Военный городок курсов «Выстрел» уютно расположился на тихой окраине подмосковного Солнечногорска. «Выстрел» – это высшие офицерские орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённые курсы имени Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова, осуществлявшие в советское время переподготовку среднего командного и политического состава сухопутных войск в тактике и стрелковом деле. В разные периоды «Выстрел» назывался и стрелковыми курсами, и полевой академией, и еще бог знает чем. Курсы были созданы в послереволюционные годы, однако некоторые знатоки ведут их историю со времен Николая I. Во всяком случае, в начале 1980-х годов вдруг торжественно решили праздновать полуторавековой юбилей, хотя за пару лет до этого не менее шумно отмечали 60-тилетие. На курсах учились маршалы Василевский, Новиков, Катуков, генералы Батов, Галицкий, Федюнинский и, между прочим, генерал-предатель Власов, о чем ангажированные историки обычно умалчивают.
«Выстрел» представлял собой государство в государстве, а если говорить о Солнечногорске – то город в городе. Обширное хозяйство, раскинувшееся на берегу озера Сенеж и огороженное высоким каменным забором. Так называемые спецкурсы с учебными корпусами и огромным зданием штаба, гостиницы и столовые, дом офицеров, поликлиника с лазаретом, стадион, полк обслуживания со своей тыловой структурой и, наконец, жилой городок, который со временем разросся до такой степени, что вылез на городскую территорию. Если взглянуть на карту солнечногорского района, то к востоку от Сенежа можно обнаружить нечто вроде мертвой зоны – населенных пунктов нет, дороги обрываются. Это полигон «Выстрела», занимавший площадь порядка 200 кв. км. Грибов и ягод там море, но попробуй сунуться!
В военном городке жизнь была райской – тихо, спокойно, уютно. Всевозможные магазины (гастроном, универмаг, детский мир, мясо-рыба и т. д.) с московским снабжением. Кафе, ателье, аптека, парикмахерские. В дом офицеров с концертами приезжали знаменитые артисты – вплоть до Утесова, Райкина, Шульженко. На Сенеже – яхт-клуб, прокат лодок, оборудованные купальни и детский пляж со спасательной станцией, на которой постоянно дежурили прапорщик и два солдата. Раздевалки, урны, скамейки, табло с температурой воды и воздуха. Причем, строго исповедовалась своеобразная сегрегация по половозрастному составу. Не дай бог рыбаку расположиться на женской купальне или мальчишкам забежать на мужскую, а гражданскому сунуться на офицерскую – дежурные моментально наведут порядок.
Такой островок благополучия, разумеется, следовало тщательно охранять. «Выстрел» имел статус закрытого военного городка, и попасть на него извне было сложно. Поголовная пропускная система, начиная с детей 12-ти летнего возраста. Лицам, прописанным в военном городке, выдавались постоянные пропуска, гражданским вольнонаемным со стороны – временные. Также пропуска оформлялись на личные автомобили. Для того чтобы пригласить знакомого в гости заранее следовало подать коменданту заявку с ФИО и паспортными данными – по ней выписывался разовый пропуск. Доступ на территорию осуществлялся через три проходные, на которых обычно контролерами ставили солдат-нацменов, плохо говорящих по-русски, тупо выполняющих приказ и не способных продаться за пачку сигарет. А чтобы чужаки зимой не проникали по льду озера, вдоль береговой линии ходил патруль во главе с прапорщиком.
Впрочем, патруль можно было обхитрить. Иногда после работы меня с приятелями вдруг обуревало желание попить пивка. Устремлялись на «Выстрел» – в буфетах офицерских столовых оно всегда водилось. В сумерках шли по озеру невдалеке от берега. Заприметив подозрительных личностей, патруль двигался параллельным курсом. В определенный момент я отделялся от группы и резко поворачивал к берегу. Патруль, естественно, перехватывал меня, и между нами возникал следующий диалог.
– Куда?
– Домой!
– А пропуск есть?
– Пожалуйста!
– Почему через озеро?
– Разве это запрещено?
– А кто шел с вами?
– Без понятия!
Уяснив подвох, патрульный прапорщик матерился и бросал солдат в погоню за улизнувшими нарушителями – но было уже поздно. А я спокойно направлялся в одну из столовых, где уже за пивом поджидали приятели.
Двухэтажный универмаг построили в начале 1980-х. На второй или третий день после открытия решил взглянуть, что за магазин такой. Мать честная – народ на улице выстроился в длинную очередь, словно в мавзолей! А при входе два солдата дополнительно спрашивают пропуска, отсекая незаконно пробравшихся на территорию граждан. Плюнул, ушел, через неделю снова заглянул. Покупатели толпились, однако ажиотаж уже спал. Походил, поглазел. Слов нет, хороший магазин и товар завезли приличный. Но чтобы так лезть из шкуры ради дефицита – извините!
Своего апогея «Выстрел» достиг при Д.А.Драгунском. Он командовал курсами в 1969-1985 годах. Генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза, член ревизионной комиссии ЦК КПСС, председатель антисионистского комитета, Давид Абрамович оказался хорошим хозяином, обладавшим к тому же, как сейчас выражаются, приличным административным ресурсом. При нем были построены гостиницы, много жилья, несколько магазинов, детский сад, лазарет, кафе, благоустроена территория и заложен новый дом офицеров. Он любил порядок и часто по утрам, облачившись в спортивный костюм, обходил свои владения. Делая на ходу гимнастические упражнения, внимательно оглядывался кругом. За ним шествовала свита из трех-четырех офицеров. Генерал изредка бросал в их сторону короткие фразы – это починить, здесь убрать, тут покрасить, там исправить… Офицеры старательно записывали замечания в блокноты – к следующему выходу начальника весь негатив подлежал устранению.
«Выстрел» и все, что с ним связано, представляет значительную часть Солнечногорска. Одно время радио при доме офицеров повадилось в объявлениях использовать мудреную форму обращения к слушателям, что-то вроде – уважаемые офицеры, военные пенсионеры, члены их семей и лица, потерявшие связь с министерством обороны. Если взять всю эту публику, получится около 10000 человек – примерно шестая часть Солнечногорска. Так вот, Драгунский превратил «Выстрел» из утилитарно-казарменного военного городка в процветающий городской оазис. Поэтому не случайно на улице, ведущей к 1-й проходной «Выстрела» к 100-тию со дня рождения боевого генерала был установлен его памятник.
На «Выстреле» помимо советских офицеров обучались и зарубежные военнослужащие – в первую очередь из стран-участниц Варшавского договора, затем – Кубы, Монголии, Вьетнама, ряда арабских государств, Анголы. Помню, в середине 1970-х Голос Америки передал в новостях, что израильские спецслужбы обезвредили арабского террориста, у которого было обнаружено удостоверение об окончании курсов «Выстрел». Как только в Афганистане началась заваруха, появились афганцы. По вечерам в кафе собирались представители минимум двадцати стран – настоящий интернационал. Преподавание в основном велось через переводчиков, хотя некоторые иностранцы за время обучения неплохо осваивали русский язык.
В постсоветский период «Выстрел» потерял самостоятельность и начал потихоньку хиреть. Сначала его передали академии бронетанковых войск, потом приспособили для подготовки миротворцев ООН, опять передали бронетанковой академии, которая в свою очередь влилась в общевойсковую академию. Общевойсковой академии глубоко плевать на «Выстрел», но отдавать военный городок муниципальным властям она не спешит – лень оформлять документы.
По судьбе «Выстрела» легко прослеживается деградация российской армии, несмотря на победу над Грузией в 2008 г. и нынешние эффектные бомбежки в Сирии. Если бросить ретроспективный взгляд, можно выделить несколько знаковых моментов потери стабильности и порядка, обусловленных равнодушием, некомпетентностью, коррупцией вышестоящего командования. Постепенно уменьшился поток слушателей, и офицеров-преподавателей стали выводить за штат. В начале 2000-х годов «Выстрел» лишился статуса закрытого военного городка. Вскоре открыли проезд автотранспорта через 1-ю главную проходную. Если раньше через нее вдруг въезжали машины, жители близлежащих домов кидались к окнам – не иначе как главком сухопутных войск или сам министр обороны пожаловали. Затем перестали проверять пропуска – сначала у пешеходов, затем у автотранспорта. Какое-то время на проходных еще не понятно для чего торчали солдаты, но вскоре исчезли и они.
Что имеем в результате. «Выстрел» превратился в проходной двор – заходят и заезжают все кому не лень. Ночью гоняют мотоциклисты, орут пьяные. Летом у памятника «Никто не забыт и ничто не забыто» молодежь до самого утра устраивает шумные посиделки. Домоуправление и тыловые службы приказали долго жить – кругом мусор, дороги раздолбаны. Закрыты отделение связи и сберкасса. Гостиницы приспособили под общежития для семей бесквартирных офицеров – белье на веревках, коляски, дети. Кафе выкупил местный бандюган – теперь каждую субботу в околотке грохот музыки, фейерверки вкупе с совместным воем собак и автосигнализаций. Сильный пожар, источник возгорания которого следует искать не в электропроводке, а в желании скрыть финансовые махинации, обезобразил правое крыло штаба. Неповоротливая система военторга обанкротилась, и вся «выстреловская» торговля скукожилась до одного магазинчика, в котором продают всякую мелочь – от сигарет до военной атрибутики. В середине 1990-х меня пригласил начальник военторга – нужно было спроектировать для универмага деревянную скатную крышу, так как плоское покрытие с рулонной кровлей протекало.
– Прошли золотые времена, без дефицита работать трудно, покупателей мало, – грустно вздыхал он. – Как вы думаете, если в универмаге установить ксерокс, московский телефон-автомат или пункт проявки фотопленок, народу не прибавится?
– Наверно, прибавиться, – пожал я плечами, а про себя подумал – пятнадцать лет назад у тебя солдаты не пускали чужаков в магазин, теперь же не знаешь, как заманить людей! Доработались на дефиците!
Приманки не помогли – уже несколько лет универмаг и гастроном стоят заброшенными, с выбитыми окнами и развороченными дверьми, привлекая лишь бомжей да мальчишек.
Армянская фирма БАМО ухитрилась выкупить у временщиков, командующих «Выстрелом», недостроенный дом офицеров вместе с прилегающим земельным участком и на его месте начала строить 14-ти этажный элитный жилой дом. При этом вырубили часть лесопарка и уничтожили уютный скверик. Вместо 14-ти этажей возвели 17-ть – надо же как-то компенсировать розданные взятки! Отставники-активисты легли костьми и добились приостановки строительства. Суд первой инстанции обязал Минобороны выкупить дом у БАМО и перепланировать его для офицеров-очередников – только дождешься от Минобороны денег!
Береговую линию Сенежа полностью испохабили. Лодок и яхт-клуба давно нет, купальни сломаны, спасательная станция превращена в общественный туалет, пешеходная аллея размыта и завалена упавшими деревьями. Летом армяне-строители с БАМОвского дома жарят на берегу шашлыки, а горе-туристы разбивают палатки и живут неделями, оставляя горы мусора. Находятся идиоты, которые подгоняют машины к самой воде и моют их. Ходить и смотреть противно!
Общее впечатление – убогость и сирость! Увидел бы Драгунский – перевернулся в гробу! И обязательно потребовал бы убрать свой памятник из Солнечногорска.
Нет сомнений, «Выстрел» – очень лакомый кусок! По военному городку постоянно гуляют немыслимые слухи. То говорят, на месте полигона построят современный мусороперерабатывающий завод, то – новую загородную резиденцию президента. То уверяют, здесь будет создан олимпийский центр академической гребли, то – землю отдадут под коттеджное строительство. Слухов много, поживем – увидим.
P.S. Настоящий очерк был опубликован в 2015 г. Вопреки гулявшим слухам, несколько лет назад Министерство обороны, наконец, соблаговолило передать «Выстрел» городским властям, оставив себе некую секретную часть, которая забаррикадировалась в штабе. Постепенно стал налаживаться порядок: заработали коммунальные службы, произвели ремонт дорог, осуществили реконструкцию дома офицеров, который, правда, стали именовать дом культуры. Береговую линию озера восстановили, включив в городскую прибрежную рекреационную зону. Целыми днями команда гастарбайтеров что-то метет, красит, пилит, косит, чистит… Поливальные машины поливают дороги даже в дождь. Правда, снесли две офицерские столовые, гастроном, универмаг, а кафе загнулось само по себе. Бог с ними, столовыми (они были ветхими) но гастроном и универмаг находились в удовлетворительном техническом состоянии - впрочем, начальству виднее. Одним словом, Драгунский теперь, наверное, остался бы довольным!