- Алло?
- Привет Бекдурды, это Алексей из Бишкека.
- Здравствуйте, Алексей Борисович! Вы, я вижу, номер поменяли.
- Нет, номера прежние. Но я тебе звоню с чистой трубки. На всякий случай.
- Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Дело вот в чем. Есть подозрение, что группа киргизов организованно крадет деньги из проекта. Поначалу казалось, из той части бюджета, которая закреплена за Киргизией. Сами у себя. Но похоже, они тащат и из туркменского компонента. Поэтому я тебе и звоню.
- Мне доложить в Министерство? - Бекдурды, похоже, от радостного нетерпения заерзал на стуле.
- Можешь подождать пару дней? - остудил я его энтузиазм: - Я приеду к тебе, обсудим план действий, и ты сразу выйдешь с предложениями контрмер.
- Пару дней могу... - со вздохом согласился Бекдурды: - Но не больше. Вы же в курсе, у нас такие сигналы надо докладывать немедленно. Киргизы у МНБ деньги крадут. Нешуточное дело.
- Да в курсе я, в курсе, - делать нечего, чтобы занять Бекдурды, придется слить ему мою версию. Вдруг ему чего путное в голову придет: - Механизм такой. Результаты тендеров на различные строительные и земельные работы подтасовываются, чтобы отсечь сильных участников и отдать контракты своим. Но подтасовывается очень хитро. Серьезные предложения не допускают к участию в конкурсе якобы из-за нарушения процедурных правил. Опоздание, неполный комплект приложений, или что-нибудь ещё в том же духе. В результате побеждают биды с сильно завышенными сметами. Представляют их по большей части фирмы ширмы, - увидеть этого я не мог, но каким-то образом почувствовал, что у Бекдурды невольный каламбур вызвал улыбку: - Субподрядчики обычно однодневки. Получают большой первый транш, обналичивают его и банкротятся. Чтобы выполнить за них техническое задание, генподрядчик получает иностранный грант на условиях облегченных требований к отчетности. Причем не правительственный, а от туманного частно-общественного фонда. На эти деньги генподрядчик нанимает солидную фирму, которая выполняет все требуемые работы. У генподрядчика и на бумаге, и по факту все в полном ажуре.
- Удобно. А что за фонд?
- Точно не знаю, вроде исследования стратегических проблем региональной безопасности.
- Есть такой, знаю. Мы его давно ведем, - помолчав немного признался Бекдурды: - Деньги там американские, но схема финансирования довольно мутная. В учредителях три неправительственные организации. Одна то ли с Антиги, то ли с Каймановых островов, другая из Ганы, третья с Кипра. Там фонд и зарегистрирован. Бюро в Париже. Но схема, которую Вы обозначили, у нас невозможна в принципе. Никто не может ни от кого получить иностранный грант помимо правительства.
- Грант оформляется не у вас. В Туркменистан деньги попадают в оплату фиктивных контрактов между фирмами. Бизнес. И уходят обратно, наверное, таким же образом.
- Алексей Борисович, а Вы, это, ну, не преувеличиваете? - Бекдурды явно мне не поверил, но из вежливости решил проявить деликатность: - Вообще-то за международными контрактами мы присматриваем...
- И с киргизскими фирмами? Это же мелочь...
- Может, Вы и правы , - Бекдурды задумался, взглянул на ситуацию с новой для него стороны: - Основное внимание, конечно, на Иран, Турцию, Китай. Евросоюз на худой конец... Не мой вопрос, честно говоря, этим занимается отдельное управление в Министерстве. Так что насчет фонда?
- Меня сейчас фонд не интересует. Не входит в сферу моей компетенции, - я развернул Бекдурды в нужном мне направлении: - Меня интересует, как деньги в Киргизию возвращаются. Не исключено, в Туркменистане целая киргизская агентурная сеть на это дело работает. Не правительственная, криминальная. Но главное, иностранная...
- Просто криминальная или... - Бекдурды запнулся, не хотел этого вслух произносить, но тут же решил, что внести ясность важнее: - С участием бывших сотрудников?
- Или. Где это сейчас криминал без бывших обходится?
- Есть ещё одна нестыковка, - Бекдурды предпочел немного сменить тему: - Вы говорите, конкурентов отсеивают из-за нарушения административных правил. Но оценкой соответствия предложений правилам занимается тендерная комиссия. Получается, что киргизская агентура работает в офисе прямо у меня под носом? Обижаете...
- Я тебе говорю, что так происходит у меня в Бишкеке. У вас может применяться другая схема. Например, обычный откат "крышам". Только завышенный. Но мне надо не фантазировать, а знать. Поэтому тебе и звоню. Ты поройся в бумагах под этим углом. С людьми поговори. У тебе же есть источники в разных местах. И в киргизской диаспоре тоже, верно? А я послезавтра прилечу, перетрем. Небольшой крюк надо сделать. У меня на этой трубке международного роуминга нет, так что давай сразу договоримся о встрече...
Теперь надо было пустить по ложному следу Эртала. Важно отвлечь его от Ашхабада. Ключик к заветной двери в каморке под лестницей, где жили мыши, вполне может оказаться именно там. Дело выходит тонкое и серьезное. В Москве он мне тоже нафиг не нужен, но там всё просто, сдал-принял. Да и вряд ли он за мной туда сам потащится. Зачем лишний раз светиться? Скорее, доложит своему олигарху, чтобы тот хвост поставил. Но Москва не Бишкек, там у меня есть Коля. А у Коли есть... в общем, понятно. Да и сам он на таких делах собаку съел. А командировку я и задним числом могу себе подписать, по возвращении. Нарушение, но по правилам только дураки играют. И святые.
Я заглянул к Эрталу в кабинет. Пусто. Спустился на кухню. И тут его нет. Поднялся к Джанибеку. Вот они где, мои голубки, воркуют. Сладкая парочка.
- Джанибек, Эрталбек, очень рад, что Вас обоих застал. Мне срочно в Москву надо смотаться.
- Поздновато для грибов, - ухмыльнулся Эртал.
- Друга с кичи вынимать надо, - попробовал я отшутиться. Подождал реакции. Никакой. Не сработало. Надо быть проще: - Друг в переплет попал. Просит помочь. К понедельнику вернусь.
- Друзьям помогать, святое дело, - рассудил Джанибек: - Не беспокойтесь, прикроем.
Зря я их так строго сужу. Если попросить по-хорошему, вон какие отзывчивые. Я ни на минуту не сомневался, прикроют. В нашеем противоборстве не было ничего личного. В других обстоятельствах могли бы стать хорошими приятелями. Возможно, даже друзьями. Чисто по-человечески я не испытывал к ним никакой антипатии. Волевые, целеустремленные мужики.
- Спасибо, - сказал я совершенно искренне.
Дальше всё, как обычно. Подъем в три утра, Кубатбек, ночная трасса. Подморозило, тополя в ажурном инее, сверкающем в свете фар. На регистрацию опять толпа. Купил билет в экономкласс. Обратный. Эртал вполне мог решить проявить бдительность. Потыкал в кнопки, самообслуживание сработало отлично. Я так устал, что даже выпить не хотелось. И поспать не удалось. В соседях оказалась толстая баба, и нам с ней вдвоем на двух креслах было очень тесно. Она сначала отвоевала подлокотник, потом начала операцию по захвату жизненного пространства в районе коленок. Я разозлился и в качестве ответного хода расправил плечи. Сели затемно. Взял полуофициальное такси. Предупредил водилу, чтобы тот не вздумал дурить. Позвонил со служебной трубки Коле, доложил, что еду и передал данные водилы и машины. Мы ехали до Сокольников больше трех часов. Буднее утро. После серенького рассвета наступил серенький день. В машине воняло псиной. Ноябрь в Москве. Тоска.
- Неважно выглядишь, - приветствовал меня Коля с присущим ему жизненным оптимизмом.
- Всю ночь с толстухой пихался. Глаз не дала сомкнуть, - я заметил удивление на Колиной физиономии и мрачно добавил: - В самолете.
- Такие уж наши годы, - заметил Коля философски: - Давай-ка, дружок, приступим к курсу омоложения на клеточном уровне. Начнем с пятидесяти капель.
Меня передернуло.
- Ну-ну, не надо так волноваться, больной. Сейчас Вам станет легче, - Коля ободряюще потрепал меня по плечу и с натугой достал из стенного шкафа бутыль, заткнутую пробкой из скрученной бумаги. Плеснул в стаканы мутноватую жидкость темно-коричневого цвета: - Как это ты говоришь, Быть Добру!
Была-не была, хуже не станет. Проглотил... Какая гадость! Во рту жжет, вкус толченой хвои с пережженным сахаром. Но тут вокруг неожиданно стало как-то светлее, в голове прояснилось, даже заложенный до этого нос задышал.
- Вот-вот, - удовлетворенно заметил Коля, с интересом наблюдавший за метаморфозой моего выражения: - Настой кедровой елки и незрелых кедровых же орехов, плюс тутовые ягоды и барсучья желчь. Не волнуйся, о встрече я на завтра договорился.
- Где?
- Прямо в конторе, в Ясеневском лесу.
- Не годится, Коль. Ты не забывай, какой у меня паспорт. Мне туда нельзя.
- Ах ты, черт, это я маху дал, - Коля в задумчивости поскреб пятерней затылок: - Забыл им сообщить о твоей неправильной ориентации. Тогда...
- Тогда договорись с ними вот так...
Коля меня выслушал и выразительно покрутил пальцем и виска. Мол, совсем вы там в Евросоюзе опупели. Но возражать не стал. и вышел с трубкой на балкон. Я с интересом наблюдал за его жестикуляцией.
- В Ясенево долго ржали над твоей извращенной европейской психикой, - поделился Коля со мной впечатлениями от разговора, вернувшись на кухню и разлив по стаканам барсучий жир с орешками: - С тобой не соскучишься. Из простого дела такой театр устроить, по их мнению можно только с бодуна. Но подумали, и решили, что свежо. Эксцентрично, да, но неглупо, совсем даже неглупо. Обещали вставить в сценарий следующих межведомственных учений.
Время до обеда я потратил на то, чтобы посмотреть почту (ничего срочного), полистать московские газеты (оторопь берет от столичных новостей), и рассказать Коле о последних событиях. Он слушал молча. Посмотрел с замиранием сердца дневной выпуск новостей. Вдруг покажут мою фотографию и попросят помощи населения в поимке особо опасного преступника. Когда я объяснил Коле мои опасения, он опять покрутил пальцем у виска. На этот раз с жалостью. Пообедали обыденно. Котлетами с гречкой и квашеной капустой. Меня уже не первый день беспокоил один вопрос, и теперь я решился его задать:
- Коля, ты как считаешь, они реально могут меня убрать?
- Могут. Наверное.., - обнадежил меня приятель.
Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/12/1248