Сагалиен - любви родник. Книга первая. Глава 11

Светлана Корчагина-Кирмасова
Рыбацкая тропа бежала вдоль извилистых берегов реки. Сама река не превышала пятнадцати метров в ширину, течение спокойное, но чувствовалась глубина. Берега поросли ивой, ольхой. Высокие травы заполнили пойму так, что порою реку не было видно. Артёма очень заинтересовало растение высотой в три метра с пушистым зонтиком наверху и терпким запахом.
- Что это за диковинное дерево? Может ли мне поведать  аборигенка Сахалина?
- Это не дерево, это трава – медвежья дудка.
- Какая дудка?
- Медвежья. А зачем тебе это знать? Ты же журналист-практикант, а не ботаник.
- На ней что – медведи дудят? –  серьёзно спросил Артём.
- Нет, они её просто задирают и едят, как мы черемшу.
- Конечно, журналисту из Москвы это и не понадобится для очерка, а вот фотокорреспонденту даже очень. И, по-моему, нам пора начинать семейный альбом. Ну, чтобы осталась память о нашей встрече на острове. Здесь всё – фантастика!
Артём аккуратно поднял и поставил Лину под диковинное растение, потом сделал снимок. Вдруг она насторожилась и схватила Артёма за руку. Потом осторожно пошла по тропе. Они спустились к излучине реки. Место было примято, пахло рыбой, сучья-рогатины свидетельствовали о пребывании здесь рыбаков. Лина прошла по берегу, показывая Артёму, что надо идти тихо. То, что они увидели, потрясло Артёма не на шутку. На противоположном берегу, на отмели, в метрах двадцати от них, сидел огромный медведь и рвал когтями рыбину. Он так был занят своей трапезой, что не обращал внимания на гостей, да и ветер дул в их сторону. Артём схватил фотоаппарат и сделал несколько снимков. Когда они ушли на приличное расстояние, он, наконец, вымолвил: 
- Да, это зрелище стоит вараньих боёв, я насмотрелся их в Казахстане, а может и похлеще! Метра два с половиной высотой. А лапы? Ты видела его лапы? А зубы? Да – серьёзное животное.
Артём был так обескуражен, что Лина захохотала по-совиному, отчего он вздрогнул и жалобно посмотрел на неё.
- Ах, ты решила поиздеваться надо мной. Ну, держись!
Он бросил рюкзак и решительно направился назад.
- Я пойду и поговорю с ним на русском языке, по-мужски, с этим «гризли»!
Лина захохотала ещё громче и крикнула ему вслед:
- Артём! Да он сейчас чешет по лесу, одни пятки сверкают. У тебя ещё будет такая возможность. Медведи здесь на жировке! Рыба пошла! Вернись!
Артём остановился, подбоченился и обернулся:
- Предупреждать надо, когда собираешься пугать зверей. И, чтобы больше этого не делала.
- Хорошо, договорились.
Он подошёл к Лине, очень внимательно посмотрел ей в лицо:
- И глаза у тебя чёрно-синие, как у того медведя…
- И когда это ты успел рассмотреть?
- Успел, камера увеличивает.
Он сильно притянул Лину к себе:
- Так, кто же ты такая?
Не дав ей ответить, Артём накрыл её рот поцелуем. Лина напряглась, но она так соскучилась по его ласке, что обмякла и слабо ответила на поцелуй. Артём уловил это движение и ещё крепче прижал её к себе. Лина отвечала на все его ласки, но сквозь пелену захватившей их страсти тихо прошептала:
- Подожди, не сейчас, милый! Подожди!
Артём оторвал её от себя и с радостным вопрошающим взглядом прошептал:
- Я подожду, маленькая. Я буду ждать, сколько скажешь…
В глазах её он увидел ответ: «Да, я - твоя». Артём прошёлся  в невообразимом скаче  по поляне и пропал в овражке. Через несколько минут он вылетел оттуда с огромным букетом лилий и охапкой полевых цветов, подлетел к Лине, буквально, обняв ими её:
- Я люблю тебя! – заорал Артём во всё горло. – Я не могу кричать по-звериному, но я думаю, они поняли, что это – моя территория.
Лина утвердительно махнула головой:
- Ещё бы не понять. Спасибо, милый.
Скоро они выбрались на проезжую дорогу, которая привела их к красивому домику на живописной поляне. На вывеске было написано: Дом рыболова и охотника «Три медведя». Лина смело открыла дверь, но не успела она сказать и слова, как услышала за собой слабый стон, обернувшись, она увидела Артёма, осевшего по стене. Тут Лина поняла, что произошло: в холле стояли три чучела медведей, одно из них со страшным оскалом. Она бросилась к Артёму.
- Артём! Прости меня, пожалуйста, я не успела предупредить тебя. Но это, же чучела!
Артём заулыбался почти глупо и вымолвил:
- Лина, я понял, кто твой Бог, и он появился внезапно.
- Кто? Медведь?
- Нет, он в тебе. Поэтому ты такая. Ты  сама  - Сагалиен анга-хата. Когда я увидел тебя на фоне медведей в полумраке, ты мне показалась сверхъестественным существом.
- Артём, ты просто испугался.
- Нет, я это видел. Наконец-то, я увидел тебя настоящую. Господи, как ты прекрасна…
Лина взяла его за руку и повела за собой:
- Больше ничего страшного не будет.
Они по лестнице поднялись на второй этаж. Девушка постучала в дверь с табличкой «Директор базы» и открыла её.
- Лина, рыбонька моя, здравствуй!
- Здравствуйте, Иван Михайлович!
- Соскучилась? Недавно же была.
- Познакомьтесь, Иван Михайлович, это – Панов Артём, будущий журналист из Москвы. Он будет писать очерк о Сахалине, а я знакомлю его с нашим островом.  И ещё: мы – помолвлены.
- Это же замечательно, хотя неожиданно. Поздравляю, что тут ещё скажешь, - он замолчал, но увидев счастливое лицо Лины, улыбнулся, - а писать есть что. Земля наша богатейшая. А ты, как истая сахалинка и краевед, просто обязана всё показать и рассказать. Как отец?
- Папа на дежурстве, но передаёт огромный привет и вот это, - Лина достала бутылку коньяка.
 - Спасибо! Ну, пошли ребята, я вас сейчас угощу. Рыбка пошла, вчера кетинку поймали.
Они спустились в буфет. Иван Михайлович сам захлопотал, Лина сразу подключилась к нему.   
- Испробуй-ка, Артём, нашу икорочку-пятиминутку, кетинку жареную и малосольную, - потчевал Иван Михайлович.
Сели за стол. Иван Михайлович посмотрел на Артёма:
- Ну что, за встречу и за помолвку?
Артём махнула головой. Он блаженно улыбался, с восторгом глядя на всё происходящее. Вдруг он вскочил:
- Подождите, мне надо снять этот торжественный момент, а «тазик» с икрой – обязательно!
Потом он с жадностью набросился на рыбу и опять заулыбался:
- Вкуснотища!  Фантастика!
Лина и  Иван Михайлович с пониманием поглядывали на Артёма и пододвигали ему тарелки.
- Да, Линушка, рыба пошла. Работы хватает. Подъедут рыбаки, рыбнадзор. Но вам, ребята, я обещаю лодку. Ну, и прогулочку на катере до Охотска. Там сейчас много птицы. Замечательное зрелище! Лебеди задержались. С севера шуга идёт, холодновато, но очень красиво. Как ты себе это представляешь, Артём? Льдинки на море и сопки в цветах? Можете располагаться на базе, места много.
- Иван Михайлович, мы станем на Медвежьем увале. Если отец будет звонить, скажите ему, что всё в порядке.
- Хорошо,  как скажешь.
За полчаса они дошли до увала. Место было сказочное. Перед их взором раскинулось голубое озеро. Сопки, поросшие смешанным лесом, окружали его, убегая вдаль. Поляну закрывали пушистые лиственницы и сосны. Вечерело. Было тихо и торжественно.
- Лина, это что такое?
- Это – Тунайча. Озеро солёное, а у реки – пресно соленое. Здесь мы будем жить два дня.
- Красотища!   Дух захватывает!
- Артём, давай быстро разобьём лагерь, пока не стемнело.
Артём вытащил свою палатку и стал искать место для установки, она достала свою. Вдруг Артём спросил:
- Лина, может одной хватит, у меня на двоих?
- А продукты где мы хранить будем? Не забывай, что мы в лесу.
- Конечно, - радостно ответил Артём, - звери ведь кругом.
Лина заулыбалась. Через час всё было готово. Артём успел даже соорудить костровище и собрать дров. Он умело сложил костёр и, хотел было поджечь, но Лина остановила его:
- Артём, пойдем, искупаемся? Вода, правда, здесь холодная, но освежиться нужно. Потом и питьевой воды надо набрать.
Быстро ополоснувшись, они пошли к роднику. По дороге Лина рассказывала:
- Вот такие чистоструйные роднички очень любит корюшка.  Сахалинская корюшка – это тоже наше богатство. Такой сладкой корюшки нет нигде. Только пойманная, она пахнет свежими огурцами. У арктической совсем другой запах.
Костёр весело потрескивал сухими хвойными сучьями. Солнце зашло. Очертания лесистых сопок стали чётче, будто умелый художник провёл контур на полотне. Алый закат полыхал заревом и, уходя, сиял фиалками и тёмно-синим ультрафиолетом. Зажглись звёзды. Озеро почернело. От него веяло прохладой. В прибрежных зарослях защёлкал соловей. Лина и Артём сидели, прижавшись, друг к другу и, не отрываясь, смотрели на пламя. Оно завораживало и притягивало. Вся жизнь девушки пролетела перед её глазами и канула в пучину огня. Боль и страх ушли. В сердце её вспыхнул огонёк, яркий, как жарок. Она поняла, что её жизнь уже изменилась, и будет совсем иной и интересной. Она будет очень трудной, эта её новая жизнь, но принадлежать она будет только ей, и ещё Артёму. Губы её стали шептать строки нахлынувших стихов:   
- Не думая, не ведая, не зная, мы на костре любви себя сжигаем,
        Без громких слов, без свято песнопенья, надеясь на судьбу и на везенье…
Артём взял в руки лицо Лины и стал нежно целовать глаза, губы, шею. Потом, отстранившись, сказал:
- Я никогда не забуду этот вечер, милая.
Он встал и вынес из палатки шампанское и конфеты. Глухой хлопок прозвучал как выстрел в тишине. Артём взял руку Лины и прижал к своему сердцу:
- Ты слышишь, как оно бьётся? Отныне и навсегда оно будет биться только для тебя, моя маленькая девочка, моя островитянка. Ты берёшь его себе в мужья?
Лина сглотнула слёзы, прижалась к Артёму и выдохнула:
- Да, я беру тебя в мужья.
Артём стал взволнованно говорить, как здорово, что она согласилась, что он заберёт её с собой в Москву, что она обязательно поступит в МГУ на факультет журналистики.  Что мир прекрасен и добр к нему, потому что он встретил её. Что он искал её и, наконец, нашёл здесь – на этом удивительном острове, и что он очень любит её. Этот поток слов едва касался её слуха. Она-то знала, что всё будет иначе, но слушала и наслаждалась его голосом, таким родным и любимым, любовалась его разгорячённым лицом, упрямой ямочкой на подбородке. Большего счастья она не желала для себя, только бы видеть его, быть рядом навсегда.
Они пили шампанское и целовались. Артём, как всегда дурачился:
- Эй, где вы мишки косолапые, горько нам! Горько! Ты – моя единственная, Лина, я тебя так долго ждал, всю жизнь.
 Артём взял её на руки и понёс к палатке. Она осторожно высвободилась и поцеловала его:
- Я сейчас, милый…
Она сбежала к ручью, опустила пылающее лицо в воду:
- Мамочка, родная, помоги мне, мамочка, дай мне сил…
«Не бойся любви, иди ей навстречу и ты обретёшь силу…» - вспомнила девушка слова учительницы. Она набрала уже закрывшихся жарков, но запах ванили и карамели ещё щекотал нос. Что-то далёкое детское напомнило о себе. Лина прижала красные жарки к груди, вдохнула всей грудью аромат цветов и поднялась к костру. Артём с тревогой встретил её.
- С тобой всё хорошо?
- Да, я люблю тебя, - она поднесла цветы к его лицу.
- Так пахнешь ты, Лина…
- Так пахнет наша любовь…
Она взяла букетик и рассыпала в палатке.
- Не волнуйся, милая, я тебе никогда не сделаю больно…
Последние слова она запомнила на всю жизнь. Чувство любви к Артёму переполняло её, каждой клеточкой она ждала его и хотела соединиться с ним, слиться в одном порыве. Жаркая волна страсти захлестнула их, словно они попали в шторм. Дышать было нечем, они как путники припадали к воде и не могли напиться и насытиться влагой.
- Дай насладиться и напиться вволю на краю счастья и на грани горя… - шептала Лина, приводя Артёма в неистовство.
Когда она содрогнулась и громко закричала, он закрыл ей рот поцелуем, и подвёл к последней минуте. Лина подалась навстречу Артёму и со стоном упала.
- Зачем тебе надломленные руки,
        Уходит день, и канут в бездну звуки,
        Иссохли губы,  жаждою маня,
        Гори  в его душе – любовь моя…
Как заклинание вспыхивали в мозгу Лины строки её же стихов. Могла ли она подумать о том, что ей самой всё придётся пережить. Предчувствие любви её не обмануло. Уставшее, но свободное и лёгкое её тело, находилось в состоянии изумительного наслаждения и насыщения. Лина испугалась и подумала, не раба ли теперь она своего тела. Но, вспомнив всё пережитое, она впала в сладостный сон, и забыла о своих сомнениях. Артём нежно гладил её, шептал что-то ласковое. Тишина и покой упали на землю, костёр погас. Казалось, что счастье поселилось здесь навсегда. Любовь, как солнце – она согреет землю.