У дяди Вани-тракториста на одном рычаге управления не хватало шишечки, такой кругленькой штуковины. Прозывали его «Лот-лот Ванька», потому что его трактор Т-16 был маленький и тарахтел простенько: лот-лот-лот… По весне и осени они оба были очень популярны – кому вспахать огород, а потом, попозже, вывозить сено-солому с дальних участков. В затишье между первым и вторым укосами он неизменно приезжал на обед к своей избушке, где его потчевала старенькая матушка.
Там я и узрел, что у него не хватает одного набалдашника на рычагах. Они торчали врастопырку как пальцы одной руки, когда сразу видно, что нет ногтя. А сам трактор был маленький, с забавным навесом вместо кабины. Но весь такой ладный, подлатанный где надо, прямо как конь ухоженный: не вороной, а такой - рыжей масти.
И меня резануло, что вот и шины почищены, и рама по весне покрашена, а вот рычажок этот торчит с голой резьбой как шип в ботинке. Про ботинки я так просто сказал: все лето мы бегали в кедах, а осенью не вылезали из сапог – грязища по колено за околицей, когда в школу ходить. А тут как-то вдруг подморозило – а у нас были осенние каникулы. На ноябрьские праздники. Они просто назывались осенними: на самом деле, как раз в те дни речка уже замерзала, и после каникул мы могли ходить в школу напрямик.
Происходило это в те самые красные дни календаря. У клуба висели красные флаги, а детишки ходили с разноцветными шарами. Дел по дому не было, вот мы и торчали с пацанами на улице. Там у нас такой пятачок натоптанный, на равных с двух концов деревни. Посередине. Когда я выбегал со двора, я сразу видел, есть кто на пятачке или еще нет. Или когда с верхнего конца улицы выходил Тури Борис, ему тоже нашу точку было видно хорошо. Но меня он еще не видел, потому что улица та дугой выгнута, в серединке выпучивается. Там мы тогда и встретились – помню, праздник какой-то был, то ли уже ноябрьские, то ли еще Покров. И холодно – по всей улице гололед.
Зимой, бывало, бабы воды натаскают из колодца, расплескают из ведер, пока по дворам разнесут – ледяная полоса получается, как полотно выстлано. А тут иное – по всей широте улочки после холодных дождей, что-ли, лед застыл. И на нашем пятачке тоже. Мы там и собрались: я, Тури Борис, другой Борис, который здесь же напротив и жил, но считался как бы с нижнего конца, потом Петя Яшкин и, кажись, еще Вовка вышел. Он парень серьезный, хотя мой ровесник. Одноклассник. Но два Бориса его растолкали, растормошили, и он тоже стал с нами возиться.
Такая кутерьма пошла: кто кого на лед подобьет, кто на ногах устоит. Но мы быстро эту затею бросили – не хотели никого обидеть. И тут как раз под ноги нам выпал красный пластмассовый кругляш, как помпончик на шапке у сестренки. И размером так - с пятак. Вот мы и стали его гонять – такой футбол на льду. Но жестоко получалось: мы и сами попадали – кто локоть ушиб, кто коленки разбил. Словом, тот красный набалдашник зловредный оказался – все поцапались, переругались, даже поранились слегка ненароком. Беда!
А потом, когда пацаны по домам похромали, я его прихватил и в карман положил зачем-то – этот красный шарик из пластмассы. А когда проходил мимо застывшего трактора дяди Вани, присобачил его там на торчащий без головки рычаг. Все другие ручки были с черными набалдашниками, и только этот оказался с такой красной шапочкой. Тогда еще мне показалось: что-то было опасное в этой штуковине, которую я там закрутил у него.
…Когда однажды вечером дядя Ваня не прикатил на своем лот-лот-тракторе ночевать, то, говорили, его мать до утра не гасила свет. А перевернувшийся трактор нашли в кювете у проселочной дороги. Гололед, сказали: якобы, дядя Ваня сам не справился с управлением – дернул ручку, переворачивающую кузов. Ту самую, где оказался тот красный набалдашник.
А мне потом достались его осенние ботинки, крепкие, неношеные. Он же сам как подросток с виду был, дядя Ваня на маленьком тракторе. Но я их не стал носить – примета не хорошая, вещи покойника надевать.
Так ботинки и пролежали под лавкой, потом куда-то вовсе пропали. Наверное, их в чулан закинули, куда подальше. И только через много-много лет мать их достала и дала нашему отцу поносить – он тогда на дальний конец деревни собрался, но пошел через плотину. И когда уже домой возвращался, то на размокшей плотине и застрял в глине. Да так, что и ботинки в темноте с ног потерял – благо дело, домой недалеко оставалось… Хорошо, что было лето!