3.ЖАН БИДЕЛЬ БОКАССА: КАННИБАЛ С БРИЛЛИАНТОВЫМ НИМБОМ
Cтрого от 18
/продолжение/
3.ВО ДВОРЦЕ
…Величественный дворец Императора был похож на египетскую пирамиду, облицованную белым мрамором.Ослепительной сахарной головой лежала та пирамида под пляжно - синим, стабильным небом, на подушке из красного песка. Бесконечные песчаные струи змеились по ее плоскостям, дымились на гранях. Солнце блеклой звездой отражалось в матовом зеркале мрамора.
Вопреки ожиданиям Бориса в «доме» Бокасса было немноголюдно. Охрана, да кучка каких-то азиатских чрезвычайно любознательных студентов, прибывших на экскурсию во главе с печальным арабом-экскурсоводом. Вот и все живые души, встретившиеся молодой паре на первом ярусе.
Сопровождающие провели гостей в левый отсек – что-то типа хорошо оборудованной санчасти. Там некая женщина-медик, высокая метиска, в белом халате с двумя девочками-медсестрами раздели возлюбленных, омыли их в каких-то душистых ваннах, затем тщательно выбрили им гениталии. Борису побрили даже подмышки.
Обе медсестрички взяли по ампуле, синхронно, с хрустом, но очень ловко сломали их и синхронно же поставили пациентам по уколу. Сладко запахло эфиром.
- Вам совершенно не о чем беспокоиться,- успокаивала хозяйка мини-клиники встревоженных гостей,- окажете Его Величеству честь, отужинаете с ним и отправляйтесь восвояси. Такой у нас обычай.
Приятное тепло разлилось у Бориса где-то внизу живота и волнообразно стало распространяться по всему телу. Молодой человек почувствовал, что температура его тела повысилась , кровь прилила к паху, член приподнялся, по нему, как-то спиралеобразно стал гулять легкий зуд. Приятные ощущения, видимо, стала испытывать и Яна. До этого зажатая, она теперь расправила плечи, опустила подрагивающие веки и жадно вдыхала воздух трепетными ноздрями.
За тем был инструктаж, который провел прибывший неизвестно откуда белокожий старик, немного глуховатый, но излагающий правила дворцового этикета четко и вполне доходчиво:
-Без позволения не говорить, на вопросы отвечать стоя. Ответив, поклониться Его Величеству и сесть. Кто бы ни спрашивал, поклон должен быть адресован исключительно Императору. В невинных просьбах хозяину не отказывать.
После инструктажа Яна была обута в белые туфли на шпильке с ошнуровкой под колено. Ее спутнику выдали игривые белые замшевые сапожки на мягкой подошве.
Стена заведения внезапно расступилась, в проем, как луноход вкатился миниатюрный пассажирский электрокар. На нем влюбленные и отбыли в банкетный зал.
Великолепная, прекрасно освещенная зала по всему периметру была уставлена целыми полянами цветов. Были здесь грядки фиолетовых тюльпанов, свежайших белых роз, крепких гвоздик, нежнейших нарциссов.
Слева на невысокой мраморной сцене, сверкая трубами, готовился к выступлению оркестр. Легкий шум хрустального фонтана навевал прохладу и дрему.
Посредине, вдоль всего «апартамента» тянулся длинный, причудливо сервированный стол. Были видны на нем лопатообразные хвосты омаров, слепые рыла зажаренных на вертеле поросят, несметные полчища винных бутылок разных форм и объемов, устрицы, сверкающий лед и богатая зелень под пирамидами из диковинных овощей и фруктов. Легкий дымок росы витал над столом.
За ним уже пребывали в непринужденной трапезе человек сорок приближенных к Императору мужчин и женщин. В основном чернокожий элемент. Все, как один голые.
Официанты усадили вновь прибывших гостей на левый край стола, под самый оркестр.
Испытывая невероятное смущение, новички вспорхнули на свои стулья с высокими спинками. Взоры присутствующих тут же обратились на них. Яна стыдливо попыталась прикрыть груди руками. Впрочем, скоро, одобрительно похрюкав, сотрапезники вновь стали ворочать своими вилками и гомонить, почти не обращая внимания на белую чету. И только один худющий, лысый , с граненым черепом старик, дурашливо распялив рот, не спускал с Яны шельмоватых глаз, чем приводил ее в еще большее смущение.
Борис воровато осмотрелся и тут увидел его. Бокасса восседал во главе стола с противоположной стороны в тронообразном кресле со львами. Его голову венчала гротескно высокая золотая корона, усыпанная алмазами. С голых плеч ниспадала королевская мантия с горностаевой опушкой.
Вначале Император показался гостю стариком. Сморщенное лицо, седые, редкие кольца волос, но голый его торс был крепок и рельефен, руки мускулисты.
Венценосный добродушно ухмылялся, лучи морщин играли у его сладко прищуренных глаз. Борис их не увидел, а скорее представил.
Не смотря на такое внешнее добродушие, по каким-то едва уловимым признакам было понятно, что Бокасса знает, что такое власть, упивается ее вкусом и смаком. Со знанием дела, толково наслаждается ею.
Какой-то суетливый вассал подсеменил к владыке, лукаво осклабившись, в полупоклоне шепнул ему что-то на ухо, подобострастно поцеловал руку и задом, кланяясь, удалился.
Впервые Яна и Борис видели воочию абсолютную власть во всей ее технической цивилизованности и средневековой дикости.
Откуда-то снизу пошла струя воздуха, щекоча и охлаждая выбритый пах Бориса. Бокасса хлопнул в ладоши, его мимика словно перетряхнулась, лицо стало злым, даже свирепым, тревожно блеснули перстни, и гости смолкли.
Император встал и в гробовой тишине произнес речь. Нечто автобиографическое, повествующее о славном пути Его Императорского Величества к славе, о его победах, поверженных врагах, о могуществе трехмиллионной Империи.
Речь венценосного покрыл дружный гром аплодисментов, который, как казалось, не смолкнет целую вечность.
За тем в зале был потушен свет, высветился над сценой белый экран, по которому побежали кадры старенькой кинохроники. Вот Бокасса в полевой, военной форме в окружении офицеров склонился над картой в блиндаже, вот он с яхты удит рыбу, вот с трибуны принимает парад, вот с балкона, будучи в гражданском костюме, обращается к многотысячной толпе, а вот вместе с какой-то девочкой гладит кошку.
Экран потух, вернулся свет, заставивший зрителей поморщиться. Змееподобный старичок, не мигая, глазел на Яну.
Император встал, под шелест новых аплодисментов, поднял бокал за своих гостей.
А Борис все высматривал на столе человечину . Ему то и дело мерещился то запеченный женский глаз под листом салата, то зажаренная вместо поросенка человеческая рука на серебряном подносе. Однако ничего подозрительного разглядеть он так и не смог.
После того, как присутствующие хорошенько закусили, один из приближенных хозяина, под дружный гогот чернокожей публики стал зачитывать отрывки из разных газет, повествующие о Бокасса.
Среди прочего был упомянут и его недавний визит в СССР, где в пионерлагере «Артек» Император встречался с Брежневым. Якобы, расцеловавшись с Генсеком, хорошенько поиспробовав его на вкус, прожорливый гость отметил, что не худо бы съесть и Генерального.
- Мы такого не говорили,- трясся в беззвучном смехе герой эпического очерка.
- Вечно эти журналисты насочиняют. Кстати, друзья, сегодня, среди нас есть журналисты из Советского Союза,- хозяин указал рукой,- просим любить и жаловать.
Борис и Яна встали и стыдливо поклонились.
- Яна, после застолья подите к нам. Мы вам приготовили наш царственный подарок.
Скромняга Император величал себя исключительно во множественном числе.
Рявкнул оркестр и пошла гулять разухабистая мелодия под сводами чудесного дворца. Трубы едва не оглушили Лялина. Синеватый, холодный дым стремительно повалил из раструбов сцены.
А потом как-то неожиданно все смолкло и превратилось во внимание. Оркестр куда-то провалился. На сцене дружно сгруппировался в два яруса хор белых мальчиков – кастратов в белых воротничках. Гордость Венценосного. Бедняжки пели без музыкального сопровождения, какую-то храмовую партитуру, а дирижировала этими чудесными голосами чернокожая женщина лет сорока с невероятно высокой шеей. Отчаянно, надо сказать, дирижировала, гораздо энергичнее, чем того требовала ситуация.
Невероятно нежный и в то же время ритмичный какой-то напев сладостью и упоением наполнял сердца. О чем-то безвозвратно потерянном пели эти светлые души. Вокальный ритм касался самых больных точек души, и они отвечали блаженством.
Бокасса прослезился, махнул платком, и волшебные мальчики исчезли.
Около кресла Яны возникла женская фигура, согнулась в полупоклоне.
- Император просит вас к себе.
/продолжение следует/