1. Две жены капитана Монтгомери

Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден

Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен-фем, Романтика, Драма, Фантастика, Повседневность, Hurt/comfort
Предупреждения: Нецензурная лексика
_______________________________________________________________


Глава первая

— Пройдете вашего женского врача завтра, раз не успели со всеми вместе, — сказал Таран.
На самом деле, полковника звали не так, но прозвище прилипло намертво, он и смотрелся так же — кряжистый, широченный, как столетний дуб, из которого в древности делали эти самые тараны. И пробивной мощностью обладал похожей.
— Есть, сэр, — отрапортовала Элиза.
Гинеколога проходить не хотелось, но выбора не было — штатная медкомиссия для продления лицензии. На кой собачий хер капитану военного корабля надо проходить всех этих врачей, никто сказать не мог. Надо. А Элиза еще и отбилась ото всех, команда прошла комиссию еще позавчера, а раненую в последнем бою капитана Монтгомери выпустили из госпиталя лишь сегодня, заодно заполнив добрую часть обходного листа, что радовало. Рука все еще временами болела, характер от этого не улучшался, а впереди маячила необходимость раскорячиваться в кресле в позе раненой креветки, чтобы медбот покопался у нее внутри и сообщил, что в половые контакты она не вступала, внезапной беременности не наступило, органы от перегрузки винтом не свернуло, а врач-человек подписал лист и пришлепнул печать. Гребаные бюрократы, как же они достали со своими бумажками!
У гинекологического кабинета в пустом коридоре на неудобной, как пыточная скамья, лавочке одиноко и как-то обреченно скорчилась тонкая фигурка в бесформенном балахоне с капюшоном. От нее донесся задавленный судорожный всхлип, потом девушка выпрямилась, убирая руки от заплаканного лица, полезла в сумочку за салфетками, мазнув взглядом по капитану Монтгомери. Элиза скрипнула зубами, узнавая — Кайла. Надо же было встретить эту шалаву именно здесь.
— Шлюха… — не удержалась Элиза.
С Кайлой они вместе прожили три года, три прекрасных года, когда Элизу встречали горячим ужином и теплыми объятиями. С течением времени, однако, ужины и поцелуи становились все холоднее. Когда Элизу ранили, Кайла ограничилась только тем, что прислала письмо с прощанием. И приложила кассету с домашним видео, на котором получала удовольствие во всех позах с каким-то незнакомым Элизе парнем.
Девушка вскинула на нее взгляд, мгновенно из несчастного превратившийся в злой.
— Вы это мне? Как вам вообще не стыдно — обзывать незнакомого человека! А еще капитан.
Запала ее, правда, хватило ненадолго, она снова отвернулась и уткнулась в скомканную салфетку.
— Ой-ой, вы посмотрите на нее, — хмыкнула Элиза. — Сперва ****ует налево и направо, а потом строит из себя оскорбленную невинность.
Злости больше не было — ушла и ушла.
— Да как вам… как у вас вообще язык повернулся!
Девушка вскочила, сжимая кулачки. Балахон повис, обрисовав чуть-чуть заметный животик.
— Я замужем! .. — и почему-то скривилась, закусила губу, пытаясь сдержаться. Зажала рот ладонью и сползла по стенке, утыкаясь в колени лицом и отчаянно поднимая напряженные плечи.
— Видела я твое «замужем» на кассете.
Дверь кабинета распахнулась, выглянул врач.
— Шейла Кайнор? Ну-ну, что вы, милочка, не надо расстраиваться. Медицина сейчас такая, что даже первый аборт не имеет последствий.
— Я не хочу-у-у, — прорыдала девушка.
— Шейла? — Элиза удивилась. - А, понятно, своим именем ты назваться не захотела.
— Это мое имя!
— При всем уважении, капитан, не могли бы вы не расстраивать и без того расстроенного человека, — гинеколог неодобрительно покосился на Элизу, поднял икающую от рыданий девушку и увел ее в кабинет. Дверь закрылась неплотно, и разговор в гулком просторном кабинете капитан могла слышать отчетливо.
— Шейла, вы же понимаете, что сейчас вам просто не позволят оставить ребенка. Вам ведь уже пришли документы на развод?
— Д-да…
— Закон на этот счет весьма однозначен и суров. Вы молоды, мисс Кайнор, симпатичны, еще непременно выйдете замуж и родите. Я пишу вам направление…
— Нет! Нет, пожалуйста… Ему ведь уже три месяца!
Элиза нахмурилась — что это такое вообще? Странная комедия. Но Кайла казалась такой искренней в этих своих рыданиях, внутри даже что-то шевельнулось, похожее на жалость.
— Каков срок заключения партнерства, чтобы ребенка можно было оставить? Три дня с документов о разводе? Четыре? — она распахнула дверь. — Я бывшая жена этой… женщины, восстановить контракт о партнерстве возможно за пару дней.
Шейла открыла рот — и прикусила язык, чтоб наверняка. Если даже эта капитан приняла ее за кого-то другого, явно оставившего неприятный осадок после расставания, это шанс на то, что ребенка позволят родить. Ничего ей так не хотелось, как выносить и взять на руки свое маленькое чудо. И все бы получилось, если бы Ингрем ее не предал. И если бы не предала сестра… Думать об этом было до сих пор очень больно, слезы снова потекли по щекам. Она, конечно, поговорит с капитаном, объяснит ей все. Но потом, когда появится возможность остаться наедине.
Врач смерил Элизу внимательным взглядом, таким же холодно-профессиональным, как сканирующий луч медбота.
— Вы уверены, капитан?
— Да, вполне. Сколько дней у меня есть?
— Четыре дня. Если по окончанию этого срока у меня на столе не появится копия свидетельства о заключении партнерства, придется прислать за мисс Кайнор бригаду и принудительно препроводить ее в центр.
— Мне понадобится два, я пришлю вам копию.
— Что ж, не смею задерживать, Шейла, вы свободны. Вы на осмотр, капитан?
— Да, — она положила обходной лист на стол.
Много времени осмотр не занял, просто неприятная процедура. Хорошо хоть не человеком проводится.
— Четыре дня, — напомнил врач, отдавая обходной лист.
Кайла обнаружилась на той же лавочке, вскочила, едва Элиза вышла из кабинета. И засеменила следом, едва поспевая за широким шагом капитана.
— Мэм… простите, мэм, мы можем поговорить?
— А, теперь ты поговорить захотела. И о чем?
— Мэм, вы ошиблись. Я в самом деле Шейла Кайнор, вот, — девушка полезла за пазуху, достала стандартный гражданский жетон на цепочке, отстегнула карабин и протянула ей на ладони. — Я не знаю, с кем вы меня спутали… Пожалуйста, капитан, мэм, помогите мне. Я очень хочу родить своего ребенка…
— С кем я могла спутать свою бывшую жену Кайлу Монтгомери, действительно, — ядовито сказала Элиза. — Расслабься, бить тебя я не собиралась, даже если б ты не была беременна.
— К-кайлу? — Шейла захлопала ресницами. — Кайла — это моя сестра…
— Ага, а я — свой брат-близнец, который сделал операцию по смене пола.
— Я не знаю, кто вы, мэм, — Шейла выпрямилась, откинула с лица светлый локон. — Кайла никогда не делилась со мной своей личной жизнью. Если не верите, я могу показать вам наши голографии.
— Не стоит. Ага, пришли. Садись, — Элиза кивнула на флаер. — Полетим ко мне.
Шейла заколебалась, это было видно по ее лицу, по тому, как сжались на горловине капюшона пальцы. Но кивнула и забралась в кабину, съежилась в пассажирском кресле. Элиза водила аккуратно, рука еще не вернула былой чувствительности, а попасть в аварию с пассажиркой на борту не хотелось. Значит, Шейла… Сестра, то бишь, Кайла не особо говорила о своей семье, сказала, что не жаждет упоминать о них, тем все и закончилось. Сейчас, когда нервы более-менее успокоились, Элиза сумела заметить отличия. Кайла никогда бы не опустила плечи, она гордилась своей королевской осанкой. Еще у нее были проколоты уши, а у этой девушки мочки были девственно-чисты, это стало видно сейчас, когда она стянула капюшон и заправила за ухо выбившийся из косы локон. К тому же волосы — у Шейлы они были явно длиннее, Кайла носила модельную стрижку и волосы в косу не собирала никогда. Еще у нее не было привычки покусывать нижнюю губу.
— Добрались. Идем…
Шейла ее боялась, и понятно, почему. Незнакомый человек, явно сильнее, военный. Чужая территория. Но шла, значит, в самом деле хотела ребенка, если соглашалась на все ради него.
Квартира у Элизы была большой и светлой, почти необжитой, с тех пор как Кайла вывезла свои вещи.
— Налево — кухня, направо — комнаты, прямо — ванная, туалет рядом.
— Мэм, пожалуйста, мы можем поговорить? — взмолилась Шейла.
— Да, конечно, — капитан провела ее в гостиную.
На стене все еще висела свадебная фотография — Кайла в белом пышном платье, о стоимости которого Элиза предпочитала не помнить, сама Элиза в парадной форме. Шейла бросила на фото мимолетный взгляд, сразу отвела глаза.
— Мэм, чем я могу отблагодарить вас за помощь? — решила резать сразу и не откладывая в долгий ящик. — Денег у меня сейчас нет, я художник-реставратор, сами понимаете, как только на работе узнали о моем положении — уволили в декрет.
— Ничем, просто роди этого ребенка и воспитай достойно.
Тонкие кисти тотчас легли на живот в извечном, как мир, жесте защиты. Да, это не Кайла.
— Я… спасибо, мэм. Тогда я… пойду, наверное?
— Куда именно? Нам еще нужно добраться до мэрии, оформить контракт партнерства.
— Я просто не хотела вас стеснять, — девушка опустила голову.
— Ты меня не стеснишь, располагайся, жить можешь здесь. Центр города, больницы близко.
— У меня есть квартира, капитан. И, думаю, вам не слишком приятно было бы видеть копию вашей бывшей жены каждый день.
— Если присмотреться, вы с ней не так уж сильно похожи. Впрочем, ладно, вот мои номера, если что-то понадобится, сразу же звони. Едем в мэрию.
Уже в машине Шейла сказала:
— Мы с ней близнецы, однояйцевые. Только поэтому нас позволили оставить — разделить не получалось, а аннулировать разрешение на рождение ребенка маме не могли — вторую попытку ее организм бы не выдержал.
— Что ж, понятно. А кто именно будет, мальчик или девочка?
— Не знаю… Когда Ингрем ушел, я боялась идти в центр репродукции. Там ведь очень строго следят, чтоб беременных сопровождали супруги… Пропустила плановое исследование.
— Понятно, после мэрии летим в центр вместе со свидетельством о выдаче договора.
Шейла смотрела на эту совершенно незнакомую ей женщину с каким-то уже священным ужасом: что она творит? Какое ей дело до попавшей в стечение обстоятельств и проблем девушки? Почему вообще помогает? Но вопросов не задавала. И была очень, очень благодарна капитану за поддержку. Вряд ли у нее хватило бы сил на то, чтобы отстоять дитя. Да и дело не в силах, а в законах, принятых в последние сто сорок лет. Матерей и отцов одиночек не должно было быть, как класса. Разводы были возможны только в случае отсутствия детей. Ингрему дали развод только потому, что ни он, ни Шейла тогда еще не знали о беременности. Или, если ситуация в семье угрожала жизни и здоровью одного из супругов, развод оформлялся, но дети переходили под полную опеку государства. Законы были жестоки и соблюдались неукоснительно. Одна семья — один ребенок. У ребенка должны быть два родителя, при этом не имело значения, разнополый брак или однополый.
— Еды? Пить? Что-нибудь еще? — Элиза решила взяться ухаживать, раз уж согласилась на брак.
Радовало, что это оказалась не Кайла, желание помогать, опекать и делать все для ребенка вспыхнуло внезапно и ярко. Сама Элиза рожать не могла — военным строго запрещалось, во избежание проблем с развитием плода.
— Нет, нет, спасибо, я…
Урчание голодного желудка Элиза не спутала бы ни с чем, а яркий румянец, мгновенно вспыхнувший на щеках Шейлы, еще и подтвердил, что девушка попросту не желает обременять ее своими нуждами. А вот интересно, если ее уволили в декрет, а пособие по беременности — мизерное, женщину обязан обеспечивать супруг или партнер, то как и на что она вообще существует?
— Поскольку через два дня это будет и мой ребенок тоже, я бы попросила перестать изображать из себя скромность и невинность. Я не читаю мысли, — Элиза затормозила у кафе. — Из еды могу предложить курицу с овощами, все натуральное.
Шейла опустила голову, шмыгнула носом.
— Спасибо.
— Не за что, идем.

В кафе им быстро принесли курицу, овощи и пакет настоящего яблочного сока. Форма и количество звезд на шевронах давали право на многое, недоступное гражданским. Раньше от нее не стеснялись этого требовать, сейчас… просто хотелось сделать что-то для Шейлы по собственному желанию. Голодный взгляд и то, как девушка ела — очень сдержанно, медленно, смакуя каждый кусочек, убедило, что денег у Шейлы совсем негусто.
— Дай свою карту, — попросила Элиза.
Пластиковый жетон протянули явно дрожащей рукой. Молча.
— Любезный, у вас переносная деньгососалка есть? — окликнула Элиза официанта.
Устройство для перевода денег ей принесли моментально, только что не на серебряном подносе. Элиза загрузила свой жетон и жетон Шейлы, отдала команду пересчета средств, оставляя себе на топливо для флаера и немного на непредвиденные нужды.
Шейла молчала, только звякнули о край тарелки приборы. Элиза глянула на нее, выругалась и выдернула из держателя пару салфеток.
— Что за слезоразлив?
— Ничего, ничего, мэм, простите, это просто… Спасибо вам! — девушка поймала ее руку, прижалась губами к тыльной стороне кисти.
— Вот дурочка, — мягко сказала Элиза, погладила ее по волосам.
В который раз убеждалась: не Кайла. Мягкая, домашняя девочка, которую, наверное, и замуж выдали девственницей, по договоренности родителей. Которая в шоке и ужасе осталась одна.
Официант сразу же принес воды:
— Прошу, мэм.
Шейла выпила, прижала руку к губам и опрометью кинулась в дамскую комнату. Вот и покушала, называется.
— А не рановато ли? — удивилась Элиза, однако пошла вслед, вдруг помощь потребуется.

Шейла нашлась полувисящей на раковине. Бледная, скорей, зеленоватая и трясущаяся.
— П-п-простите, мэм.
— Вызвать врача?
— Нет-нет, это просто временное. Пройдет.
— Точно? Я не сталкивалась с беременными.
— Ну… Мне сказали, что токсикоз в первом триместре…
— Все, я поняла, — Элиза подняла руки, — не надо подробностей. Узнаем в центре. Может, еще поешь что-то? Полегче.
— Если только овсянку, — Шейла вздохнула. Она этой овсянкой на воде и без соли и сахара питалась уже месяц.
— Хорошо, овсянку. Потом в центр, а потом в мэрию.
Каша — совсем не такая, как Шейла привыкла, пышная, на молоке, сдобренная кисловатым джемом, — пошла на «ура», организм прекратил бунт и всосал еду, подарив взамен чувство сытости и сонливость. Элиза молча взяла ее на руки, донесла до транспорта. В центр, убедиться, что с Шейлой и ребенком все в порядке. Служащего мэрии можно и вызвать прямо в палату, если что.
На дежурного врача пришлось рявкнуть, чтоб не смел повышать голос на и без того напуганную до полусмерти девчонку. В капсуле медбота Шейла казалась еще меньше, чем в реальности, и еще бледнее. И не отрывала взгляда от капитана Монтгомери. Элиза потом поняла: боялась, что она уйдет.
— Что с ней? Она в порядке? — Элиза смотрела на врача одним из своих самых холодных взглядов.
— В относительном. Начальная стадия истощения, как следствие — токсикоз, анемия, проблемы с давлением.
— Исправить сможете?
— Со временем - да. Но лучше, чтоб и ее супруг проследил, как и чем она питается. Я пошлю запрос в департамент материнства.
— Я — супруга. Послезавтра буду. Пишите рекомендации и поподробнее.
На руки ей тут же выдали несколько листов подробных распечаток режима дня, диеты, витаминного комплекса, разрешенных физических нагрузок и еще что-то. Несколько рекламных брошюр, памятку «Как успокоить беременную женщину». Элиза первым делом сунулась туда, рассчитывая, что ничего сложного там не будет. Оказалось, стандартные советы по преодолению стресса. Их такому учили.
— А забрать ее уже можно?
— Еще два теста. Или вам не интересен пол будущего малыша?
Элиза согласилась, что ей очень интересно. Времени это много не отнимет, но хоть будут обе знать, о каких именах спорить и какого цвета ленты выбирать на выписку из родильного отделения центра. Элиза мысленно хмыкнула и помотала головой: о чем это она?
— Поздравляю, капитан, у вас будет сын, — через десять минут вклинился в ее мысли голос доктора.
— Сын… — растерянно произнесла Элиза. — Хорошо.
Черт возьми, у нее будет сын, которого надо будет воспитывать, чтобы он гордился матерью-капитаном и ничего не знал о биологической единице, его зачавшей. А еще теперь нужно будет постараться не попадать в госпиталя, да и вообще — не попадать, чтоб сын у нее все-таки был.
— А Шейлу уже можно забирать с собой?
В мэрию, выбить заключение договора на партнерство сразу. А свадьбу уже потом, когда они обсудят.
— Можно, — милостиво позволил доктор. На нашивке значилось «доктор Эжен Ставицки». — Но на осмотр раз в две недели обязательно. Впрочем, у вас ведь служба, я выпишу пропуск для пациентки на одиночное посещение.
— Главное — не повышайте на нее голос.
Доктор скупо и холодно улыбнулся.
— Что вы. Как только в ее жетоне будет значиться другая фамилия, на мисс Кайнор никто не повысит голос.
Элиза снова взяла на руки свою теперь уже без пяти минут жену, вынесла из центра:
— Свадьба будет позже, сейчас летим за договором, документы заменят автоматически.

Форму ей по пути к транспорту промочили и просолили весьма основательно. На сей счет учебная брошюра успокаивала: слезы для беременных нормальны, это все из-за гормонов. В мэрии сперва попытались намекнуть, что документы делаются два дня, пришлось напомнить, что перед гражданским не кто-то там, а Элиза Монтгомери, военный офицер, которую могут призвать в любой момент. Но просидеть в приемной, правда, в удобных креслах, с кофе, чаем и печеньем, пришлось все равно. Там же, в кресле, Шейла все-таки уснула, уложив голову на подлокотник и напоминая чем-то давно вымершее животное прародины людей — кошку.
— Проходите, — наконец, позвали их.
Пришлось будить, от Шейлы требовалась подпись и данные биометрии. В мэрии расстарались, организовали даже какие-то цветы и свадебный марш. Спрашивать согласия не стали, только показали, где надо поставить подпись. Девушка расписалась, снова уткнулась в крепкое плечо теперь уже супруги.
— Все документы будут заменены автоматически. Желаем вам счастья и долгих лет совместной жизни.
«Вот тебе и сходила к гинекологу», — мелькнула в голове сумасшедшая мысль, от которой Элизе стало смешно.
— Ну что, в магазин, купим по списку еды… и что-нибудь праздничное.
— А хотите…
— Хочешь.
— Х-хорошо, хочешь, — Шейла запнулась, но все-таки продолжила, — я могу сама что-нибудь приготовить. Что-то быстрое, вроде салата или запеканки.
— Домашняя еда, м-м-м, да, хочу.
Давненько ее не баловали домашней едой. Кайла перестала готовить за год до разрыва, отговаривалась тем, что много работает и ничего не успевает. Угу, как же. Маникюр она себе сделать не успевала особенно.

Шейла робко просила разрешения на все — от куска телячьего филе до пакетика специй.
— Бери все, что хочешь, вообще все.
Магазин был из тех, что назывались от древнейших дней до нынешних «военторгами». А там, как известно, было все, чего не могло быть в гражданских «универмагах». Особенно — натуральные продукты. Шейла искренне растерялась, рассматривая это великолепие, потом кое-как взяла себя в руки, выбрав те продукты, которые можно приготовить быстро и вкусно. Мама учила их с Кайлой одинаково, но сестра готовить ленилась, ей казалось, что это сумасшедшая трата времени, можно ведь заказать готовую еду в ближайшем ресторане.

Когда вернулись домой, и Шейла, скинув свой балахон, окопалась на кухне, на связь вышел Таран, поинтересовался комиссией.
— У меня жена, — сказала Элиза. — Прошу свадебный отпуск на неделю.
Полковник помолчал, похмурился, зыркнул на нее неодобрительно и припечатал:
— Ни часом больше. Ты нужна тут, капитан.
— Я нужна ей, она беременна.
— Вот ежики лесные!
Таран не матерился никогда. Но в обычные безобидные слова вкладывал столько экспрессии, что собеседник легко додумывал, что именно хотел сказать полковник и куда именно послать.
— На третьем месяце. У меня будет сын.
— Поздравляю, — выражение каменной физиономии непосредственного начальства смягчилось. — Предписания выдали? Ну, постараемся всунуть в твой график. Сгинь с глаз долой, капитан.
Элиза поспешно отключила связь и принюхалась к запахам с кухни. Пахло мясом, чем-то острым и пряным. Но мясной запах забивал все и заставлял глотать слюнки.
— А скоро будет готово? — Элиза явилась в обитель ароматов.
— Уже почти!
Раскрасневшаяся, явно ощутившая себя в своей стихии, Шейла показалась ей невероятно хорошенькой. Совсем не в том же ключе, как Кайла. Она была в самом деле уютно-домашней, а округлый животик, сейчас еще яснее обтянутый футболкой, когда она скинула свой бесформенный балахон, хотелось погладить, хотя бы коснуться его. Элиза не удержалась, потрогала. Шейла замерла на месте, опустила дернувшиеся, было, руки.
— Ты слышала, что будет сын?
— Да, мэм.
— Элиза.
— А?
— Элиза меня зовут, так можешь ко мне и обращаться, мы же теперь супруги.
— Д-да, м… Элиза, хорошо, — стушевалась девушка. И тут же дернулась к плите: — Мясо! Уже готово, фух, не подгорело.
— Я вытащу, — Элиза остановила жену.
— Горячее же! — та кинулась за полотенцем. Прихваток на кухне почему-то она так и не нашла.
— Ну и что. Давай полотенце, я вытащу сама. Оно выглядит тяжелым.
Противень, распространяющий уже даже не аромат — плотное, осязаемое облако запаха, был в самом деле тяжелым. Но не настолько, чтоб Шейла его не сумела вынуть сама или надорвалась. Однако пришлось уступить, принимая такую необычную заботу.
— Наемся на год вперед… Как же оно пахнет.
Вкус тоже не подкачал — мясо таяло во рту, сочное, с корочкой, с какими-то незнакомыми Элизе приправами, с нежнейшим острым гарниром из овощей. Себе Шейла положила крохотный кусочек, опасаясь повторения ресторанной эскапады.
— Это так вкусно… — восторженно заявила Элиза.
— Правда? — судя по выражению лица Шейлы, ее похвалами нечасто баловали.
— Конечно, я тебя уверяю. Вкуснотища редкостная.
После этого она нашла еще одно отличие Шейлы от Кайлы — улыбку. Жена улыбалась неуверенно, но очень тепло. И еще у нее на щеках обнаружились просто очаровательные ямочки.
— Может, все-таки останешься жить у меня?
— Я… у меня дома работа… То есть, подработка… То есть, она немножко незаконная, — смешалась Шейла.
— Что ж это за подработка такая?
— Картины. Я реставрирую старые холсты для частных коллекций.
— И дышишь всем этим?
— Жить-то на что-то нужно. Ничего другого я не умею, — пожала плечами Шейла. — И потом, я работаю при открытых окнах, хотя запах, конечно, все равно есть.
— Нет уж, я буду обеспечивать тебя сама. Никаких красок, лаков и что там еще.
— А акварель можно? — жалобно протянула девушка. — Она не пахнет.
— Акварель можно. Эту, как ее, гуашь тоже.
— Спасибо!
Хм, а искренняя благодарность - это, оказывается, приятно.
— Что тебе вообще нужно, чтобы не скучать, пока меня нет?
Элиза прикинула, что осталось на втором счету, выходило, что неплохо, можно побаловать супругу.
— Кисти, краски, бумага, — подумав, перечислила та. — Может, тогда заедем ко мне, я хоть вещи соберу?
Капитан согласилась, что это здравая идея, все-таки покупать с нуля совсем все не потянет даже ее счет.
— Поедем сейчас, я только доем еще вот этот кусок, м-м-м…


Глава вторая

До квартиры Шейлы пришлось добираться довольно долго и муторно — час пик, вечер, все спешат домой. Да еще и район не самый благополучный, старые дома, темные узкие улицы.
— Ты здесь живешь?
— Да. Это квартира маминых родителей.
Подниматься пришлось на семнадцатый этаж в раздолбанном и загаженном лифте. Элизу ощутимо передергивало: куда смотрит надзор? Впрочем, ясно — куда, в такие трущобы надзирающие стараются не соваться, разве что во время рейдов. Коридор произвел такое же гнетущее впечатление, а тяжелые стальные двери вызвали ощущение тюремного блока. Но вот за ними было куда лучше. Крохотная квартирка оказалась почти пустой, из мебели в комнате был только старенький диван да комод, остальное место занимали мольберты, холсты, рамы и подрамники и что там еще бывает у художников. Кофры со всевозможными красками, палитрами, кистями… Хватило бы на целый магазин!
— Что из этого мы забираем?
Забрали немного, относительно, конечно. Огромную коробку с акварелью и кистями, еще одну — с альбомами и папками, в которых лежала самая разнообразная акварельная бумага, и крохотный по сравнению с ними чемоданчик с вещами самой Шейлы.
— А не маловато у тебя одежды? И где, кстати, твой бывший муж живет?
Вместо ответа девушка выдвинула ящики комода — пустые.
— Все, что есть. А Ингрем… где теперь живет, я не знаю, а мы жили на Сомерсет-драйв, сорок.
— И почему он тебя вообще бросил, такую солнечную?
Шейла сгорбилась, отвела взгляд.
— Они с Кайлой…
— Ах, с Ка-а-айлой, — протянула Элиза, злобно улыбаясь. — Рокировка супругами. Ничего, мне достался лучший вариант.
Шейла вытерла как-то незаметно снова заслезившиеся глаза, махнула рукой.
— Кайла, она… яркая. Веселая, остроумная. А я так, серая мышь.
— Она? Дура она, вот и все. А ты красивая.
— Угу. И реву все время.
— Ну и что? Это гормоны, ты беременна, у тебя будет сын. А у нее… А что у нее, кроме какого-то козла?
— Рога. Ингрем, он… ну… никогда особо верным не был, — фыркнула Шейла, покачала головой. — Так что и у меня рога были во-о-от такие, развесистые.
— Больше не будет, — кивнула Элиза.
Шейла несмело шагнула к ней, ткнулась головой в плечо. Элиза обняла ее, погладила по волосам. Какая она все-таки маленькая и уязвимая, эта девочка. Как непривычно чувствовать себя ответственной сразу за две жизни, за два по-настоящему беспомощных существа. С Кайлой никогда такого чувства не было, да и быть не могло: слишком она была самостоятельна и самодостаточна.
— Я останусь на неделю, дальше у меня снова служба. Надо организовать за это время все, что тебе может пригодиться.
Шейла только тихонько пробормотала ей в плечо свое неизменное смущенное «Спасибо». Хорошо хоть перестала называть ее «мэм», этого хватало на службе.
Элиза, чертыхаясь, за две ходки сволокла вниз ее багаж, не позволив нести даже чемодан с вещами. Мысленно выматерилась, обнаружив на крыле флаера нацарапанное ругательство. И как только умудрились, что система безопасности не взвыла?! Нет уж, жить в этой клоаке ее девочка не будет больше никогда. Флаер придется загнать на покраску… зато хоть не угнали.
— Выбирай себе любую комнату в квартире, я живу по большей части за кухонным столом.
— А в какой больше солнца днем? Мне для рисования.
— И не оправдывайся за каждое телодвижение, хорошо?
— Я попробую, — опустила голову Шейла.
Легко было этой сильной женщине, привычной командовать, так говорить. Шейла же привыкла именно что оправдываться. Сначала перед родителями — за само свое существование. Потом перед мужем — за то, что она не похожа на сестру, не может составить ему достойную компанию на светских раутах и вечеринках, за то, что такая блеклая, тихая, никакая.
— Можешь устроить в одной мастерскую, в другой ночевать сама. Я вернусь не слишком-то скоро, проверка пограничных гарнизонов — дело долгое.
— Хорошо, спасибо.
Элиза помолчала, ведя флаер, потом все же сказала:
— Можешь спать со мной. Кровать большая.
Шейла покраснела, потом неуверенно кивнула. Кровать она успела увидеть, та и впрямь была королевских размеров. Она бы на ней потерялась. Да там и вдвоем можно было дрыхнуть всю ночь и ни разу не коснуться соседа, хоть ты морской звездой ляг, хоть поперек.
— Заодно, если что-то случится, я сразу узнаю и смогу принять меры. Врача вызвать, например.
Вот кстати о мерах. Элиза подумала, что нужно завтра с утра заехать к снабженцам, выбить у них наручный браслет-следилку, как у всех в космических войсках. И зацепить на ее личный комм, чтоб быть в курсе состояния Шейлы. Сегодня надо распаковать вещи. И еще кое-что.
«Найдите мне мою бывшую супругу и ее любовника», — отбила Элиза запрос на корабль. Фамилия Кайнор была ей знакома, мелькала, вроде бы, в теленовостях. Но вспомнить, по какому поводу, Элиза не смогла, как ни старалась. Надо будет закопаться в сводки, посмотреть, что там такое. Когда они закончат разбирать вещи Шейлы, конечно. А еще надо забить холодильник соками.
Ее радовало, что Шейла теперь Монтгомери, и бесило, что и Кайла пока еще носит ее фамилию. По закону, девичья фамилия разведенной супруге не возвращалась. Кто и зачем это придумал, черт его знает, но lex, как известно, иногда dura. Может, выскочит замуж еще раз, сменит… А может, еще и не раз. Тьфу, думать о Кайле не хотелось. Хотелось разложить в шкафу скромненькие пожитки Шейлы, утащить ее в ванную, отмыть и разнежить под массажным душем и на руках унести в кровать.
«Мое, никому не отдам».
У самой Элизы вещей было немного, так что весь шкаф был отдан Шейле, но и ее вещи едва ли на четверть заполнили полки.
— Завтра сходим, займемся любимым бабским делом, — хмыкнула капитан, терпеть не могущая шоппинг.
— Это каким? — удивилась Шейла.
— Пройдемся по магазинам.
Девушка страдальчески вскинула брови:
— Может, не на-а-адо?
— Надо… Тебе нужно новую одежду, а поскольку я не знаю, когда вернусь — то сразу же на пару месяцев вперед.
Шейле пришлось признать необходимость. Она и не подумала, что один балахон и мягкие, по сути, домашние брюки — это достаточно для еще полугода беременности.
— Постараемся сделать это быстро, ненавижу магазины.
— Я тоже, — призналась девушка. — Меня от них в дрожь бросает. Не люблю, когда много людей вокруг.
— Придем, купим и уйдем, — Элиза отбивала заявку на браслет.
Где была эта чудесная девчонка три года назад? Где были глаза самой Элизы Монтгомери и ее мозги те же три года тому? Оставалось радоваться, что они все-таки встретились, пусть и в такой непростой момент. Капитан никогда не считала себя верующей, но сейчас была готова, взойдя на борт «Квантико», заглянуть к корабельному капеллану и поставить виртуальную свечку Тому, Кто присматривает за человечеством.
Время стремительно приближалось к ночи, в соседних домах постепенно гасли огни.
— Пора ложиться спать…
— Ага, я только в душ…
Шейла вытащила с полки старенькое, вытертое полотенце и пошлепала босиком в ванную. Элиза догнала ее, вручила огромное и пушистое взамен. Обвела полки, заставленные бутылочками и баночками, единственной слабостью, после хорошей еды, которую она себе позволяла:
— Выбирай, что понравится, хоть все перепробуй. Не стесняйся, ладно?
— Я… спаси…
— Я тебе помогу, можно?
Шейла неуверенно кивнула, напомнив себе, что это — ее жена. Не было у нее каких-то особых предпочтений. В воспитательных центрах детям вбивали в головы равенство полов, готовили к тому, что брак может быть любым, особенно учитывая то, что заключались браки и партнерства зачастую еще родителями — и по тщательным расчетам.
Элиза включила душ, отрегулировала воду, делая ее теплее той, к которой привыкла сама. Посмотрела, как неуверенно раздевается Шейла и сама потянула с нее футболку, бросила в приемный лючок стиралки, взялась расстегивать простенький, спортивного типа, бюстгалтер. Раздеть ее оказалось просто, потом оставалось лишь раздеться самой и забраться под душ вместе. А потом осторожно намыливать изящное, как хрупкая фарфоровая статуэтка, тело, ужасаясь выступающим тонким ребрам и узким острым лопаткам, тоненьким ручкам. И радуясь достаточно широким, пусть и тощим бедрам, оглаживая живот, чуть отяжелевшие, округлившиеся груди с маленькими розовыми сосками.
— Ничего, откормишься, все будет в порядке, — Элиза принялась смывать мыло.
Про свои желания пока можно было забыть: слишком уж Шейла зажималась, чтоб правильно воспринять поползновения в свою сторону. Да и секс с беременной в число сексуальных привычек Элизы не входил. Просто ухаживать, заботиться — это да. Но что-то большее, чем просто спать в обнимку? Нет уж, начинало тошнить при одной мысли. Укутать, высушить полотенцем мокрые волосы, отнести в кровать — программа-максимум.
— Спокойной ночи, — Элиза вытянула ноги, блаженно вздохнув, наконец-то кровать и сон.
— Добрых снов, — отозвалась Шейла сонным голосом. Видимо, очень устала за этот день, да и немудрено.
Заснули они обе быстро, переполненные впечатлениями.

Утро началось с сообщения от лейтенанта Шмидта, которое Элизу и разбудило.
«Капитан, скинул вам инфу по запросу. Какие будут приказы? Возвращайтесь, все уже соскучились.
P.S.: Примите поздравления от всей команды, капитан».
«Запрограммируй следилку.
P.S.: Принимаю».
Браслет доставили к завтраку, который Элиза с удивлением обнаружила уже готовым, выйдя из ванной. Кажется, у нее теперь будет нормальная семья в полном смысле этого слова.
— Пахнет вкусно. Давай руку, у меня для тебя подарок. Это военный браслет, он подключен к моему комму, я всегда буду знать, в порядке ли ты.
Массивная электронная игрушка в серебристом корпусе на тоненьком запястье смотрелась странно, но удивительно уместно.
— Спасибо, — Шейла, как и вчера, прижалась головой к плечу капитана, несмело обнимая.
— Если что — по этому сигналу примчится ближайший патруль. Но надеюсь, тебе это не понадобится.
Шейла кивнула, она тоже надеялась, что ничего с ней не случится.
— Я из дому буду выходить только в Центр Репродукции, — пообещала она. — Продукты же можно заказать и на дом?
— Конечно, все можно заказать на дом, еду, воду, какие-то вещи, мебель. Что тебе понадобится.
Вроде, там еще в брошюре говорилось про то, что беременным нужно гулять, но для этого в доме есть оранжерея на последнем этаже, о чем Элиза Шейле и сказала.
— Можем потом сходить туда, осмотреться.
Девушка только закивала.
— Собирали на нее деньги со всех жильцов, было много криков. Но когда ее построили… она просто великолепна.
Но сначала она проследила, чтобы Шейла позавтракала, убедилась, что завтрак организмом беременной был принят благосклонно и возвращаться не торопится.
— Теперь по магазинам, в темпе вальса.

Магазины Элиза выбирала самые отдаленные, пять минут полета ничего не решат, а народу меньше. Видеть в глазах жены горячую благодарность было очень, просто чертовски приятно. А еще было внезапно интересно подбирать для нее одежду, в которой Шейла казалась ярче и еще более симпатичной, обувь, какие-то мелочи, вроде изящной заколки в виде лохматого солнечного одуванчика.
— Он на тебя похож, — ухмыляясь, заявила она, цепляя цветок на косу Шейлы.
— Правда?
— Даже не сомневайся. Ну что, наградим себя парочкой молочных коктейлей?
— А можно мне банановый? — улыбнулась девушка, прижимаясь к боку капитана Монтгомери и крепко держась за ее руку.
— Конечно.
Сама капитан выбрала малиновый коктейль, эта ягода была ее любимой. Даже несмотря на поход по магазинам, настроение не испортилось, это было странно и замечательно. А еще, дома, пока она раскладывала покупки и смотрела, что там скинул ей Эльрик Шмидт на комм, Шейла умудрилась приготовить обед, запах которого мигом напомнил, что завтрак был давно, а коктейль вообще нельзя считать топливом.
— У нас есть еще шесть дней, какие будут планы?
Шейла развела руками. У нее планов не было, сообразить бы, как так приспособиться к новой жизни, и уже хорошо.
— А у тебя?
— Найти Ингрема и набить ему морду.
— Не надо! — испугалась Шейла. — Он же конгрессмен, Элиза, тебя охрана даже не допустит до него.
— Меня? — удивилась Элиза. — Какая-то охрана?
Шейлу затрясло, а капитан поняла, что зря ляпнула этому одуванчику про свои планы. А еще возникло одно подозрение, которое требовалось проверить. Шейла была слишком зашуганной, хотя и не шарахалась от рук. А вечером в душе Элиза видела пару прерывистых тонких шрамов на ее спине. Может, она себе и надумала невесть что, но проверить стоило.
— Он с тобой что-то делал?
Метнувшийся взгляд и нервно сжавшиеся руки сказали все честнее, чем выдавленное еле слышное:
— Н-нет…
— Не лги мне. Что он делал? Бил?
На новенькую футболку закапали частые капли.
— У…учил… быть послушной…
Элиза погладила ее по волосам:
— Ничего, он больше к тебе не прикоснется.
Шейла вцепилась в ее рубашку, прижалась.
— Не ходи, не надо. Пусть его… Не хочу, чтобы знал, где я!
— Ладно, — нехотя уступила Элиза. — Я не пойду к нему.
Но размазать гниду захотелось еще сильнее. В суде ничего не получится — на такой стресс Шейлу обрекать не стоит. Может, дождаться, пока Кайла прибежит? А она прибежит, как только Ингрем поднимет на нее руку — или чем он там привык «учить». Покорности и послушания в бывшей ни на полкреда, это точно, она не потерпит такого к себе отношения. А куда может помчаться привыкшая к неге и роскоши девица? Только к кому-то из своих бывших, кто окажется сильнее Ингрема.
Про прочих бывших Кайлы подробно и обстоятельно накопал инфу Эльрик, хоть его и не об этом просили. Кайла оказалась весьма переборчивой и ушлой девицей, в ее любовниках значились сплошь офицеры и шишки местного масштаба. Вопрос в том, к кому из них она помчится, и получится ли у этого бывшего справиться с Ингремом.
Анализом полученной информации она и занялась, пока было время. Шейла готовила еду — куда там ресторанной, язык можно проглотить и не заметить, рисовала, делала какие-то наброски, читала или занималась упражнениями для беременных, была тихой и практически незаметной, так что совершенно не мешала капитану раскладывать данные по полочкам. По всему выходило, что вариантов два — либо мэр города либо Элиза. Но мэр женат, имеет репутацию порядочного семьянина и вникать в проблемы любовницы не будет. Главное, чтоб бывшую не принесло в самое неудобное время.
На второй день Элиза позвонила в управляющую компанию и потребовала мастера, чтоб перекодировал замки. Ключ-карту Кайла-то не вернула и на тумбочке не оставила.
Мастер явился мгновенно, сменил код, сменил ключи Элизы и Шейлы, пожелал обеим крепкого семейного счастья, глянув на живот Шейлы. Девушка покраснела и спряталась за внушительную фигуру капитана. А капитан вспомнила, что роспись в мэрии — это совсем не свадьба, и про давнее желание смотаться хоть на пару-тройку дней в теплые края на море.
— Так, у нас будет свадьба и медовый месяц на пару дней… Как ты на это смотришь? Льготы новобрачным, шикарные номера и все — от массажа пяток до чесания за ухом.
Шейла растерялась, покраснела и неловко пробормотала, что белое платье ей нельзя, она же не девственница.
— Купим твоего любимого цвета, какой ты любишь?
— Синий.
Элиза незаметно выдохнула: конечно, синий. Хвала космосу, что не розовый или еще какой-то.
— Отлично, значит, синее платье. Ты не против кучи военных на торжестве?
— Н-нет, наверное… Если что, буду прятаться за тебя, — чуть улыбнулась Шейла.
«У меня свадьба, завтра в полдень на площади Триумфа, быть всем при полном параде», — сообщила Элиза на корабль.
«Есть, капитан. Подарки?» — практически мгновенно ответил лейтенант Шмидт.
«Принимаются, но практичные и полезные».
Она буквально видела, как ее команда сейчас чешет в бритых затылках, гадая, чего бы такого полезного и практичного подарить капитану и ее новой жене. Злорадно посмеялась, подождала и отбила:
«У нас скоро будет сын».
Теперь точно не промахнутся.
— А вот теперь мы едем за красивым платьем, народ я озадачила подарками.

Пришлось перебрать практически все свадебные салоны, но в них были платья какого угодно цвета, только не синего. А нужное нашлось в скромном магазине одежды: простенькое, с узким серебристым пояском под грудью, скрывающее животик Шейлы, зато открывающее ее изумительно красивые плечи и тонкие ключицы.
— Оно не совсем свадебное, но и я буду не в смокинге, — решила Элиза. — А тебе оно идет, ты и так красавица, а в нем и вовсе ослепительна.
Шейла от смущения не знала, куда деваться: слова Элизы слышали консультанты и пара покупателей, принялись поздравлять и желать счастья в семейной жизни. Сухонький старичок, невесть зачем забредший в этот магазин, тронул Элизу за руку:
— Не соблаговолите ли, капитан, пройти со мной? Это ненадолго, а невесту оставьте в транспорте.
— Конечно, Шейла, прикинь, что еще нужно, туфли, перчатки, украшения. Вот ключ от флаера.
Девушка умоляюще посмотрела на нее.
— А ты?
— А я скоро вернусь. Ну же, одуванчик, тебя никто не обидит.
Шейла кивнула, народу здесь было немного, как-нибудь перетерпит. Тем более, на свадьбе людей будет гораздо больше, наверное.
— Идемте, мы поможем вам все подобрать, — потянули ее две улыбчивые девушки-консультантки.
— Итак, сэр, чем могу вам помочь?
К Элизе часто обращались с просьбами узнать о судьбе военных, которые долго не выходят на связь, ничего удивительного в просьбах поговорить наедине она не видела.
— Это я вам намеревался помочь, — усмехнулся тот. — Идемте, у меня есть кое-что. Я, конечно, понимаю, что для невесты вы бы выбрали что-то более современное… — он торопился, шаркая по улице в сторону крохотного магазина антиквариата, каким-то чудом уцелевшего в век засилья универсальных магазинов. - Но, поверьте, я увидел вашу девочку и понял, что это создано именно для нее. Проходите, проходите, капитан. Я сейчас.
— Не торопитесь так, я подожду.
Ей стало любопытно: что там такое есть у старика-антиквара, что подошло бы Шейле? Любопытство было вознаграждено, когда тот вынес из глубин магазинчика деревянную шкатулку и откинул крышку. На поблекшем от времени бархате покоилось серебряное колье, сделанное в виде грозди созвездий, по центру которых в забавной оправе — крохотный космический челнок типа «Буран», оставляющий реактивный хвост — покоился довольно крупный камень. Редкостная редкость — темно-синий опал с включениями и ирризацией в виде спиральной галактики.
— Сколько? — Элиза полезла за картой.
Это колье должно было быть на Шейле на свадьбе. За любую цену.
— Сто семьдесят кредитов, капитан. За столько я его выкупил, за столько же и отдаю.
— Э… Сто семьдесят тысяч, вы хотели сказать?
Голос старика стал строже и глуше:
— Нет, капитан, сто семьдесят кредитов. Мне известно, сколько стоит «галактика» на рынке драгоценностей. Но эта прелестная вещичка пролежала у меня без малого шестьдесят лет, пока я не нашел, кто достоин ею обладать.
— Хорошо… А еще я возьму вон ту кованую кочергу за пять тысяч кредитов.
Старик рассмеялся:
— Бог с вами, капитан. Возьмите лучше вон ту лошадку-качалку, зачем вам кочерга?
— А зачем мне ло… Ах да, давайте. Когда-нибудь пригодится.
Колье она бережно спрятала в шкатулку, а ту, благо, размеры позволяли — во внутренний карман форменной куртки.
— За лошадкой заедем с Шейлой, только заберу ее из магазина.
— Хорошо, капитан, буду вас ждать.
Обратно Элиза неслась, не чуя земли под собой, хотелось скорее порадовать жену. Потом притормозила: лучше дома. Без лишних глаз, Шейле так будет явно приятнее. Она же не такая, как Кайла. Так что в магазин она вошла неспешным шагом:
— Ну как, выбрала туфли и прочее?
Шейла только кивнула, выглядела она несколько бледно, но улыбалась, благодаря девочек-консультанток за помощь.
— Лиз, мне немножко нехорошо, поедем домой? — шепотом попросила, когда им упаковывали покупки.
— Конечно, сейчас все это перетащу — и уезжаем.
Внутри потеплело: ну, уже Лиз, хотя это и не лучшее сокращение ее имени.
— Зови меня лучше Эли.
— Да, в самом деле, так лучше, — согласилась Шейла.
— Как ты себя чувствуешь? Включить климатичку? Потеплее? Попрохладнее?
— Все хорошо. Просто голова немного кружится. Это пройдет, правда.
— Хорошо, если что, скажи, остановлю флаер.
Комм и браслет молчали, значит, ничего критического, до дома добрались спокойно, Шейла даже повеселела.
— Сейчас все разложу, повешу и все такое. Ах да… У меня подарок есть, дома покажу, — Элиза обвешалась пакетами.
— Эли, ты мне и так подарок сделала, — улыбнулась девушка, положила ладонь на живот. — Самый драгоценный.
— Значит, этот будет просто ярким, — Элиза зашла в квартиру, поставила пакеты на пол и вручила шкатулку Шейле.
Та открыла ее и замерла.
— Боже… Эли, ты с ума сошла? Это же «Искатель», да? Тот самый, легендарный!
— Похоже на то, теперь он твой.
Вообще-то, Элиза понятия не имела, что там за легендарный камень. Стало даже любопытно, пока Шейла готовила ужин, а капитан разбирала пакеты, бросила в поисковик задание найти все об этом непонятном «Искателе». Оказалось, так называли не камень, а все колье целиком. И оно, судя по сохранившимся голографиям, было тем самым. Первый найденный на Каллиопе опал-«галактика», выкупленный адмиралом Космического Флота Экспансии Джеймсом Эллиотом и подаренный им своей супруге. Потом колье таинственным образом пропало, когда умерла супруга адмирала. И вот, вынырнуло же…
Ради интереса заглянула и на аукцион, где продавались «самые качественные копии легендарного «Искателя» с лучшими опалами Каллиопы». Невзрачные камешки не имели и сотой доли той красоты, что первая «галактика», но цены… Начиная от пятисот тысяч кредов, мать честная! Да уж, к этой свадьбе будут прикованы все взгляды.
«Посади пару снайперов на крыши вокруг площади», — бедный лейтенант, Элиза надеялась, что он привык к таким внезапностям.
«Будет сделано, капитан. А что, есть предпосылки к проблемам?»
«Да, одна и легендарная, будет на шее моей жены, «Искатель» тебе о чем-то говорит?».
«Понял, посажу пятерых, этого хватит, чтоб перекрыть площадь целиком. Капитан, а вы уверены?»
«Уверена в чем?»
«Что это тот самый «Искатель»? Подделок масса. Но снайперам я команду уже скинул, готовятся»
«Да, уверена. Это он».
Уточнять, где это капитану повезло добыть потерянное сокровище, и за какие бешеные кредиты, лейтенант не стал. А Элиза подумала, что вряд ли кто-то опознает в украшении раритет. Скорей уж подумают, что это новодел или подделка. Но снайперы все равно не помешают… Так, на всякий случай. А еще было интересно — откуда сама Шейла о нем знает и почему узнала? Когда Элиза явилась на запах еды, она решила этот вопрос прояснить.
— Просто я как раз полгода назад реставрировала портрет леди Эванджелины Эллиот, а на нем она была изображена как раз в этом колье. И художник был великолепным мастером, он передал игру камня так четко, словно на голографии, — накладывая в тарелки жаркое, пояснила Шейла.
— Что ж, остается надеяться, что все завтра решат, что это подделка.
— Пусть решают. А мы будем знать правду. Честно сказать, не думала, что когда-нибудь прикоснусь к такой красоте, — задумчиво сказала Шейла.
— А теперь она принадлежит тебе…
Девушка покачала головой:
— Тебе. Такие ценности всегда должны принадлежать тем, кто сумеет их сохранить.
— Нашей семье, — пошла на уступки Элиза.
Шейла посмотрела на нее, наклонилась и быстро «клюнула» в щеку.
— Как скажешь, Эли.
— Хорошо. Примеришь свадебный наряд? Хочу полюбоваться.
Девушка покраснела, прикусила губку, потом кивнула:
— Ладно. Ешь, я пока оденусь.
— Нет, стой, — Элиза поймала ее за руку, усадила рядом. — Ты тоже должна поесть. Тебе силы нужны, и много. Завтра будет сложный день, ты должна продержаться. Хотя бы до ресторана.
— А у нас будет ресторан?
— У нас все будет, — кивнула Элиза. — Поешь, потом налью тебе сока… какого-нибудь, в холодильнике полно.
Ела Шейла осторожно и понемногу. Но, видимо, собственная стряпня ее организму нравилась больше ресторанной еды, да и витамины, которые она пила по настоянию врача, сделали свое дело, и токсикоз отступил.
— Жаль, что такие минуты у меня выпадают редко, — призналась Элиза.
— Сколько тебе еще служить? — Шейла погладила ее по руке. — Я тебя буду ждать, только пообещай, что не пропадешь.
— Мне? Лет тридцать, а там почетное просиживание на гражданке. Я военный аудитор, мотаюсь по гарнизонам, считаю количество капустных листьев в солдатском супе и лопаты на складе.
Шейла выдохнула с таким явным облегчением, что капитан порадовалась своей невинной, в общем-то, лжи. Военным аудитором она была только для прикрытия, на деле же… кем только не приходилось быть.
— Так, теперь можно посмотреть на тебя в платье, туфлях, и что ты там еще купила.
— Хорошо, — застенчиво улыбнулась Шейла и убежала переодеваться.
Элиза принялась ожидать, гадая, что же она увидит. Когда же девушка появилась на пороге гостиной, она подавила желание срочно приказать лейтенанту выставить еще и оцепление вокруг площади — чтоб никто не спер такое сокровище. Темно-синее платье подчеркнуло и сделало ярче глаза и волосы Шейлы, белизну ее кожи, опал загадочно мерцал между ключицами, скромные серебристые туфельки без каблука и длинные кружевные митенки дополняли наряд, кружевной шарфик прикрывал плечи.
— Ты просто великолепна, — Элиза с восхищением оглядывала ее. — У меня слов нет.
Взгляд невольно зацепил все еще не снятое со стены фото, сравнивая. Надо его убрать, повесить потом другое, уже с их с Шейлой свадьбы. Но насколько же они разные. Сейчас, спустя каких-то четыре дня, она только недоумевала, как можно было перепутать Шейлу с ее сестрицей. Кайла не стала бы беззвучно рыдать в коридоре, а устроила бы скандал на весь центр. На свадебном фото ее улыбка была какой-то натянутой, а сама она казалась ожившим кремовым тортом в белоснежных воланах и рюшах. Тем более рядом с капитаном в строгой черной «парадке». Шейла будет выглядеть совсем иначе. Взгляд зацепился за цветы на фото… свадебный букет. Какие же цветы заказать для Шейлы? Не орхидеи и не розы, точно нет. Лилии? Нет. Что может понравиться ее солнечному одуванчику и оттенить ее красоту?
— Шейла, какие ты цветы любишь?
— Хризантемы. Особенно, белые, маленькие.
Элиза закопалась в поиск. Белые маленькие хризантемы. Цветы оказались из самых дешевых, но выглядели симпатично. Свадебный букет обещал быть красивым. Она оплатила заказ, доставку утром, подумала и заказала цветочную гирлянду на лобовое стекло флаера. Больше всяких милых глупостей. Еще больше. В прошлый раз этого не было, все было так торжественно и «как у всех», что сейчас от одних воспоминаний сводило скулы. Завтра все будет иначе. Ах да, надо форму отгладить. И наградами увешаться.

Парадная форма нашлась в дальнем углу шкафа, Элиза долго рассматривала ее, давненько уже ненадеванную. Все те же три года. Наград прибавилось, а лычки остались капитанскими, да и к лучшему. Она не особо-то и стремилась к высшим командным званиям. Завтра они будут чудесной парой, в этом можно даже не сомневаться.
— Ты не устала? Ляжем пораньше?
— Устала немного, — призналась Шейла. — Только надо погладить тебе рубашку, а мне — отпарить платье. Я быстро, ты ложись.
— Я сама сделаю, я умею, — заверила ее Элиза.
Шейла уперлась.
— Тогда вдвоем. Эли, ты и так для меня все делаешь, ну, могу я поухаживать за тобой?
— Конечно, можешь. Давай вместе разберемся с нарядами на завтра, — согласилась капитан. — Я заказала цветы.
Шейла потерлась щекой о ее плечо и взялась за утюг и отпариватель. Вся помощь Элизы свелась к «подержи вот эту складочку» и «все, можешь вешать».
— Отлично, завтра будем самыми красивыми.
Шейла кивнула и раззевалась.
— Все, теперь точно только спать, мой капитан.
— Да, надо хорошенько выспаться… Идем, в душ, потом отнесу тебя спать.
На этот раз у Шейлы то ли не хватало сил на смущение, то ли она просто стоя дремала, пока ее мыли, но не закрывалась и не краснела под руками Элизы. Капитан снова отнесла ее на постель, уложила спать, залюбовавшись тем, как мило спящая жена выглядит. Потом аккуратно улеглась рядом, пригребла Шейлу к себе поближе, уткнулась в ее волосы носом и уснула, выставив будильник на семь часов утра.


Глава третья

Утром Элиза подскочила моментально, а вот Шейлу пришлось будить поглаживаниями и уговорами:
— Вставай, ну же, одуванчик.
Сонная, лохматая, девушка выглядела так, что Элиза просто не смогла удержаться, поцеловала в припухшие и сухие губы, осторожно, чтоб не напугать. Ну и… просто поцелуй, ничего такого.
— Свадьба сегодня, помнишь еще?
— М-м-м… ой! Я проспала? — Шейла села, заметалась взглядом по стенам, ища часы.
— Нет, одуванчик, не проспала. Беги умываться.
Переливчато зазвенело оповещение: прибыла доставка цветов. Элиза вышла за букетом и гирляндой, расписалась в получении. Две внушительные, но легкие коробки перекочевали в ее руки. Букет она поставила в воду и отправилась украшать флаер.
Неприличное слово так и не закрасила, сообразила капитан, только увидев царапины. Да и черт с ним. Гирлянда на присосках обвила кабину и тупорылый нос флаера, в коробке обнаружился еще и рекламный плюшевый белый медвежонок в курточке с логотипом магазина, Элиза хмыкнула, подумала и сдернула с него тряпку, усадив посредине лобового стекла. Древность какая, но пусть будет. Сентиментальщина, конечно. Но сегодня можно побыть сентиментальной. Элиза поправила медвежонка и поспешила в квартиру, нужно еще одеться и все по уставу одернуть и расправить.
— Эли, завтрак! — Шейла выскочила ей навстречу, смущенно улыбнулась. — Я уже все разогрела. Ты же сама говорила, что сегодня силы понадобятся.
— Да, так что есть мы будем вместе.
Девушка только кивнула и упорхнула на кухню, расставлять тарелки и приборы. Кажется, она наконец поверила, что все будет хорошо.
— Народу будет не особо много, только мой экипаж… Но толпу гостей изобразят.
— А экипаж — это сколько? — Шейла придвинула ей чашку свежесваренного кофе, за который Элиза была готова ее расцеловать здесь и сейчас.
— Сорок семь человек. Немного.
Шейла прикусила губу, подумала и кивнула:
— Я, наверное, не буду бояться. Ну… с тобой же.
— Не бойся, они мирные, когда вокруг тихо.
Завтрак закончили молча и быстро, загрузили посуду в посудомойку и рванули одеваться. Элиза провела по коротко стриженым волосам ладонью, мысленно чертыхнулась, заметив призрачный серебристый блик на виске. Вот уже и седина, черти б ее взяли.
В зеркале отражалась сурового вида плечистая дама в строгой черной «парадке», украшенной только звездами на шевронах да целым созвездием наград на груди. За спиной мелькнуло белокурое сказочное видение.
— М-да, лучше своей мордой фотографии не портить, — решила Элиза, поворачиваясь. — А ты — просто сказка.
— Зря ты так, Эли. Ты красивая, — Шейла поправила воротничок ее форменной сорочки, провела по наградам тонкой ладошкой. — Я в детстве обожала мультики про космический десант. Те, что про «Энерсайд» и капитана Ионику Смоллет. Ты как она — суровая и красивая, настоящий звездный капитан.
— Я и есть настоящий звездный капитан, — хохотнула Элиза, подавая жене руку.
Шейла покосилась на награды, льдисто сияющие бриллиантами, кивнула. И промолчала, не сказала ни слова о том, что даже военным аудиторам вряд ли светила бы хоть одна из «Звезд Доблести».
К флаеру они дошли в одиночестве, зато стоило покинуть территорию дома, как по бокам выросли черные военные транспортники, увешанные идиотскими цветными лентами, гирляндами и транспарантами «Желаем счастья». Элиза фыркнула: вот зараза Эльрик. Ну да ладно, кажется, Шейле этот разряженный эскорт по душе.
— Так забавно смотрятся, — подтвердила ее догадку девушка. — Военный транспорт в свадебных украшениях — это как… как крокодил в веночке.
— Приказать все оборвать? — уточнила Элиза.
— Не надо, что ты! Они же старались. Пусть будут… Настоящая свадьба… — Шейла неловко полезла за спрятанным в сумочку платком.
— Конечно же, настоящая… — Элиза поставила автопилот и отвлеклась погладить жену по волосам.
Та беззвучно всхлипывала, потом, утерев лицо — не накрашенное, кстати, совершенно, — пояснила:
— Понимаешь, в тот раз было… напоказ, все только самое дорогое, чтоб от зависти всем вокруг скулы сводило. Ингрем так и сказал. Я там была то ли куклой, то ли декоративной собачкой. Если на фото глянуть — там же меня нет, там грима килограмма два, украшений еще три и платье… Как то, что на вашей с Кайлой фотографии. Торт-мороженое, брр!
— Теперь все по-другому. И свадьба у нас самая настоящая. А ты — самая красивая на ней. — уверила Элиза.
— И ты. Я уверена!
Элиза засмеялась:
— Обе хороши. Так, прилетели…

Офицерские свадьбы, по крайней мере, космолетчиков — точно, традиционно начинались именно здесь — на Площади Триумфа. Небольшое пространство в виде восьмиконечной звезды, как звезды на шевронах космических вояк, украшенное четырьмя фонтанами и фигурными клумбами, а посредине — стела: на ажурной конструкции, символизирующей реактивный выхлоп, рвется в небо космический корабль.
На площади уже топтался весь экипаж, пытаясь неловко прятать за спину яркие коробки с бантами. Элиза выбралась из флаера, подала руку Шейле и повела ее вперед, чувствуя, как крепко сжимаются в ее ладони тонкие, чуть подрагивающие пальцы. Заметила и недоуменные взгляды своих парней: сходство сестер все-таки было сильным. Однако все придержали языки при себе, решив, что это дело капитана, с кем ей жить.
Первым подошел поздравлять Эльрик Шмидт, ее старпом и заместитель, улыбчивый верзила за два метра ростом, перед которым Шейла едва подавила порыв спрятаться за спину капитана.
— Эльрик Шмидт, моя третья рука, вторая пара глаз и сорок три ноги. Моя супруга Шейла Монтгомери, — представила их Элиза.
Эльрик перегнулся пополам, целуя воздух над тонкими пальчиками девушки:
— Мои поздравления, капитан, миссис Монтгомери. Вы просто очаровательны.
— Подхалим… О, а вот и остальные подтянулись, — Элиза принялась называть имена.
Сорок семь парней самой устрашающе-мужественной наружности пытались быть любезными. Выглядело забавно, Шейла отчаянно краснела и не поднимала глаз, прижимаясь боком к капитану.
— Так, поскольку у нас тут где-то снят ресторан, то вы идете туда, а мы остаемся в компании Эльрика для свадебных фотографий.
Ресторан был действительно снят, но капитана уговорили на общее фото:
— Ну одну, мэм! Ну что вам стоит! А у нас архив на «Квантико» пополнится.
— Ладно, поставили съемку и быстро все сюда.
Было приятно, что уж там, в самом деле, приятно. На ту свадьбу экипаж приглашен не был. Парни явились сами, подарили подарки и смылись, почувствовав, что им не все рады.
— Скажите «Уи-и-и-и», — скомандовала Элиза.
Выставленная на автоматическую съемку камера отщелкала несколько кадров, парни быстро загрузили подарки в кузов флаера.
— Капитан, охраны точно не надо?
— Нет, не надо, увидимся в ресторане.
Эльрик кивнул, парой жестов и коротких слов отдал приказ, и экипаж «Квантико» погрузился в транспорт и отбыл в сторону снятого ушлым лейтенантом ресторана. Космолетчики не экономили на праздниках, слишком мало их было, да и вообще мало свободного времени. Гуляли всегда с размахом, но не позволяя себе лишнего. То есть, шумно бывало, но драк и прочего непотребства — никогда.
— А мы с тобой немного пройдемся, нагуляем аппетит, — кивнула Элиза супруге.
Шейла прижалась к ней, заглядывая в глаза:
— Пойдем. А куда?
— Надо пройти площадь пешком в знак уважения к героям прошлого.
На каждом длинном луче звезды располагалась мемориальная плита с именами. Герои Дальнего Поиска. Герои Экспансии. Герои Первой Галактической. Герои сражения при Сайрской червоточине.
— У меня прапрадед участвовал в Первой Галактической, — тихонько сказала Шейла. — Погиб на Авеникуме.
— Здесь есть его имя? — Элиза посмотрела на луч.
Шейла сделала три шага и коснулась памятной с детства строки с полустершимися от времени буквами:
— Верон Кассиль, лейтенант космического десанта, «Звезда Доблести» посмертно.
Элиза взяла ее за руку, повела дальше. Мертвым — прошлое, живым — будущее. Эльрик, следующий параллельным курсом, казался незаметным, что было странно при его габаритах, и снимал, не жалея места на записывающем кристалло-диске: это того стоило. На выходе с площади Элиза поцеловала жену — тоже часть ритуала. Шейла тянулась к ней, привставая на мысках, Элизе пришлось все-таки наклониться, обнимая ее за талию, а потом просто приподнять. Ничего эротического в поцелуе не было, но получился он удивительно волнующим.
— А теперь в ресторан, там уже придумали кучу тостов, я уверена.
— Позвольте сегодня побыть вашим личным водителем, — лейтенант галантно открыл перед ними дверь салона флаера.
— Как это мило, — Элиза усадила жену в салон, забралась, усевшись рядом.

Ресторан выбрали не самый шикарный, но Шейла оценила и приглушенное освещение, и негромкую приятную музыку — живую, на небольшой эстраде играл оркестр из шести человек, и уютный зал, украшенный живыми растениями, цветами, воздушными шарами и все теми же безыскусными плакатами, часть из которых была явно нарисована вручную. Парни вели себя тихо, памятуя, что жена капитана беременна, тосты произносили вежливо и очень литературно. Угощение было полностью натуральным, но Шейла все равно больше пила соки, чем ела — опасалась, что от приготовленной не ею пищи опять станет нехорошо. Естественно, через час пришлось извиниться и убежать в туалет.
— Капитан, вы меня сожрете без соли, но я не мог не заказать для вас свадебный вальс, — ухмыляясь, сообщил Эльрик.
— Не смей… Только попробуй — я тебе голову откушу!
— Увы-увы, капитан, мэм, — этот паяц покаянно склонил голову. — Я уже.
— Вернется Шейла — откусит все остальное.
— Я в полном вашем распоряжении, мэм! — похохатывая, лейтенант удалился к эстраде.
Пришлось Элизе подниматься, скрипя зубами.
— Свадебный вальс, дорогая, — обрадовала она Шейлу.
И растаяла, едва увидев ее солнечную улыбку:
— Правда? Настоящий? Ух ты!
— Самый настоящий, слышишь музыку? — Элиза подхватила жену.
Оказалось — это легко и правильно, это почти невесомость: и послушно отзывающееся тело партнерши на расстоянии тепла напротив, и доверчиво лежащая в ладони рука, и сияющий взгляд голубых глаз, смотрящих только на тебя. По окончании вальса все зааплодировали. Элиза выловила взглядом лейтенанта, опустившего камеру, пообещала ему сотню нарядов вне очереди за такую подставу, но была все же довольна: Шейле, кажется, понравилось, да и парни ее больше не пугали. А их имена она запомнила слету, ни разу не ошиблась.
— Не устала еще? Парни тут будут до утра гулять.
— Нет, совсем нет. Я сразу скажу, если устану.
— Капитан, позвольте украсть вашу супругу на один маленький танец!
— Мэм, позвольте и мне вас пригласить!
Элиза взглядом спросила у супруги, не против ли та. Шейла растерялась, что-то тихо пискнула.
— Что, одуванчик? — пришлось наклониться к ней поближе.
— А можно?
— Конечно, если хочешь, можно потанцевать с моими парнями, они тебя не обидят.
— Ни в коем случае не обидим! — пообещали все наперебой.
— Т-тогда, к-конечно, — запинаясь от смущения, Шейла поднялась.
Рядом с сержантом Шелтером, громилой похлеще Эльрика, она и вовсе смотрелась дюймовочкой. Сам Эльрик кружил в церемонном танце капитана, которая даже на его фоне умудрялась не теряться.
— Конгрессмен Ингрем Кайнор, — мило улыбаясь, отчитывался лейтенант, — биография слишком «чистая», чтоб это было правдой, я загрузил ребят из «внешки», они нарыли кое-что интересное. Всю инфу я скину вам завтра, мэм.
— Очень жду, — лучезарно улыбалась Элиза.
— Ваша бывшая два дня назад покинула отель в Салонне, где они проводили медовый месяц. В весьма расстроенных чувствах. Да, теперь она носит фамилию Кайнор, мэм.
— Отлично. Куда эта шалава направилась?
— Судя по вектору движения, сюда, мэм. Простите, капитан, позвольте нескромный вопрос?
— Позволяю, лейтенант.
— Ваша супруга — та самая Шейла Кассиль? — сделав большие глаза, благоговейно произнес лейтенант.
— Да… А что значит «та самая»?
— Ох, капитан! Хотя, да, вы, наверное, не помните скандал, когда Ингрем Кайнор запретил выставлять работы своей тогда еще невесты в Звездной галерее.
— А что там такое было? Я не сведуща в светской хронике.
— Я вам скину подборку статей, из тех, где поменьше «воды». Шейла Кассиль была лауреатом юношеского конкурса талантов, но на награждении не появилась. Позже выяснилось, что ей запретили родители под давлением жениха.
— Понятно. Что ж, думаю, если она все еще хочет рисовать, я смогу устроить выставку.
Музыка кончилась, дам проводили к их столику, снова зазвучали тосты в честь новобрачных.
— Правда, они все милейшей души парни? — шепнула Элиза.
Шейла только кивала, краснея, когда пожелания стали чуть более откровенными.
— Не смущайся, это они от всего сердца, — Элиза ничего такого не слышала, парни могли завернуть куда более соленые шутки.
Еще через два часа и пару танцев, на которые их с капитаном вытаскивали военные, Шейла все-таки попросилась домой. Провожали их всей командой, жалея, что еще не вечер, и припасенные фейерверки запускать не комильфо.
— Запустите попозже, делов-то…
— Так мы к вам приедем, капитан! Чтоб полюбовались!
— Хорошо, только предупредите, чтобы Шейла не перепугалась.
Парни клятвенно пообещали сообщить, когда появятся. Элиза подхватила жену на руки и под одобрительный свист вынесла прочь из ресторана.

— Эльрик сказал, что ты не только реставратор, но и художник, — раздевая жену, заметила Элиза.
Шейла тихо вздохнула.
— Какой я там художник… Так, мазня, недостойная внимания.
Это были явно чужие слова, в которые ее заставили поверить.
— Тем не менее, я бы посмотрела на твои картины.
— Ну… они остались там, дома… И их немного, а здесь я не успела толком ничего нарисовать, так только, наброски.
— Почему не сказала их взять, я ведь спрашивала.
— Зачем? Они не представляют ценности, — искренне недоумевала Шейла. — Это просто пейзажи и один портрет, ничего особенного.
 — Мне сказали, что у тебя планировалась выставка. Значит, ты хороший художник.
Шейла печально улыбнулась:
— Маэстро Соэлль хвалил, даже отправил мои работы на конкурс. А потом об этом узнал Ингрем и устроил страшный скандал, мол, его будущая жена не должна заниматься чепухой, и, раз уж запретить мне учиться в художественном университете он не может, то ввязываться в разные сомнительные конкурсы — вполне. Родители пошли у него на поводу, он ведь мог и отказаться жениться на мне.
— Но я же не Ингрем…
— Прости, — испугалась Шейла, — я вовсе не хотела тебя сравнивать с ним! Конечно, ты не такая, как Ингрем, и я вовсе не жалуюсь, правда. Если хочешь, можем поехать туда, ты сама убедишься, стоит ли забирать картины.
— Завтра съездим. В компании Эльрика… А сейчас будем ждать вечера с фейерверками.
— Хорошо, как скажешь.
Элиза кивнула, направилась складывать вещи и переодеваться в домашнюю форму. Надо будет сфотографировать картины, кинуть Тарану, он живопись любит и вечно понтуется всяким «как тут мазки клались». У Элизы мазки ассоциировались только с теми, которые брали в клиниках. А еще старик одинок, и можно попробовать свести его с Шейлой. А то, что Таран сейчас почти не покидает планету, несомненный плюс: если Шейла ему понравится, он не оставит ее без помощи в случае необходимости.
Новая идея пришла быстро — Таран же, типа, разбирается.
«Полковник, вам нравятся работы Шейлы Кассиль?»
Молчал полковник довольно долго, видимо, искал в сети эти самые работы.
«Хм, многообещающе. Немного наивно, но приятно глазу. А что, капитан?»
«Срочно требуется устроить выставку, работ у нее мало, можете пристроить к кому-нибудь? Завтра ждем на свадебный чай. Шейла и Элиза Монтгомери».
«Надо же, — ответное послание так и сочилось иронией, — не прошло и года, как вы вспомнили старика! Буду, приготовьте предмет беседы, посмотрю, насколько девчонка интереснее как художник, а не как ваша жена».
«Эльрик, срочно ко мне, трезвый и бодрый», — процесс пошел, оставалось руководить.
«Капитан, да вы издеваетесь! У меня хоть полчаса на протрезвление есть?»
«Приказываю уложиться в двадцать семь минут. Гони грузовик, хватай сержанта (пьяного), будем развлекаться мордобоем и погрузкой вещей».
«Есть, мэм, вас понял!»
— Что-то случилось? — Шейла принесла ей в гостиную чашку с чаем и горкой воздушных мини-безе.
— Сюрприз будет, — сладко улыбнулась Элиза, набирая номер полицейского отделения. — Дежурный, дай по патрулям: в район Сов через час не лезть, космодесы гуляют. Элиза и двенадцать пьяных лебедей.
— Вас понял, передаю, — в голосе дежурного была практически неприкрытая злобная радость: наконец-то хоть кто-то прищучит местных подонков.
— Они мне флаер испортили, — объяснила Элиза жене.
— Эли, только будь осторожнее, ладно? — а глаза испуганные и снова на мокром месте. — Я не могу запретить тебе рисковать на службе, но здесь… Пожалуйста…
— Я буду очень-очень осторожна, обещаю, — уверила ее капитан.
Ключ-карту от своей квартирки Шейла отдала ей сама без вопросов, ехать не попросилась, ее явно пугали пьяные, поэтому и из ресторана она уехала, как только увидела, что ребята «пошли на повышение». Пискнул комм:
«Капитан, мы внизу, ждем».
— Я скоро вернусь, милая, ничего не бойся, — Элиза поцеловала ее.
— Жду. Приготовлю чай на всех, кто вернется, — справилась с собой Шейла. — Там на кухне, в шкафчике, стоит бабушкин чайный сервиз на двадцать пять персон, привезешь?
— Конечно, дорогая, может, сразу все привезти, что там есть?
— Да там… по сути, только фотографии и все, что ты видела. Привози все, туда в одиночку я больше не сунусь.
— Вот и умница, — Элиза улыбнулась ей и поспешила вниз, к своим парням.

Через час в квартиру позвонили, очаровательный и подтянутый юноша в форме сообщил Шейле, что они привезли все вещи. На самом деле, явившемуся было уже за тридцать, и он был лучшим из полевых разведчиков Элизы, но он же был еще и самым милым внешне.
— А к-капитана в-вы привезли? — Шейла, заикаясь от волнения, крепко вцепилась в ворот домашней рубашки, новенькой и симпатичной, нельзя же при супруге ходить в растянутых футболках.
— Пока что нет, они там откопали какой-то притон, сейчас вовсю развлекаются всем взводом.
— П-понятно. Тогда я займусь распаковкой в-вещей, сп-пасибо.
Девушка проследила, чтобы плечистые парни в гражданском, заносившие ящики, картины и мольберты, вышли и снова заперла дверь. Работы прибавилось, нужно было испечь еще пирожных, выставить все чайные пары, вручную перемыть хрупкий тонкостенный фарфор и расставить все привезенное по местам, чтобы вернувшись, Элиза и ее парни не натыкались на ящики. Хотелось же просто свернуться в клубок на постели, уткнуться в подушку, пахнущую любимым ароматом жены и пореветь от страха. Шейла пересилила себя и принялась за работу.
Еще через два часа вернулась Элиза, веселая, счастливая, со сбитыми в кровь костяшками пальцев, сопровождаемая ржущим Эльриком с рассеченной бровью и протрезвевшим сержантом, бережно придерживающим бок. Шейла всплеснула руками и понеслась за аптечкой — смазывать антисептиком, заливать «жидким бинтом», зашивать.
— Эли, а остальные где?
— А остальные вернулись на корабль, приводить себя в порядок.
Шейла подумала и просияла:
— Тогда я просто сложу пирожные для них в корзинку и передам с лейтенантом. Если он обещает не съесть все по пути.
— Никак нет, мэм, не съем, — клятвенно пообещал Эльрик.
Картины они толком и не посмотрели, и он гадал, как бы так напроситься, хоть одним глазком глянуть. Спасла его капитан, которая попросила жену показать, что ж они такое таскали совместными героическими усилиями. Шейла отчаянно смутилась, покраснела, но провела в отданную ей под студию комнату — просторную, размерами превосходившую всю ее прошлую квартиру разом. И, проскользнув вперед, торопливо отвернула к стене мольберт с холстом, на котором только были нанесены контуры какого-то портрета.
— А мне нравится, — Эльрик рассматривал пейзажи. — Очень красиво нарисовано.
— Ага, надо на выставку, — поддержал его Шелтер.
Шейла помалкивала, поглядывала на Элизу, ожидая ее слов. Мнение мужчин, хоть и приятное, ее интересовало мало.
— Я согласна — это стоит выставки и публикаций, — Элизе картины понравились, было в них что-то такое умиротворяющее.
Шейла рисовала пейзажи, которые явно выдумывала из головы или подсмотрела на голограммах, привезенных еще с Земли во время Экспансии. Непривычные зеленые рощи, пронизанные не голубоватым, а золотистым солнечным светом, озера, затененные свисающими ветвями каких-то деревьев с узкими листочками, с розоватыми звездами цветов на темной водной глади. Горы, стремительными и резкими мазками нарисованные на прозрачной голубизне неба, увенчанные снеговыми шапками.
— У тебя талант, — Элиза принялась любоваться женой.
Шейла уткнулась ей в плечо носом, и капитан почувствовала, как пропитывается влагой футболка. Единственный портрет тоже не обошли вниманием.
— Какая редкостная красавица! — восхищенно присвистнул лейтенант. — Кто это, мэм? Найду — женюсь!
Шейла рассмеялась, а потом разревелась еще сильнее. Сквозь рыдания прорвалось:
— Мама…
— Жаль, я бы женился…
Элиза гладила ее по спине и думала: почему родители не помогали дочери? В досье на Кайлу было сказано только, что они погибли в аварии флаера, когда сестрам было девятнадцать. Через три месяца после свадьбы Шейлы. Это наводило на мысли.
— Так, идем чай пить, — наконец распорядилась она.
Шейла умылась и принялась угощать, тем более что после драки парни и капитан проголодались всерьез. Со стола смели все угощение за считанные минуты.
— Капитан, я впадаю в страшную зависть, — вздохнул Эльрик.
— Отчего же, лейтенант?
— Ну, вы умудрились найти и прибрать к рукам самую красивую, талантливую и вообще замечательную девушку этой планеты.
— Уметь надо быстро шевелиться и соображать, — наставительно заметила Элиза.
— Да просто у вас талант находить лучшее, тут хоть шевелись, хоть нет — все равно не успеешь. Сержант, не спи! Мы пойдем, мэм.
— Отдыхайте, — кивнула Элиза. — Фейерверки только выгрузите.
Эльрик хлопнул себя по лбу, взвыл, попав по ране:
— Мы забыли за них*, капитан!
— Вот сволочи, — капитан вздохнула.
— Но мы сейчас все запустим! Выходите на балкон, мэм, миссис Монтгомери, сейчас будет красиво! Мое почтение, — лейтенант поцеловал Шейле руку, откозырял капитану и рванул вниз, готовить фейерверки, благо, уже стемнело, но еще не было так поздно, чтоб соседи вызвали патрули.
— Идем, посмотрим, должно быть красиво. Эльрик — фанат салютов.
И было в самом деле красиво — в небо взлетали грозди огней, складывались в целые картины — в созвездия, цветы, потом высветилось целое полотнище с переплетенными кольцами и «Совет да любовь». Капитан только покачала головой: это ж надо было умудриться такое составить.
— Тебе понравилось? — уточнила Элиза у супруги.
— Очень. Это так красиво!
— Одуванчик, завтра к нам в гости приедет один полковник, мой непосредственный командир. Можешь приготовить…
Шейла закивала, не дослушав, потом нахмурилась:
— Но надо было бы съездить и купить чего-нибудь… Он любит рыбу? Я знаю несколько рецептов очень вкусных блюд.
— Да, рыбу он обожает так, что удивляюсь, почему еще в темноте не светится.
— Тогда с утра нужно метнуться в тот магазин. И почему я не подумала раньше.
— Значит, метнемся и купим.
Элиза подумала, что Таран будет в еще большем восторге. А потом утащила Шейлу мыться и спать, раз с утра придется вставать пораньше.
_________________________
*Да, да, именно ЗА них!!! Люди, это РАЗГОВОРНАЯ речь!!!


Глава четвертая

Утром, после набега на военторговский магазин, Элиза сообщила супруге, что ей надо отлучиться по делам на корабль. Где капитан собиралась прочесть досье Ингрема и решить, как подкопаться.
— Хорошо, я пока все приготовлю к визиту полковника, — согласилась Шейла.
— Если он явится без меня — не бойся, он очень милый старикан, безобидней мухи.
Шейла только скептически вскинула брови: военный в чине полковника безобидным стариканом не может являться хотя бы потому, что он все еще не отставник, забывший, какой стороной держат лучевик.
— Постараюсь. Прилетай скорее, Эли. Я сделаю торт-желе с малиной.
— М-м-м, звучит очень вкусно, — Элиза обняла ее, погладила по животу. — Ведите себя хорошо.
— Мы будем паиньками, — пообещала девушка, улыбаясь.

— Лейтенант, через пять минут ко мне, — рявкнула капитан, едва ступив за комингс корвета «Квантико».
— Со всеми документами?
— Именно!
Эльрик принесся в каюту капитана, нагруженный распечатками и кристалло-дисками.
— Мэм? Здесь все, что нарыли аналитики и ребята из «внешки».
— Отлично, садись, будем разбираться. Нам надо утопить этого сукина сына.
— О, это всегда пожалуйста, — хищно ухмыльнулся Эльрик, блеснув всеми белоснежными зубами, которым позавидовала бы и акула. — Итак, что мы имеем. Семья благонадежнее некуда, двадцать поколений с момента основания колонии, уже прапрадед Ингрема был избран в Конгресс, после этого все остальные старались поддержать реноме и занимались политикой.
— Ага, уже неплохо… На этом фоне его мерзости будут хорошо заметны.
— А теперь самое интересное. До рождения нашей «рыбки» в семье Кайнор случилась странная история, которую постарались замять всеми силами. Ингрем был зачат то ли не его отцом, то ли без разрешения Центра Планирования Семьи.
— Так-так, а вот это уже интереснее, — хищно улыбнулась Элиза. — Поподробнее.
— Поподробнее не получится, — развел руками лейтенант. — Все документы подчищены — Дитмар Кайнор был все-таки аж сенатором.
— Раздобудьте документы… Это на заметку. И дальше что было? Чем прижать Ингрема?
— Дальше было кое-что интересное во время тестов в Обучающем центре. Повышенный уровень агрессии, который купировали гормональными препаратами. Однако сенатор настоял, что проводить терапию должен семейный медик Кайноров.
— Так-так… терапия не помогла?
— По документам списания лекарств она была проведена полностью, по тестам уровень агрессии был признан допустимым. Однако на период терапии сенатор пригласил психолога, что интересно — с Эриады, а не местного.
Элиза постукивала пальцами по столу:
— Это все интересно, но это не компромат.
Лейтенант кивнул:
— Именно. Но есть кое-что еще. В управлении надзора — два десятка нераскрытых дел об убийствах. Все жертвы — субтильные, юные девушки, все блондинки. И всех перед смертью жестоко изнасиловали и избили. Характерные следы от стека, но ни крупицы биометрического материала маньяка.
— Ага… Связь с Ингремом? Есть отчет приглашенного психолога?
— Связь прослеживается, наши аналитики дают головы на отсечение, что можно выявить закономерность в находках жертв и времени, когда Ингрем не светился в светской хронике.
— Отлично, как это раскрутить?
Эльрик вскочил и принялся мерить шагами каюту, капитан его не одергивала, знала, что так ему проще думать.
— Сейчас он раздражен: жена слиняла, первая тоже вне досягаемости. Если маньяк он — проследить и устроить подставу. У «внешников» найдется кто-то из спецов нужной наружности, я уверен.
— Действуйте. Ты подстрахуешь. Докладывать мне обо всем немедленно.
— Я согласую проведение операции с «внешниками», но нужно разрешение Тарана, мэм.
— Сегодня получу, — кивнула Элиза. — Еще что-то есть?
— Кайла уже в столице. Сейчас сняла комнату в отеле «Солар».
— Хорошо.
«Надеюсь, ко мне она не явится».
— Капитан, а как ваш медовый месяц? — брякнул лейтенант.
— Осталось четыре дня, надо успеть разобраться с Ингремом.
— А мы тут с ребятами скинулись… — перед Элизой на стол легла папка с ярким буклетом и ключ-картой от номера для молодоженов.
— Это что и куда? — удивилась капитан.
— «Лазурный рай», остров Ланстер у южного побережья моря Шона. Сейчас там в самом деле рай — не жарко, мало народу. К тому же, отель для своих.
— Ладно… Я подумаю, если успеем быстро разобраться с Ингремом, то мы съездим в этот рай.
Хотя сама Элиза ни капли не верила, что что-то получится.
— Мэм, мы с ребятами сами разберемся, честное слово офицера. А номера оплачены на три дня, с завтрашнего утра.
— Хорошо, тогда я пошла, надо успеть вернуться домой, собрать вещи и все такое.
— Приятно провести время! — Эльрик украдкой выдохнул: получилось, надо же? А они с парнями и не уверены были, что капитана можно выпихнуть в настоящий, пусть и такой короткий, отпуск.
Элиза никакого подвоха не учуяла, развернулась и отправилась домой, радовать жену.

Стоило открыть дверь — потекли слюнки: квартира полнилась самыми разнообразными запахами, и все были настолько аппетитны, что Элиза вспомнила о том, что завтрак был давно.
— Я дома, Шейла. И хочу еды!
Девушка выскочила в коридор, улыбаясь:
— Рыбку будешь? Как раз готова, я еще даже из духовки не вынула.
— Да-а-а, буду. Старикан уже здесь?
Ответить Шейла не успела.
— Ага, значит, старикан? — полковник появился из студии, как чертик из коробки. Выдвинулся, и сразу стало тесно, он будто заполнял собой все пространство.
— Никак нет, сэр! — гаркнула Элиза так, что стены задрожали. — Молоды и прекрасны, сэр!
— Ну-ну, вольно, капитан. Мы уж вас заждались, я так и вовсе едва не захлебнулся. Это же форменное издевательство — заставлять меня ждать и обонять эти ароматы! А ваша юная супруга была непреклонна, но зато духовной пищей я насытился на год вперед. Какое мастерство, какие изящные линии в работах! Это непременно должно попасть на всеобщее обозрение, — расточал полковник комплименты краснеющей Шейле.
— П-прошу, я накрыла стол в гостиной, Эли, ты не против?
— Нет, что ты, — Элиза ободряюще улыбнулась ей. — Сейчас приду…
Она вымыла руки, направилась в гостиную. Значит, отдохнуть… Наверное, это хорошая идея — убрать Шейлу подальше ото всего.
Девушка сновала между кухней и гостиной, расставляя блюда и салатники. Как она умудрялась приготовить сразу шесть блюд, Элизе было непонятно, сродни какой-то магии. На запеченную под сырной корочкой рыбу жадно косились и полковник, и капитан, только что не пожирали взглядом. Шейла вручила жене нож и скромно уселась на свое место. Элиза быстро разделала несчастную рыбу, наслаждаясь исходившим от нее ароматом.
— И когда ты успела все это приготовить?
— Умеючи — быстро, — улыбнулась девушка. — А готовить я люблю. Второе, что я хорошо делаю после реставрации картин.
— Рисуете вы лучше, — серьезно заметил полковник. — Не спорьте, деточка, я старый солдат, но в искусстве немного разбираюсь.
— Приятного всем аппетита, — ненавязчиво намекнула Элиза, которой хотелось есть, а приступать к трапезе в одиночестве было неловко.
Все заткнулись и занялись едой, от которой оторваться было просто нереально после первого же кусочка.
«Понимаю я лейтенанта, — мысленно ворчала Элиза, поглощая божественную рыбу, — сама себе, м-м-мать, завидую».
После угощения Тарана пригласили распить по стакану коньяка на балконе, а Шейле предъявили билеты и велели собираться.
— А чай? — робко заикнулась та. — А тортик?
— По-о-осле!
Налив Тарану и себе выпить, капитан пожаловалась:
— Я растолстею и не пройду в корабль.
— Ничего, сгонишь все. Что я могу сказать, девочка очень талантлива, ей бы капельку уверенности в себе.
— Вот с этим проблемы, — Элиза покосилась на Шейлу через балконное окно, вздохнула. — Ей сейчас двадцать шесть, и, боюсь, что ее даже не семь лет лишали какой бы то ни было уверенности, а всю жизнь.
— Вот тебе и надо ее привить, эту самую уверенность.
— Сэр, при всем уважении… Когда мне этим заниматься? Я дома бываю в году три недели.
— Пиши письма, звони почаще… Может, тебя и впрямь перевести с текущего места службы?
— И оставить моих парней на какого-то салагу? Ни за что! — отрезала капитан.
— Тогда старайся, как можешь, — приказным тоном рыкнул Таран.
— Есть, сэр! А вы поможете?
Полковник согласно кивнул. Элиза ощутила, как с плеч падает немалых размеров астероид. Все будет хорошо. Будут у Шейлы и выставки, и признание, и ребенок.
Словно подслушав ее мысли, полковник усмехнулся:
— Я там подарок принес, твои барахла всякого уже, небось, натащили, так я по-умному решил. Потом глянете вместе с девчонкой, что еще надо. Так, где там тортик обещанный? Без чая не уйду.
— Идемте, сэр, будет торт и чай, — поднялась Элиза.
Уходил от них полковник Блюм довольным и в прекрасном настроении. Впрочем, довольными его визитом остались все: Элиза - тем, что Таран пообещал присматривать за Шейлой и дал разрешение на проведение операции по поимке Ингрема Кайнора, ее тихий одуванчик - тем, что всем понравилась и ее стряпня, и ее картины. Фредерик Блюм был доволен тем, что его лучшая капитан нашла, наконец, того, ради кого стоило жить, а для военного человека такой якорек очень много значит. Если есть, к кому возвращаться и за кого сражаться — он выживет и выберется из любой передряги.
— Ты собрала вещи? — окликнула Элиза жену.
Лейтенант возглавит операцию и провернет ее — волноваться особенно не о чем. Отдыхать, наслаждаться тремя днями медового месяца, кормить жену фруктами.
— Ага. Проверишь, что собрала? — Шейла кивнула на небольшой чемоданчик. Все правильно, вообще-то, на три дня тащить кучу вещей? Зачем? Купальники, по паре шорт и маек, легкая обувь.
— Ты молодец. Идем… Нас ждет море, полупустой остров и уютный домик.

Эти три дня запомнились капитану на всю жизнь, как самое беззаботно проведенное время. Солнце, теплое море, бело-зеленый песок, лазурная вода и такое же небо, Шейла, с детским восторгом строящая замки из песка или до полного ухода в себя рисующая набросок за наброском акварелью. Элиза ей не мешала, плавала, выискивая красивые камешки и ракушки на дне — сувениры на память о медовом месяце. Сама Шейла плавать не умела, максимум, что могла — зайти в воду по пояс, а вот глубже уже паниковала и возвращалась на берег.
— Я научу тебя плавать, чуточку попозже, — пообещала Элиза.
— Чуточку попозже я буду сама плавать, как поплавок, — смеялась девушка, гладя животик. — Не надо, Эли, я просто боюсь глубины. В детстве чуть не утонула в бассейне, в обучающем центре — и все, не могу себя пересилить, и психолог не помог.
— Понятно… Что ж, идем, пора собирать вещи для возвращения. Тебе здесь понравилось?
— Очень!
Элиза усмехнулась: ну одуванчик ведь, как есть: пригрело солнцем — и распустился яркий цветок. Но при всем том Шейла не наглела и ничего не требовала, принимая все, что давали. Ревела на вторую ночь в плечо Элизе, не в силах успокоиться и связно объяснить, что случилось, потом только, после умывания холодной водой и успокоительных капель из аптечки, капитану удалось добиться ответа: «Думала, все снится, проснулась и поняла, что все правда, а слезы сами…»

По возвращении домой Элиза сразу же связалась с Эльриком и затребовала доклад об операции. Лейтенант был разочарован и не скрывал этого:
— Ничего, мэм! Он даже не дернулся из Салонны! Зато ваша бывшая погуляла на славу. Взломала дверь той квартиры, в районе Сов, пыталась взломать вашу.
— Какая прелесть, — устало вздохнула Элиза. — Где эта идиотка?
— Пятое надзорное, в «рефрижераторе». Буйная, потому что.
— Звонок требовала?
— Так точно, капитан.
Элиза подумала, не поехать ли повидаться с бывшей, потом решила, что не стоит. Потом снова решила поехать — предупредить, чтобы держалась подальше от Шейлы.
— Одуванчик, у меня дела, я ненадолго. Потом до утра в твоем распоряжении.
Шейла только кивнула:
— Хочешь чего-нибудь вкусненького, особенного? И я напеку заварных пирожных на всех, на завтра.
— Да, еще немного той замечательной рыбы, — решила Элиза.

В отделении ей обрадовались:
— Заберите вашу… даму.
— А она не моя, — с ядовитой усмешкой пожала плечами капитан. — Муж явится и заберет.
— Ох… Она скоро расколотит нам камеру.
— Я поговорю с ней.
«Рефрижератором» называлась одиночка практически без удобств, а еще без обогрева — в холоде даже самые буйные нарушители приходили в сознание быстро. Только не эта дамочка. Элиза заглянула в зарешеченное окошко на двери, проверить, не окочурилась ли еще там ненаглядная Кайла. Растрепанная блондинка с размазанной яркой помадой сидела на койке, завернувшись в одеяло, и методично долбилась в стену спиной.
— Вы-пус-ти-те меня! Я знаю свои права! Дайте позвонить, суки! Ненавижу, твари! Пидарасы! Выпустите меня!
— Сколько экспрессии. Что ж ты в постели вечно была как бревно?
— Элиза? Твою мать, Лиз, забери меня отсюда!
— Я не имею права, выпускают только на поруки родственникам.
— Ты же моя бывшая жена, Лиз, ну, пожалуйста! Ты ж капитан, тебе отдадут. Лиз, я все для тебя сделаю, — Кайла вцепилась в прутья решетки на окошке, подтягиваясь, жалко улыбаясь. — Хочешь — трахни меня, как тебе нравится, только вытащи, Ли-и-из!
— Ладно, но при одном условии — ты свалишь из этого города и никогда сюда не вернешься.
— Да я с этой планеты с радостью свалю, ****ь!
— Договорились, — Элиза отправилась сообщать, что она заберет Кайлу.
— Она вся ваша, капитан.
Элиза направилась к камере, по пути раздумывая:, а если Кайлу использовать против Ингрема? Три месяца… А, нет, почти год она с ним кувыркалась, так что реально сдать ее ребятам из «внешки», пусть потрошат ей мозги — и депортируют с планеты к черту на рога, по программе защиты свидетелей, если что-то нароют.
— Идем за мной, — приказала Элиза, набирая номер Эльрика. — Лейтенант. есть живой свидетель по делу, она вся ваша.
— Эй, я не поняла, кому ты хочешь меня сдать. Лиз? Что за дела?!
Визгливый голос ввинтился в уши, как бур для трепанации в череп. Как ей вообще могло казаться, что у Кайлы милый голосок?
— Заткнись. Сейчас прилетит красивый мужчина, который будет с тобой нежен и ласков, если ты не будешь так верещать ему в ухо.
Кайла вцепилась ей в руку:
— Ты же не отдашь меня этой похотливой твари, нет? Этому, сука мать его, конгрессмену?
— Нет, только своему лейтенанту, которому ты все расскажешь про конгрессмена.
На лице блондинки расцвела гримаса мстительной радости и торжества:
— Да-да, да, я все ему расскажу.
— Капитан, справа!
Элиза толкнула Кайлу к ближайшему крыльцу:
— Засядь и не вылезай. И не беги как дура, визжа и ломая ноги — пристрелю.
Та скорчилась в относительно безопасном месте, как креветка: кто страшнее, она еще не решила, то ли бывшая со своими головорезами, то ли нынешний с наемниками.
— Лейтенант, помощь нужна? — поинтересовалась Элиза, прикончив парочку особо наглых наемников, решивших высунуться.
— Никак нет, мэм! — отрапортовал Эльрик. — Мы взяли одного, троих в расход. Можем забрать ваш ценный груз.
— Ценный груз свернулся вон за тем крыльцом, вытряхни из нее все, что сможешь. И выкинь с этой планеты по программе защиты.
Кайлу закинули в черный флаер без опознавательных знаков, Элизе оставалось только вернуться домой и насладиться последними часами спокойствия рядом с Шейлой. А потом… потом она вернется на «Квантико», а там — куда пошлют.
— Милая, я дома. И готова съесть всю рыбу, какую найду.
В квартире было тихо, пахло вкусной едой, но Шейла навстречу не выскочила. И ее нигде не было, зато был конверт на кухонном столе. Элиза нахмурилась, вскрыла его.
«Если хочешь увидеть свою потаскушку живой и не выпотрошенной, отзови ищеек».
Одна простая строчка, отпечатанная на принтере. Элиза хмыкнула — отозвать не проблема, все данные уже у нее. Но, черт побери, как? Почему не сработал браслет? Почему Шейла вообще открыла дверь. Открыла сама — следов взлома нет, пробой в системе замка зафиксировала бы охрана внизу. Охрана! Они должны были видеть… нет, если Шейлу и увезли, то, скорее всего, прямиком отсюда. Догадку подтвердил распахнутый настежь балкон с отключенной системой безопасности.
— Лейтенант Шмидт, наша «рыбка» сперла мою жену.
— Включаю отслеживание маячка на браслете.
— Брать надо тихо, Эльрик, ты понял? Тихо и аккуратно. Если с головы Шейлы слетит хоть один волосок…
— Капитан, я понял, зашлем Юрия.
Юрий, тот самый парнишка, командовавший перевозкой вещей, словно в насмешку носил еще и фамилию Лапочка. Характер у него, правда, был совершенно противоположен внешности. Хотя Лапочка мог и в самом деле быть лапочкой и зайкой. С теми, с кем надо. Недолго.
— Добро. Да, и «рыбку» пусть упакует внешне неповрежденную. Ее еще жарить.
— Все сделаем в лучшем виде, — на канале послышался шорох, кого-то пнули, скинув с дивана. — Сейчас я его разбужу и отправлю.
Элиза хмыкнула и отключилась. Вынула из духовки форму с рыбой, села за стол. Военный капитан должен иметь нервы, как титановые канаты, и психику, как алмаз. Сейчас от нее все равно ничего не зависело, так что лучше уделить время этой изумительной рыбе, а потом налить себе коньяку и устроиться смотреть фильм. А то, что мысли вертятся вокруг Шейлы и их ребенка — это неправильно. Только «сменить пластинку» не получалось. Элиза надеялась, что ничего страшного не произошло. Ингрем не идиот, любой вред ребенку или матери — и тут даже доказывать ничего не надо. Его сразу закопают всем Центром Планирования, а адвокаты у них ого-го, прямо межзвездные акулы, сожрут и не поперхнутся.
Тревожило только то, что связать маньяка и конгрессмена-то получилось, а доказать - нет. Но для всех будет лучше, если убийцей будет все-таки не Ингрем. Совпадения иногда бывают, лучше б им сейчас сбыться. На ее комме ровно мигал на карте зеленый огонек сигнала с браслета Шейлы. Нечего ей там делать, нечего, Лапочка все сделает без шума и пыли, сам. Какого черта у нее тогда в руках кобура, а одна нога в ботинке? Элиза досадливо мотнула головой, разулась, положила на место оружие, разделась и залезла в ванну. Уж в пене и голая она точно далеко не убежит. Нельзя так распускаться, просто нельзя.

— Капитан, мы его взяли, — через полчаса сообщил довольный Эльрик. — Теперь даже ваша бывшая не особо нужна — конгрессмена закопают по совокупности улик.
— На чем вы его там взяли, что улики? И где моя жена?
— Миссис Монтгомери в госпитале…
Через секунду Элиза обнаружила себя почти одетой.
— С ней все в порядке. Ее усыпили «небулой», так что она все проспала. А Кайнора взяли с поличным, теперь все двадцать трупов повесят на него.
— Нагони журналюг, отзвонись Коллегии Адвокатов — если кто возьмется защищать Ингрема, надо знать имя.
— Вряд ли хоть кто-то из платных. Дадут государственного, но тут явно провальное дело, мэм. Готовая вышка.
— Отлично, адрес госпиталя.
— Наш, на Страттон-сквер.
Договаривал он, когда Элиза уже выходила из скоростного лифта на стоянке флаеров.
— Держите меня в курсе всего. И выкиньте подальше бывшую.
— Так точно, мэм.

Шейла проснулась в просторной светлой палате. Как сюда попала — она не помнила, только как открыла дверь какому-то мужчине в темно-синей форме космических войск с сержантскими лычками.
— Доброе утро, одуванчик, — прозвучало сбоку.
— Эли? — горло было сухим и словно ободранным, она закашлялась.
— Да, сейчас дам попить, вот так. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо… А что случилось?
— Уже ничего, одуванчик, тебя просто попытались похитить, — Элиза погладила ее по волосам.
— П-похитить? А… Тот мужчина, который сказал, что от тебя?
— Да, он тебя усыпил… Но Лапочка забрал тебя назад, а конгрессмен Кайнор теперь получит высшую меру наказания.
Шейла посмотрела на нее наивными глазами, быстро наливающимися слезами.
— Ну чего ты? — Элиза улыбнулась. — Я же не зря дала браслет, парни все время отслеживали тебя и твое состояние.
— Он больше никогда никого не тронет, да?
— Да, одуванчик, родители прошлых жертв уже оповещены, а среди них есть парочка адвокатов, они назначат ему защитника-стажера, который прогуливал занятия.
Шейла тихонечко всхлипывала ей в плечо, а капитан Монтгомери думала, что теперь все будет в порядке. Больше никто не тронет эту наивную, светлую девочку, которая родит ей сына и, может быть, дорисует ее портрет, который так неумело прячет, отворачивая к стене своей комнаты-студии. А Таран организует выставку, имя Шейлы прогремит на всю галактику, и она будет гордиться своей чудесной женой.

Все будет хорошо, капитан Монтгомери.