Последнее лето свободы

Андрей Демидов 2
                Последнее лето свободы
    ( На фото: На Дворянской у здания сбербанка комучевцы)


В конце мая 1918 года чехословаки подошли к Сызранскому мосту. Под прикрытием артиллерии и пулеметов на левый берег прорвался бронепоезд, с помощью которого началось прямое наступление на Самару. Коммунисты старались оказать сопротивление под Безенчуком, а затем и Липягами, где оборону организовал М.С. Кадомцев. Разгромив красных,чехословаки попытались прорваться в губернский город, но были остановлены возле моста через Самарку. Захлебнувшееся наступление 4 июня дало возможность большевикам вывезти из Самары на пароходе “Суворов” в Казань 57,5 миллионов рублей золотом. В этой операции особо отличились коммунисты А.Х. Митрофанов, Н.Н. Левин, М.З. Идлис и А.М. Опарин. ( ГАСО,Ф.9,оп.2,д93,с.27).
4 тысячи красноармейцев три дня сдерживали натиск, позволив большевистским главарям эвакуировать имущество, уничтожить документы, изобличавшие их преступную деятельность. Собиратель самарской старины М.П. Авдеев рассказывал, что красный вожак Воля Куйбышев решил оказаться самым хитрым. Захватив партийную кассу, вместе с очередной любовницей, он бежал по крышам Заводской улицы к Волге, где его ждал катер. Верный ленинец посчитал, что все кончено, марксистские идеи обесценились, и единственным богатством остаются золотые монеты, которые всегда стоят вне политики и обеспечивают власть в любом обществе. Около Царева кургана новоявленного бизнесмена поймали люди Масленникова и хотели предать суду военного трибунала. Только вмешательство небезызвестного Кобы спасло жизнь будущему герою. Может возникнуть вопрос: “ Почему подполье полковника Галкина не ударило в тыл красным и позволило последним вывезти миллионы народного достояния?” На этот вопрос отвечает эсер П.Д. Климушкин: “Антисоветская работа была крайне трудна... ибо реальных сил для поддержки движения со стороны населения и рабочих не было. Нельзя было надеяться и на солдат... Мы видели, что если в ближайшее время не будет толчка извне, то на переворот нельзя надеяться. Апатия стала захватывать все большие и большие слои. Подпольные дружины начали разлагаться. Между тем силы большевиков росли». Власть Учредительному собранию в Самарской губернии принес на своих штыках чехословацкий корпус. За всю историю России на волжской земле возникло первое демократическое правительство, которое попыталось создать все условия для формирования свободной личности.
8 июня 1918 года власть в Самаре перешла к Комитету Учредительного собрания, который представляли И.М. Брушвит, П.Д. Климушкин, В.К. Фортунатов, В.К. Вольский, И.П.Нестеров. Комитет членов Учредительного собрания обратился к самарцам со следующим воззванием: “Большевистская власть низвергнута. Большевистская власть трусливо оставила город... Переворот, совершенный нами благодаря подходу к Самаре доблестных чехословацких отрядов, совершен во имя Великого принципа народовластия и независимости России. Мы видели, что большевистская власть, прикрываясь великими лозунгами социальной революции, в действительности вела нас неуклонно и твердо к полному порабощению... Лучшие наши святыни, свободы были растоптаны и загажены. Над страной свистала нагайка, пулемет. Кровь заливала всю страну. Раздробив Россию на крохи, они собирались разделить и деревню на такие же два лагеря. Деревне грозило истребление. Страна гибла... Всем, кому дороги идеи народовластия, всех, кто хочет счастья и покоя исстрадавшейся, истерзанной, разодранной на кусочки родине, кому дорога целость и независимость России, мы призываем встать под знамена Учредительного собрания. Каждый человек будет дорог и неоценим. Все, в ком еще жива вера в Россию, в русский народ, в его светлое будущее, все, кому дорого счастье и независимость Родины, в ком еще не погасли светлые благородные порывы, честь и совесть, должны отдать свои силы на борьбу за принцип Народовластия, за Россию”.( ГАСО,Ф.402,оп.1с,д.2,с.44).
Приказ №1 гласил: “Все ограничения и стеснения в Свободах, введенные большевистскими властями, отменяются и восстанавливается свобода слова, печати, собраний и митингов...”(Приказы Комитета членов Учредительного Собрания. Самара,1918г., с.1). А в городе шло народное ликование. Население встречали чехословаков с хлебом-солью, девушки дарили цветы. Представители новой власти вскрывали опечатанные коммунистами амбары, мясные и рыбные склады, раздавали изголодавшимся людям продукты. Открывались кинотеатры, в городском парке заиграл духовой оркестр, начались праздничные гулянья. Вечером улицы освещались фейерверками, яркими огнями. Город после полугодовой тьмы снова возвращался к нормальной человеческой жизни. Самарцы как бы вышли из кошмарного сна. На их лицах снова стали появляться улыбки. О своих мучителях они вспоминали с ужасом и ненавистью. А те бежали прочь. Кто не успел скрыться, сразу боялись выйти на улицу, прятались в погреба, затихали на чердаках. В.И. Корнилов рассказывал, что прогуливающиеся по Заводской улице дамочки увидели торопящегося прохожего, похожего на Карабаса-Барабаса, укутанного в черный шарф, в темных очках и цилиндре, надвинутом на глаза. Он только хотел шмыгнуть мимо, как большая амбарная крыса. Однако решительная гражданка зацепила этого субъекта ручкой зонтика за шею. Маскарадный костюм тут же с него слетел. Все аж вскрикнули. Прижавшись к стене, дрожа от страха, стоял сам Ф.И. Венцек - садист и убийца, возглавлявший в городе Ревтрибунал. Самарские женщины, у которых этот коммунист отнял сына, мужа, брата или отца, буквально в одно мгновение разорвали его на части.
По всему городу прокатилась волна самосудов. Обеспокоенные взрывом насилия, члены Комитета издали приказ от 8 июня: “Призываем под страхом ответственности немедленно прекратить всякие добровольные расстрелы. Всех лиц, подозреваемых в участии в большевистском восстании, предлагаем немедленно арестовывать и доставлять в Штаб Охраны”.(ГАСО,Ф. 402,оп.1,д.2,с.1). На следующий день был подписан дополнительный указ: “Строжайше воспрещается возбуждение национальной вражды и призывы к погромам... Погромщиков расстреливать на месте, агитаторов немедленно арестовывать и доставлять в комендатуру...”Наступала спокойная мирная жизнь, по которой так соскучились самарцы.
О чем же думала в это время политическая элита города? Читаем дневник кадета А.Г. Елшина: « Благодаря чехословакам в Самаре нет большевиков и их власти. Перед Самарой встал вопрос о создании иной, новой власти. Речь идет не о создании местной власти, долженствующей обслуживать только местной работой и местных нужд…Самара не сможетостаться в стороне от общерусского дела. С одной стороны, большевики не оставят ее в покое. С другой, мы сами не можем остаться простыми зрителями всего происходящего в России, не можем безучастно смотреть на явную гибель и разрушение государства. Поэтому нам предстоят задачи общегосударственного выздоровления и строительства. Мы не можем не взять на себя почин в этом деле.» Местные кадеты выработали следующие задачи: « Свержение большевиков повсеместно, организация армии для защиты от немцев, восстановление государства и возрождение хозяйственной жизни. Эти задачи не классовые и тем паче не групповые и не партийные…Поэтому во власти должны участвовать все партии, стоящие на государственной точке зрения. Здесь нет места элементам большевистским и интернационалистически настроенным,…ибо и те и другие начали свою интернационалистическую карьеру с борьбы против своего государства и с его разрушения».(ГАСО,Ф.352,оп.2,д.2,с.29-31).
Заняв территорию Самарской, Симбирской, Уфимской губерний и значительную часть Казанской и Саратовской, Комуч первым делом занялся созданием народной армии. В приказе №2 от 8 июня 1918 года говорится: “Именем Учредительного Собрания приказываем Военному штабу: 1) В срочном порядке приступить к формированию дисциплинированной и сильной армии... 2) Всем учреждениям и организациям под страхом строгой ответственности, настоящим предписываем оказывать Военному штабу полное содействие. Штаб помещается в гимназии Хованской”. Комуч объявил мобилизацию в армию молодежи 1897 и 1898 года рождения, призвал участвовать в организации войск всех офицеров, находившихся на территории республики. Большую помощь оказали георгиевские кавалеры, а также представители Оренбургского казачьего войска.(ГАСО,Ф.402,оп.1,д.2,с.11).
По вопросам милитаризации в Самару 14 июля специально приезжал знаменитый атаман полковник Александр Ильич Дутов со своим штабом. (ГАСО,Ф.352,оп.3,д.3,с.20). С ним произошёл в городе такой курьёз. В доме Наумова он вёл переговоры с Вольским. После небольшого фуршета атаман с охраной вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Тут непримиримый враг комиссаров увидел реющий над зданием красный флаг. Дутов приказал разоружить часовых, полагая, что попал в засаду. Дело дошло до потасовки, однако скоро всё выяснилось. Эсеровское правительство Комуча в виде символики имело красный флаг с большой надписью – Вся власть Учредительному собранию.
Большую роль в создании Народной армии сыграл генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель.( ГАСО,Ф.402,оп.1,д.2,с.42). Под его руководство с удовольствием шли царские офицеры, гимназисты, чиновники, купеческие дети, крестьяне. Кавалерийский корпус Каппеля являлся независимой боевой единицей и наводил ужас на красных. Сам бывший царский генерал не понаслышке знал своего противника, ведь он несколько месяцев сам прослужил у комиссаров, попавшись на удочку их пропаганды о свободе и демократии.
Власть Комуча без вооружённых сил – невозможна, а потому тысячи агитаторов направлялись по деревням и поселкам. Мощную пропаганду развернула газета “Вестник комитета Всероссийского Учредительного Собрания”. Ее редакция находилась на Алексеевской площади в доме бывшего губернского правления. Во главе печатного органа стоял С.А. Волков. Газета обращалась к гражданам: “Вопрос о воссоздании нашей регулярной государственной армии является, несомненно, вопросом жизни и смерти самой возрождающейся России. Пойдет в этом вопросе все население день ото дня расширяющейся государственной территории Учредительного Собрания навстречу мероприятиям Комитета членов Учредительного Собрания - России, ее свобода и независимость будут спасены. Останется население равнодушным и глухим или, что еще хуже, будет прислушиваться к агитации врагов России и русского народа, против создания армии, окончательная гибель русского государства предрешена”.
За короткий срок под ружье встало до 30 тысяч человек. Регулярные войска Комуча выдвинулись на приграничные земли для создания мирных условий жизни в демократической республике. В дальнейшем правительство рассчитывало, собрав силы пойти крестовым походом на Москву, а для этого требовалась мирная передышка и укрепление экономических позиций. В самих городах Поволжья создавались народные дружины для защиты мирных граждан от бандитских нападений экстремистов. Читаем “Вестник Комуча” от 10 июля 1918 года: “Не все граждане имеют возможность в силу семейных экономических и других причин стать в ряды формирующихся постоянных строевых частей добровольческой Народной Армии, но все должны принять участие в общем деле охраны порядка от банд, стремящихся к разрушению. Поэтому все граждане от 18 до 35 лет должны немедленно зарегистрироваться в квартальном комитете для формирования дружин...” В городе наступили спокойствие и порядок.
А. Абрамов коренной самарец передал нам рассказ своей бабушки об этом времени: “С 7 июля Самара была объявлена на военном положении. Бабушка работала машинисткой в городской Управе, приходилось печатать много документов, и трудовой день подчас заканчивался далеко за полночь, однако идти домой мы не боялись. Каждую сотрудницу государственных учреждений провожал дружинник по вверенному ему кварталу. Затем на перекрестке провожаемые передавались следующему постовому и так до самой квартиры. Городская охрана отличалась вежливостью и истинным джентельменством. Во главе дружин стояли чехословацкие офицеры остроумные и жизнерадостные”. Все граждане, выполнявшие воинский долг в регулярных частях или при охране города, получали жалование 15 рублей в месяц, а также суточные от 1 рубля до 8 рублей в зависимости от воинского звания. Семейным выдавалось пособие сто и более рублей в месяц.
Демократическое правительство понимало, что большевики отступили лишь временно. При этом в Самаре осталось их подпольная агентурная сеть, готовая в любой момент начать террористическую борьбу, поэтому были ужесточены меры по пресечению антинародных выступлений. Вот положение от 20 июня 1918 года: “Граждане подлежат военному суду за следующие преступления: 1) за восстание, приготовление и подстрекательство к восстанию против существующей власти Учредительного Собрания, 2) за шпионство, 3) за умышленные поджоги..., 4) за хранение оружия без надлежащего разрешения, 5) за умышленное повреждение водопроводов, мостов, дорог..., 6) за умышленное истребление и повреждение телеграфной и телефонной сети, железнодорожного пути и подвижного состава, 7) за нападение на военный караул..., 8) за разбой и грабежи...”
Для борьбы с большевистским подпольем была создана контрразведка, в которой работали А.П. Коваленко и А.М. Крустинсон, Д.В. Троицкий, штабс-капитан Н.И. Аскалонов, подпоручик А.И. Поваляев, прапорщик И.В. Летягин и другие, всего 25 человек. (ГАСО,Ф.280,оп.1,д.1,с.44). Инструкции по задержанию особо опасных преступников разработали бывшие царские жандармы: “Наблюдательных агентов особенно младших предпочтительно выбирать из окончивших военную службу, бывших разведчиков в войсках. Старший наблюдатель, помимо отличных нравственных качеств, должен быть хорошо грамотен, в достаточной мере интеллигентен, обладает расположенным к себе характером, разговорчив, но не болтлив, умеет выслушать собеседника, расторопен и находчив. Младший наблюдатель должен быть отличной нравственности, достаточно грамотен, чтобы связано излагал результаты своей работы, ловок, сообразителен, вынослив, терпелив, настойчив, осторожен, серьезен и сознательно относился к делу, крепкого здоровья, с хорошим зрением и памятью, такой внешностью, которая бы давала ему возможность не выделяться из толпы и устраняла бы запоминание его лицом наблюдаемым. На службе не остаются нетрезвые и неправдивые, способные к интригам, дурного и неуживчивого характера, недисциплинированные и ленивые... Необходимо уметь составлять словесный портрет: лета, рост, телосложение, лицо (глаза, нос), усы, борода, цвет волос на голове, особенности одежды, походки или манеру... Каждому наблюдаемому нужно уметь давать кличку краткую из одного слова, меткую и точную, дающую характер, пол, темперамент...”(ГАСО,Ф.280,оп.1,д.1,с.1).
Десятки внештатных агентов искали преступников, выявляли большевистские явочные квартиры. Специально созданная следственная комиссия расследовала преступления большевиков за период их полугодового господства. Для поиска свидетелей привлекалась пресса. 10 июля “Вестник Комуча” писал: “Чрезвычайная Следственная Комиссия, располагающаяся в доме Наумова на Дворянской, просит родителей добровольцев Народной Армии Кузнецова и Тихова, очевидцев и свидетелей зверского убийства их красноармейцами в Климовке, пожаловать для дачи показаний”. Активную помощь в розыске военных преступников, к коим причисляли коммунистов, оказывало население. В архиве контрразведки Комуча хранятся пухлые папки документов. Вот заявление ученика 6 класса Реального училища № 2 Александра Ковалева: “Бывший член городского исполнительного Комитета Петр Львович Дьячков (ярый большевик), разыскиваемый со времени переворота Штабом охраны, в настоящее время находится в Самаре, но сильно укрывается где-то на даче в районе Аржановской дачи до Постниковой, куда к нему ходят его жена, приносящая ему провиант, шурин Николай Вертоградов и его матьВертоградова... Они и Кузнецова при большевиках посещали различные заведения комиссародержцев. И сейчас ведут усиленную агитацию против Учредительного собрания и надеются на переворот в пользу большевиков, чтобы устроить “Варфоломеевскую ночь”...Мой отец Петр Ковалев был в свое время арестован по личному распоряжению Дьячкова”.
Под графой “разглашению не подлежит” обнаружено не менее интересное донесение: “В нашем мусульманском обществе имеется мусульманский провокатор Абас Галиев, а в сыскном отделении   “Пятница”, сейчас говорит, что он демократических партий и зовет много наших татар вешать богатых евреев и грабить буржуазов и отнимать у них имущество...”
Выявляли хамелеонов, которые готовы были служить тем, кто платит. Разведчик Комуча Никитин в докладной записке от 7 августа отмечал, милиционер Юдин и при большевиках нес службу и ныне на посту. При этом скрывает преступников в селе Рождествено. Всех арестованных большевиков комучевцы отправляли эшелонами на Восток в так называемых “поездах смерти”.
Коммунистические историки раздули эти факты до вселенских масштабов, крича во весь голос о чудовищных зверствах “белочехов”, заморивших тысячи людей голодом. На это хочется возразить. Учредиловцы наоборот, слишком даже гуманно относились к палачам России. Комиссары заслуживали расстрела на месте за свои злодеяния, а их вывозили с тех мест, где они совершали преступления, спасая от самосуда. А то, что их не кормили в дороге, так ведь продовольствия не хватало даже Народной Армии. Добавим к тому же, что голод красные сами организовали, нарушив экономические связи, экспроприировав продовольствие и отправляя его в огромном количестве в столицу, а затем в Германию, в соответствие с Брестским миром. Комиссары также сфабриковали показания “очевидцев” о пытках, издевательствах, унижениях, которые терпели пленные красноармейцы в застенках Комуча. Советские историки, ссылались всегда на публикации в коммунистических изданиях. Какова их достоверность мы хорошо знаем, ведь несколькими годами позже самих командармов, “героев” гражданской войны, на тех же страницах залили грязью и объявили агентами всех разведок мира.
Профессор К.Я.Наякшин признался, что провалилась также версия об ужасах, творившихся в особняке Курлиной. В подвалах, как выяснилось, никого не казнили, там просто был оборудован тир для офицеров и дружинников. Однако верный ленинец всё равно заявлял, что Комуч происходит от слова «мучить» и цитировал большевистскую свидетельницу М.О. Авейде, которая кстати была расстреляна колчаковцами 8 апреля 1919года. Вряд ли она успела оставить какие-либо разоблачающие воспоминания о самарском Комуче.
Если Комуч стоит в чем-то обвинять, так это в мягкотелости, неспособности до конца проводить в жизнь свои решения. Правительство интеллигенции часто забалтывало проблемы, утопало в дискуссиях. Эсеры насмерть грызлись между собой, и все вместе набрасывались на кадетов, а те в свою очередь объявляли вотум недоверия эсеровскому правительству и рвали в клочья монархистов. Управленческий аппарат Комуча безудержно раздувался за счет приезжавших в Поволжье все новых членов Учредительного собрания. Некоторые из них несли с собой диструктив, и в угоду своим амбициям предавали интересы дела. Тем не менее, здоровые силы, объединившиеся вокруг В.К. Вольского, стремились проводить реформы в интересах широких слоев населения.
Будучи русскими интеллигентами, комитетовцы постарались максимально демократизировать свое правление. Они восстановили деятельность городской Думы и Управы, расширили полномочия квартальных советов, которые подчинялись ЦСК - Центральному совету кварталов. Председатель Комуча В.К. Вольский официально объявил, что Комитет действует временно на период чрезвычайного положения и при стабилизации военной обстановки будут произведены выборы в Учредительное собрание, которое создаст новое российское правительство. Все группы населения получили право выдвинуть своих кандидатов, каковыми стали от Городской Думы В.П. Ушаков, К.Н. Иньков, В.А. Кугушев, В.Н. Башкиров, М.А. Шадрин, Н.В.Осоргин и другие; от Самарского купечества Д.К. Мясников, В.И. Александров, А.А. Савинов; от общества фабрикантов и заводчиков М.И.Вейцман,Д.Д.Челышёв, В.Ф.Игнать¬ев, П.Н. Поляков, Д.Г. Маркинсон и другие; от общества “Дом Польский в Самаре” А.М. Гончалковский и В.Ф. Поплавский; от евреев А.С. Шоломович, З.М. Фредман, А.Ю. Шмоткин, А.А. Левкович, Г.Я. Усышкин. В списки включались представители старообрядцев различных толков, ломовых извозчиков, певцов, парикмахеров и многих других.(ГАСО,Ф.402,оп.1,д.11,с.13). Мощная представительная демократия должна была влиться во властные структуры Комуча и тем самым максимально приблизить их деятельность к интересам широчайших слоев населения.
Комуч на территории Поволжья попытался создать демократическую республику с рыночными приоритетами и большим социальным консенсусом. Он надеялся построить государство надолго, опираясь на мировые общечеловеческие ценности и свободу личности. Коммунистические историки, краеведы долгие годы чернили это правительство, доказывая, что Комуч выражал интересы буржуазии, помещиков и бросал миллионы людей в объятия нищеты и безработицы.
Так профессор доктор исторических наук Е.И.Медведев заявлял, что учредиловцы возвращали землю помещикам, причем с выращенным на ней крестьянским урожаем, тем самым нагло обворовывая сельских тружеников. В городе Комуч якобы позволил расцвести всем видам спекуляции и разрешил капиталистам по сути превратить пролетариат в рабов под страхом увольнения и голодной смерти. Профессор писал в своей книге “Гражданская война в Среднем Поволжье”, что мол “учредилка” со звериной жестокостью залила кровью трудовой народ и затоптала его коренные интересы. Коммунисты лгали так безнаказанно лишь потому, что архивы Комитета членов Учредительного собрания долгие годы оставались недоступными для широкого круга исследователей. И вот сейчас мы можем, опираясь на документы, узнать правду.
Читаем декларацию Комуча, имевшую силу закона: “Земля бесповоротно перешла в народное достояние и никаких попыток к возврату ее в руки помещиков Комитет не допустит. Сделки купли-продажи и залоги на землю сельскохозяйственного значения и лесные угодья запрещаются, а тайные и фиктивные сделки объявляются недействительными. Виновные в нарушении сего будут подлежать строжайшей ответственности...” В отношении рабочих и капиталистов Комитет принял следующее положение: “Закрытие предприятий может иметь место не иначе, как с разрешения ведающих хозяйством государственных органов... Ведомству Труда поручается создание соответствующих органов по охране труда... Права профсоюзов полностью сохраняются... Коллективные договоры должны сохранять свою силу впредь до их отмены соглашением сторон...” Замершие при большевиках заводы и фабрики вышли на полную мощность. Повсюду задымились трубы, милитаризованное производство получило второе дыхание. Безработицы не только не существовало, наоборот повсюду требовались рабочие руки. “Вестник Комуча” на сентябрь отмечал лишь 107 женщин и 108 мужчин временно не устроившихся на работу, причем получавших пособие.
Для снятия социального возмущения всем собственникам, пострадавшим от большевиков, запрещалось силой захватывать конфискованное имущество, инвентарь, помещения и целые предприятия. Все спорные факты рассматривала специальная комиссия. В жилищном вопросе устанавливался статус кво, согласно которому все квартиранты, поселившиеся согласно большевистским мандатам, сохраняли право на жилплощадь. Снова заработали коммерческие банки, получившие возмещение за похищенное у них большевиками золото. Вкладчики также получали материальную компенсацию. Открылись базары, магазины, лавки, оживилась торговля. “Вестник Комуча” регулярно публиковал изменение свободных цен на основные потребительские товары. С 11 по 28 июля держались следующие цены на мясопродукты: говядина и баранина мороженая 1 рубль 75 копеек за фунт, парная - 2 рубля 10 копеек за фунт, телятина передок - 1 рубль 60 копеек за фунт, телятина задок - 2 рубля 40 копеек за фунт, телячья головка и ножки - 40 копеек за фунт, печень - 40 копеек за фунт, легкое - 20 копеек за фунт, баранья голова - 60 копеек за штуку и так далее.
Для разрешения продовольственной проблемы правительство издало указ об использовании рыбных богатств, согласно которому все население получило право ловить рыбу бреднями, сетями, неводами на всей акватории беспошлинно. Рыбаки имели право свободно сбывать свой улов по нефиксированным ценам. Повсюду в городе продавали щук, сомов, гольца, ельца, жерехов, налимов, вьюнов. В огромных корзинах лежали пескари, ерши, плотва, окуни. Откуда взялось такое изобилие, ведь совсем еще недавно два-три месяца назад люди падали от голода на улице, и только большевики в своих кабинетах с секретаршами уплетали конфискованные продотрядами окорока, запивая их так называемыми «недопитыми романовскими остатками». Народное правительство наоборот все делало для того, чтобы снять опасность голода. Специальные представители направлялись в Оренбургскую губернию и Тургайскую область для закупки зерна населению Самары. Армии требовался провиант, и его также приобретали по высокой цене от 30 до 75 рублей за пуд муки.
Комуч получил широкую поддержку не только купцов и капиталистов, которые собрали для него около 30 миллионов рублей золотом. За Учредительное собрание высказались рабочие Самары. На своей конференции в середине июля они выступили против советской власти, отмечая, что она “не только не пойдет ни на какие примирения, но беспощадно расправляется со всеми своими политическими противниками”. Полное одобрение демократам выразил 6-ой Самарский Губернский Крестьянский съезд, проходивший с 15 по 23 сентября 1918 года. 304 делегата с мест единогласно приняли резолюцию: “Единственной властью в России может быть только Всенародное Учредительное Собрание... Мы, крестьяне, окажем этому Учредительному Собранию полную поддержку всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами”.(ГАСО,Ф.3931,оп.1,д.13,с.65). Казалось, мирная жизнь налаживается. Самарцы, помня, кому они обязаны свободой, отпраздновали 28 сентября чехословацкий национальный день. В 11 утра состоялось торжественное Богослужение в Воскресенском Соборе, затем прошел парад войск Народной армии, вечером праздник народов в театре “Олимп” и массовые гулянья.(«Вестник комитета Всероссийского Учредительного Собрания», 1918г.,28 сентября).
Однако это яркое событие стало как бы прощальным ужином российской демократии. Руководство Комуча еще 19 сентября сформировало ликвидационную комиссию. Полным ходом шла эвакуация материальных ценностей, документов в Сибирь. М.П. Варламова вспоминала, что по ночам слышалась канонада, где-то далеко за Самаркой небо освещали всполохи разрывов. Зарево осени 1918 года было ужасно, будто огромный дракон раскрыл свою огненную пасть и готовился проглотить все живое. По Николаевской, к мосту и к железной дороге, маршировали батальоны добровольцев. Они несли красные флаги, на которых были написаны следующие слова: “Власть народу - власть Учредительному Собранию!” Солдаты подбадривали себя веселыми частушками, и их озорной хор разносился на всю округу: “Пароход идет, гудит истово - будем рыбу кормить коммунистами. Пароход идет, волны пенятся - будем рыбу кормить мясом ленинцев”. Бойцы за русскую демократию уходили навсегда, в вечность.
2 октября городская дума совместно с губернской земской управой и представителями всех политических партий обратилась к правительствам Франции, Англии, Японии, США оказать полновесную поддержку волжскому народному государству по военному, политическому и экономическому направлениям.(«Волжский день»,1918г.,3 октября). Они убеждали иностранные державы, что падение Комуча – не чисто российское дело, а трагедия всей мировой демократии. Открытое письмо политического бомонда было передано напрямую консулам дипломатических представительств, располагавшихся непосредственно в Самаре. Увы, это оказался глас вопиющего в пустыне.
Полковник Чечек начальник 1-ой Чехословацкой Гуситской Стрелковой дивизии, возглавлявший всю Народную армию Комуча, начальник Поволжского фронта полковник Швец, комендант Самары прапорщик Ребенда и другие истинные интернационалисты так и не смогли понять, откуда красные взяли такие чудовищные силы и как нож сквозь масло прошли через оборону Комуча, нанеся сокрушительное поражение свободе и демократии. На этот вопрос отвечает простая крестьянка Александра Федоровна Евтеева, чей муж Антон Канаевич Калмыков побывал в германском плену: “Меня и назвали в честь Императрицы, матушки нашей, невинно замученной иродами. Когда Комуч в деревню приходил, так все по закону хотел сделать, спрашивал не поддержите ли правительство, не запишетесь ли добровольцами. А крестьянин, он что, хата, огород, речка рядом, детишки малые, да поле, только что в собственность полученное. Куда он от всего этого пойдет? Кринку молока вынесет гостям, да больше что ж, ничего. Кто побогаче, может коня продаст Народному войску. Да и воевать против своих православных - грех на душу брать. А когда красные в деревню входили, так они ее с пулеметами окружали. Старосту за грудки, собирай сход и револьвером в живот тычут. Соберутся все крестьяне. А они на них с винтовками: кто в красную армию не запишется, всех в овраг, а там... Коней не покупали. Все забирали, антихристы, а если что - пулю, и хлеб забирали, и кур, а то и последнюю корову-кормилицу уводили. Баба выскочит, что ж вы делаете, у меня ж семеро по лавкам, а ее штыком. Федька сосед от них сидел в речке в камышах, промерз и помер. Брат за печкой целый год прятался”. Такими методами коммунисты легко собрали 300-тысячную армию.
Особо хочется сказать о способах проведения красными войсковых операций. Впереди пускали толпы плохо вооружённых полуодетых крестьян. Сзади шли заградотряды частей особого назначения. Вот туда набирали отпетых и огалтелых убийц. Их задача заключалась – не дать красноармейцам путей к отступлению. Всех кто дрогнул и пытался бежать с поля боя, косили с тачанок «максимами». От ужаса кровь в жилах закипала, как вода в пулемётах, залитая для охлаждения. Бедным крестьянским новобранцам ничего не оставалось, как идти вперёд, та как смерть, стоявшая за их спинами была много страшнее той, что ждала впереди. Такими заградотрядами пробивал себе карьеру легендарный Василий Иванович Чапаев.(Солоухин В. При свете дня. Москва, 1992г.с. 179). Такая тактика не является изобретением большевиков. Этим методом пользовались татаро-монгольские орды жестогоБатыя, правда, монгольский властелин гнал впереди не собственных воинов, а пленных. Большевиков это не смущало, так как они всю Россию считали своей наложницей.
Борис Викторович Савинков, знаменитый эсер террорист, даже он ужаснулся тем потоком крови, что омыли страну: « Не убий!»…Когда-то эти слова пронзили меня копьём. Теперь.. Теперь они мне кажутся ложью. « Не убий», но все убивают вокруг. Льётся «клюквенный сок », затопляет даже до узд конских. Человек живёт и дышит убийством, бродит в кровавой тьме и в кровавой тьме умирает. Хищный зверь убьёт, когда голод измучит его, человек – от усталости, от лени, от скуки. Такова жизнь…» В своей книге «Конь вороной» Б. Савинков удивляется, как же случилось, что эсеры жизни свои клади за Россию, а коммунисты действовали лишь ради собственных интересов. Сам себе он отвечает – коммунистыпобедили так как ненавидели страну и презирали народ, который выбрали для своих общественных опытов. Патриоты же боролись за Россию, жалея население, страдая вместе с ним: « Восемьсот, одетых в военную форму, крестьян впиваются мне в лицо. У всех один и тот же, напряжённый и недоверчивый взгляд. Они озябли, держат руки по швам и готовятся к смерти. Федя спрашивает: -Прикажете тачанки подать?… Тачанки… Нет, я не расстрелял никого…И я сказал, что каждый волен идти домой. Они не поняли. Кружилась снежная пыль, таяла и забивалась за воротник. Я ушёл. Они всё ещё ждали. Ждали чего? Тачанок?…» По иному вели себя попавшие в плен комиссары. Им было что терять в этой жизни – карьеру, благополучие, светлое будущее. Снова даём слово Савинкову:«Военком, молодой человек, в пенсне, из бывших студентов, Он бос…вздрагивает и озирается исподлобья. Я спрашиваю:- Ты член коммунистической партии? Он опускает глаза – не смеет признаться. Я смотрю на худое, иссиня бледное, перекошенное испугом, лицо. –Яповешу тебя. Он падает в пыль, на колени. Он на коленях подползает ко мне.- Товарищ полковник!..Пощадите! Ведь я ещё молод…»
Тем не менее, подобные комиссары побеждали. Население дрожало перед ними как кролик, ждущий удава. Страх перед зверствами коммунистов затмевал разум. Сопротивление заключалось лишь в паническом бегстве. До 1000 человек в день уезжало из Самары с 8 июля по 7 октября. Бежали, прикрываясь любыми предлогами, шли пешком, уплывали на лодках, ехали на крышах железнодорожных вагонов. Чем богаче беглецы, тем дальше заносила их судьба. Бездушная машина по уничтожению всегда сильнее плюрализма мнений. Мандат, выданный на право убивать, делает его владельца пусть с одной извилиной, все равно выше любого безоружного интеллектуала. Герострат на одной стороне, Рафаэль на другой. Этот исторический спор окончился на Волге не в пользу свободы и демократии.