Глава первая, в которой оказываюсь там, где оказываюсь
Падаю. Падаю с огромной скоростью. Нет, лечу с высоченной скалы вниз головой. Сводит низ живота. На мне нет парашюта, но зачем он мне, если не умею им пользоваться. Почему-то не кричу, хотя, на это есть причины. Выступы и трещины вертикальной скалы мелькают перед глазами. Из некоторых расщелин пробиваются к свету кривые ветки с пожухлой листвой, которым не хватает влаги. Приближается поросшая зеленью земля. Вместе со страхом приходит неуместная мысль о прекрасном солнечном дне. Зелень становится крупнее. Уже различаю деревья, кусты. Фокус сужается до маленького клочка земли, поросшего травой, с которым сейчас столкнусь.
Мгновение, и стою. В тумане. Возможно, это не туман, но вокруг ничего не видно, белая мгла. Цел, невредим, ничего не болит. Даже ноги не дрожат. Запах озона, как после грозы. Определенно, стою на чем-то твердом, но не вижу на чем. Зато вижу рыжие мокасины. Над мокасинами рыжие кожаные штаны. Раньше не носил такой одежды. Выше, что уже логично, кожаная куртка с бахромой на рукавах. Правая рука сжимает топор. Нет, не топор, томагавк. Почему-то знаю, это именно томагавк. На голове что-то надето. Нащупываю каким-то неведомым образом прикрепленную к волосам кучу перьев. «Индеец! Или только костюм индейца? Томагавк! Но где лук и стрелы?» Не успев найти ответы, оказываюсь посреди незнакомой большой площади.
Бросается в глаза фиолетовое небо с серыми облаками. По периметру площади необычные здания. Стены и крыши изогнутые, будто отражаются в кривом зеркале. Окрашены в синие, красные, серые, зеленые и много еще какие цвета. Окна на разных уровнях, что невозможно сосчитать количество этажей. Некоторые дома расширяются снизу вверх, как перевернутые пирамиды. По вымощенной металлическими плитами площади едут автомобили, от древних с каркасом из дерева и колесами на спицах, до современных, каких не доводилось видеть. Мимо проезжает карета, запряженная зебрами, под управлением кучера в двубортном сюртуке и белых перчатках. Над головой пролетают неведомые аппараты, над крышами домов парят аэростаты и дирижабли.
Через площадь бегут двое полицейских. То, что это полицейские, ясно по одежде. Один в цилиндре, мундире с блестящими пуговицами и густыми усами. Другой, двухметровый атлет, в рубашке с погонами, коротких шортах, велосипедном шлеме и темных очках. Такая форма и удивляет, и обескураживает. Но больше настораживает, что усач держит в руке связку воздушных шаров, а парень с голыми ногами готовит к броску мяч для регби. Примирительно поднимаю руки вверх, забыв про томагавк. Видимо, индеец с томагавком над головой представляется им угрозой, поскольку полисмен что-то кричит, а атлет на ходу подбрасывает и пинает мяч. Слежу за его завораживающим полетом все то время, пока он не сталкивается с взглядом в буквальном смысле. Падая назад, еще до столкновения головы с железной мостовой, успеваю задаться вопросом о том, как бы второй полицейский применил свои воздушные шары.