Сам себе врач

Анатолий Звонов
  - Какая красивая девочка получилась, - улыбалась теща, разглядывая трехмесячную малышку, - вся в маму!
  - Ей бы теперь ума и здоровья! – пошутила моя красавица-жена.
  - Да ладно вам, - успокаивал женщин тесть, - отец умный и здоровый, хорошая девочка вырастет.
   Он не знал, что детство я провел на антибиотиках, частенько болел гриппом да ангиной. Только к шестнадцати годам, увлекшись туризмом, навсегда распрощался с градусниками, таблетками и согревающими процедурами.

  Прохладное майское утро сменилось теплым солнечным днем. Я и моя пятнадцатилетняя дочь идем на байдарке вниз по течению подмосковной реки.
  - Пап! Почему мамка говорит, что ты мне здоровье подарил?
Я любовался красотами берегов, то заросших кустарником, то плавно заходящих в воду песчаными пляжами. На втором плане, огромные вековые хвойные деревья стояли на страже этого великолепия. Речка, изгибаясь, поворачивала нас, то лицом к солнышку, то боком.
  - Ты здоровенькая была, пока мы тебя в детский сад не отдали.

  Из садика позвонили на второй день: «Ваша девочка заболела!» Опытный участковый педиатр, повинуясь методике, выписала таблетки, микстуру, велела ребенка в тепле держать, ноги парить. «Ну вот, - подумал я тогда, - дочке придется, как и мне проводить детство в постели. Недалеко ушла медицина за четверть века». Два месяца прошли в режиме: три дня в детском саду, три недели дома.
   В ноябре меня пригласили работать преподавателем физического воспитания в родной институт. Я, хоть и совместитель, но на заседании кафедры присутствовать обязан. Присел у двери комнаты, заполненной пропахшими потом преподавателями по борьбе, легкой атлетике, плаванию и другим видам спорта. Невысокий плотный  Шеф, сделал радостное лицо и своим слегка шепелявым голосом негромко сообщил:
  - Товарищи, внимание! Нашему уважаемому коллеге присвоена ученая степень Кандидата Педагогических Наук. 
  Под редкие аплодисменты к Шефу подошел высокий худощавый мужчина в очках с толстыми стеклами, между которыми розовел тонкий длинный кривой нос. Пока они обменивались рукопожатиями, до меня долетали сказанные с недовольством и пренебрежением обрывки фраз «…группа здоровья… с детишками…в Измайловском парке…» После заседания, когда все двинулись в курилку, единственный на кафедре кандидат наук подозвал меня к себе.
  - Спортивный туризм вы у нас ведете, - утвердительно проговорил он, - меня звать Борис Сергеевич.
  Мне сразу показался этот человек обаятельным и добродушным, но одновременно настойчивым и целеустремленным, не похожим на пропахших табачным дымом тренеров. Он был одет в темный джемпер, из-под ворота которого выглядывала светлая рубашка.  Я представился, а он с интересом продолжил:
  - Вот вы зимой в палатках ночуете, бывает, в ледяную воду весной и летом попадаете. Студенты часто болеют?
  - В походах всякое случается, - объясняю я, - но гриппа или ангины не замечал.
  - Да, - бормотал он себе под нос, -  интерферон, обстановка стерильная, экстремальная, стресс, адреналин!
  Я смотрел на него с удивлением и интересом: преподаватель по легкой атлетике без запинки перечислял мало знакомые мне медицинские термины. Вспомнились огромные книги, заполнявшие антресоли в квартире врача части, с которым мы дружили во время моей офицерской службы. В них хранились многовековые медицинские знания. Но на переднем плане моего сознания были нелады со здоровьем дочери. Я пересказал Борису Сергеевичу ситуацию с детским садом. Он с полным пониманием дела ответил:
  - Да, мне это знакомо. Воспитатели во время тихого часа открывают окна, и спящие дети переохлаждаются. Один микроб – вот тебе насморк кашель и другие симптомы. Так можно и хронический бронхит заработать.
  Эти опасения уже высказывала районный педиатр. Поэтому я заволновался:
  - А что же мне делать? Может в вашу группу здоровья ее водить?
Но Борис Сергеевич, оставаясь, спокойным, переходя на «ты», рассудил по-другому:
  - Охота тебе время терять на ходьбу туда, обратно, ожидания? Ты же сам спортсмен и педагог.
   Поинтересовавшись подробностями нынешнего состояния «пациентки», убедившись, что сейчас она не болеет, он на листе бумаги набросал схему физкультурных занятий, суть которых состояла в чередовании активного и пассивного согревания и охлаждения моей маленькой дочки.
  - Только лекарства принимать ни в коем случае нельзя, - предупредил меня мой новый наставник, - они подавляют иммунитет.

 Мои воспоминания прервал голос Ирочки:
 - Пап, я есть хочу! Может, остановимся?
 Я приметил на левом берегу небольшой песчаный пляж и направил туда байдарку, а, причалив, сразу принялся разводить костер. Почти в полной тишине раздался громкий всплеск - это Ирина, быстро раздевшись, вбежала в холодную воду, поплыла:
  - Иди купаться, пап!
Я последовал за ней. А после, глядя на огонь, согревающий котелок с водой для чая, я рассказывал дочери о наших вечерних занятиях, когда ей еще не было четырех лет.
  - В первый вечер, в декабре я тебя переодел в легкий трикотажный костюмчик, спортивные тапочки, сам оделся точно так же. Минут пятнадцать мы делали дома согревающие упражнения – приседания, махи ногами, наклоны. Когда у тебя шея стала влажной от пота, мы выбежали в той же одежде на мороз. Пробежали пару раз вокруг двора – и опять принялись за упражнения.
  - На нас, наверно, как на идиотов смотрели.
  - Ну, да! Тепло одетые ребятишки сначала смеялись, глядя на нас, а потом мы вместе в футбол играли.  Когда я тебя закинул в сугроб, они тоже начали сами в снег прыгать, а, выбравшись, хохотали.
  - Я помню, ты мне книжки читал.
  - Это после теплой ванны. Не успеешь страничку прочитать – а ты уже уснула. И так почти каждый вечер.
   После чаепития, мы продолжили движение вниз по реке. Дочка молчала, видимо о чем-то напряженно думая, и вдруг обернулась:
  - Так получается, что ты – мой врач, ты же лечил меня от простуды, только без лекарств!
  - Нет. Методику лечения разработал Борис Сергеевич Толкачев. 
  - А-а-а! Борис Сергеевич врач…
  - Вот и нет. В медицину его не пустили и систему его внедрять отказались – знания он не в медицинском институте получал, а самостоятельно из историй болезней детей, толстых учебников и справочников.

     - Удумали издеваться над ребенком! – надрывно кричала теща, узнав о наших вечерних занятиях, - заявлю в милицию, лишат вас родительских прав.
  Пока она медлила со своими угрозами, очередной период пребывания в детском саду увеличился до недели, а болезнь была непродолжительной. Более того, когда появлялась температура, Борис Сергеевич посоветовал лечиться обливанием холодной водой:
  - Это стресс, адреналин, вирусы его боятся, дохнут, - говорил он мне, специально упрощая, - только районному врачу постарайтесь об этом не рассказывать. 
  - Вас бы так, идеотов! – не унималась теща.
Но ее раздражение заметно утихло, когда дочка вместо обычного месяца сидения дома в садик пошла уже через неделю.
   В середине марта, я пришел за дочкой перед тихим часом, когда воспитатели собираются вместе на чаепитие. Никого не обнаружив возле шкафчиков для переодевания, я осторожно открыл дверь. Ирина смотрела в окно. Кроме нее в комнате ни детей, ни взрослых не было.
   - Все болеют, я одна, поиграть не с кем, -  растерянно разводя руками, оглянувшись, произнесла моя малютка.
 Мы шли домой, два совершенно здоровых человека.

   Тогда у нас с Толкачевым возникли товарищеские отношения, хотя он был на много лет старше. Он рассказывал мне о своей работе.
  - Я, ведь, кандидатскую сначала в Институт Педиатрии отправил, там хотел защищаться, но меня назвали знахарем, а обливание угодным им словом «закаливание». Как твоя дочка, здорова?
  - Не поверите, болеть совсем перестала!
  - У меня таких крепышей больше сорока человек, да у Сашки Захарова столько же, - похвастал он, улыбаясь, - вы мои ученики.
Чувствовалась в его интонации особенная  любовь к детям и радость от плодов своего труда:
  - Я, ведь, докторскую работу написал о лечении бронхиальной астмы и хронического бронхита, -  Борис Сергеевич ухмыльнулся, -  рецензент из НИИ Пульмонологии посоветовал мне перед защитой отучиться шесть лет в медицинском институте, хотя результаты ему понравились.
Мне стало грустно, а Борис Сергеевич наоборот повеселел:
  - Я уже начал работать над книжками, в издательстве мою идею одобрили, рецензента нашел из Академии наук. Хоть так донесу до людей, что не надо при ангине да гриппе принимать эту отраву – антибиотики! Бог с ней, с докторской!

 Мы уже собрали байдарку и уложили вещи, когда началась настоящая гроза. На противоположном берегу у корней вечнозеленых сосен с треском гасли молнии. Мимо нас по большому наклоненному к реке полю потекли потоки дождевой воды. К автобусу мы прибежали промокшие, но веселые.
 
  Первая книга Б.С. Толкачева вышла полумиллионным тиражом и имела огромный успех. Десятки тысяч детей и взрослых обрели здоровье благодаря доходчивому изложению его медицинских исследований. Вспышка популярности разработанной и практически подтвержденной системы пришлась на вторую половину восьмидесятых годов. Но эта вспышка погасла в корешках сотен книг, стоящих на страже медицинской науки и практики. Даже теперь, в двадцать первом веке на интернет форумах автора методики благодарят  сотни людей, которые могут узнать о нем только одно: доцент кафедры физического воспитания. Ни в одной методике, ни в одном учебнике не нашлось места для его системы, ее не изучают в институтах. Я думаю, что умалчивание это не случайно.
Кому из производителей лекарств, в частности, антибиотиков, будет выгодно сокращение их производства процентов на двадцать. Жизнь  полуторамиллионной армии рядовых врачей протекает по намеченному руслу, ограниченному с одной стороны многовековой наукой, а с другой - высокоприбыльным производством и широчайшей сетью аптек. Жаль только детишек, проводящих самое счастливое время в постелях, получающих осложнения от гриппа и ангины.


PS
В связи с западными санкциями пятого ноября нынешнего года в Саранске открыто производство антибиотиков, их объем – 400 миллионов таблеток в год. В создание производства вложено более 400 миллионов рублей.