутила, то может и не плохо. Родитель при деньгах.
Луиза тем временем шла своим путем к заветной цели – богатству любой ценой, налаживая будущую красивую жизнь. И не один Гаррик был ее покровителем, а муж Агнии Георгиевны - Игнатий Терентьевич.
Сорокашестилетний крепкий мужчина, не занятый ни чем, кроме перебирания бумажек на столе, постоянно искал выход своей энергии . Сперва, это была секретарша,Наталья, но она быстро надоела. Однообразный секс со строгой секретаршей не доставлял ему наслаждения. Душа просила что-нибудь этакого. И вот появилась в центре его внимания молодая, очень симпатичная и совсем не дура - Луиза. Какое-то время Игнатий Терентьевич гнал от себя похотливые мысли. Но, потом они все чаще и чаще стали преследовать его. Развязка наступила неожиданно и скоро.
Как-то вечером Луиза вернулась после прогулки по осеннему Петербургу. В шестнадцать лет она выглядела очень шикарной девушкой, так похожей на секс-символы, которыми пестрели в то время газеты и журналы. Особенно старалась орденоносная газета «Комсомольская правда», в миг ставшая из политического органа, каким была для комсомола, желтой газетенкой со скандалами и сексуальными развлечениями. Луиза рыжеволосая, с густыми вьющимися кудряшками, с пышной грудью и узкой талией, она сводила с ума не только своих одноклассников, но и учителей.
Оставив верхнюю одежду в прихожей, Луиза прошла в ванную и разделась, чтобы принять душ. Она была уверена, что в доме никого нет, и даже не защелкнула замочек в двери ванны. Когда Луиза стала под упругую струю теплого душа, она почувствовала, что-то прикасается к ее бедрам. Луиза оглянусь, рядом стоял на коленках, Игнатий Терентьевич, с горящими глазами амурского тигра. Луиза все поняла. Она не стала сопротивляться, лишь для приличия несколько раз попыталась вырваться из цепких рук дядюшки. Особого удовлетворения от секса она не получила и поэтому, встав с кровати, где лежал Игнатий Терентьевич, быстро оделась и равнодушно бросила:
- Я пойду приму еще раз душ, а ты дядюшка поставь чайник… Хочется горячего попить.
Так начался их тайный роман, который длился полгода. Игнатий Терентьевич не жалел денег и связей, чтобы одеть племянницу, как он представлял везде Луизу. Все концерты знаменитостей, лучшие рестораны и выставки модной одежды Луиза посещала с Игнатием Терентьевичем, не думая о деньгах. За все платил ее дядюшка.
Вскоре Луиза поняла, что за простое посещение кино или ресторана, расплачиваться своим телом, с мужиком старше ее на тридцать лет – нелепо и главное - не выгодно. Теперь за каждую близость с дядюшкой Луиза требовала деньги не просто в рублях, а в валюте. Начали с небольшого: триста долларов, через месяц такса возросла до пятисот, а к шести месяцев - тысяча зеленых и полчаса ласки от Луизы.
Сколько бы времени длились их интимные встречи сказать трудно, но тут вмешался Гаррик, её одноклассник.
Теперь, Гаррик стал откровенно домогаться Луизу. Как-то вечером на вечеринке у друзей, он заманил ее в отдельную комнату и стал приставать. Луиза поняла, что это для неё открывается новый проект, который нельзя упустить. И она со стонами и вздохами отдалась Гаррику. А дальше дело пошло по отработанной схеме, хочешь секса – плати.
Луиза между тем неплохо училась. В школе у неё не было проблем, кроме одной – приставание учеников и учителей.
Но, и тут Луиза нашла решение. Она пожаловалась Игнатию Терентьевичу. Что тут было…
- Кто? – кричал он. – Кто конкретно к тебе приставал или предлагал переспать?
- Ну, например, учитель физкультуры, Армен Адамович – сделав невинное лицо, продала она учителя, который действительно раза два зажимал ее в углу спортзала, добиваясь секса.
- Вот сволочь, он же старик! – кричал в истерике Игнатий Терентьевич. Так с этим понятно, кто еще?
- Учитель иностранного языка, Юлиан Германович, - потупив глаза, произнесла Луиза.
- Да, неужели этот педераст, хочет тело молоденькой девушки. Ну, он получит по полной программе.
- Кто еще? – гремел голос Игнатия Терентьевича.
- Зам.директора, Илья Аронович, тот смотрит на меня, словно раздевает догола.
После такого признания, Игнатий Терентьевич развел руками.
- Вот, подлецы, ну погодите, вы узнаете, как развратом в школе заниматься.
Через пару дней в школе началась внеплановая проверка успеваемости школьников и аттестация учителей. Учитель физкультуры, учитель иностранного языка не прошли аттестацию и после разговора с заведующим РОНО подали заявление об уходе, зам.директора перевели в другую школу, а директрисе Анне Сергеевне Лоркиной объявили строгий выговор за низкую воспитательную работу.
Тогда впервые Луиза почувствовала власть не только над мужчинами, но и над людьми. Она может повелевать, причем делать это без особого напряжения, через мужчин, которые ее хотят. А чтобы они хотели ее всегда, Луиза ограничила свои интимные связи с Игнатием Терентьевичем и с Гарриком тоже. Игнатий Терентьевич скрипел зубами, рвал и метал. Но, Луиза, сделав невинное личико, говорила одно и тоже:
- Я же еще ученица, мне нужно готовить уроки. Скоро экзамены. А потом, я могу забеременеть, тебе это нужно дядюшка?
Тот пыхтел, как паровоз, лежа с ней рядом на кровати и ничего не отвечал.
С Гарриком было потруднее. Но и тут она нашла веские доводы. Дядя с тетей заметили что-то неладное и стали за ней следить. Так, что она не может чаще встречаться со своим любимым Гарриком.
Но, в один из вечеров после интимной связи, Гаррик прямо так и сказал:
- Луиза ты же не ****ь, чтобы деньги с меня требовать?
- Вот именно не ****ь, а гетера! Читал о Гетерах древней Греции. Вот я современная гетера. Тебе не устраивает цена, я не держу тебя Гаррик. Больше ко мне не приходи и все! Подумаешь, Ромео!
- Тебе лечится надо! – бросил Гаррик, хлопнув дверью.
Луиза с облегчением вздохнула.
И хорошо, что эта размолвка случилась. У Луизы к этому времени появился новый покровитель. Им стал молодой Питерский художник.
Как-то на Невском, она случайно пересеклась с Игорем, так звали художника. Он увлеченно делал наброски прохожих для своей очередной картины, когда неожиданно увидел рыжеволосую, стройную с ярко голубыми глазами девушку. Игорь онемел от красоты и грациозности незнакомки. Он кинул карандаш и бросился вдогонку за Луизой.
- Постойте, постойте! – догнав Луизу и чуть ли не хватая ее за рукав плаща, крикнул ей художник.
- Вам чего? – одернув руку, спросила, не останавливаясь, Луиза.
- Вы богиня! – воскликнул Игорек.
- Что надо?
- Хочу вас нарисовать! Вы так подходите для моей картины – выдохнул художник.
- А вы мне нет – и Луиза ускорила шаг.
- Да, постойте же, постойте хоть минутку, выслушайте меня.
- Хорошо! Минуту можно, – и она остановилась у края мостовой.
- Я ищу образ своей героини: современной, красивой и независимой. Вот такой, как вы.
- Что вы предлагаете за позирование? – с усмешкой спросила Луиза.
- Не понял? Ах, да деньги. Они для меня не имеют значения. Сколько вам нужно, столько и заплачу – ответил Игорек.
Это желание заплатить, показалась Луизе, внушающим доверие.
- Тысяча баксов за сеанс.
- Хорошо! Я согласен. Когда и где? Только имейте в виду, что приставание и все такое не входит в мою работу … - добавила Луиза.
- Да, что вы, я же художник!
- Посмотрим – улыбнулась Луиза.
- Давайте сегодня вечером встретимся в шесть, в моей мастерской, на Литейном, – он назвал номер дома и квартиры.
- Хорошо, я постараюсь быть, но не обещаю. У меня сегодня день уже спланирован
- Ничего, ничего, я подожду сколько надо. Только приходите, такая удача встретить живой образ картины, вы даже не представляете себя, как это важно.
- Почему же?! Представляю – опять улыбнулась Луиза.
- Вот мой номер телефона - и он протянул карточку.
- Ладно, пока! – Луиза взяла протянутую визитку.
Так начался ее роман с новым бой-френдом.
Часть II.
- Твой цвет – красный. Любые оттенки, но красного цвета. В красном ты не отразима. Это говорю я тебе – настоящий художник. Он действительно был таким. Его имя было широко известно, и он стал завсегдатым во всех элитных тусовках Питера. Картины его охотно раскупали и деньги текли рекой.
Став любовницей художника, часть денежных средств плавно перетекали в карман Луизы. И вот ей исполнилось восемнадцать лет. Игорек снимает пол-зала огромного ресторана «Астория» и устраивает шумный праздник, пригласив сюда своих друзей и почитателей своего таланта. В качестве подарка он преподнес Луизе ключи от красного «Лексуса». Она одетая в розовое, выскочила с восторгом из «Астории».
- Где он, мой автомобиль? – крикнула она.
У входа был припаркован, обвязанный ленточкой с шариками, красавец автомобиль. Луиза выпила шампанского, поцеловав Игорька, грохнула хрустальный бокал об асфальт и заявила:
- Хочу сейчас же за руль. Круг почета в мою честь!
Когда она села в машину, чтобы показать себя, ее счастливую снимали на камеры не только друзья Игоря, но и многие из толпы гуляющих экскурсантов. Сделав круг, автомашина остановилась, и к ней подскочил молодой человек.
- Да это же, ее Величество Екатерина II – воскликнул он, наряженный под царя Петра I. Протянув руку и, взяв за запястье, поцеловал, согнувшись в поклоне.
Кругом раздались аплодисменты.
Счастливая Луиза, помахав толпе своей неповторимой по очарованию манерой, одним шевелением пальчика, произнесла:
- А теперь всех приглашаю за стол – праздновать мой день рождения!!
Друзья схватили Луизу на руки, как когда-то настоящую Екатерину II, внесли в зал ресторана и усадили в кресло. Торжество в честь ее юбилея грянуло. Игорек после нескольких тостов, поднял руку:
- Друзья, сейчас еще один подарок для Луизы и конечно же для всех сидящих в зале.
Он махнул рукой. Двое молодых людей внесли больших размеров щит, покрытый белой занавеской, с красным бантиком по краям. Они установили щит на специальных подставках, и отошли в сторону.
- Друзья, вот моя картина. Её появлением я обязан Луизе. Смотрите! – Он ловким движением откинул занавеску, и гости увидели нечто такое, что поразило всех.
На полотне заискрилась всеми оттенками краски от многочисленных хрустальных люстр, висящих в зале, создавая яркую мозаику праздничного веселья. В центре картины вырисовывался в едва заметном розово- голубом орнаменте образ девушки, фантастически похожий на Луизу.
Зал замер на какое-то время, потом оглушительно грохнул аплодисментами. На щеках Луизы появились слезы. Это аплодисменты, конечно же, ей, она и только она сделала возможным появление прекрасной картины.
И неожиданно впервые за долгие годы Луиза вспомнила о своей матери, холодный и голодный городок, из которого ей когда-то удалось уехать. Мать прислала открытку, где поздравила дочку с совершеннолетием и пожелала ей счастья и здоровья. Счастье – вот они, у меня в ногах все эти люди, лучший ресторан города, с его хрустальными люстрами, еда о которой она когда-то мечтала, была не просто еда, а изощренные произведения поварского искусства.
Холодное какао из детства, разведенное в стакане с водой, ей сейчас отчетливо вспомнилось, и она подойдя к Игорю, нежно поцеловала его в щечку, шепнула на ухо:
- Ты гений! Но, я хочу горячий какао с шоколадом и секса. Здесь и сейчас!
Лежа на белоснежной простыне огромной кровати после безумного секса с Игорьком, им принесли на золотом подносе две фарфоровые чашки горячего ароматного какао, сахар, в такой же красивой сахарнице и две маленькие серебряные ложки со щипцами.
- Всегда мечтала выпить горячее какао в постели, - прошептала тяжело, дышащему Игорьку, Луиза. Она взяла чашечку и отпила глоток. – Игорь, а какао, почему-то без красного оттенка?
- Дорогая, но это поправимо. Сейчас принесут красное вино, и мы сделаем его красного цвета – сказал Игорек.
- Ты не понял! Красное какао я хочу, а не красную бурду, - Луиза надула губки.
- Но, я не знаю, как? Подскажи! – Игорек потянулся к Луизе.
- Погоди… Ты должен капнуть в какао капельку своей крови, и тогда оно будет красным, - посмотрев на Игоря, ответила с улыбкой Луиза.
- Ты шутишь?
- Нет, нисколько! Сделай такой подарок для меня, в знак любви.
Игорек позвонил, вошел молодой человек в белой униформе.
- Принеси мне, дружок, острый нож и гранат, только быстро.
Через какое-то время все было доставлено в номер.
- Ну, что ж смотри – Игорек резанул по пальцу, из которого выступила кровь, взяв палец другой рукой, выдавил несколько капелек крови в чашку с какао, размешал ложкой. – Точно, стало розовым, - и подал Луизе.
Та стала пить, смакуя каждый глоток. Потом был снова секс, все белоснежное белье было испачкано кровью Игоря, но они не обращали на это никакого внимания. Красное какао стало символом верности Луизе. А дальше жизнь Луизы пошла, поехала, полетела стремительно и без остановок. Она закончила с помощью друзей университет, получила диплом дизайнера и продолжала будоражить собой умы и чувства мужчин. Она их так часто меняла, что сбивалась со счету. Не изменяла увлечению красным цветом в одежде и аксессуарах и конечно же красному кровавому какао. Кто не выдерживал этой процедуры, она без согласия бросала и переходила к очередной жертве. К двадцатипяти годам Луиза Владимировна стала известным человеком, в кругах элиты страны. О ней писали газеты, снимало телевидение, о ней говорили на тусовках. Дружбой с ней гордились видные политики и бизнесмены, встречалась с президентами страны. Но, все ее помысли, были не о деле, которые она представляла, но, которые вопреки ее желанию - процветало, а её личным амбициям – быть выше, значительнее и красивее других. Для достижения своей цели Луиза не жалела ни себя, ни свое тело.
К тридцати годам, косметика, пластическая хирургия, восстановили её фигуру до прежних кондиций, но от той легкости и звонкого, с серебристым звучание, голоса и всей ее сути, мало что осталось. Потребление крепких напитков, переход на наркотики завершили свое дело. Луиза превратилась совершенно опустошенную женщину, похожую на вяленую рыбу и держалась на плаву, только благодаря своим старым связям. Постепенно ее бросили любовники, друзья и знакомые. Еще вчерашние воздыхатели отворачивались от нее при встрече. И, несмотря, на все оттенки красного, ее любимого цвета, в которые она наряжалась, Луиза медленно, но неизбежно шла к своему роковому концу. Но, случилось непредвиденное. Луиза встретила человека, в которого влюбилась. Да, да невероятно, Луиза полюбила. И не просто полюбила, а со своей страстью зрелой женщины. Избранником оказался никому неизвестный молодой актер провинциального театра, куда ее случайно занесла судьба по работе. На прогоне пьесы, Луиза Владимировна оказалась в числе приглашенных для вынесения решения: ставить или отложить спектакль до лучших времен. Молодой режиссер, которому не давали раскрутиться в столице, в общем-то не произвел на Луизу Владимировну никакого впечатления, как впрочем и сам спектакль. Но, ее внимание привлек один актер, игравший пастушка, одетого в длинный хитон, с деревянной палкой в руках, со своим тихим и робким голосом. Этот робкий голос перевернул всё внутри Луизы.
- Кто этот актер? – спросила по ходу спектакля Луиза Владимировна, режиссера.
- В образе Иисуса? – не понял бородатый, опухший и неопрятно одетый мужчина.
- Нет, вот этот пастушок.
- А, вот вы о ком. Кажется, это Кирилл, фамилию подзабыл, сейчас посмотрю, - режиссер прошуршал бумагами и произнес: - Да, Кирилл Смоленков, актер местного театра. Так себе, взяли попробовать, другие на эту роль не соглашались.
- Хорошо – произнесла тихо Луиза.
- Что хорошо? – не понял режиссер.
- Хорошо играет. Хотя, по правде сказать, сам спектакль больше напоминает современный бордель, чем высокое искусство, - сделала между делом заключение Луиза Владимировна.
- Но, из-за пастушка, я дам положительный отзыв.
- Вот, спасибо! Лиха беда начало, с вашей легкой руки, глядишь, он и до Москвы доберется.
- Доберется, только раздеться всем еще побольше придется.
- Как? – не понял режиссер.
- А так, нужно всех голышом заставить играть. Тогда, точно пойдет в Большом!
Вечером она прогуливалась около гостиницы и неожиданно встретила «пастушка».
- Извините, Луиза Владимировна, я вас поджидаю, чтобы поблагодарить. Меня утвердили на роль…
- Ну, говорите, говорите!
- Собственно, это все! – смущенно ответил артист.
- А не пойти ли нам в ресторан и не отметить столь важный ваш дебют. Ааа? Как вы думаете, Кирилл?
- Да, да, конечно. Я согласен.
Уже сидя в полупустом зале ресторана, после выпитых бокалов красного вина, Кирилл разговорился.
- Вы знаете, Луиза Владимировна, спектакль мне не очень нравится, но роль предложили, и я не смог отказаться. Уже год без работы. На другие спектакли, где я играю, народ не ходит.
- Пойдет, нужно только продумать, что давать. И лучше всего классику, только без хамства, и эротики. Главное чтобы заставить людей поверить, что это наша жизнь сегодня, сейчас.
Луиза Владимировна внимательно посмотрела на актера, сидящего напротив ее.
- Я согласен – ответил Кирилл. Только кто возьмется за такую постановку, нужны деньги.
- Верно, деньги нужны, и кстати, их легче всего найти – ответила с ухмылкой Луиза.
- Вы шутите?
- Нет. Нисколько! В жизни всегда легче всего решить денежные вопросы, при условии, что ты хочешь не только, чтобы у тебя были деньги, но ты готов работать. Если нужно день и ночь, и работа не всегда приятная и благородная.
Кирилл согласно кивнул головой.
- Наверное, но мне никто не предлагал такой работы, разве, что продать собственную почку. Один раз мне такое предложение поступило – и он внимательно стал всматриваться в лицо этой известной женщины. В чем ее сила? В красоте? Не совсем так! Да, хорошо одета, стройная, изящная, но глаза, какие-то усталые и пустые. У красивых женщин – глаза горят. Значит, она берет своим обаянием.
- Вы о чем думаете? Обо мне? – усмехнулась Луиза Владимировна.
Кирилл, смущенно, кивнул головой.
- Не затрудняйтесь. Вам не под силу разгадать меня. Так, что беремся за создание пьесы? Кажется, вы хотели этого Кирилла? – уже перешла к делу Луиза.
- Хотелось бы, Чеховскую… «Три сестры»… - ответил Кирилл, не зная, шутит эта своеобразная дама или говорит серьезно.
- Вот, замечательно. Мне тоже нравиться эта вещь. Мы ее непременно поставим и не где-нибудь, а в Москве.
Кирилл не знал, что ответить, лишь потупил взгляд, боясь, что услышанное им испариться при одной лишь смешливой улыбке Луизы Владимировны.
- А вам Кирилл, я предлагаю главную роль пьесы - доктора Астрова. Вы согласны?
Кирилл от удивления привстал.
- Вы, имеете ввиду, меня?
- Ну, а кого же. Мы с вами здесь вдвоем, третьего нет, он был бы лишним.
К радости Кирилла, Луиза Владимировна, слов на ветер не бросала.
Через пару недель после ее отъезда, ему позвонили из Москвы и чей-то решительный голос спросил:
- Вы, Кирилл Смоленков?
- Да, я.
- Отлично! Завтра вас ждем в столице. Вам забронирован номер в частной гостинице, записывайте адрес: Предтеченская, дом 27, второй этаж, гостиница «Натюрморт». Спросите Аркадия Варламовича, он вас устроит.
- Но, я же…
- Денежные вопросы пусть вас не беспокоят – опередил Кирилла, человек по телефону.
- Вы от кого конкретно мне делаете предложение? – спросил Кирилл.
- От Луизы Владимировны. Еще вопросы есть?
- Нет.
- Тогда прощайте. До встречи. Я вас жду в гостинице.
- Как вы меня узнаете? – задал нелепый вопрос Кирилл.
- А Луизы Владимировну вы не забыли? Знаете, как она выглядит? – и человек громко засмеялся.
Кирилл сидел, какое-то время, не понимая, то ли это правда, то ли это ему причудилось. В руках он по-прежнему держал телефон, из которого, казалось ему, сейчас выскочит этот смешной человек и скажет, что он пошутил.
ЧастьIII.
Так началась творческая дружба между опустошенной жизнью Луизой и молодым, как оказалось по-настоящему, талантливым актером. Спектакль поставили Изъезженная от времени и бесчисленного количества постановок пьеса «Три сестры», на котором воспитывалось не одно поколение зрителей, неожиданно получила новое, второе дыхание. Вместо длинных платьев и плача от несчастной любви, на сцене возникли образы современных женщин. Они его не хвалят, но и не ругают, они его понимают. Как понимает заботливая мать своего ребенка. Так и тут: время это мать, а минуты – это дети, разные, с разными судьбами, но они дети своего времени. Успех спектакля был потрясающим.
Кирилл, как исполнитель главного роли, в один миг сделался популярным. О нем писали газеты, его снимало телевидение. Везде он улыбался застенчивой улыбкой, почти всегда пряча лицо в тень своей роли.
Постепенно творческие судьбы Луизы и Кирилла настолько сблизилась, что придало их отношениям дружеское, а потом интимное звучание. Казалось, что Луиза нашла свое счастье. Луиза резко похорошела, прибавила в весе, и вновь стала бывать на модных тусовках в костюмах и нарядах всех оттенков красного. И, казалось, что судьба подарила ей частичку вселенного пространства, который называется человеческим фактором. Луиза купалась в своем счастье. Она сходила в церковь и окрестилась. К ней приехала ее мать, с которой они не виделись более двадцати лет. Состарившаяся женщина, с тусклым взглядом, одетая из «секонд хенда» на фоне статной и полной жизненной энергией тридцатипятилетней женщины, ее дочери, так отличались, что немногие знакомые с трудом понимали, кто эта женщина. Оказалось, что Тамара Георгиевна несколько лет провела в психиатрической больнице, из которой она писала письма дочери, но дальше кабинета заведующего отделением письма не доходили. Такое было время. Лихие девяностые, когда психические больные, вместо процедур занимались трудотерапией на стройках богатых «новых русских». Дармовая сила приносила нешуточный доход директору психиатрической клиники.
Выручил новый президент, который посетив одну из таких больниц, понял, что больных в ней меньше, чем здоровых. Клиники про шерстили и по новому закону многих выпустили на волю.
Дом, в котором жила Тамара Георгиевна сгорел и, она вернувшись, попала в разряд БОМЖей. Помогли бывшие сотрудники хозяйственного магазина, в котором она когда-то работала: устроили с жильем, взяли на работу продавцом. Вот так и коротала остатки своих дней мать несравненной Луизы.
Наконец-то справедливость восторжествовала. Луиза купила матери квартиру в тихом районе старой Москвы, наняла для пригляда за ней домработницу, заезжала сама. Но, эти встречи с матерью не радовали Луизу, а скорее разочаровывали. Они были разными людьми, родившимися и воспитывавшимися в разное время, как герои спектакля «Три сестры» по мотивам Чеховской пьесы.
Но, счастье не бывает долговечным. Всплеск жизненной энергии Луизы сменился депрессией. Кирилл, видя, что его любимая женщина в глубоком «пике», как мог, старался помочь Луизе. Уговорил поехать отдохнуть на острова Фиджи, где среди вечной зелени, золотого песка и кокосовых пальм оказываешься в земном раю. Но, рай обернулся адом. Луиза впала в окончательную депрессию, и ничего ей было не в радость. Еще недавний секс с Кириллом приносил ей радость, и она за долгие годы чувствовала себя женщиной, а не станком для удовольствия мужской похоти и зарабатывания денег. Но, тут, где все было создано для любви, вызывало в ней бешеную раздражительность. Луиза купалась в океане, и долго плавала вдали от берега, моля бога, чтобы на нее напали акулы и растерзали ее завявшее тело. Но, акул не было и она полуживая от усталости, подплывала к берегу и долго, долго лежала на песчаном пляже, не шевеля ни рукой, ни ногой.
Кирилл, наблюдавший за Луизой, понял, откладывать больше нельзя и договорившись с частным самолетом, отвез ее на материк, оттуда первым же рейсом они вылетели в Москву.
В дороге Луиза молчала, отвернувшись к окну иллюминатора, вспоминая со слезами на глазах свое трудное, но оказывается, таким счастливым детство. В её затуманенном мозгу виделись образы соседского мальчика, Кольки, который был в нее влюблен, его матери, тети Любы, веселой, не унывающей женщины, своего отца – пьяницу, дядю Володю, как звали его соседа. Вот он поднимает ее на руки и кричит:
- Что Москву видишь?
- Нет, нет, не вижу, - смеясь, отвечала Луиза.
- А сейчас? – и отец подбрасывал девочку под самый потолок. Теперь вижу! – кричала Луиза, которая и в правду видела, какие-то башенки за окном.
- Ну, вот тогда отпускаю…
- Папа, папа еще покажи Москву – кричала радостно Луиза.
И снова волна ностальгии нахлынула на нее. Кирилл тронул Луизу за руку.
- Тебе заказать кофе?
Луиза на секунду оборвала свои мысли.
- Нет, хочу горячего какао.
- Какао?
- Да, какао! – кивнула головой Луиза и отвернулась к окну.
Какао на самолете не нашлось, и Луиза окончательно разнервничалась.
- Что за авиакомпания? Нет банального какао? Давай пересядем в другой самолет – нервно теребила плечо Кирилла.
- Да, так и сделаем. Сейчас прилетим в аэропорт, и я закажу много, много чашек какао – пытался отвлечь от мрачных мыслей подружку Кирилл.
Что она вытворяла в салоне после этих слов, трудно передать словами. В общем, вела себя хуже пьяного хулигана. И только перед прилетом в Москву она утихла, заснув на плече Кирилла. Так сонную, завернутую в плед, вынес Кирилл Луизу с самолета,уложив на заднее сидение ждавшего их автомобиля.
После возвращения домой, Луиза на какое-то время пришла в себя. Она шутила, и даже вернулась к своему любимому занятию – просмотру журналов по дизайну и моде…
- Кирилл закажи мне точно такое же платье, только розовое – ткнула Луиза на фотографию американской киноактрисы Моники Беллуччи. Как я люблю красный цвет. Он мне идет, не правда ли?
- Да, дорогая! Я закажу тебе точно такое же платье розового оттенка.
После спектакля с участием Кирилла в главное роли, Луиза попросила отвезти ее отобедать в ресторан «Асторию».
- Но, он же в Питере?
- Вот туда и поедем – беззаботно ответила Луиза.
Сидя в двоем в мягком купе скоростного поезда Москва-Санкт-Петербург, Луиза, молча, всматривалась в черноту ночи за окном, с редким мерцанием огоньков крохотных станций, мимо которых экспресс пролетал с бешеной скоростью.
Вот так и моя жизнь промелькнула, как эти ночные пейзажи, подумала она. Так ничего я и не смогла разглядеть. Зачем жила? Что сделала? Тревога вновь стала овладевать ею.
- Закажи шампанского, что-то мне совсем тоскливо – попросила она Кирилла.
Вместе с рассветом они выехали в Санкт-Петербурге.
- Мой любимый город! – подумала тогда Луиза, взяв Кирилла под руку и шагнула на перрон.
- В «Асторию» - скомандовал водителю такси Кирилл, когда они вышли с Московского вокзала.
Утренний туман окутал город, но по Невскому уже спешили люди, шумели машины…
В «Астории» их ждал легкий завтрак и сон. Днем побродив по городу, Луиза подошла к школе, в которой училась, вспомнила Гаррика. Как он сейчас? Подошла и хотела зайти внутрь, но путь преградил охранник.
- Без разрешения директора не могу.
- А как зовут директора? - скорее ради интереса, чем для дела, спросила Луиза.
- Гаррик Витальевич Головин – ответил четко, по- военному охранник.- Вот телефон, наберите его номер, если разрешить, я пропущу вас – посоветовал охранник, видя, что красивая женщина, чем-то обеспокоена.
- Нет, спасибо, я хотела посмотреть класс, в котором когда-то училась.
Охранник с пониманием кивнул.
- Звоните…
- Нет, не стоит трогать прошлое – ответила Луиза.
Вечером за ужином, сидя в прекрасном розовом платье, Луиза все решила. Она что-то говорила, острила и даже пару раз потанцевала с Кириллом. Тот был счастлив, видя, что Луиза приходит в себя и старался быть очень внимательным.
- Знаешь Кирилл, мне нужно побыть одной.
Тот кивнул.
- Кстати, Кирилл сходи на спектакль, тут тоже идут «Три сестры» по нашему сценарию.
Кирилл не стал спорить, он поцеловал Луизу.
- Хорошо, дорогая, я схожу в театр, а ты дожидайся меня в номере.
Луиза набрала ванную, вытащила из сумочки, принесенный заранее бритвенный набор, достала оттуда лезвие и залезла в теплую, пахнущую мятой, воду…
Попрощаьтся с телом Луизы собралось много народа. Кроме обычных для таких случаев официальных лиц, представителей богемной тусовки и всевозможных знакомых, на похороны приехал Игнатий Терентьевич. Старый, седой, с дрожью в руках, обязанность родственника исполнил. Упал на колени перед гробом Луизы:
- Прости, прости, если сможешь.
Сгорбленная горем мать сидела на кресле около гроба.
Кирилл убитый горем, сидел рядом с ней и ничего не видел вокруг.
А кругом шумела обычная в таких случаях жизнь. Приходили какие-то люди, что-то говорили, хвалили, произносили нужные красивые слова. Позднее всех пришел Гаррик, он поставил огромную корзину красных роз у ног гроба, и склонив голову, простоял так с десяток минут, отвернулся и со слезами вышел.
Вокруг шептались, пытаясь узнать, кто этот молодой красавец, и не находили удовлетворения своему любопытству.
Похоронили Луизу, как она просила в предсмертной записке, на Северном кладбище Санкт-Петербурга. Немногие друзья и родственники пришли проводить в последний путь Луизу. Похоронв и выпив по традици водки они вскоро разошлись.И только летний дождик оплакивал уход из жизни красивейшую из женщины. Капли дождя, словно, слезинки ребенка скатывались с листочков ивы,и падали на свежую могилу. Воробьи и вороны, нахохлившись сидели по одаль,дожидаясь свего часа для пиршества.
- Ни что не вечно под Луной, - подумал Игорек, последний, кто посетил могилу своей возлюбленной,осыпав её лепествами красных роз.