6.
Жизнь Любы после того случая изменилась. Каждый день она ждала, что мама вновь попросит её ночевать вне дома. И такой день настал ровно через неделю. Опять мама, придя с работы, засуетилась, привела в порядок комнату и выставила на стол всё, чем был богат их холодильник.
- Мама, вспомни как ты болела после перепоя. Пусть он пьёт как лошадь, ты пожалуйста знай меру, - попросила Люба.
- Яйцо курицу учит! Заткнись подлая и поскорей уходи к своей жидовке! – нервно прокричала мама.
- Неужели тебе не противен пьяный мужик, выпивший пол-литра водки? – удивилась Люба.
- Кому я сказала заткнись!
Люба с жалостью посмотрела на маму. Неужели голод по мужику у неё так силён? Неужели в этом голоде отражена природа женщины? Когда уедет Вова будет ли она, Люба, так желать близости, что потеряет контроль за собой и согласится сойтись с другим? А для чего человеку дана сила воли? Живет же бабушка Ревека без мужика более тридцати лет, потеряв мужа на войне. Люба верила, что бабушка, как женщина с сильной волей, не позволяла себе думать о другом мужчине. Она растила детей. Сама Люба была намерена оставаться верной Вове до конца жизни, как бы её не тянуло к мужчинам. Чтобы легче сохранять верность, ей обязательно нужен ребёнок от Вовы. Всю её потребность в любви удовлетворит маленький человечек, который воплотит в себе дорогие черты любимого.
Приняв волнительное решение о будущем ребёнке, Люба оказалась в тяжёлом положении. Ей было не с кем поделиться таким важным и ответственным решением. У всех обычных людей имеется потребность поделиться радостью, горем, успехами и неудачами с кем-то близким, кто мог бы разделить радость и печаль. Особенно важна поддержка друга в таком ответственном решении, какое приняла Люба. Поддержка близкого человека облегчает жизнь. У Любы в создавшейся ситуации не было никого, кого бы она могла посвятить в своё решение. Школьным подружкам Люба не могла открыть её решение хотя бы потому, что она считала их детьми, каковыми они на самом деле и были, а с детьми такие взрослые вопросы нечего обсуждать – они не поймут. Обсуждать с Вовой Люба боялась, зная, что честный и ответственный Вова никогда не пойдёт на то, чтобы оставить её в Одессе одну с ребёнком. Он просто откажется от любовных утех. Она должна до самого его отъезда делать вид, что близость – приятное баловство и не принесёт никаких последствий. Она понимала, что даже если её намерение осуществится, то и тогда беременность ей следует скрыть от Вовы, чтобы он не переживал и не считал себя подлецом. Ребёнок – это её личное дело и она не хотела, чтобы из-за её прихоти страдал кто-то из дорогих ей людей. Люба была уверена, что ей удастся скрыть беременность от Вовы и сделать так, чтобы по своей наивности Вова даже не подозревал о возможности оставить её одну в таком положении. Важно обеспечить, чтобы беременность наступила уже после того, как родители Вовы получат разрешение на выезд. С этого момента до выезда дают не более месяца для завершения всех дел. Люба считала, что этого месяца должно быть достаточно для зачатия. Поделиться же с бабушкой Ревекой Люба тоже не могла. Воспитание не позволяло открыто говорить о таком интимном деле со взрослыми, к тому же Люба была уверена, что разумная и добрая бабушка не станет поддерживать её безумное намерение. Люба сама понимала, что её затея перевернёт всю её жизнь, заставит решать такие задачи, которые возможно ей не по плечу. Было страшно, но отступить от задуманного Люба не могла. Она волновалась и ни с кем не могла облегчить свою душу.
Как Люба и предполагала, мама опять велела Любе отправляться к Полине на ночь. В этот раз Люба спокойно отправилась к Ревеке Моисеевне.
Бабушка Ревека не удивилась появлению Любы в неурочный час. Она знала женскую природу и ожидала, что мать Любы вновь приведёт кавалера и опять Люба будет ей мешать. Бабушка только не хотела, чтобы Люба брала близко к своему сердцу поведение её мамы. Люба в этот раз отнеслась к необходимости искать ночлег более спокойно, зная, что она имеет к кому обратиться за помощью.
За чаем, Люба обратилась к бабушке с мучавшим её вопросом:
- Моя мама из-за этого мужика потеряла голову. Я его совершенно не знаю, но судя по оставшимся на столе пустым бутылкам от водки, я думаю, что он алкоголик. Почему мама так тянется к нему? Что такое может происходить в её голове, что он стал ей так нужен?
- Я не могу тебе дать разумный ответ, - сказала бабушка. – Физиологическая потребность женского организма очень коварная штука. Долгое подавление этой потребности может отразиться на принятии разумных решений.
- Бабушка, скажи проще – под влиянием этой потребности моя мама потеряла разум. Я думаю, что это просто признак отсутствия воли. Ты бы не бросилась в объятия пьяного мужика, и я тоже. Вот ты столько лет живёшь без мужчины. Как ты справляешься со своими потребностями?
Люба понимала, что задала бестактной вопрос, но этот вопрос волновал её и она спросила. Бабушка не обиделась на бестактность. Она понимала волнение Любы и чувствовала, как важна её откровенность для душевного спокойствия девушки.
- Ой Любочка, родненькая, сколько ночей я проплакала, когда мне принесли похоронку! Я не могла забыть те чувства, которые я испытывала к мужу. В обществе принято считать тягу к противоположному полу чем-то нечистым. Это не так. Природа распорядилась так, что женщины тянутся к мужчинам и наоборот. Преодолеть эту тягу очень тяжело. Не сосчитать сколько бессонных ночей я переживала, ворочаясь одинокая в своей постели!
Любе стало жаль бабушку.
- Неужели ты не встретила ни одного достойного мужчины, который бы обратил внимание на тебя?
- Многим я нравилась, были такие, которые домогались моего внимания, но у меня перед глазами был образ моего любимого. Я не могла изменить ему с другим мужчиной. Я знала, что муж убит и не вернётся, но я не могла переступить через себя и вступить в связь с другим мужчиной.
- Ты сильная! Я глубоко уважаю тебя, - с глубоким чувством сказала Люба. - Я люблю Вову и никогда ему не изменю.
- Это глупость, - испугалась бабушка. - Вы ещё дети и не должны связывать себя обещаниями.
- Нет, бабушка. Я люблю не по-детски, поверь мне. Это на всю жизнь.
Ревека Моисеевна почувствовала насколько серьёзна девушка и испугалась.
- Любочка, милая, Володя уезжает. Нет никакой возможности гарантировать, что вы когда-нибудь сможете пожениться. Пойми девочка, вы расстаётесь навсегда. Ты не можешь на себя наложить обет безбрачия. Это будет несправедливо.
- Бабушка, если бы ты знала, как я его люблю! Я люблю его с детских лет, сколько я его помню. Я любого мальчика всегда буду сравнивать с Вовой и никто не выдержит сравнение.
- Любочка! Заклинаю тебя – выкинь Вову из своей головы. Он для тебя умер, никогда не родился. В вашем возрасте влюбляться – это не серьёзно.
- При чём тут возраст? Разве я маленькая девочка? Физиологически я уже вполне созрела для взрослой любви. Я люблю Вову! - сказала Люба.
- Не спеши обрекать себя на одиночество. Это рецепт к страданиям и унынию. Человек – не примитивное животное. Для счастья человеку нужно очень многое, не только одно влечение, вызванное игрой гормонов. Нужно образование, интересная работа, достойные жилищные условия и, самое главное, любовь к живому человеку, способному разделить с тобой и счастье, и горе, и успехи, и неудачи. Этого всего Володя предоставить тебе не сможет. Он уедет и оставит тебе только воспоминания. Ты будешь мучиться, как мучаюсь я уже тридцать пять лет. Я вовсе не хочу для тебя такой участи. Вова мой родной внук, мне очень лестно, что такая изумительная девушка его любит, но я умоляю тебя забыть его. Я уверена, что пройдёт время и он забудет тебя.
- Бабушка! Мне приятно, что ты так обо мне заботишься. Я знаю себя. Я никогда не смогу Вову разлюбить. Может быть, ты права и он забудет меня. Я могу в это поверить. Я не так наивна, чтобы надеется на его вечную любовь. Но себя-то я знаю. Мне суждено всегда быть верной ему.
Они сидели молча, каждая погружена в свои тревоги. Ревека видела, что все её доводы встречают глухую стену и решила пока больше не обсуждать эту тему, в надежде, что время само вылечит. Любу мучило сознание того, что с мамой она не сможет жить и она обдумывала необходимые шаги, чтобы стать независимой от мамы. Обязательно нужно работать и зарабатывать на жизнь. Жить с ребёнком на иждивении мамы – это не для неё. Работа её не пугала. Люба готова была делать любую работу, какую удастся найти. Хуже было с жильём. В Одессе невозможно было найти жильё. В Советском Союзе жильё было самым недоступным к разрешению вопросом. Сотни тысяч советских людей вынуждены были жить в условиях, когда в одной комнате проживало три поколения одной семьи. Люба знала, что жить с мамой в одной комнате после рождения ребёнка будет невыносимо. Работа её не пугала, она работы не боялась, пугало другое – где она будет жить с ребёнком, с кем она оставит ребёнка? Её ужасала мысль о том, что ненависть мамы передастся ребёнку. Допустим она устроится работать ночью, сможет ли она доверить ребёнка маме на ночь? Любу все эти мысли замучили и облегчить её волнения было некому. Даже Ревеке Моисеевне она боялась открыть свои планы, особенно после того как Ревека уговаривала её забыть Вову. Вот и сидела она в глубокой тревоге, не смея выдать Ревеке свои чувства.
Ревека видела уныние Любы, но относила это предстоящей разлуке с Вовой. Как могла добрая женщина догадаться, какие недетские мысли волнуют этого ребёнка? Ей и в голову не приходил план Любы.
Уже поздно ночью, лёжа в кровати, Люба пришла к решению, что она от своего плана всё равно не отступит. Она обязана делать всё, чтобы её план осуществился, а как сложится жизнь, так тому и быть. Каковы бы ни были трудности в будущем – сейчас она должна обзавестись ребёнком. Рано или поздно, легче или невыносимо тяжело, но она трудности преодолеет, а ребёнок, частица Вовы, останется у неё навсегда.
Люба и Вова продолжали каждый день вместе выполнять домашние задания и каждый день они находили время для объятий и поцелуев. Дальше этого Вова не решался действовать. Люба ценила это, но боялась, что такими темпами она не добьётся своей цели. Понимая стеснительность Вовы, Люба старалась постепенно привлекать своего любимого к более решительным действиям. Для этого в первую очередь она должна была побороть свою робость. В один из последующих дней Люба, целуясь с Вовой, расстегнула ворот своего платья, как бы приглашая его погладить её кожу в районе декольте. Нежная кожа девушки возбудила парня и он, ужасно смущаясь, проник ладонями под ворот платья слегка поглаживая кожу её груди. Испугавшись своих действий, он с тревогой посмотрел в глаза Любе. В ответ Люба одобрительно улыбнулась. Вова тяжело дыша осторожно опустил платье с её плеч. Оголив плечи, он принялся их целовать, не решаясь на более смелые действия. Люба, сгорая от нетерпения, не торопила, боясь спугнуть его. На следующий день Люба принесла из дома байковый халат. Перед началом приготовления домашних заданий, Люба переоделась в этот халат. В халате Люба выглядела совсем домашней и, как ей казалось, более привлекательной и доступной. В этот раз и Вова немного осмелел. Люба осторожно помогала ему освобождаться от стеснения и, возбуждая ласками, придавала ему смелость. Люба была довольна успехами их отношений.
Любу беспокоил вопрос с устройством на работу. Если она затеяла обзавестись ребёнком, то никто не обязан взять на себя обеспечение её ребёнка всем необходимым. На это она должна сама зарабатывать. Как найти работу? Кто возьмёт на работу несовершеннолетнюю не имеющую никаких знаний и опыта? Было о чём волноваться.
Соня обратила внимание на хмурое сосредоточенное лицо Любы.
- Ты в порядке? – спросила Соня. – Вовка тебя обидел? Плюнь на него, мальчишкам доверять нельзя. Бери пример с меня. Я сказала Мише, чтобы он ко мне не подходил. Я же видела, как он смотрит на Машу! Так пусть он с ней и дружит!
Любе щебетание Сони показалось детским. Как можно с Соней обсуждать какие-то проблемы, если она, физически созревшая, остаётся несерьёзным ребёнком? Опека родителей позволяет Соне оставаться ребёнком. Повезло Соне!
- У меня с Вовой хорошие отношения и Вова на Машу не смотрит, - сказала Люба. – Но приближается время, когда семья Вовы получит разрешение на выезд, и они уедут.
- Да, жаль, - ответила Соня. – Но я же остаюсь! Будешь крепче дружить со мной!
«Святая наивность!» - подумала Люба.
- Мне нужна работа, - сказала Люба.
- Ты сегодня не выполнила домашнее задание? – удивилась Соня.
- Не домашняя работа, а настоящая работа, где платят деньги.
- Ты поругалась со своей мамой?
- Нет, не в маме дело. Просто я больше не могу жить на иждивении мамы. Я должна сама зарабатывать себе на жизнь.
- Столько жила, а сейчас, когда осталось меньше двух лет до окончания школы, больше не можешь? Это не серьёзно. Нужно окончить школу.
- Раньше я была маленькая и работать не могла. Теперь же мне необходимо работать, - ответила Люба. – Можно окончить вечернюю школу.
- А как же Вова? Ты же не будешь иметь время на Вову.
- Вова уезжает. Пока я найду работу, Вова уедет.
- Я спрошу папу, - сказала Соня. - Может быть он сможет помочь тебе найти работу. У него много друзей.
Подошёл Вова. Девушки прекратили разговор.
- Какие у вас от меня секреты? – спросил Вова.
- Какие тут секреты! – сказала Люба. – Вот попросила Сонечку поговорить с её папой, может быть он сможет помочь найти мне работу.
- Работу? – удивился Вова. – Ты никогда не говорила, что ты хочешь найти работу. Что произошло?
- Мама зарабатывает мало, даже на одежду не хватает. Я уже выросла и мне пора зарабатывать себе на жизнь.
- А школа?
- Придётся учиться в вечерней школе.
Вова хорошо знал Любу. Он не сомневался в серьёзности её намерений. По дороге из школы к дому бабушки Ревеке Вова думал, как помочь Любе. Ему было тяжело на душе от сознания, что его любимая так нуждается, а он уезжает и не может помочь любимой и обеспечить ей жизнь без нужды.
К удивлению Любы и Вовы, бабушка была дома. Она сосредоточенно собирала чемодан своих вещей.
- Что случилось? – с тревогой спросила Люба.
- Ты помнишь, дорогая, я рассказывала тебе о женщине с пороком сердца. Сейчас подходит пора ей разродиться. Я буду круглосуточно дежурить у её постели пока она не родит.
- Что ты, бабушка! – испугалась Люба. – Разве в твоём возрасте можно так тяжело работать?
- Дети, на кону жизнь этой женщины и моя репутация. Не беспокойся, я буду отдыхать, но около неё, чтобы в любую минуту быть готовой ей помочь.
- Сколько это может продлиться? – спросил Вова.
- Сам Бог знает. Думаю, что не больше недели, но, возможно, даже завтра. Люба, я бы хотела, чтобы ты эти дни ночевала у меня. Это тебя не затруднит?
- Не волнуйся. Моя мама будет рада хоть на пару дней от меня избавиться.
Ревека Моисеевна окончила собирать чемодан, надела пальто и, уходя, сказала откровенно:
- Ой Любочка, мне страшно! Уж очень велик риск потерять эту женщину. Я себе никогда не прощу, если это случится.
- Я уверена в тебе бабуля! – подбодрила Люба.
Когда дверь за бабушкой закрылась, Люба сказала:
- Как я тебе Вовка завидую! Такая мировая у тебя бабушка!
- Да, она очень хорошая. Я хочу, чтобы ты о ней заботилась, когда я уеду.
Они, как обычно, устроились за столом выполнять домашние задания. В эти последние дни второй четверти, когда по всем предметам программа четверти пройдена, было мало задано. Ребята быстро справились с заданиями. Мысли Вовы переключились на Любу, которая пошла в кухню приготовить чай. Девушка волновала Вову. Его одолевало желание обнять любимую и целовать, целовать. Ласки были так волнительны и приятны, что желание повторить их пересилило сдержанность. Он пошёл в кухню, чтобы быть рядом с Любой.
- Поцелуй меня Любочка! – попросил он, обнимая талию девушки.
- Куда ты торопишься? Давай сначала попьём чай!
- Не хочу чай. Мне с тобой хорошо и без чая, - сказал он, продолжая обнимать Любу.
Люба сама забыла о чае, увлечённая ласками Вовы. Они долго целовались, стоя посереди кухни. Люба догадалась потянуть Вову в комнату бабушки к кожаному дивану, покрытому шерстяным покрывалом. Они сидели обнявшись и целовались. Вова, сгорая от охватившего его желания, обнимал её за талию, не решаясь на более решительные действия. Люба, поняв, что она должна действовать иначе ничего не сдвинется с места, принялась расстёгивать пуговички Вовиной рубашки. Вова сам поспешил снять рубашку и майку, обнажив мускулистую грудь. Люба, нежно гладя его грудь, возбудилась не менее Вовы. Люба поняла, что настала пора для неё освободиться от лишней одежды. Поборов свою стеснительность, Люба под пытливым взглядом Вовы спешно сняла передник и школьное платье. Затем, улыбаясь любимому, она стянула через голову нижнюю рубашку, оставшись в лифчике и толстых обтягивающих зелёных зимних байковых трико. Вова оторопело уставился на неё, не веря своим глазам.
- Не смотри на меня так! Ты меня смущаешь, - сказала Люба.
- Почему? – спросил Вова, торопливо освобождаясь от брюк.
- Мне сейчас нужна твоя поддержка. Помнишь моё желание?
- Какое? - спросил Вова.
- Чтобы навсегда у меня осталась память о тебе, ты должен стать моим мужем. Сегодня настал день для исполнения моего желания. Таких условий, как сегодня для этого не представиться. Ты согласен?
Говоря это Люба, краснея от смущения, расстегивала пуговички лифчика на спине. Вова смотрел на Любу с волнением и жадным любопытством. Его душа трепетала от желания прикоснуться к коже любимой. Вова не выдержал и прижался губами к нежной коже её груди.
Люба застыла в страхе, наслаждаясь страстными поцелуями Вовы. Страх переступить рубеж не покидал её. Она понимала, что возврата не будет, если перейти этот рубеж. Не сам рубеж её пугал, а груз ответственности, который неизбежно навалится на неё. «Чего струсила? – подумала она. – Решайся если хочешь добиться своего, сейчас или никогда! Пусть будет что будет, а сейчас нужно действовать!» Сердце учащённо билось, губы дрожали. Вова, одетый только в одни трусы, продолжал прижиматься мягкими губами к её груди, нежно целуя. Люба высвободилась из его объятий. Вова недоуменно посмотрел в глаза Любе.
- Тебе неприятно? Ты боишься? - нежно спросил он.
«Сейчас, именно сейчас! Я так решила!» - твердила себе Люба.
Она посмотрела Вове в глаза и прошептала:
- Я ничего не боюсь, любимый! Стоя посереди комнаты мы ничего не добьёмся. Погоди, я постелю на диване.
Она расстелила простыни на диване, положила подушку у изголовья и откинула валик. Её движения были неторопливы и обдуманы. Вова с нетерпением наблюдал за этими приготовлениями, не отводя глаз от прелестных изгибов тела подруги. Люба залезла под простыню, стянула с себя трико и бросила на пол.
- Иди ко мне! – позвала она, протягивая руки к Вове.
Уже было темно, когда Люба обессиленная, уставшая, но довольная свершившимся села на краю дивана. Вова продолжал лежать, наблюдая за Любой. Люба закрыла ставни и включила свет.
- Хочешь чаю? – спросила Люба, накидывая халат на голое тело.
- Мне бы надо домой, - уныло сказал Вова. – Меня ждут к обеду.
- Мне тоже надо предупредить маму о том, что я ночую здесь.
Вова встал, откинув верхнюю простынь. Люба к своему ужасу на нижней простыни обнаружила небольшое тёмно-коричневое пятно. Она сдёрнула простынь и пошла к умывальнику отмывать пятно. Вова виновато пошёл за нею.
- Это я виноват. Давай помогу.
- Никто не виноват, - успокоила Люба. – Это называется «прощай детство». Я шла на это сознательно и мне некого винить.
Пятно было свежее и отмылось легко. Люба отжала воду и утюгом высушила.
- Никаких следов, - сказала Люба, натягивая школьную форму. – Теперь мы поженились.
Мама действительно обрадовалась, когда Люба сказала ей, что пару ночей будет ночевать у Ревеки Моисеевны. Люба собрала кое-какие вещи в хозяйственную сумку и отправилась на Пушкинскую. Она была весела и безмятежна. В её душе была гордость, основанная на том, что она решилась и сделала по-своему. Что будет – то будет, но она всегда будет добиваться своего.
В холодильнике у бабушки Люба нашла молоко и сливочное масло. Люба намазала себе на хлеб масло и с удовольствием выпила стакан молока, заедая хлебом. У бабушки ей было спокойно и уютно. В бабушкиной комнате Люба внимательно осмотрела книжные полки. К своему удивлению и радости она там нашла много интересных книг. Там были собрания сочинений Фейхтвангера, Шалом-Алейхема, Куприна и целая библиотека книг по гинекологии. Люба достала одну толстую книгу, открыла её и заинтересовалась её содержимым. Первая часть этой книги, описывающая анатомию женского организма, увлекла её.
Стук в дверь оторвал её от книги. Оказалось, что пришёл Вова. Он принёс в «авоське» две банки. Вовина мама прислала куриный суп и пшённую кашу.
- Я сказал родителям, что бабушка попросила меня эти дни ночевать е неё. Мама дала мне ужин с собой – сказал Вова.
- Нехорошо обманывать родителей! – сказала Люба. – Бабушка просила меня, а не тебя.
- Не мог же я оставить тебя одну в такой день.
- Тебе понравилось? – намекнула Люба.
- Что понравилось? – сделав наивное лицо, спросил Вова.
- Как будто ты забыл, что было сегодня!
- Этого забыть нельзя. Я весь горю желанием повторить.
- Наберись терпением. Я накормлю тебя из этих баночек сначала. Меня девочки учили, что путь к сердцу мужа идёт через его желудок.
- Я есть не хочу. Я хочу тебя!
Он притянул Любу к себе и, тяжело дыша, прошептал ей на ухо:
- Люблю тебя.
Люба переборола свой порыв, отстранила руки Вовы и строго сказала:
- Наберись терпения. Сначала я должна тебя накормить. Теперь я твоя жена и обязана выполнять свои обязанности.
Они, нежно споря, прошли на кухню. Люба разогрела содержимое баночек и подала Вове.
- Я один кушать не буду. Давай есть из одной тарелки вдвоём, - предложил Вова.
Он зачерпнул ложку супа и поднёс ко рту Любы. Люба удивилась, но проглотила суп. Вова зачерпнул ещё раз и теперь съел сам. Так они съели весь суп. Кашу есть не стали – зов страсти тянул их в спальню. Люба подумала, что это самоё счастливое время в её жизни. Вова уедет и повторить этот вечер не удастся. Она не должна сдерживать себя сегодня.
Люба хотела было постелить им в широкой бабушкиной кровати, но не решилась. Она потянула Вову в маленькую спальню, плотно закрыла ставни единственного окна, которое выходило на двор, и застелила узкую кровать, на которой она уже несколько раз спала, когда ночевала у бабушки. Пока она возилась с постелью, Вова обратил внимание на открытую книгу, лежавшую на столике. Это был тот самый учебник по гинекологии, который читала Люба до его прихода. Картинки привлекли его внимание. Люба, взглянув через плечо Вовы на то, что он разглядывает, спросила:
- Картинки интереснее живой женщины?
- Прости, я виноват.