Вот и Арбат... вижу, как поворачиваю на Староконюшенный, через несколько метров сворачиваю в арку... Прохожу первый дворик... Нужно проскользнуть ещё под одной аркой и повернуть налево. Именно налево, направо будет палисадник со старыми тополями и покосившимися лавочками, на которых постоянно сидят старушки... а вот и дверь - такая, ничем не примечательная дверь, даже козырька нет...
Я роюсь в карманах,- ищу ключ. Может быть она не заперта и там кто-нибудь есть? Я толкаю её, дверь подаётся... Ступеньки уходят вниз... Там решётка, её тоже нужно открывать. Это не составит большого труда. А вот полутёмный коридор со стеллажами по стенам. Чего на них только нет: различные макеты памятников, старые, уже никому ненужные слепки, которые жалко выбрасывать; изредка, попадается что-то стоящее, но это всё уже давно в пыли и выглядит очень неприглядно. А вот и дверь в «святая святых» – мастерскую скульптора!
Нужно позвонить три раза, это я хорошо помню. ОН, чуть помедлив, оттирая руки от прилипшей глины, при этом, обязательно бурча что-то себе под нос, откроет дверь. Сквозь бороду проглядывает добрая улыбка. ОН наверняка сделает удивлённые глаза, хотя прекрасно знает о моём визите, пропустит меня вперёд и пойдёт следом. Но сейчас тяжёлая дубовая дверь отворяется сама и я вплываю в мастерскую, по крайней мере, мне так кажется.
В мастерской просторно и светло. Нет привычных решётчатых окон, выходящих во двор почти в уровень с мостовой. Дневной свет, который проникал через них, еле-еле освещал помещение и поэтому, в мастерской постоянно светили электрические лампы. Я помнил, так было раньше, но сейчас я увидел нечто другое. Предо мной сиял огромный зал с прозрачными стенами, а может это были большие окна на всю высоту, да, это не суть, главное, что всё внутри мастерской было залито солнечным светом!.. Тут же стоят всё те же бочки с глиной, главный атрибут мастерской, огромные горшки с пальмами, кактусами, фикусами и другими экзотическими растениями, названия которых я не помнил...
Давно же я здесь не был..., пожалуй, четверть века минуло, а ощущения всё те же - радость первобытного восторга. Но теперь здесь удивительно красиво, не то, что раньше! Я же хорошо помню тот постоянный сумрак, ту сырость от присутствия бочек с глиной..., которую я постоянно мял руками, будучи ещё учеником. Глина должна чувствовать живые руки - она тоже, как и мы все, любит ласку... Она, словно живой организм, становится более эластичной и податливой - готова принять любую форму, предложенную ей творцом!.. Вот я и готовил её для своего учителя, который лепил свои шедевры, превращая, промятую моими руками глину в живую материю...
Я осмотрелся вокруг и мне казалось, что я вижу сквозь стены: солнечный летний день! Мастерская находится на холме, далее идёт спуск к реке и в её пойме пасётся стадо овец... Высоко в небе парит жаворонок и заливается на всю округу. Как же мне хорошо здесь. Не хочется уходить, тем более, скоро должен прийти ОН. Надо обязательно дождаться учителя. Как же?.. Быть в мастерской и не повидаться с НИМ... Если не увижу его, то обязательно дозвонюсь. Стыдно..., а когда-то любимым учеником был...а сейчас справится о здоровье уже целое дело...
Вдруг стены мастерской рассыпаются, и я уже стою на лугу. Всё также светит полуденное солнце. Лето в разгаре, хотя в мастерскую я входил промозглой осенью... Как же хорошо здесь и, как не хочется покидать этот мир... Вдруг всё затряслось, изображения стали наслаиваться друг на друга...
Я просыпаюсь. Жена теребит мою руку...
- Саша, возьми трубку... я не знаю, совсем с ума сошли, в такую рань людей тревожить?!.. Подождать не могли...
Я вопросительно смотрю на раздражённую жену, как бы спрашивая - "Кто"?
- Женщина какая-то...
В трубке посторонний треск, потом шипение и, наконец, женский приглушённый голос:
- Это Александр?
Я ответил...
- Он просил позвонить вам... В общем, Кириллова больше нет - он умер вчера вечером...
Я опустил трубку...за окном брезжил рассвет очередного осеннего дня, но ЕГО там уже не было...
(Учителю и другу моему, Кириллову Михаилу Викторовичу - посвящаю!)
2018г.*+к