Давно ещё с чьей-то лёгкой руки поселеньице это назвали Грязевкой. Грязевка да Грязевка. И так это название аккуратно прилипло, что ни о каком другом никто и не помышлял. Люди, что ли , подобрались такие? То ли мыла отродясь не видывали, то ли не привыкли выделяться? Когда неумытые,нечёсаные все, оно как-то даже и незаметно. Больше того,удивительно,если кто причешется или умоется да пройдёт принародно...Одним словом с точки зрения местного человека люди в Грязевке жили что ни на есть нормальные. Только помыться им некогда было. Что правда, то правда. Всё работали и работали, работали и работали...
И всё-таки нашёлся один умник. Они всегда эти умники находятся.
- Ребяты,- как-то сказал он задумчиво, - а что ежели мы...
Ребяты, в число которых входила, естественно, и женская половина, так рты и пораскрывали, глазки повылупливали, уши оттопырили. Слушают.
-Ребяты! А что ежели мы Грязевку нашу назовём... Ну, скажем, Чистоградском? А?
- Ура-а-а!- обрадовались грязевцы и бросились менять вывески.
... Прошлым засушливым летом, пробираясь центральным проспектом Чистоградска, имел я неосторожность раззявить рот на огромный плакат: "Превратим наш Чистоградск в самый чистый Чистоградск в мире." И колесом по самую ступицу угодил в дорожное бучило. И забуксовал напрочь. Пришлось кое-как выбираться из машины в поисках лопаты.
По камешкам, по досточкам кое-как добрался я до перекошенных дверей ближайшей равалюхи.
В ответ на мою просьбу средних лет женщина в замызганном домашнем халате посмотрела на меня со снисходительной усмешкой:
- Где её теперь найдёшь, лопату-то? Нешто мы грязевцы какие- нибудь? Мы ж незнамо с каких пор чистоградцы теперь.
И перед тем, как затворить дверь, шумно высморкалась на улицу и, удовлетворённая, вытерла нос рукавом.