Сказка о Кощее Безсмертном и Иване-царевиче

   Вместо предисловия:

 "БЕЗ" - это отсутствие чего-либо,
 "БЕС" - это существительное с совершенно определенным значением.
 Приставка "БЕС... " внедрена в русский язык в 1921году вопреки правилам русского языка. Ранее приставки "БЕС" в русском языке не было. Замена  истинной приставки "БЕЗ... " на "БЕС... "  искажает смысл слова, его образ. По этим причинам слово обретает двусмысленность, в человеческом сознании развивается "бесовщина". 
 Произношение формирует мышление. И посему мой Кощей именно Безсмертный.         

   Царевна Василиса

Как-то юная царевна Василиса на прогулку в луга собралась. А батюшка её, тем временем, охоту затеял. Царевна с ним пойти просилась, да  отказал ей царь в этой просьбе. Потому как не женское это дело - по лесу за зверьём гонять. С грустью она вслед отцу посмотрела. Да и  принялась цветы собирать. Плетёт венок и так про себя размышляет: «Что же я за царевна непутёвая  такая? Не радуют меня ни камни самоцветные, ни наряды узорные. Мне б с батюшкой на охоту сходить, из лука пострелять, на коне резвом по лугам промчаться. Или хотя б  дрова, что ль поколоть». Задумавшись, Василиса в лес вошла. Недаром говорится, что «у семи нянек дитя без глаза». Никто из свиты царевны даже и не заметил, как она из вида пропала. Вот идёт царевна по лесу, о своём думает, дороги не примечает. А когда остановилась, да по сторонам огляделась, только тогда и поняла, что лес не знакомый. Прислушалась - голосов человеческих не слыхать. Что делать? И решила Василиса впёред идти. «Авось куда-нибудь да выйду». И пошла. Долго ли шла, коротко ли, да вдруг рядом с ней кусты зашевелились. И показалось ей, будто что-то серое в них прошмыгнуло. «Волки» - подумала царевна. А тут из-за кустов и правда волчья голова высунулась. Василиса уж было на дерево забраться наметила, да только что-то её остановило. Словно взгляд у волка  не звериный был, а прямо странно сказать - человечий. Вот Василиса к зверю, как к человеку и обратилась:
- Здрава тебе, зверь лесной. Уж ни сказать ли ты мне чего хочешь?
Волк из засады вышел, Василису с интересом оглядел.  Даже голову набок склонил. На несколько шагов прочь отбежал. Обернулся, и застыл на месте.
- Идти за собой зовёшь? - догадалась Василиса.
Волчонок  на эти слова хвостом завилял. Всё верно царевна поняла. Так вот и пошли они вдвоём. А между тем в лесу уже темнеть стало. Василиса и говорит:
- Волчок, а волчок. Давай сегодня больше идти не будем. Здесь отдохнём.
Волчонок остановился послушно и тут же на ночлег устроился. Василиса богов  за день прожитый поблагодарила. Да и заснула. Когда же рассвет забрезжил, зверёк мордочкой стал в лицо царевны тыркаться. От того она и проснулась. Потянулась сладко, на ноги легко вскочила и говорит:
- Доброе утро, волчок. Ну что, дальше идём?
Волчонок  хвостом вильнул, и путь показывать побежал. А царевну всё больше любопытство разбирает, куда же ведёт её серый проводник. Вот подходят они к болоту. Волчонок остановился. Дождался, пока Василиса совсем близко подойдёт и в глаза ей посмотрел. И поняла Василиса, что зверь сказать ей  хочет: «Доверься, мол, мне. Ступай следом». Василиса кивнула согласно. А когда уже с десяток шагов по топкой тропинке  прошла, то башню полуразрушенную заметила. «И кому ж это понадобилось, средь болота строение такое возводить»?
Осторожно, след в след, они болото одолели. Хорошо вокруг башни на десяток шагов земля твёрдая. Волчонок сразу ко входу подбежал. Василиса глядит, а он камнями завален. Тут зверёк заскулил жалобно. А в ответ ему откуда-то из-под земли стон раздался. Не по себе Василисе стало. Но царевна вида не подала и так волчонку сказала:
- Раз уж ты привёл меня сюда,  значит, помогу я тебе.
Засучила она рукава и давай камни от входа отбрасывать. Волчонок вокруг бегает. Будто помочь хочет.
- Да как же ты мне помочь можешь? Вот, если б ты человеком был! - говорит царевна, пот со лба вытирая.
Услышал эти слова волчонок. Замер. И вид у него такой сделался, будто ждёт он от Василисы ещё слов каких-то. И царевна, сама не понимая зачем, говорит:
- Стань человеком!
Тут волчонок об землю ударился и человеком поднялся. Вздрогнула царевна, но с места не сдвинулась. Пригляделась - подросток перед ней стоит. Худенький, волосы всклокочены, ноги босые. По лицу да по фигуре не понять, то ли парень, то ли девчонка. Недавний зверёк заулыбался смущённо, да и говорит:
- Прости, царевна, что раньше человеком не обернулся. Правило есть такое, пока первый раз человек сам не попросит, я при людях обернуться не могу. А мне ещё такого ни кто не приказывал. Так что, очень я благодарен тебе.
- Ух ты ж! - воскликнула царевна. - Даже и не знаю, хорошо это или плохо. Зато самое время познакомиться. Я - Василиса-царевна. А как тебя зовут?
- Зови меня, царевна, Ивашкой. Все меня так кличут.
Василиса кивнула согласно, и теперь они уж вдвоём за   дело принялись. Раскидали дружно завал каменный. Всего за несколько часов управились.
- Сильная ты, царевна, будто богатырь. И бесстрашная, - заметил Ивашка. - Тебе б воительницей быть. А чем ты во дворце занимаешься?
- Крестиком вышиваю, - нехотя ответила Василиса, да поспешила тему сменить:
- А скажи, Ивашка, что дальше делать будем?
- Дальше? Дальше надобно в подвал спуститься. Дело одно доброе совершить.
Тут опять стон раздался, только громче и ближе, чем в прошлый раз. Сомнений не было, стон этот из только что расчищенного входа доносился.
- Что ж, надо так надо. Пойдём.
Тут Ивашка замялся нерешительно и говорит:
- Царевна. Мне туда идти никак нельзя. Придётся тебе одной. Но ты не бойся. Всё хорошо будет. На вот, возьми перо это. Пригодится в темноте дорогу осветить.
Вот Василиса по каменным ступеням  вниз спускаться стала. А как солнечный свет померк,  засияло перо светом чудесным.
Опять стон раздался. Совсем близко. Холодно и страшно от этого стона делается. Что ни говори, а в  странную историю она попала. Тут увидела Василиса дверь, железными листами окованную. На двери замок огромный. Подняла царевна камень и со всей силы по замку ударила. Тот и развалился. Василиса на дверь плечом надавила. Поддалась дверь, с громким скрипом открылась. Зашла царевна, и предстало пред её глазами жуткое зрелище. К своду подвальному, словно в люльке железной,  человеческая фигура подвешена. Одежды истлели, кости во все стороны торчат под натянутой кожей. Спутанные волосы до пола спускаются, лицо закрывают. Руки в оковах, ноги в колодках, всё тело цепями перетянуто. Василиса к узнику подошла, лохмы от лица отодвинула. Смотрит она на него и думает: «Нет, не мог этот человек стонать. Видать давно он мёртв уже». Вдруг тело узника  вздрогнуло. Сухие губы приоткрылись, и прошептали едва слышно: «Пить».
Тут Василиса со всех ног наверх помчалась. Едва завидев Ивашку, крикнула:
- Он живой! Воды просит!
Ивашка пальцы в рот засунул и свистнул. Сразу с неба   ворон спустился. Ивашка ему тут же эту новость сообщил:
- Живой наш царь, пить просит.
А ворон в ответ лишь каркнул недовольно.
- В чём дело? -  спросила Василиса у помрачневшего Ивашки.
- Да воду принесть не в чем, - досадливо пояснил он.
Недолго думая, Василиса свои сапожки сняла и ворону протянула. Взял ворон их когтистыми лапами, да и взмыл в    небо. Не успели Ивашка с Василисой и двумя словами перекинуться, как он уже и воротился.
Василиса с водой вниз побежала. Влажным уголком платка своего, смочила узнику губы иссохшие. А когда оживился он, воду почувствовав, царевна из ладоней  его напоила. Всё, что в сапожках было выпил. А после вздохнул глубоко. Сказал тихо, но властно: «ещё воды».
Василиса снова наверх помчалась. Там её уже Ивашка с вороном заждались. Ни слова не говоря, она ворону сапожки протянула.
Когда на седьмой раз, напоив узника водой, Василиса    собралась опять наверх бежать, тогда он голову-то и поднял. Посмотрел на царевну внимательно.
- Кто такая? Зачем поила меня?
- Я - Василиса царевна. А поила тебя по просьбе Ивашки.
- Что за Ивашка?
- Волк - оборотень.
- Понятно. А ты, значит, у нас душа добрая.
Узник полную грудь воздуха набрал, поднапрягся да и разорвал все цепи, что его сковывали. Со звоном да бряцанием упали они на холодный пол каменный. Метнулся узник к выходу, да в дверях обернулся. Смерил царевну взглядом и пообещал ей:
- Скоро тебя женой своей сделаю! А сейчас прощай! - и чёрным вихрем из подвала вылетел.

Василиса дыхание успокоила, наверх поднялась. У порога на согретый солнцем камень присела. Ни ворона, ни Ивашки, ни узника. Вокруг тишина и болото насколько взгляда хватает. Одной ей по этой топи не пройти - верная гибель. «Зато жениха   себе нашла», - подумала тоскливо и щеку рукой подпёрла. Час проходит, другой. Уж и небо темнеет, и пить царевне хочется. «Это ж столько воды узнику споила, а сама и глоточка не сделала». На сапожки свои, рядом стоящие посмотрела. Может, осталась в них ещё водица? Да нет. Не осталась. И тут ей мысль в голову пришла, а что если не вниз по лестнице, а наверх пойти? Может, там ещё что интересное есть?  Встала царевна на ноги и решительно по полуразрушенным ступенькам наверх подниматься начала. «Отчего ни полюбопытствовать, коли всё равно делать нечего».
Длинная винтовая лестница вывела царевну к двери. Остановилась Василиса, задумалась. То ли ещё выше идти, то ли сейчас посмотреть, что за дверью этой. «Что ж, времени у меня много. Торопиться некуда. Посмотрю покуда здесь». До двери едва дотронулась, а та уж и с петель слетела. Вошла царевна в небольшую комнату. Пустота, только листья сухие, в окно залетевшие, в углу горкой лежат. Василиса ногой листву поворошила, взглядом голые стены обвела.  Больше делать здесь нечего. Поднялась царевна по лестнице выше и на площадку смотровую попала. По четырём сторонам той площадки столбы стоят, а   посреди на железной балке колокол подвешен.
Сняла с себя царевна пояс узорный, к железному языку привязала. Подумала: « Может, если смогу  колокол оживить, то на звук его подмога придёт.» Дёрнула Василиса за пояс, раз, другой. Наконец, заговорил колокол. Только голос получился страшный, будто зверь раненый рыкнул и гулким эхом в вечернем лесу отозвался. «Эдак я скорее всех распугаю, чем на помощь призову». И царевна в пустую комнату спустилась. В окно на потемневшее небо посмотрела, на сухой листве на ночлег устроилась. Заснула легко, будто у себя в горнице. И не слышала царевна, как в ночи вокруг башни волки выли.

Проснулась Василиса рано, от пенья птичьего, да от чувства, что не одна она. Глаза открыла - так и есть. Напротив неё волчонок стоит, хвостом виляет. Как увидел, что царевна проснулась, поближе подошёл. Улыбнулась ему царевна и говорит:
- Рада видеть тебя. Оборачивайся человеком.
Волчонок долго ждать себя не заставил, и тот час  Ивашкой сделался.
- Вставай царевна. Хоть твои слуги давно уж на поиски посланы, да только сюда им никогда не добраться. Придётся тебе самой им навстречу пойти.
Царевна без лишних разговоров вслед за Ивашкой вниз по лестнице спустилась. А как только они из башни вышли, Ивашка Василисе сверточек протянул.
- Что это?
- Возьми. Проголодалась поди.
Царевна сверток развернула. Глядит,  а в нём хлеба краюшка.
- Благодарю тебя, Ивашка. А откуда ты хлеб взял?
- Не важно. Но если хочешь знать - Яга дала.
Василиса больше пояснений спрашивать не стала. Молча хлебушек съела. Идут они опять по лесу, только теперь Ивашка в волка не оборачивается, в человеческом обличии Василису домой провожает. А у Василисы уж ворох вопросов к недавнему волчонку накопился. Молчала, молчала царевна, да и спросила:
- А скажи мне Ивашка, кто этот узник был? И кем он тебе приходится?
- Не хочу обманывать тебя, царевна. То царь Кощей был. А мне он хозяином приходится. Правда, я его до вчерашнего дня ни разу не видел. Но весь мой род у него в услужении. Так что я его хозяином, можно сказать, по наследству получил.
- Кощей? Что ж я наделала?  - Василиса даже приостановилась в растерянности. Ивашка тоже остановился, улыбнулся царевне ободряюще.
- Что же так смущает тебя, Василиса?
- Он сказал мне, что своей сделает.
- А! Ну, Кощею жена нужна. Как без этого?  Но если тебя такая судьба не устраивает, то ты прятаться можешь или вот добрых молодцев на бой с ним посылать.
- А поможет?
- Нет. Не поможет.
Василиса задумалась: «От судьбы всё равно не уйдёшь. С Кощеем, так с Кощеем. Сама виновата. Да и как теперь в глаза батюшки да матушки смотреть?» Тут размышления её Ивашкин вопрос перервал:
- А что, царевна, у тебя за сложности с замужеством?
- Любопытный ты, Ивашка. Да я и сама не знаю. Приезжать-то женихи из соседних царств приезжают.  Да только дело до сватовства даже и не доходит. Может и правда лицом я не вышла?
- Хм. Да нет. Лицо у тебя, царевна, вполне хорошее. Но, по правде сказать, ты больше на парня в сарафане походишь, чем на красну девицу.
- Ну вот, и ты туда же…
Тут Ивашка остановился. Замер. Весь в слух превратился.
- Что такое?
- Людей чую! Если ты, Василиса, прямо идти будешь, на своих слуг вскоре и выйдешь. Ну давай. Прощай царевна.     Может, вскорости и увидимся с тобой в кощеевом доме, - не   успела Василиса и глазом моргнуть, как Ивашка в волка обернулся. И пока не умчался он, царевна поспешно его окликнула:
- Ивашка, погоди.
Волчонок замер послушно. А царевна сняла с себя бусы жемчужные и на волчью шею одела.
- Теперь беги.
Через миг зверёк уже скрылся между деревьями. Василиса выпрямилась, откашлялась и давай аукаться. Изо всех сил старается царевна сделать свой голос жалобным да испуганным.

   Башня

Но откуда же взялась посреди болота нехоженого эта башня высокая? Да и как в ней закованным сам царь Кощей оказался? Юная Василиса знать про то не знает. А между тем предки её в том не последнюю роль сыграли.
История эта давным-давно случилась. Стояли по-соседству два царства: Лесное да Озерное. Хоть и были царства разделены вёрстами, да соединяли их дороги широкие. Дружили цари, торговали купцы, простой люд друг к другу в гости в соседнее царство наведывался. Что ещё сказать? Хорошо царства жили, мирно и радостно. Но нежданно - негаданно пришла беда, несметным войском вражеским. Объединились дружины обеих царств, да всё одно силы не равные. Что делать? Помощи ждать           неоткуда.
Тут-то и вспомнили цари о древнем могучем Кощее. Пообещав верность на времена вечные, заручились его поддержкою. Кроме верности и преданности Кощей запросил себе в    жёны дочь одного из царей. А сына другого в услужение. Не время было торговаться, да от помощи отказываться. Дали цари свое согласие, заключили договор с Кощеем.
А на рассвете сошлись два воинства. Враг уж победу предвкушал. Да только откуда ни возьмись, появился Кощей на коне огнедышащем. За считанные часы всех врагов одолел. Тем самым договор с его стороны выполнен был. Теперь очередь царей пришла слово держать. Да только очень уж им своих детей отдавать не хотелось. Уговорили они Кощея отсрочку три года им дать. А перед этим большой пир в его честь устроили. Там в суете застолья, задумали цари у Кощея выпытать, в чём его сила кроется. Подосланные красавицы Кощея ублажали да вопросы спрашивали. Рассказал им Кощей, что силы свои он из трёх     источников берёт. Один источник - Мать Сыра Земля. Второй - вода родниковая. И третий - память людская.
Обрадовались цари. Теперь они точно знали, как поверженного Кощея в плену удержать. Осталось только разузнать, как одолеть его. Чтоб и деток своих спасти, да и самим слова не держать.  И придумали они вместо настоящей царевны, отдать Кощею в жёны сироту безродную. Да так, чтоб она его слабое место прознала. А, чтоб не обманула она доверия царского, да с Кощеем в заговор не вступила - решили приставить царевича за ней приглядывать.
В отпущенные же три года, меж царствами в лесу дремучем, цари велели возвести башню высокую. А в башне той подвал глубокий вырыть. Цепей да оков припасли. В том подвале тёмном договорились они своего спасителя пленить на времена вечные. А ещё велели цари на башне колокол подвесить, чтоб, когда всё закончиться, известил он звоном своим о конце         договора.

   Хорошо дома

Но куда же делся тот узник неведомый, что вихрем из болотной башни вылетел? В одно мгновение домчался он до Лысой горы, что возвышалась посреди заколдованного леса. На этой самой горе с давних времён и стоял замок Кощея. Представлял он собой терем к горе пристроенный. С земли в него входа не было, только балкон широкий. Потому попасть в него мог только тот, кто или летать умел или колдовством владел.
- Я вернулся! - воскликнул Кощей, входя в свой на сотню лет заброшенный дом. Не спеша прошелся вдоль стен, с нежностью проведя по ним ладонью. Цветы, что росли на окне, переродились, и вместо них из глиняных горшков выглядывала     неведомая трава. В дальней стене, что была частью скалы, бил родник. Как и сотню лет назад, капля за каплей стекала вода в каменную чашу. Кощей зачерпнул пригоршню. Ополоснул    лицо. И только тогда удостоил вниманием огромного ворона.
- Здрава, Черняк! Рад вновь видеть тебя.
В ответ ворон захлопал крыльями.
- Ладно тебе, можешь говорить! - приказал Кощей, сняв печать молчания с вороньего клюва.
- Хозяин, приветствую тебя! Заждались! Ох, заждались! Прикажешь предупредить Ягу и остальных? В баньку               изволишь? Отобедать?
- Ягу предупреди. К вечеру к ней наведаюсь. А скажи ты мне, Черняк, что за оборотень с тобой был?
- А! То Ивашка был, слуга твой верный. Из потомков     Голубы.
Услышав родное имя, Кощей взволновался.
- Как она?
- Голуба прожила долгую жизнь. Все в лесу любили её.
- Любили?
- Пропала она куда-то. Уж с полсотни лет никто не слышал о ней.
Кощей вздохнул.
-  А скажи, её первенец…
- Первенец у Голубы богатырём родился, Болеславом его назвали. Не долго он в отчем доме пробыл. Только подрос, так к людям жить перебрался. Сейчас его потомок во дворце обитает. Царь его за сына держит.
- Как так?
- История длинная. Сейчас расскажу.
- Нет, - остановил ворона Кощей, - на ночь расскажешь. Чтоб спалось крепче. А сейчас лети к Яге. Там в вечер; и     встретимся.
Ворон поклонился и в окно вылетел.
Проводив его взглядом, Кощей нащупал на поясе ножны. «Проржавели поди», - подумал он, с трудом вынимая клинок. Однако лезвие оказалось на удивление блестящим и острым. Кощей довольно хмыкнул. И только собрался заняться своими разросшимися волосами, как услышал лёгкий шорох. Обернулся. Согнувшись в приветственном поклоне, перед ним стоял Ивашка.
- А, оборотень, не стой без дела. Печь затопи. Одежду чистую приготовь. Отвар бодрящий завари.
Ивашка сразу выполнять приказы в порядке их поступления заспешил. А Кощей к прерванному делу вернулся. Срезанные космы свои он в печную топку побросал. Вспыхнули они ярким пламенем. И тут же едкий запах всю комнату заполнил.
- Фу, фу, фу! - радостно процитировал Кощей Ягу и стал в свежую одежду переодеваться.
«Интересно, откуда Ивашка эту одежду взял? Эх. Похоже, жить теперь мне будет весело». А тут уже и отвар ароматный поспел, на стол в глиняной кружке поставлен. А рядом каравай свежего хлеба в льняном полотенце. Красота. Кощей глоток отпил, хлебом закусил.  Посмотрел на стоящего в ожидании дальнейших приказаний Ивашку.
- Не простой ты, Ивашка, как я погляжу, - а про себя: «Впрочем, будем считать, что я твоей тайны не заметил».

   Предательство царей.

Через три года, как и было назначено, вернулся Кощей за обещанной наградой. Царь Озёрный встретил его любезно. Всё твердил, что счастлив дорогому гостю тестем стать. «Дочь свою единственную» Кощею торжественно передал. Терем молодым от щедрот подарил. А располагался тот терем от поселений людских подальше, да к лесу дремучему поближе. «Чтоб в      медовый месяц шум и суета молодых не тревожили», - пояснил хитрый царь. На самом же деле, чтоб меньше любопытных глаз вокруг было, да разговоров ненужных. А ещё чтоб сподручнее было пленённого Кощея до башни тащить.
Ложной царевной девушку по имени Голуба сделали. Сиротой она была. Защитить Голубу  некому было.  Нарядили её в одежды царские, да клятвой связали.

Вот остались Кощей с Голубой в тереме просторном     своём. День в делах и хлопотах проходит, а к ночи Кощей её до опочивальни провожает. Сам же на свою половину идёт. И так каждый вечер повторяется. Царский сын, что был послан подглядывать за Голубой, уж извелся весь. Как видел её, так каждый раз спрашивал: «Скоро ли, ты тайну выпытаешь? Сколько мне тут ещё унижения терпеть?» У Голубы сердце каждый раз при этих вопросах сжималось. И за себя ей страшно было, да и за мужа своего. Поначалу-то он ей ужасным казался, а потом страх прошёл. Стала она в нём уж и доброту, и красоту видеть. Да и хорошо ей подле него было, уютно.  Только отчего-то    сторонился он её, близко не подпускал. Очень это Голубу огорчало. «Не мила я ему что ли»? И решилась она поговорить с Кощеем начистоту.

- Что желаешь царевна? - спросил Кощей, когда Голуба не знала с чего бы ей разговор начать.
- Правду я знать желаю, - ответила она с трепетом.
- О чём ты хочешь её знать?
Тут Голуба о задании  царей вспомнила. Вот сейчас ей   надо про слабое Кощеево место расспросить. Да только совсем ей это знать не хочется.  И задала она тот вопрос, что её        волновал.
- Почему избегаешь ты меня? Может я, что не то говорю, или делаю не так? А может, не люба я тебе вовсе?
Спросила и замерла в волнении. А Кощей  задумался,     ответил не сразу:
- Не похожа ты на царскую дочь. Но, сказать по правде, мила мне очень. Вижу, не боишься ты меня уже, как раньше. Но отчего же не покидает тревога тебя?
Голуба всем сердцем хотела рассказать Кощею всё, что знала. Да только как клятву нарушить? Да и поверит ли ей     Кощей, узнав, что не царевна она вовсе.
- Показалось тебе, Кощей.
- Что ж, может и показалось. Может от того и показалось, что я сам боюсь.
- Чего же может бояться сам Кощей Безсмертный?
- А боюсь я того, что люба ты мне больно. Да только если коснусь я тебя, то силы потеряю. И пока первенец ни родится, буду я слаб и беззащитен. И не Земля Матушка, ни вода родниковая, ни вера людская не спасут меня. Любой, кто в это время сокрушить меня захочет - сокрушит. Было уже так однажды.
И только Кощей говорить закончил, как мелькнула голова царевича в проёме дверном. Надо же было такому случиться, что подслушал он разговор этот. С какой бы радостью Голуба, что Кощей поведал, от царей скрыла. Да теперь не утаить. Бежит уж, наверное, со всех ног царевич к своему отцу новость докладывать. Говорить ли Кощею об этом. Но если рассказывать, то и себя раскрыть придётся. Одна надежда, что и дальше он её сторониться будет. Но тут Кощей говорит:
- Волков бояться - в лес не ходить. Прости, что так долго тебе ждать пришлось.
 И Кощей нежно Голубу обнял. И не нашла в себе сил    Голуба, чтоб Кощея оттолкнуть. А на следующий день Кощей ей бледным показался. Тревожно Голуба в глаза мужа взглянула, а он ей в ответ улыбнулся по-доброму:
- Будем верить, что всё обойдется. Что не будет врагов в году этом.
У Голубы слёзы из глаз покатились. И опять она ничего не сказала.
А через день передал царский сын послание от царя Озёрного. Что де просит он у зятя своего Кощея, Голубу к нему во дворец отправить.  Поверил Кощей, отпустил Голубу. А она на шею к нему бросилась. Плачет, а сказать ничего не может.
- Ну что такое? - Кощей нежно руки её со своих плеч снял. По голове ласково погладил. - Ступай. Не велика разлука, -  и с царским сыном отпустил.

Едва Голуба во дворец зашла, как слуги на неё набросились, в темницу заточили. Цари о ней уж и забыть готовы были, да только не царевна. Вместо которой Голуба Кощею в жёны отдана была. Не могла царевна смириться с этим. А когда увидела, как Голуба в царском платье хороша, тогда уж совсем зависть её забрала. Вот царевна и стала батюшку своего упрашивать, чтоб казнил Голубу. И не просто казнил, а с позором. Царь вначале отнекивался, а потом подумал: «Да что это я, в самом деле? Неужто доченьке своей в такой малости откажу?» И на третий день поутру Голубу из темницы на лобное место выволокли, самозванкой объявили. Да и спустили на неё собак охотничьих.
Помчалась Голуба со всех ног в сторону леса. Хорошо, удача на её стороне была. Свирепые псы в пол силы за бедняжкой гнались, будто невиновность её чуяли. А как Голуба в лес забежала, вовсе отстали. Полаяли чуток и домой повернули. А по дороге зазевавшегося зайца задрали. Так что ко двору с окровавленными мордами прибыли. Царь так понял, что загрызли псы Голубу, да и вздохнул облегчённо. Одним свидетелем меньше.
А Кощей между тем, жену свою два дня прождал, да так и не дождавшись на третий день, сам во дворец пошёл. Это царям и надо было. На пути Кощея  устроили  они ловушку, как на зверя лесного. Он и угодил в неё. Попал в сеть крепкую, железную. Мало того, что спелёнатым оказался, так ещё и над землёй подвешенным. А за ловушкой той из засады царский сын        наблюдал. Как увидел, что Кощей попался, так вышел на глаза, подбоченился.
- Попался, злыдень проклятый! Я сейчас отцовых дружинников позову, а ты повиси пока. Пусть силы твои ещё поубывают.
Спросил тогда его Кощей:
- За что же вы так со мной обходитесь?
Царевич только посмеялся. Ушёл, не удостоив Кощея     ответом. А через время слуги царские явились. И железную сетку с пойманным в неё Кощеем в лесную башню понесли. В подвале под потолок подвесили. Дверь тяжёлую на замок закрыли. Вход в башню камнями закидали. Но и этим дело не кончилось. Чтоб следов не оставалось, мирное жилище Кощея подожгли. И слух распустили, что пожар от неосторожности домочадцев случился, да не выжил в нём никто.
Со временем правда о том, что Кощей в битве врагов     победил, забываться стала. Вместо неё ложь проросла, что он и был тем врагом.

   Появление царицы волков

Когда Кощей, в ловушку пойманный, в ветвях висел, к   дереву Голуба прибрела. Целый день она по лесу скиталась. Раз предупредить Кощея о беде не смогла, так хоть найти его и    повиниться за молчание своё хотела. Обессиленная, опустилась она на землю, как вдруг сверху голос знакомый раздался:
- Кто здесь?
Подняла Голуба голову. Прямо над ней в сетях железных Кощей болтается. Увидав его пленённого, залилась Голуба слезами. Принялась виниться, да каяться. Говорила о том, что не выдала бы его, да разговор царевич подслушал.  Прервал её   Кощей. Что происходит,  рассказать велел. Голуба и поведала  всё, что знала. Про то, что вместо царевны к нему сироту безродную, в царское платье наряженную, прислали. Про то, что всё это ради того придумано, чтоб договор со своей стороны   царям не исполнять.
- Что ж,- Кощей молвил, - сил у меня сейчас мало. Но и правда на моей стороне. Так что рано или поздно, но договор исполнен будет.
А Голуба и слышит и не слышит. Слёзы не унимает и прощения у Кощея просит.
- Не бери всю вину на себя, Голуба. И я виноват, слишком доверчив был. Подвоха вовремя не распознал. Но уж коли свела нас судьба, то долг мой о тебе позаботиться.
Тут Кощей громким посвистом присвистнул. Откуда ни возьмись со всех сторон к поляне волки подступили. Говорит им Кощей:
- Волки лесные, помощники мои верные, слушайте мой приказ. С дня сего охраняйте эту деву, помогайте ей во всём.
А Голубе так пояснил:
- Каждое полнолуние эти волки людьми становятся, но  дикими, необузданными. Тебе поручаю их обычаям человеческим научить. Будешь среди них главной волчицей. Всё, что тебе нужно, они сделают. Любую службу сослужат. Когда же у тебя сын родится - расскажи ему обо мне и передай вот это. 
Тут Кощей снял с шеи оберег на шнурке кожаном и Голубе отдал. А после к большому белому волку обратился:
- С этого дня станешь ты мужем и защитником  для        Голубы. А потомки ваши над волками и оборотнями главными будут. В любой момент по своему желанию оборачиваться смогут. И Луна над ними не властна. Жить будут, где сами решат. Могут в волчьей стае, а могут и среди людей. Когда же время случится, и я вновь свободу обрету, служить мне станут верой и правдою.
Замолчал Кощей, взглядом волков обвёл:
- Понятно ли, что я приказал?
Волки головами в согласии закивали.
- А сейчас я вам силы свои последние отдам, чтоб на столетия вперед удача была. И тебе, Голуба моя, сил подарю, чтоб жила ты долго. Молодой до старости оставалась. Ты теперь    царица волков и мать оборотней. Все звери в лесу твои приказы слушать станут.
И  засветился тут Кощей дивным светом. Свет этот всех, кто был на поляне, окутал. И внутрь проникнув, дал сил каждому немерено. А едва померк, шаги приближающейся дружины послышались. Голуба и волки в разные стороны спешно разошлись. Всё, что дальше происходило, они уже из засады наблюдали. И как обессиленного Кощея дружинники в башню несли. И как вход камнями заваливали. Как в колокол ударили, оповестив царей о коварстве свершённом.

Ночью волки у  башни собрались. Завыли жалобно и протяжно, скорбя по своему повелителю. А когда Луна взошла, стали они в людей превращаться. Стоят перед Голубой  дикие, косматые. Лица неприветливые. И только тот, кто белым волком был, иначе выглядит. Высокий и лицом добрый. Он-то первый Голубе в пояс и поклонился. А за ним и вся стая в поклоне   склонилась.
- Теперь ты главная, среди нас, - сказал он. - Пока хозяин Кощей в плену, ты - хозяйка наша. Что желаешь - приказывай, всё исполним.
Голуба что и сказать не знает. Мнётся в нерешительности, глаза поднять страшится. А оборотни смотрят на неё, приказаний ждут. Тут белый волк к стае повернулся и говорит:
- Я госпожу Голубу в женскую избушку доставлю. Вы же в чаще лесной терем постройте. На берегу Совиного озера, от   посторонних  глаз подальше. Но смотрите, чтоб всё как у людей в том тереме было. И печь, и погреб и сено на сеновале. А как построите,  так хозяйка туда жить и переедет.
Как распоряжения отдал, к Голубе обратился:
- Госпожа Голуба, я сейчас зверем сделаюсь. Ты мне на спину садись и держись покрепче. Я тебя в хорошее место      отвезу, там отдохнуть и набраться сил сможешь.
Сказал так и в волка обернулся. Села Голуба на него,     обхватила шею. И помчался белый волк по темнеющему лесу.

   Женская избушка

Долго ли коротко ли, но домчал белый волк Голубу до лесной избушки. Слезла она с его широкой спины, огляделась. При свете лунном небольшой домик увидела, высоким забором обнесённый. Волк тем временем человеком сделался и к Голубе подошёл. «Это избушка тетушки Яги», -  сказал, а после позвал громко:
- Тётушка Яга, выходи гостей встречать.
Скрипнула дверь и у калитки показалась женщина в белом платке и переднике. Она внимательно присмотрелась к гостям. Узнав волка, приветливо ему кивнула.
- Здрава тебе, Бел. Не чаяла тебя сегодня повидать. Ты, я смотрю, не один пришёл?
Тут Голуба Яге поклонилась:
- Здравствуй, добрая женщина. Позволь ночь в твоём доме переночевать.
Яга кивнула и растворила калитку.
- Проходите, гости дорогие, проходите. Отдыхайте, а     расспросы на завтра оставим.
Чуть живая от усталости,  Голуба, едва на лавку прилегла, так сразу и заснула. А Яга с Белом ещё долго за жизнь говорили. Поведал оборотень, что Кощей пленён, людьми обманутый. Что перед заточением хозяин ему, Голубу в жёны определил. И судьбу ей волчьей хозяйки отвёл. Сокрушенно покачала Яга   головой.
- Ох, доверчивый Кощеюшка мой, доверчивый. Говорила же ему - с людьми не связывайся. Не послушался. Уж больно хотел снова полезным да сильным быть. А ведь время-то его ушло. А что ушло, то ушло и прошедшего не воротишь,  - Яга задумалась. - А что, Бел, как же его пленить-то смогли?
Не стал отвечать оборотень. Улыбнулся только.

Наутро Яга лепёшек напекла. Бел в деревню за свежим молоком сбегал. Так что, когда Голуба проснулась, на столе её уж завтрак ждал. Перекусив, она во двор вышла. Огляделась внимательно. Избушка Яги была вполне обычная и стояла посреди большого двора. Тут же во дворе был колодец, сарайчик и банька.  За банькой, из окна которой сейчас шёл дым, располагался  небольшой пруд. А в стороне виднелись грядки.  Необычным было только то, что держалась избушка на двух огромных      куриных ногах. Пока Голуба хозяйство рассматривала, из дверей баньки Бел показался. Увидев Голубу, улыбнулся. Спросил, как спалось. Голуба кивнула благодарно, сказала что выспалась.
- А мне Яга поручила для тебя баньку истопить. Вот скоро идти можно будет.
- А где сама тетушка Яга?
- Не знаю. Видать, где-то по своим делам. Может она за дочками полетела. Тогда со всем семейством и познакомишься.
- Постой, Бел. Тебя же Белом зовут?
- Да. Когда я в человека обращаюсь, меня так и зовут. Но ты, хозяйка, можешь мне любое имя дать.
- Что ты, что ты! - замахала руками Голуба. - С чего это мне твоё имя переделывать? Мне оно очень нравится. И потом, неловко мне как-то, что ты меня хозяйкой зовёшь. Кощей же вроде велел тебе, - тут Голуба запнулась, покраснела. И чтоб смущение скрыть, рукой себя по лбу ударила, будто вспомнила что-то срочное:
- Ой, я ж в избе забыла, - и, не придумав, что именно, в дом забежала. Оказавшись за дверями, закрыла пылающее лицо ладошками.
По распоряжению Кощея этот оборотень должен был мужем её стать. А ей от мысли этой становилось и страшно и радостно. Чтоб привести себя в чувства, Голуба поправила волосы и одёрнула полы своего изодранного сарафана. Но тут со двора донёсся голос Бела:
- Хозяйка, банька готова, ступай погреться. Я пока в лес. К вечеру буду.
Голуба облегчённо выдохнула. Подождала ещё немного и проследовала в баньку.
Ох, и хороша же банька у тетушки Яги! Все косточки прогрела Голуба. Очистилась и телом и душой. Вышла в предбанник свежая, лёгкая, как заново родившаяся. Вытерлась чистым льняным полотенцем. Стала приготовленную Ягой одежду     надевать. Рубаха белая да сарафан как будто на неё шиты. А ещё Яга ей приготовила  платок узорный, да бусы янтарные.
После баньки Голуба хотела по огороду пройтись, что растёт у тётушки посмотреть. Да тут хлопанье крыльев над  головой раздалось. Голуба наверх посмотрела. Три огромные птицы, пролетев низко над двором, за забором приземлились. Сразу калитка отворилась и во двор Яга зашла, а с ней две красавицы. Завидев Голубу, заулыбались они и знакомиться подбежали. Сразу о чём поговорить у девушек нашлось.
В этот день началась у Голубы жизнь новая.

   Царёвы подозрения

Когда царю сообщили, что дочь его Василиса в лесу потерялась, он вначале даже не поверил. Как среди белого дня, среди множества слуг, мамок и нянек, с его единственной дочкой   могло что-то приключиться?  Рассердился царь очень. Пообещал, что ежели царевна не найдётся, всех недоглядевших накажет сурово. А после задумался. Как показывал его немалый опыт, ничего просто так на пустом месте не случается. Тут-то ему предсказание и вспомнилось.
Надо сказать, что у царя с царицею долго детей не было. Уж, каким только они богам ни молились, каких только знахарей ни приглашали. Наконец, царица объявила супругу, что ждёт ребеночка. Обрадовался царь. Да захотел  удостовериться, что с наследником всё хорошо будет. За кудесником послал. Тот пришёл, царю в пол поклонился. Бороду огладил и поведал о царском сыне. Что когда подрастёт царевич и настанет время ему мужчиной становиться, уйдёт он в лес. И проведёт в лесу три дня. Но когда воротится, то от престола отречётся.
Не понравилось царю такое пророчество. И приказал он кудесника в темницу бросить. Чтоб там он мог получше у богов про будущее расспросить. А провидец ещё увидел, как царевич Кощея на волю выпускает. Царь в сердцах, уж было, колдуна казнить собрался. Да тут, к кудеснику царица наведалась. И научила, что говорить царю в следующий раз надобно. Что те видения, что он раньше видел - про другого царя были. А на  самом деле должна дочь родиться. И что видеть царевну без одежд никто не может. А ежели её кто так увидит, то сразу в зверя превратится. А за это, царица обещала перед царём похлопотать, чтоб тот колдуна в живых оставил. И когда в третий раз царь в подземелье спустился, провидец, глаза отведя, сказал всё, что ему велено было.
Время спустя родился у царя ребёночек. Да только никто кроме царицы, да бабки повитухи и не знал о том, что это мальчик был. А потом и бабка сгинула, и тайна осталась за семью печатями.
До поры до времени всё гладко шло. Но вот повадки у   царевны совсем не девичьи проявляться стали. Да и голос менялся. В этом возрасте как раз мальчики мужчинами становятся. А вот девочкам самая пора женихов присматривать наступает. Царица, как могла, сватов отваживала, но сколько времени   тайна продержится уже и не знала.

На следующий день, после того как Василиса в лесу потерялась, спустился царь в темницу к колдуну. Посмотрел на него долгим взглядом и говорит:
- Ошибся ты, кудесник, в двух первых предсказаниях   своих. Но вот если б у меня сын родился, то сейчас ему самое время мужчиной становиться.
- Зачем, ты царь, говоришь об этом ежели дочь у тебя?
- Вчера царевна в лесу потерялась. Найдётся ли? Посмотри кудесник своим особым взглядом, что с ней сейчас?
Колдун не сразу ответил. Что в лесу с ребенком царя происходит, он ведал. Но говорить ли царю об этом сомневался. К тому же было у него видение, что именно царский сын его на волю выпустит, как из леса вернётся. Наконец, не открывая главной правды, колдун так ответил:
- Жив твой ребенок. Найдётся на третий день.
- Хорошо, колдун. Скажи-ка ты мне ещё. За кого мне      царевну замуж выдать?
- А ты, царь, отдай царевну за того, кто после её возвращения встречи с ней искать будет.
- Это можно. Но как быть с тем, что, кто её без одежд    увидит - в зверя превратится?
- Ну, коли превратится, так тому и быть.

Вернулся царь в свои палаты. Сел, призадумался. Странно всё это ему показалось. То, что дочь его жива - хорошо, это    завтра проверим. А вот как с наследниками быть? Ежели женихи в зверей превращаться будут, то какой от них прок? И какой прок от дочери, коли после неё наследников ждать не придётся? Надо бы из соседнего Лесного царства, царевича призвать. С тем царством дружба давнишняя, крепкая. Да и грехи кое-какие  царские роды объединяют. Но грехи давние. Не поймешь  где ложь, а где правда. А ещё подумал царь, что пора б уже, наконец, казнить этого колдуна. А то взял волю царю советовать.
Но на следующий день, как колдуном и было обещано, нашлась Василиса. Царь обрадовался дочери, обнял её крепко. И почудилось ему, сквозь одежды девичьи, что он отрока обнимает. «Наваждение», - уверил себя царь и послал гонца в соседнее царство.

   Кощей и родственники

Как же хорошо после столетней разлуки  встретиться. Яга, прижимаясь к впалой груди отощавшего Кощея, плакала от радости. Дочки её вокруг прыгали, дядю обнимали. Банька была уже жарко натоплена, стол от угощений ломился. Вся родня собралась. Непонятного вида и рода, заросшие и косматые, обступали дорогого повелителя, в ноги кланялись. С избавлением от плена поздравляли. Подарки дарили. О том, что Кощей хорошо сохранился от всего сердца врали. Когда к ночи шум да гвалт затихли, Кощей с Ягой одни остались. Только тогда и смогли они спокойно побеседовать.  Ночи им на разговоры не хватило, и дня следующего, и послеследующего тоже. Яга Кощея кормила без устали. Так что на третий день кости перестали во все стороны торчать и стал Кощей уже вполне на человека похож.

- Жена мне, пожалуй, нужна, - отвлёкшись от куриной ножки, изрёк Кощей.
- Не рано ли? - усомнилась Яга.
- Может и рано, но обещался я уже одной. Третий день пошёл. Пора слово держать.
- Скор ты на обещания. Кто на этот раз?
- Царевна Озёрного царства, Василиса, - Яга приподняла бровь. - Она меня из плена вызволила. Наградить её теперь     надобно. Жениться на ней.
- Неоднозначная награда, зная твою репутацию, - засмеялась Яга, и подложила Кощею в миску еще курочку. - Ешь,     дорогой, поправляйся.

Вечером, уже дома, Кощей спросил у Ивашки:
- Конь мой чудесный, где нынче покоится?
Ивашка о ком речь сразу понял. Вызвался господина к    могилке его верного коня проводить. Рассказал, что о коне этом история есть. После того, как Кощея в башне заточили,  захотели цари коня к рукам прибрать. Да тот издох в одночасье и     никому из них не достался.
- Жаль, что в одночасье. А то б подрались цари за него. Вот было бы и мне весело, и им поделом.
Тем временем Кощей с Ивашкой к холмику небольшому подошли. Ухоженным холмик тот был. Цветы на нём росли. Еще бы, ведь все предки Ивашкины за этим местом ухаживали. Не давали деревьям сквозь кости коня прорастать.
- Так вот ты где, воронье мясо, - проговорил Кощей с нежностью. Присел, погладил траву на холмике, будто гриву своего верного друга. - Значит, не смог жить без меня. А вот ты, Ивашка, - обратился вдруг Кощей к слуге, - умер бы ты, если б со мной беда смертная случилась?
Не ожидавший такого поворота в разговоре,  Ивашка растерялся.
- Я, - запнулся он. - Я не знаю.
Рассмеялся Кощей. Поманил Ивашку рукой. Когда тот    нагнулся, за плечо схватил, да и уронил на траву.
- А я думаю, ты бы долго и безутешно плакал, - сказал проникновенно.
Ивашка покраснел и хмыкнул. Кощей тем временем возложил руки на холмик и глаза прикрыл. Насторожился Ивашка.  Смотрит, а из-под рук хозяина свет чудесный льётся. И в землю как вода впитывается. Тут земля под руками зашевелилась, подниматься стала. И вдруг из неё огромный черный конь выскочил. Глаза горят, из ноздрей пламя пышет. Увидел конь Кощея, заржал радостно, на дыбы встал. А после, склонив голову, колено преклонил.
- Говори! - приказал Кощей, сняв печать молчания теперь и с коня.
- Как же долго я ждал тебя, хозяин! Слава тебе, хозяин, что сам жив и меня к жизни вернул!
- И я тебя, Воронок, рад видеть живым и здоровым.        Сегодня за невестой слетаем. Развеемся.
Конь в ответ заржал радостно, да по поляне прогарцевал. Пока все эти превращения происходили, Ивашка на безопасное расстояние отполз. Хотел, уж было, в волка обернуться. Но    когда воскрешённый конь скакать принялся, подумал, что волком, пожалуй, быть ещё опаснее. Того и гляди затопчет,            не ровен час.
- Что, волчонок, испужался?  Не боись! Воронок в жизни своих не тронет! Давай лучше домой беги, к приезду невесты хоромы готовь. Через пару часов с Василисой прибуду.
И Кощей на Воронке в миг из вида исчез, только искры из-под копыт сверкнули. «Эх, Василиса - Василиса. Вот и встретимся мы с тобой сегодня».

   Кощеева невеста

Чисто прибрался Ивашка в доме Кощея. Ложе ароматными травами и цветами украсил. Стол накрыл, чтоб молодым чем отужинать было. Светоносные перья везде навставлял. Чтоб мог Кощей красотой избранницы своей вдоволь насладиться.  А у самого Ивашки при одном воспоминании о Василисе аж дух  захватывает. И ведь не скажешь, что красавица. Но какая сильная, какая смелая! Других таких девушек Ивашка не встречал. Да и не встретит никогда. Одна она такая. Только всё успел приготовить, как заслышал вдали ржание Воронка. А вскорости и сам Кощей с Василисой через широкое окно влетели. Ивашка скромно в низком поклоне перед молодыми склонился.   Тут Кощей  Василисе и говорит: 
- Василиса, радость моя, дай мне налюбоваться тобой. А то наша первая встреча в спешке прошла, да и сегодня не больно мы церемонились. 
Кощей невесту напротив чудо перьев поставил, сам на два шага назад отошёл. Посмотрел внимательно. Ухмыльнулся и спрашивает:
- Скажи, царевна, а от тебя случаем, женихи не сбегали?
- Бывало, - растеряно протянула Василиса. - А откуда тебе это, Кощей, известно?
- Ну, предположил только что.
Тут всё ещё стоявший в поклоне Ивашка, почувствовал, что голос Кощея слегка изменился. Похоже, что весело ему    стало.
- Ивашка, - обратился Кощей уже к нему, -  принеси-ка ты одежду мужскую.
Ивашка без лишних расспросов из комнаты удалился. Василиса было хотела у Кощея спросить что-то, да Кощей опередил:
- Ты, родное сердце, садись пока за стол. Подкрепись.     Давай я тебе медку налью.
Василиса противиться не стала, послушно села трапезничать. Кощей напротив устроился, кулаком подбородок подпёр. Смотрит на царевну, едва смех сдерживает. А Василиса так про себя думает: «Странного я за последнее время много чего повидала. Ну, хочет Кощей смеяться - пусть себе смеётся. Хорошо хоть меня не прогоняет, да и сам сбегать не собирается».
Тут Ивашка пришёл. Принёс и рубаху, и кафтан, и пояс с сапогами. Даже шапку с меховой опушкою прихватил.
- Золотой ты помощник, как я погляжу! Что ни поручишь - всё выполняешь. Молодец! - похвалил его Кощей.
- Только я хозяин в толк никак ни возьму. А для чего    одежда вся  эта?
- Не для чего, а для кого, - и обращаясь к невозмутимо   кушающей Василисе:
- Солнце моё, сделай милость, одень вместо своего наряда, вот это. А мы с Ивашкой, чтоб не смущать тебя, выйдем.
Когда через пару минут хозяин со слугой в комнату зашли, то увидели пригожего парня с косой до пояса. Ивашка вначале застыл в изумлении немом. А потом его  щёки краска залила.  И тихонько взвизгнув, обернулся он волком, да и убежал поспешно.
- Чего это с ним? - заволновалась преображённая Василиса.
- Сейчас попробую прояснить, родное ты моё сердце, - благодушно начал Кощей. - Но для начала ответь мне на вопрос один. Царевна, ты в баню одна, что ли, ходишь?
- Сколько себя помню - одна. Но откуда тебе и это          известно?
- Да так, догадываюсь. И, значит, как выглядят другие   люди, ты не видела?
- А зачем это мне? Матушка говаривала, что когда время придёт, тогда и увижу.
- Ну это - да. Это - да. Увидишь. Давай я тебе покажу, как мужчины без одежды выглядят, - и Кощей быстро разделся.
Василиса его осмотрела внимательно и вывод сделала.
- Так это что ж получается, между мужчиной и женщиной совсем разницы нет?
Кощей едва сдержался, чтоб не расхохотаться. Но взял    себя в руки и пояснил:
- Есть разница и весьма ощутимая. Но ты, радость моя, не женщина, не девушка и не девочка. Ты самый настоящий парень в сарафане и с косой до попы.
Теперь уже оторопел тот, кто ещё мгновение назад считал себя Василисой.
- Это… как же? -  и недавняя царевна в растерянности опустилась на стул. - Как же мы с тобой, ежели оба мужчины?
- Ну что за вечер у меня сегодня? - рассмеялся Кощей. - Погоди, сейчас оденусь, выпью мертвой воды, чтоб успокоиться и отвезу тебя восвояси. А там уж ты сам разбирайся «как же…это».
Кощей встал, налил два кубка мёртвой воды, что всегда у него на всякий случай хранилась. Сам отпил и «невесте» дал. Парень воду с сомнением принял:
-  Я умру от неё?
- Нет, не умрёшь. Но всё у тебя в голове на свои места встанет.
И правда, пока царевич пил, всё в голове как по полочкам разложилось. Многие вещи понятными стали.  Как мёртвую    воду выпили, так Кощей ещё из одного кувшина налил. Эта вода на вкус царевичу сладкой и мягкой показалась. И силы сразу в теле появились.
- Ну что, готов обратно ехать?
- Да. Только, есть ещё один вопрос у меня к тебе, Кощей.
- Спрашивай. Но если ты про тайну свою опасаешься, то не волнуйся. Я тебя не выдам.
- Нет, не о себе. Чего это Ивашка как меня увидел, убежал? Я что, и как парень страшный такой?
- Да нет, ты как парень очень даже хорош.
- Ах ты ж. Значит, разочаровался он, что не царевна я, - и стало царевичу впервые за сегодняшний нелепый вечер грустно.
- Думаю, ты не совсем верно всё понял. Но это уже не моя тайна, так что одевайся и полетели. Авось никто твоего отсутствия ещё не заметил.

На следующий день Кощей Ивашку призвал и спрашивает:
- Я так понял, в Озерном царстве с невестами всё не просто. А как в Лесном царстве с ними дела обстоят?
Не вполне пришедший в себя от вчерашнего потрясения, Ивашка подробнейше доложил господину, что в Лесном царстве имеется царевна на выданье. И при ней братец её - Иван, который свою сестру как зеницу ока охраняет.
- Иван говоришь, понятно. И что, силён этот Иван или так?
- Ну, он на медведя один ходит. И в схватке рукопашной ему равных нет.
- Ага. Вот и ворон мне о нём говорил. Как ты думаешь,   похищение сестрицы хороший ли повод к знакомству?
Тут Ивашка опять засмущался, видать о вчерашней невесте вспомнил.
- А тебе видать Василиса приглянулась?
Ивашка вздрогнул, но ответил спокойно и рассудительно:
- Так ведь не девица ж вроде. Парень ведь.
- Ну да. Об этом я и речь веду. Для тебя, похоже, я его   сюда и приволок.
- Для меня? - изумился волчонок.
- Для тебя.  Для тебя.

   Как Иван-царевич царевичем оказался

У Голубы три сына было. Старший Кощея. Его она         Болеславом назвала. Младшие - сыновьями белого волка. Братья росли дружными. Только иной раз младшие над старшим       посмеивались, что он не мог такую простецкую вещь сделать - в волка обернуться. А старшему это обидно было. Много раз он пробовал, да не получалось у него никак. Мать его успокаивала, говорила, что разные судьбы у братьев. Зато старший богатырём был. Рослый, сильный, ловкий. В открытой драке он младших в бараний рог скрутить мог. Но те в такие мгновения быстрёхонько в волчат оборачивались и разбегались.
Когда старший брат из дома ушёл, младшие встревожились. «Как бы с ним в мире людей беды не случилось».  Тогда родители им и поведали, кто отцом их брата был. И про то, что задача оборотней Болеслава от зла охранять. Про башню, где Кощей закованный до поры до времени томится. А когда те «пора и время» придут, никто  доподлинно не знает.
Братья сразу к башне пойти пожелали. А Бел им тогда так сказал:
- Внутрь башни ни волкам, ни оборотням пути нет. И освободить Кощея только потомок тех царей может. Такое на башню заклятие наложено.
С той поры средний брат своей задачей посчитал старшего от зла охранять. А младший - башню.

Живя среди людей, Болеслав себе хорошую славу снискал. Силён он был и умён. Со временем царь на него внимание обратил и на службу позвал. Вначале в охрану свою, потом ключником, а после и вовсе советником. С тех пор так и повелось, что потомки Болеслава при дворе Лесного царства советниками были. Каждое поколение в семье советника только один сын рождался. Зато богатырь. И неизменно охраняли его от бед потомки сводных братьев Болеслава.

Последнего советника Мудром звали. Жена его с царицей дружбу водила. Секретов женщины друг от друга не держали. Всегда вместе были, как сёстры родные. И надо же было такому случиться, что и срок детишек рожать у них в одно время подошёл. Первая жена советника ребёночка родила, мальчика крепкого, пригожего. Не успела порадоваться на него, как почувствовала в себе слабость невероятную. Руки, ноги отяжелели, в глазах темно стало. Посмотрела она на сыночка новорожденного, да на мужа над ней склонившегося. Улыбнулась им на прощание, и ушла в мир предков и покоя. Прижал к себе Мудр    сына. Никому его отдавать не хотел. Держит кроху, а сам плачет по жене своей любимой. 
Царице тут же доложили, что у советника в доме беда случилась. Она всполошилась, заплакала и в тот же миг сама       рожать начала. И родилась у неё девочка. Едва царица оправилась,  за Мудром послала. А когда пришёл он, сказала ему такие слова:
- Добрый мой Мудр, мы с женою твоей словно сёстрами были. Ни секретов, ни тайн. Если одной из нас тяжело случалось, вторая всегда поддержать умела. А сейчас я сердцем чую, будто просит меня твоя ненаглядная помочь тебе сына выходить. Не бери в свой дом чужой женщины. Я о сыне вашем сама заботиться буду, как и о доченьке своей. Станут они братом и сестрой. Царь-батюшка им обоим родителем будет. Ты же   дядькой любимым. Коли захочешь своему сыну тайну открыть -   открой. Но не сейчас, а когда возмужает.
Задумался Мудр. Молча, свёрток с сынишкой  царице в протянутые руки вложил. «Как знать, может, так и должно было всё случиться», - подумал.

Так вот и стал Иван в царской семье расти. Царя за отца почитать, царицу за матушку. А Марью царевну за сестрёнку свою. Рос Иван быстро, как богатырю и положено. И когда его сверстники в деревянных лошадок играли, он уже на охоту     ходил. Всюду с ним его дядька был. Мало кто знал, что родня они. Разве что царь да царица. Может и ещё кто помнил, да   помалкивал.

   Иваново наследство

Собрался как-то Иван на медведя. По обыкновению с ним дядька пойти порывался. Да в этот раз Иван запретил. «Что ж, пусть тебя тогда волки оберегают. На них только и надеюсь», - ему Мудр сказал. После слов этих Иван пояснений попросил.
- Будут тебе пояснения, когда живым вернёшься.
- Вернусь, - пообещал царевич, и слово своё сдержал.
После той охоты, Ивана взрослым признали. А Мудр его в свой дом пригласил. Пришёл Иван. Усадил советник царевича напротив себя и рассказ начал. О том, что мать Ивана при родах скончалась. А он был царской семье на воспитание передан. И что родной отец его сейчас перед ним сидит. Иван Мудра слушает, молчит, не перебивает. А тот дальше говорит, что от отца к сыну, по семейной традиции, в день возмужания передаётся кое-что. И так было уже шесть раз. И царевич сейчас седьмой получатель. Тут советник шкатулку царевичу и вручил. Открыл её  Иван  и увидел на дне камушек белый. Весь в крапинках, как будто кровью забрызганный. В камушке дырочка, сквозь неё шнурок продет.
- Это принадлежало прародителю нашему. Предание гласит, что был он одним из древних богов. И от того, что род наш от бога ведётся, все дети богатырями рождаются.
- А как же имя того бога?
Мудр не спешил на этот вопрос отвечать. Прежде он рассказал Ивану о волках оборотнях. Что их незримое присутствие охраняет сыновей рода. Ни один зверь им зло причинить           не    может. Иван всё это слушает, но про себя думает, что он-то точно  сегодня один на один с медведем расправился. Не помогал ему никто. А Мудр между тем к главному приступает.
- Хочешь верь, хочешь не верь - дело твоё. Но и сыну своему, когда время придёт, что я сейчас тебе поведал, ты рассказать должен. Род наш древний низвергнутый бог начал. Тот, что к жизни был царями двух царств возрождён.  Да ими же и      предан. И имя этого бога - Кощей.
Оскорбился Иван. Что такое советник наговорил ему? Древнего врага родственником назвал. Не может быть такого, что бы он, Иван - царский сын, наследником Кощея оказался. Не может и всё. Встал со скамьи, брови свёл. Смотрит на Мудра недобрым взглядом. Только тот и не думает оправдываться.    Говорит:
- Понимаю, как нелегко тебе принять это. Но я не тороплю. Потом сам решишь, во что верить, во что нет. Но шкатулку  возьми. Традиция это. Нарушать нельзя.

Иван домой пришёл. Шкатулку на стол поставил. Свечу зажёг. «Не видал я таких камешков», - подумал. Покрутил «куриного бога» в руках, шнурочек на прочность проверил. А      потом для себя незаметно на шею-то и надел.

   Похищение Марьи-царевны

Больше к теме родства Иван и Мудр не возвращались. Жили так, будто и не было у них разговора того ночного. Всё по-прежнему. Только носит почему-то Иван на шее «куриного бога». Время от времени его рукой касается. И чудится ему, что от прикосновений этих силы в нём прибывают.  А ещё стал он на сестрёнку свою младшую совсем другими глазами смотреть. И мысль, что не родные они вовсе, всё чаще в его голову приходит. Но примириться, что предок его Кощей? Разве хоть кто-то вокруг слово доброе о нём сказал? Только советник той          памятной ночью.
Ну, предположим, предком рода советников был тощий человек, которого  Кощеем  прозвали. А уж с годами дети и   внуки стали его с древним богом  путать. Тогда здесь всё на свои места становится. Правда, непонятным остаётся, отчего Иван от сверстников отличается. Или вот Марьюшка. Разница у них в один день, а она на него снизу вверх смотрит, чуть ли ни за дядю своего считает. От мыслей таких Ивану неспокойно становится. И сказал себе царевич: пока ни о чём таком не     думать. Считать царя по-прежнему отцом своим, а советника - старшим другом и наставником. Марьюшку - сестрёнкой, как бы тяжело это ни было. И почаще на охоту ходить, чтоб мысли в голову не лезли.
Сказано - сделано. Вскоре Иван на охоту отправился. Чтоб и  развеяться и удаль свою молодецкую проявить. Сны ему     сегодня снились нехорошие. Про битвы давние, про леса       тёмные, про царевну-красу сестрёнку младшую. К утру извёлся Иван и, едва свет забрезжил, на коня сел. Взял с собой лук да стрелы, и уехал.
А сны ему не зря тревожные снились. Ведь как раз накануне Кощей без невесты остался  и, времени зря не теряя, собрался за следующей. А заодно и с Иваном познакомиться решил.     Посмотреть,  действительно ли он так силён, как ему об этом слуги доложили.

В тот же день, когда солнышко высоко на небо взошло, царевна на двор царский погулять вышла. Все вокруг неё суетятся. Слуги кланяются, матушки одежды поправляют. Девушки хороводы водят. Весело, шумно. Царь в окошко выглянул, на чадо своё налюбоваться не может. Как похорошела Марьюшка. Видимо, пришла пора о женихе подумать. Хорошо б конечно её было в соседнее царство замуж выдать. Да только и там у царя дочь. Сколько раз уж туда Ивана на престол призывали.           Да    батюшка всё решить не может. То ли его женихаться, как сына отправить, то ли при себе советником оставить.
Царь на дочку свою опять поглядел, улыбнулся и о делах думать забыл. Вдруг потемнело небо среди бело дня. Грохот страшный раздался. А через мгновение всадник как из-под земли появился. Конь гривой своей чёрной взмахнул и слуг царевны из ноздрей пламенем опалил. Никто и глазом моргнуть не успел, как схватил всадник побледневшую царевну и к себе на седло закинул. Глазами царя нашёл и крикнул ему:
- Коли хочешь дочь живой увидеть, присылай ко мне на бой сына своего - Ивана царевича.
Сказал и обратно как сквозь землю провалился. Тишина над дворцом нависла. Развиднелось небо. Солнышко опять светит, а невесело. Посреди опустевшего двора царского Марьюшкин платок на земле сиротливо валяется. Едва царь опомнился, велел за царевичем послать. Помчались слуги на поиски.          Да какое там. Далеко он уехал видать. Только к вечеру вернулся. Царь с царицей навстречу бросились, про горе со слезами       поведали.
- Не печальтесь батюшка да матушка, - Иван говорит, - завтра чуть свет, отправлюсь в логово Кощеево сестрёнку свою любимую вызволять. А сейчас спать пойду, сил набираться.
Поклонился Иван родителям и из палат вышел. Да только направился он не к себе, а в дом советника. Без предупреждения Иван идет, а Мудр его уж у дверей поджидает.
- Скажи мне, советник, ты сегодняшнего всадника своими глазами видел?
- Нет, Иван, не довелось. К сожалению моему глубочайшему.
- А с чего царь решил, что это Кощей был?
- Так по всем приметам это он, не спутать. Только  сдается мне, не столько он за Марьюшкой приходил, сколько за тобой.
Нахмурился Иван при словах этих. А Мудр продолжил:
-  Что ж, с одной стороны сделанного не воротишь.            С другой - нет худа без добра. Вот хоть с предком познакомишься.
Иван только рукой в сердцах махнул и домой ушёл.

Знает Иван, что надо перед боем выспаться, отдохнуть, как следует. Да в голову мысли разные лезут. Там в голове путаются,  сами себе противоречат. И живет в Иване с одной стороны ненависть к тому, кто его любимую царевну украл. А с другой стороны по сердцу радость разливается, что с Кощеем он встретится. «Так дело не пойдёт, - про себя Иван думает. - Если я    радоваться встрече буду, то и бой не выстою и царевну не спасу. Чего это я вдруг россказням советника поверил?» И царевич брови свёл, в сердце радость перекрыл. Заснул крепко сном    суровым. Утром чуть свет, коня своего оседлал и помчался в лес дремучий на поиски.

   Дорога к Кощею

Едва Иван в лес въехал, сразу заплутал. Вроде и знакомый лес, а незнакомый. Не успел Иван удивиться, как откуда ни возьмись, ворон огромный прямо над головой пролетел. Иван от неожиданности даже вздрогнул: «Тьфу ты, нечистый!» А ворон на ветку вспорхнул. Уставился на Ивана и давай во всё горло каркать.
- Что, дорогу к Кощею показываешь?
Кивнул ворон головой согласно. Иван тогда поводья и тронул. А ворон вглубь леса полетел. Да так, что б царевич его из вида потерять не мог. До самого вечера вёл за собой ворон Ивана. А уже когда смеркаться стало, вдали гора показалась. К ней ворон и улетел. Смотрит Иван,  а лес-то кончился. Дальше до самой горы место лысое, будто огнём опалённое. На нём    кое-какие постройки невысокие. В вышине, на камнях скальных, дворец покоится. И нет в нём дверей и нет к нему лестницы. А поодаль от дворца, как клетка каменная, башенка к скале прилеплена. В башенке оконце одно. А в нём свет едва теплица. Как увидел Иван огонёк этот, так сердце его и сжалось. Как есть, там Марьюшка томится.
Тут его внимание тихое поскуливание привлекло. Будто в ночной тиши зверёк какой плачет жалобно. Иван на звук пошёл. Видит волчонок, как в капкане, между двух стволов застрял. И ни туда ему, ни сюда. Пока освободиться пытался все бока      изранил. А сейчас на человека со страхом и надеждой смотрит. Жалко Ивану его стало. «Ну и пусть, что волк. Помогу. Авось хуже не будет». И Иван стволы руками раздвинул. Зверёк     свободу почуял, да и рванул со всех ног. Улыбнулся Иван вслед ему и решил здесь ночь переночевать. 
Снял сбрую с коня своего, только уздечку оставил. Сам на землю лёг. Под голову седло подложил и задремал. Вдруг чувствует, кто-то рядом есть. Глаза приоткрыл. А напротив лица недавний волчонок устроился. Свернулся клубочком, только глаза в лунном свете блестят.
- Ну спи, спи. Всё одно вдвоём веселее.
Волчонок увидел, что человек проснулся да и подполз   поближе. Только тогда Иван и заметил, что зверёк что-то в    пасти держит. И это что-то ему отдать пытается. Царевич на локте приподнялся, рукой предмет загадочный взял. К глазам поднёс, а это ключик маленький.
- Уж не знаю, зачем он мне. Но всё равно благодарю тебя.
Иван ключик в карман спрятал, голову снова на седло опустил да и заснул.

   Бессонная ночь Кощея

Покуда спал Иван, у Кощея сна ни в одном глазу не было. Еще бы, ведь завтра поутру он со своим пра-пра-правнуком встретится. Конечно, можно было бы уже сейчас вниз спуститься, да с Иваном познакомиться. Но нет. Надо чтоб всё как положено было. По традиции. Сначала Иван должен испытания пройти. В битве Кощея одолеть. И только потом, да и то, если получится. А как было бы хорошо со всеми своими родными вместе собраться. И по Голубе Кощей скучает. Не верится    Кощею, что нет её среди живых. Надо будет у Яги поспрашивать. Наверняка она хоть что-то, да знает. «Как я раньше-то об этом ни подумал»? Тут тихие шаги Ивашки прервали его       размышления. Кощей на слугу посмотрел, приказал:
- Докладывай.
- Иван под скалой крепко спит. Вокруг него стая волков расположилась. Я было подумал, они Иваном отужинать        желают. В разговор с ними вступил.
- И что же?
- Говорят, что охраняют этого человека. Спросил:         «Зачем?» Ответили: «Так положено».
- Понятно.
- Понятно?
- Да. Ключ передал? - спросил Кощей. Ивашка утвердительно кивнул. - Ворона предупреди, завтра с утра его выход. Ох уж эти традиции, всё по регламенту.
- А как бы ты, хозяин, хотел? - полюбопытствовал Ивашка.
- Ну, я-то знаю, как бы я хотел. Да только сии фантазии не для твоих ушей, - Кощей выразительно смерил Ивашку взглядом. От чего Ивашкины щёки загорелись румянцем, и еще раз повторил, - Не для твоих.
Поспешно откланявшись, Ивашка удалился, и Кощей     остался в тишине со своими мыслями. «Итак, на чём это я остановился? Ах да. Наверняка Яга хоть что-то о Голубе да и знает. А Иван хорош. И сердце доброе. Впрочем, только тот, у кого камень в груди, застрявшему в ловушке волчонку, в подмоге   откажет». И Кощей улыбнулся, вспомнив смущающегося Ивашку. Он-то прекрасно его маленькую тайну видел да ждал терпеливо, когда тот сам раскроется. Однако надо бы к предстоящей схватке подготовиться. «Интересно, придется биться в пол силы или можно будет борьбой насладиться? С одной стороны Иван, конечно, родственник. А с другой стороны не сын, не внук. Сколько в нём человеческой крови примешано. Ладно, утро    вечера мудренее».

   Утро у лысой горы

Проснулся Иван от громкого карканья. Приподнялся, так, что б его из-за кустов видно не было. И увидел, как огромный ворон, тот самый, что его сюда привёл, по поляне прыгает, в земле копошится. Иван прикинул, что птичка это довольно большая и на ней, пожалуй, можно будет до Марьиного оконца долететь. Стал Иван крадучись к ворону подбираться. А как совсем близко подошёл, так и набросился. Обхватил руками шею, ногами туловище. Всполошился ворон, стал царевича сбрасывать. Да какое там. Крепко Иван держится. А про себя так       думает: «Замучаю птичку, чтоб о пощаде молила, а в качестве откупа заставлю её меня к окошку поднять». Но не рассчитал Иван. Сильнее птичка оказалась, чем он предполагать мог. Вместе с царевичем оторвалась она от земли, да стала в небо подниматься. Не успел Иван и «Ой» сказать, как в поднебесье оказался. Посмотрел вниз, а там лес ковром лежит, скала булыжником кажется. А ворон ещё выше взлетает. Иван думает, «Эдак я и своё царство с высоты увижу». Смотрит, а нет никакого царства. Сколько взгляда хватает всё леса, болота, речушки какие-то. «Как же это так вышло»? Пока по сторонам головой вертел,  хватку  ослабил. Съехал с шеи и спины до когтистых лап. А ворон изловчился и Ивана по руке клюнул. Брызнула кровь алая и боль ножом резанула. Левый кулак сам собой и разжался.       Теперь Иван лишь на одной руке висит. Понимает царевич, что если не удержится, то разобьётся о землю, и сестрицу свою    ненаглядную не спасёт. Закричал он ворону:
- Дядюшка ворон, не скидывай меня, а выслушай.
Притих ворон, будто и правда слушать собирается. А Иван продолжает:
- Помоги мне, ворон дядюшка, пощади жизнь мою. А я   тебе за это коня своего доброго на откуп отдам. Делай с ним что хочешь. Хочешь - продавай, хочешь - поедай.
Каркнул в ответ ворон и клюнул царевича во вторую руку. Разжался правый кулак и полетел Иван камнем вниз. Падает царевич, ветер в глаза, да в рот забивается. Дышать тяжело. Да недолго уж дышать-то остаётся. А ворон рядом, крылья сложил и тоже как будто падает. Да ещё при этом в лицо Ивану смотрит. Вот Иван и крикнул ему:
- Что смотришь? Хочешь что сказать - говори!
И отвечает ему ворон человеческим голосом.
- Конь твой и так мне достанется, когда ты лепёшкой о землю разобьёшься.
- Согласен, что и так достанется. А ты попробуй тогда   просто мне помочь. Ты же меня сюда привёл, не для того, что б с неба на землю бросать?
А земля всё ближе и ближе. И смерть Ивана всё ближе и ближе. Стал уже  прощаться со всеми Иван мысленно. Да про «куриного бога», что на шее у него висит, вспомнил. Достал его из-за ворота и к губам поднёс. Ворон увидел, спрашивает:
- Откуда у тебя это?
- Из поколения в поколение передавалось, да только теперь на мне всё и закончится.
А земля уже совсем близко. Уж шишки видны на ветках сосновых. Иван глаза закрыл. Да вдруг почувствовал, как в    плечи ему птичьи когти впились. И, вместо того, что б о землю разбиться, ворон его на поляну мягко приземлил. На то самое место, с которого сегодняшний полёт и начался. Царевич        ворону в пояс поклонился:
- Благодарю тебя, ворон, за то, что жизнь мне сохранил. Забирай моего коня, твой он теперь. Только об одном ещё прошу, подними меня к Марье царевне в башню.
- Ладно, помогу тебе, так и быть. Но не только конь теперь мой. Но и всё то оружие, что подле него ты оставил.
- Как же я без меча с Кощеем биться буду?
- Авось справишься. Я жизнь тебе даровал. А коли я тебя ещё и к царевне доставлю, то тем самым дважды супротив    Кощея пойду. Или ты передумать хочешь?
- Я и не думал передумывать. Неси меня к царевне.
Подхватил ворон Ивана и вмиг его к оконцу доставил. Иван через него внутрь и впрыгнул. Огляделся.  Видит у дальней стены занавесью закрытая, кровать стоит,  скамья напротив. Посреди стол.  А в самый угол, как мышка, царевна забилась. Лицо ладонями закрыла, дрожит вся.
- Марьюшка, сестрёнка, это я - Иван. Не бойся, посмотри на меня.
Марьюшка ладони от лица отняла, смотрит испуганно. А как узнала брата, на шею ему бросилась. Обнимает, плачет,    говорит что-то сквозь слёзы. А Иван её по голове гладит. С нежностью к груди прижимает. Вдруг под рукой чувствует, что-то холодное у неё на шее. Посмотрел, а на сестрёнке ошейник    железный и цепь к нему от стены тяжёлая тянется. Марья взгляд Ивана поймала.
- Как зверь на цепи тут сижу. Уже неделю, как мучаюсь. Кощей каждый день под вечер приходит. Тошно мне. Страшно.
- Как же неделю? - Иван переспрашивает, - Я же только вчера с утра на твои поиски выехал. Значит всего два дня    прошло.
- Да как же два? Смори, я тут камешком на стене каждое утро чёрточку провожу. Вот, гляди. Семь их чёрточек-то.
Иван задумался. Как же это так вышло. Куда же еще пять дней подевались. Зато теперь понятно стало, почему с поднебесья батюшкиного царства видно не было. Хитрым путём его   сюда ворон провёл. Но ворон - слуга Кощея. Может и привёл он Ивана не по своей воле, а по приказу хозяина. Может и к Марье его с ведома Кощея поднял? Помрачнел Иван. Одураченным  себя почувствовал. А потом подумал: «А может, всё-таки за вкусного коня ворон старался? Эх, только б сейчас хозяина не предупредил». Тут голос Марьи его размышления прервал.
- Ой, братик, да у тебя кровь везде. Не ранен ли ты        случаем?
- Ерунда. Царапины. В бою они мне не помеха.
Принялась ему царевна раны перевязывать. А Иван призадумался: «Вот только чем сражаться-то мне? Меч мой подле  коня остался». Марьюшка, между тем на скамейку села. У Ивана с тревогой спрашивает:
- Что ж делать теперь будем?
- Слушай, сестрица, а сможешь ли ты подыграть мне?
Марьюшка головой согласно кивнула. «Что угодно       сделаю, лишь бы сбежать отсюда».

   Хитрости Ивана да Марьи

Вот уже и вечереть стало, пришла пора Кощею к Марьюшке наведаться. Подлетел ковёр-самолёт к самому оконцу. В воздухе замер и с него, как с лодки, Кощей в комнату сошёл. Царевна же, против обыкновения, не стала прятаться. Поклонилась гостю, поздоровалась. Удивился Кощей и спрашивает:
- С чего это вдруг ты, царевна, такая приветливая стала? Может у тебя здесь кто прячется?
- Что же ты такое говоришь, Кощеюшка? Да кто ж сюда попасть то может? Только ты на чудо ковре, да ворон.
- Да. Ковёр у меня волшебный. Только меня слушается.
И на скамью опустился. Марьюшка поспешно напротив села, чтоб  подолом сарафана  Ивана прикрыть. Лежит царевич на полу, Кощея рассматривает: одежды скромные, лицо бледное. Глаза большие, глубокие. Странно только, что молодой он,   Кощей этот, красивый. Хоть и тощий, а сила в нём чуется невероятная. И ведь враг, а нет к нему ненависти. «Ну вот, что опять на меня нашло?» - сам себя Иван одёрнул.
А Кощей между тем к Марье пересел. Не видно его стало. Только слышно как речи сладкие ведёт. Всё Марьюшке расписывает, как хорошо будет, когда она женой его станет. Марья отвечает уклончиво и разговор  к ковру возвращает:
- А что, - говорит, - действительно твой ковёр летучий только тебя слушается? А вот ежели я соглашусь женой твоей стать и полетать на ковре пожелаю. Он что, меня не подымет?
- А ты согласна женой мне стать?
- Я ещё думаю. Так как же с ковром?
- Ну вот, когда женой мне станешь, тогда и расскажу тебе эту тайну.
Марья не унимается и дальше пытает:
- А что ты Кощей завсегда со своим мечом ходишь? Особенный он, что ли какой?
- Заговоренный он. У кого в руках, тот и побеждает.       Покуда я с ним, мне никакой враг не страшен. Потому для меня   лучше, чтоб он всегда в моих руках  оставался.
«Ага, понятно-понятно, - про себя Иван думает. - Значит, меч ему победу даёт. Надо бы мне этот меч отнять». А Марьюшка, будто мысли Ивана прочитала, дальше Кощея спрашивает:
- А вот ежели, допустим, ты спать ложишься, ты меч что, рядом с собой кладёшь?
- Кладу, - отвечает Кощей.
- А как же, если я твоей женой стану. Ты что ж рядом с   собой и меня и меч положишь?
- А ты согласна женой моей стать? - снова тот же вопрос Кощей задает.
- Я уже почти согласна. Только вот знать хочу заранее. Где будет меч лежать, когда мы с тобой почивать будем. И как ковёр поймёт, что ему меня нужно слушаться?
- Хотел бы я рассказать тебе, да что-то не даёт. Всё мне кажется, что ты мои тайны для кого-то выпытываешь. Откуда мне знать, что моей станешь? Вот даже теперь, ты и обнять-то себя не даёшь. Обманываешь верно меня.
- Ах, ну что ты за недоверчивый такой. Говорю же. Почти согласна.
- Тогда докажи. Обними крепко, да поцелуй нежно.
Занервничал Иван. Думает: «Вот выскочу и была, не была. Нечего тут руки на чужих сестёр распускать». А Марьюшка тем временем Кощея обняла, да в щечку его легонько поцеловала.
- Нет, так дело не пойдёт, - Кощей говорит. Настоящего поцелуя желаю.
- Так будет всё это, когда поженимся, - поспешно царевна обещает.
- Так ты согласна женой моей стать?- в третий раз Кощей вопрос свой задает.
- Я вначале хочу про меч и ковёр узнать, - отчаянно гнёт свою линию Марья. Но и Кощей ещё тот упрямец.
- Нет. Пока не согласишься, ни про меч, ни про ковёр не скажу. Надело мне тебя упрашивать, да уламывать. Не такая уж ты и красавица, что б на тебя больше недели тратить. Так что, если прямо сейчас не согласишься, уйду и как звать тебя,        забуду. А перед уходом всё здесь обыщу.
 Встал Кощей решительно. Кафтан одернул, меч на поясе поправил. Марья тут не на шутку испугалась. Тоже вскочила и говорит Кощею поспешно:
- Согласна я. Давай только подождём немного. Мне ж   приданное ещё собрать надобно.
Кощей руки царевны со своих плеч снял, посмотрел на неё холодно и говорит:
- Нет времени ждать, да и приданное мне твоё ни к чему. Либо прямо сейчас соглашаешься, либо прямо сейчас я обыск начинаю, - и ногой скамью пнул. Видя, что Кощей непреклонен, сдалась Марья.
- Согласна я, бери меня в жены.
- Не ослышался ли я? Верно ли понял? Так ты согласна женой моей стать?
- Согласна.
Кощей в этот раз отстранять её от себя не стал. Обнял и поцеловал троекратно.
- Ну что ж, коли ты трижды согласие мне дала, значит,   могу я тебе довериться.  Вот тебе, царевна, разгадка первая.   Ковёр слушается или меня или того, кто мне дорог.
- Как так? - переспросила Марья.
- А так. Ты теперь жена моя и значит дорога мне. Что же до меча касаемо, то я его хоть сейчас на пол положу. Пусть себе как пёс лежит, нас с тобой охраняет.
И Кощей меч на пол скинул. Брякнули ножны тяжёлые прямо перед Ивановым лицом. А Марья сладким голосом     Кощею поёт:
- Утомился ты за день, поди. Отдохни. Полежи.
Кощей и лёг. Марья его по голове гладит, а про себя думает: «Давай, Ванечка. Давай, родной. Время настало! Вызволяй нас отсюда». Иван из засады выскочил, меч над Кощеем занёс. Говорит:
- Открой глаза Кощей! Смотри, как погибель твоя пришла.
А Кощей глаза открывать не торопится. То ли спит, то ли нарочно Ивана не замечает. Царевич даже растерялся.
- Ты что, во сне смерть принять хочешь?
Тут Кощей глаза открыл и на Ивана посмотрел. Да так   посмотрел, что у Ивана рука оцепенела.
- Вот, гляжу я на тебя Иван, и думаю, как же это так      случилось, что твоя Марья мне стать женой согласилась?        Неужто никто из людей отказать мне не в силах?
Замешкался от речей таких царевич, а Кощей как змея из-под меча выскользнул. В боевую стойку встал. Смотрит Иван, в руках у него нож небольшой, вроде охотничьего. Тут оцепенение в руке у Ивана прошло, и он на Кощея бросился. Завязалась схватка богатырская. Марья в сторонку отбежала. Прижала руки к груди и молит у всех богов ей известных, что б Иван победил. Да какое там, Иван уже весь израненный, а на Кощее ни царапинки. «Что же делать, как мне братцу помочь? И ведь не женское дело в драку вмешиваться. Ох,  не до традиций, когда речь о жизни идет». Царевна одеяло с кровати сдёрнула, на скамью с ним вскочила. Дождалась, когда Кощей к ней спиной повернётся, и одеяло ему на голову набросила. А за ним и сама, изловчившись, Кощею на спину запрыгнула. Шею руками обхватила и как закричит:
- Убей его, Ваня! Мечом в сердце убей!
Воткнул царевич в грудь Кощею меч заговорённый.      Рухнул Кощей. А Иван с Марьей к окну побежали на ковёр    запрыгнули.  Да только как лететь, коли Марья на цепи железной. Иван цепь перерубить хотел, да не рубит  меч Кощееву цепь. Тут из глубины комнаты смех на карканье похожий донёсся и голос хриплый.
- Никакой меч эту цепь не разрубит, потому как заговоренная она. А ошейник только ключом открыть можно. Коли есть у тебя ключ - откроешь. Нет - один бегством спасайся. А царевну можешь здесь оставить, пусть себе висит!
И опять Кощей засмеялся, да захлебнувшись своей же кровью, затих. Марья растерянно на Ивана посмотрела. Вот она свобода - рукой подать. А нет! Крепко цепями царевна к стене прикована. Тут Ивана как озарило.
- Погоди Марья, есть у меня ключик один.
Достал Иван из кармана ключ, что ему волчонок в благодарность принёс. Точнёхонько он подошёл. Освободилась      царевна от оков, обняла брата.
- Погоди, погоди, Марьюшка. Не время сейчас.
Иван руки царевны с плеч своих снял бережно. Вниз      посмотрел: «Может ещё и конём Кощеевым поживиться?»
В конюшню забежал, смотрит, стоит всего один конь. Но какой! Конь волнуется, копытом землю бьёт, из ноздрей огонь пышет. Нет. Не по зубам Ивану такой конь. Иван вилы схватил, сено на них насадил и давай перед конской мордой этим сеном размахивать. Конь сердится и огнём всё больше пылает. Поджёг своим дыханием солому.  Это Ивану и нужно было. Выбежал царевич из конюшни, на ковёр заскочил. Крикнул Марье:
- Приказывай обратно к своей темнице!
Ковёр тот час к окошку подлетел. Иван вилы с горящей на них соломой внутрь забросил. Всполохнуло всё внутри жарким пламенем. И в свете этом яростном, поймал Иван на себе взгляд Кощея пронзительный. Да услышал голос: «Смотри, догоню!»
Чудо конь тем временем из конюшни выскочил. Мечется под скалой, до хозяина допрыгнуть старается. Царевич глядеть на это не стал, приказал Марье ковёр поторопить.
Вот летят они с Марьюшкой над лесами и озерами.            А     вокруг уже ночь глубокая. И сколько ещё им до дома лететь неизвестно. Марья вначале боялась очень, за Ивана держалась. А теперь привыкла уж. Да и не видно высоты, только сверху   месяц светит, да звезды. Красота. Царевна посреди ковра устроилась, задремала.  Братец её своим кафтаном накрыл, чтоб она на ветру ночном не замёрзла. Сам не спит. Время от времени тревожно в темноту вглядывается. Как бы погони ни было. Не верит Иван, что так легко смог Кощея одолеть. Пусть даже и   застал его врасплох. Пусть даже и мечом пронзил, и поджёг заживо.

Вот и рассвет. В утренних лучах стало видно, где чудо    ковёр пролетает. Леса и равнины, горы и реки. Сколько бы такое расстояние пешком идти? Впереди завиднелись скалы белые. Ивану это место знакомым показалось. Не так уж оно и далеко от царства батюшкиного. Можно сказать - сбежали. Да что-то заставило царевича назад обернуться. И увидел он, как по небу конь огнедышащий мчится. А на коне фигура знакомая угадывается. Догоняет беглецов Кощей, всё ближе и ближе к ковру   приближается. Разбудил Ваня сестрёнку, говорит:
- Марьюшка, приказывай ковру приземляться.
- А что, прилетели уже? - зевая спросонья, сестрёнка       отвечает. Не успел Иван ответить, как она уж и сама погоню увидела.
- Ой! Что же делать? Что делать? - тревожно озираясь,   царевна спрашивает.
Иван сестрёнку обнял. Говорит:
- Не волнуйся. Дам я бой Кощею. Меч его у меня. Сил я за ночь набрался. Видишь,  внизу в скалах площадка плоская. Спускай ковёр туда.
Спрыгнул Иван, Марье спуститься помог. Приказал ей в безопасности, у стены стоять. Сам на видное место вышел, в   небо с вызовом посмотрел. Кощей ждать себя не заставил. Молнией чёрной с небес спустился. Спешился. Сразу к бою подготовился.

   Битва Ивана царевича и Кощея

Сошлись Иван с Кощеем в решающем поединке. На       каменной террасе  ни деревца, ни кустика. Только глубокая пропасть с одного края, да отвесная стена с другого. У стены Марья стоит. От страха  побледнела вся. Рядом с ней конь Кощея     пристроился. Час другой проходит. Никак не одолеть Кощея царевичу. А уж и силы на исходе. Занёс Кощей свой меч над      замешкавшимся Иваном. Зажмурилась Марьюшка, и лицо в мохнатой гриве спрятала. «Не хочу видеть, как Иванушка        погибает»! Но ведь уши глиной не замажешь. Закрывай ладошками, не закрывай, а всё звуки боя слышны. Сначала до Марьи звон мечей донёсся, потом крик страшный. Крик этот эхом оброс, да и затих. Марья глаза приоткрыла. Смотрит, у самого края Иван стоит. Меч опущен. Дышит тяжело. А рядом никого. Ни влево, ни вправо. Конь дернулся, заржал протяжно, поводья из рук царевны выдернул. Разбежался, да и перепрыгнул на другой край пропасти. Через мгновенье его уже и след простыл.
Тяжело ступая, Иван подошёл.  Обессиленный рядом с    сестрой на землю сел. Марья голову на плечо брату склонила и говорит:
- Что б я без тебя Иванушка делала? Сгинула бы во цвете лет с Кощеем окаянным.
- Да ладно тебе, сестрёнка. Сейчас домой приедем, забудется всё. Как дурной сон забудется.
Отдышался Иван. Встал, ковру подняться велел. Сам      забрался, Марье помог. Вмиг ковёр их до палат царских домчал.
Едва царевич с царевной приземлись, как их уже встречать бегут. Кричат радостно, в ноги бросаются. У Марьи подол сарафана целуют. А тут уже батюшка с матушкой появились. Не успели Иван да Марья родителям  поклониться, как те их обнимать да целовать принялись. Батюшка на дочь свою любимую наглядеться не может. А матушка у Ивана на груди от радости плачет. Все Ивана величают, благодарят сердечно. А тот, от усталости едва на ногах держится. Вот улучил он момент, чтоб   откланяться. И к себе в палаты заспешил. Сказал: «Пока сам не проснусь, чтоб никто не тревожил».
Придя к себе, у порога сапоги стянул. Через шаг меч с ножнами уронил. Пока до кровати шёл, и кафтан и шапку на   полу оставил. Упал как подкошенный без сил на перины мягкие.

   Мысли, покоя не дающие

Что же не засыпается? Что-то не так. Да только, что    именно? Сестру от злодея уберёг. Бой смертный выиграл. Люди героем величают. Что же тогда гложет и заснуть не даёт?
От усталости Иван даже пошевелиться не может. А вот мысли в его голове как умалишенные бегают. Каждая своё кричит, других не слушает. «А ведь в последней схватке у меня шансов не было», -  Ивану подумалось. Вспомнил всю битву от начала до конца. Так и есть, сыграл-таки Кощей с ним в поддавки. Лишь когда Марья глаза закрыла, так сразу Иван полного сил соперника и «поборол». Царевич аж застонал от этой мысли и на бок перевернулся. Только и здесь его воспоминания         настигли.
Перед тем как в пропасть упасть, Кощей в глаза Ивану посмотрел. Да так посмотрел, что Иван до сих пор забыть этого не может. Ибо были во взгляде том интерес живой, да усмешка лёгкая. И кажется Ивану сейчас, что и кричал-то Кощей, в пропасть падая, ни со страха, да не от отчаяния. А для того, чтоб  погибель его царевне настоящей показалась.
«Да что ж за мысли мне в голову лезут? Что за нелепица такая, в самом деле? Да как я думать такое могу? Я-то в полную силу дрался. Значит, и победил по-честному». Но и с честным боем что-то не ладится у Ивана. Победу в первой схватке ему Марья принесла. Она и тайны выведала и Кощея ослепила. Да и ковёр без неё Ивана бы не послушался. Ну, а во второй схватке, что средь скал завязалась, всё бы честно было, если бы не      поддался Кощей.
Иван на другой бок перевернулся. Сна у него уж ни в     одном глазу не было. Вспомнив последний взгляд Кощея, Иван подумал, - «Так что же это получается, после всего, что я сотворил, он ко мне ни злости, ни ненависти не испытывает? Да ещё и в поддавки сыграл, что я б лица своего геройского не потерял. Он же мне победу на блюдечке с голубой каёмочкой поднёс!». Этого душа Ивана вынести не могла. «Пойду и разберусь», -   подумал он. «Не нужны мне Кощеевы подачки. Пусть бьется со мной по-честному. А если я слабее, тогда и проиграть должен». Наскоро натянув сапоги и нахлобучив шапку, Иван на ковёр уселся и через окно открытое в небеса взмыл. К тому самому месту направился, где сегодня с утра Кощея в пропасть      столкнул.

   Поверженный Кощей

Приземлился Иван. А там уж ничего о недавнем бое и не напоминает.  Закатное солнце тень длинную от Ивана до самой стены отвесной отбрасывает. Где-то далеко птицы кричат, да ветер шумит. Иван вниз посмотрел. То ли на самом деле фигуру увидел, на дне распластанную, то ли показалось ему. Вскочил на ковёр, спускаться приказал. «Возможно ль, что б Кощей живым остался? Камни как ножи острые, до дна далеко». Вот спустился. В сумраке расщелины, как кукла тряпичная, Кощей лежит. Вдруг что-то шевельнулось рядом с неподвижной фигурой. Пригляделся, а это волчонок. «Видать, падалью поживиться   хотел», - догадался Иван и соскочив с ковра, над поверженным врагом нагнулся. Дышит ли? Где-то в глубине истерзанного тела ещё теплилась жизнь. «Ну, слава богам», - отчего-то облегчённо вздохнул Иван и уложил Кощея на ковёр. Почувствовав на себе хозяина, ковёр радостно вздрогнул, а волчонок заволновался. «Ну что, без ужина остался?» - Миролюбиво спросил Иван.   Зверёк несмело на голос шагнул. «С нами, что ли хочешь»? И царевич похлопал ладонью подле себя: 
- Иди сюда, давай, прыгай.
Зверёк тут же на ковёр и запрыгнул. «К Кощею домой!» - приказал царевич.
Как взлетели, Иван подумал: «А не тот ли это волчонок, что ключ мне дал?» Присмотрелся. Так и есть. Он самый.
В логове злодея всё еще горела башня. Конь, уже вернувшийся домой, метался внизу и беспокойно ржал. Увидев ковёр-самолёт, успокоился. Тем временем вся компания подлетела к широкому балкону. Царевич на него спрыгнул и в жилище     вошёл.

Не так себе Иван представлял дом Кощея. Хотя ночь на дворе, а в комнате светло было. Иван вначале подумал, что    свеча горит. Но, приглядевшись, увидел, что это птичьи перья светятся. Комната просторная. Везде порядок, чистота. В глубине за пологом кровать стоит. Иван к ней подошёл. С удивлением обнаружил, что нет у Кощея ни перин пуховых, ни одеял тёплых. Матрас жесткий, сеном набитый. Да вместо одеяла шкура медведя огромного. И только подушка большая да мягкая. Иван к балкону возвратился. С ковра Кощея бережно взял. Пронеся через комнату, на постель опустил. Тут его рука по медвежьей шкуре скользнула и безжизненно вниз свесилась. Поправил Иван её. Вдоль тела положил. Источник с водой нашёл. И пока раны промывал да перевязывал, чувство у него в груди возникло, будто только сейчас-то он и поступает правильно. Чудо    перо, в изголовье поставленное, освещало безмятежное лицо    Кощея. И не было понятно в его восковой бледности, жив он или уже умер. Наклонился Иван, чтоб звук дыхания уловить. Как вдруг негромкий голос за его спиной говорит:
- А поцеловать ты его не пробовал?
Вздрогнув от неожиданности, Иван резко обернулся. Что за диво? Стоит рядом с ним странного вида паренек, невесть  откуда взявшийся и насмешливо прямо в глаза смотрит.
- Ты кто такой? Взялся откуда?
- Я? Ивашка. Кощеев слуга. А ты кто будешь? И если что, так мой хозяин не спящая царевна. Это так. Вдруг попутал.
Лишь огромным усилием воли сдержался Иван, чтоб ни вдарить Ивашке по затылку. «Ишь, какой дерзкий слуга         Кощеев». И в ответ спокойным и полным достоинства голосом ответствовал:
- Ну, раз слуга, то и служи. Выхаживай хозяина до полного выздоровления. А я проверю, насколько ты добросовестный. Слуга - Ивашка.
Тут Иван встал и неторопливо к балкону проследовал, где его по-прежнему терпеливо чудо ковёр дожидался.
- Судя по походке, ты царю сыном приходишься?
- Да. Прав ты, слуга  Ивашка. Я Иван-царевич.
- Понятно. А что, у вас у царей так принято: чужие ковры самолёты воровать, а их хозяев со скал сбрасывать?
Да что ж за оголец такой? Прямо как заноза в неудобном месте. А самое неприятное, что ковёр, и правда, у Кощея        уворован.
- А не твоего это ума дело, - отрезал Иван.

Летя по ночному небу в царство своего батюшки, Иван думал о прожитом дне. О битве. О поверженном Кощее.             О наглом Ивашке. Откуда он взялся? Почему ведёт себя так, будто право на откровенность имеет. Интересно, будет ли он о раненом хозяине заботиться? Надо обязательно завтра проведать. Вернувшись домой, Иван заснул быстро и безмятежно.

Следующий день начался обычно. С утра забежала    Марьюшка. О самочувствии справилась. Говорила, что хочет забыть недавнее как сон страшный. Что от воспоминаний об этом старике мерзком, у неё до сих пор мороз по коже.
- А скажи, Марьюшка, отчего ты его стариком называешь? Вроде бы не так уж он и стар.
- Нет, ну бился-то он как молодой. Я даже, признаться, в твою победу в последней битве уж и не верила. Но ведь он и правда старый! Все кости наружу, морщины глубокие. Зубы кривые. Фу! Вспоминать противно! Да ты же сам его видел.
- Ну да, видел, - отвечал Иван растеряно.
Озадачила его Марьюшка. Разве можно одного и того же человека видеть по-разному? Не успел Иван на эту тему поразмыслить, как Марья ему и говорит:
- Ваня, я, когда Кощею за него пойти обещала, тебя представляла. Как думаешь, это считается? Ведь три раза как-никак.
- Что, - опешил Иван, - обо мне? Да как же это? Ты же сестра моя родная!
- А ты не знал? - Марья удивленно посмотрела в глаза   брата. - Мы же от разных отцов и от разных матерей. Тебе что, не сказал никто? Я вот об этом уже год как знаю. Думала, ты тоже. А что, ты разве во мне лишь сестрёнку свою младшую видишь?
Иван, не ожидавший такой прямоты, растерялся. Что и сказать не знает. Только головой крутит. Марьюшка, не дожидаясь Ваниного ответа, из дверей выпорхнула. А Ваня как стоял посреди палаты своей, так и остался стоять. «Ничего себе.    Значит, Марьюшка давно уже знает, что не родня мы. Обо мне, как о супруге своём будущем думает. А я-то дурень, советнику не поверил. Да и  вообще, по всем статьям дурень».
Тут взгляд Ивана на ковёр упал. «А вот интересно, как же я сегодня ночью на нём к Кощею летал»? Иван откашлялся и приказал: «Поднимись!» Ковёр приподнялся. Иван забрался на него, по-прежнему послушно висящему в воздухе. «Кружи    медленно по палате»! Ковёр сделал то, что ему и было      приказано. Растерянный царевич, с него слез. Приказал лежать    смирно и стал размышлять: «Кощей Марье сказал, что ковёр слушается только того, кто ему дорог. И что ж получается, что я дорогим для Кощея человеком являюсь?» После такого открытия ноги сами привели Ивана к дому советника. Мудр встретил его на пороге, будто знал, что тот сейчас к нему заявится.
- Здрава, Иван-царевич.
- И тебе здравствовать, Мудр. Могу ли я в дом твой войти или на пороге поговорим?
- Да кто ж в своем уме на пороге разговор вести будет? Проходи, сделай милость.
Молча, дошли они до просторной и светлой комнаты   Мудра. Расположились за длинным столом. Сразу Ивану та встреча припомнилась, когда Мудр ему «наследство» передавал. Тогда он, не больно-то советнику поверил. А, похоже, что зря. Одно точно, царь батюшка не батюшка Ивану вовсе. Эх, и Марьюшка - не сестра. Тут советник у Ивана спрашивает:
- Скажи Иван, ты действительно Кощея видал?
- Да.
- И что, действительно с ним дрался?
- Да.
- И что один на один ты его одолел?
- А чего тут такого? Если я действительно его пра какой-то там внук. То почему бы мне и ни победить своего престарелого дедулю?
- Дедулю? Значит, родство с ним ты признал? А это      значит…
- Да, и то, что я не царский сын, тоже признаю.
- А это значит,…
- Что ты мой отец. Признаю.
- А это значит, что победив его, ты на его же место         становишься, - наконец закончил фразу советник.
Иван растерялся. Такого вывода он никак не ожидал.
- Что это значит - «занять его место»?
- Всё просто. Ты его убил, тебе его Судьбу и нести. Так что, похоже, в скором времени бояться тебя будут. И встреч с тобой избегать. И небылицы про тебя рассказывать.
- А если бы он жив остался?
Советник заглянул в глаза Ивана. Усмехнулся и сказал    тихо:
- Понятно. Жив значит он. Помни сынок, в тебе его кровь течёт. И судьбы ваши неразрывны. Всё, что в его жизни случается отзывается в твоей. Ровно, как и наоборот.
Когда Иван от советника вышел, то к собственному удивлению, вдруг понял, что про себя его уже иначе как батюшка и не величает.

К полудню ближе к Ивану придворный лекарь наведался. Смазал раны бальзамом исцеляющим, и уж уходить собрался, как царевич попросил оставшееся зелье ему отдать. А назавтра новое приготовить и побольше.
Остаток дня Иван в конной прогулке провёл. И голову проветрил, и разговоров с сестрёнкой избежал. А едва смеркаться стало, к себе удалился. Строго наказал не беспокоить. Дождавшись, когда вокруг всё утихнет, в окно открытое на ковре вылетел. До Кощеева терема быстрехонько добрался. «Видать с каждым разом дорога всё короче становится». Едва подлетел, дверь на балкон открылась. У Ивана внутри аж всё похолодело.  Но в дверном проёме Ивашка появился. Приветственно рукой махнул и даже поклонился. Но не в пол, а так, едва заметно. Иван на балкон с ковра спрыгнул, кивком Ивашке на приветствие ответил. В комнату вошёл и сразу к Кощею.
- Как он? В себя приходил?
Не дожидаясь ответа, Иван над постелью склонился.      По-прежнему Кощей лежит бледный, да неподвижный. Глаза закрыты,  губы в ниточку вытянуты. Иван из-за пазухи глиняный горшочек достал и Ивашке протянул.
- На вот, возьми снадобье. Для заживления ран пригодится.
 Ивашка горшочек взял, принюхался недоверчиво.
- Сейчас у людей так принято?
- Что? - уточнил Иван. - Больным помогать? Да, принято.
- Да нет. Не то, что бы больным. А вот сначала чуть ни убить, а потом выхаживать. Странно, право слово. Ну да  хорошо, раны смажу. Надеюсь, яда в зелье нет? А то мне хозяина ни с руки лишаться. Один он у меня.
- Да что ты за человек такой? - в сердцах воскликнул Иван.
Задерживаться здесь, вроде, больше надобности нет. «Ладно, наведаюсь завтра».
И завтра и послезавтра царевич летает по ночам к недавнему врагу. То отвар какой принесёт, то медку свежего. У Ивашки всякий раз подробно о здоровье справляется. Похоже, что Кощеев слуга, хоть и дерзит царевичу, а за хозяином         исправно ухаживает. Так месяц проходит. На улице заряжают дожди, и лето сменяется осенней прохладой.

   Долгожданное  знакомство

Проснулся как-то Иван, а у него чувство в груди такое, будто сегодня что-то случиться должно. Едва дождавшись      вечера, сел он на ковёр и привычным маршрутом к Кощею     направился.
В этот раз не встретил Ивашка царевича на каменном    балконе. Постояв в ожидании, Иван сам дверь отворил. В дальний угол посмотрел. Полог приспущен. Видимо, чтоб свет чудо-пера не мешал спать хозяину. Опасаясь подвоха, Иван огляделся. Но, не заметив ничего подозрительного, приблизился к      постели.  Отвёл в сторону тяжёлую ткань. И, кажется, даже не особо    удивился, когда на подушке головы не увидел. Шкуру     откинул - нет в кровати никого. «Так и знал», - было подумал царевич, но всё-таки вздрогнул от раздавшегося за спиной      голоса:
- Добрый вечер, Иван-царевич, с чем пожаловал?
Резко выпрямившись и развернувшись на каблуке, Иван отрапортовал:
- Добрый вечер, Кощей. Как Вы себя чувствуете?
- Что-то не припомню, когда это мы на «вы» перешли, -   задумчиво ответил Кощей. И, сделав широкий жест рукой в сторону стола, продолжил. - Прошу, сядем. В ногах, как говорится, правды нет. Хотя вопрос о правде этой поговоркой лишь         открывается.
Только сейчас Иван заметил, что стол сегодня накрыт    белой скатертью.  На столе кувшин,  глиняные кружки и большое блюдо под полотенцем.  Царевич присел  на лавку и       тревожно на сосуд воззрился.
- Что там?
- Молоко, - спокойно ответил Кощей, присаживаясь на стул напротив. - Яга прислала, чтоб выздоравливал быстрее. Пирожки тоже от неё, - продолжил он, снимая вышитое           полотенце с блюда.
Пирожки выглядели аппетитно. Пока Иван примерялся, какой взять первым, хозяин уже разлил молоко по кружкам.
- С чем пирожки? - поинтересовался Иван, наконец, определившись с выбором.
 Тут-то Кощей некстати вспомнил о своем имидже и страшным шёпотом проговорил:
- С человечиной, вестимо. С чем же им ещё быть от       Яги-то?
Иван тут же поперхнулся. Вскочил, брови свёл.
- Да ладно тебе, примирительно заговорил Кощей,          пошутил я. С капустой пироги. Смотри сам.
И, разломав пополам, показал гостю начинку. Сомнений не было. Пироги были с самой, что ни на есть, обычной капустой. У Иван отлегло.
Попивая молоко, он украдкой поглядывал на Кощея. Лицо его по-прежнему было бескровным и осунувшимся. Зато темные круги вокруг глаз почти сошли. Иван подумал, что может и не казался бы Кощей таким бледным, если б ни его чёрные как смоль волосы.
- Так зачем, ты Иван-Царевич, ко мне в гости пожаловал? - возобновил прерванный разговор Кощей.
Иван, чтоб выиграть ещё немного времени на раздумья, быстро засунул в рот целый пирожок и жестом показал, что пока говорить не может.
-Ты, давай, дожёвывай и выкладывай свою версию. А то, за неимением твоей, я версии Ивашки поверю.
Вот это угроза так угроза. Памятуя Ивашкин зоркий глаз и правдивый язык, Иван решил, что лучше уж он сам что-нибудь скажет. И стал объяснять, что не нужны ему подачки, что хочет он биться честно. Хотя, по правде сказать, то, как он сам бился нельзя назвать честным боем. Но уж лучше честно признать свою ошибку и попытаться исправить, чтоб чести не потерять. И победить по-честному или, наоборот, проиграть по честному. А чтоб биться по-честному, нужно, чтоб силы были равными. То есть, конечно, не равными. Потому как они не ровня. Но чтоб хоть оба здоровыми были. Потому как, если уж силами           меряться, то...
Кощей был готов и дальше внимательно слушать рассуждения Ивана о честности, но царевич вдруг остановился на     полуслове и спросил:
- А какова версия Ивашки?
Кощей поднял глаза к потолку, словно вспоминая. А после поведал Ивану:
- Он сказал, что ты как пылкий влюблённый приходил ко мне каждую ночь. Старался остаться со мной наедине. И всё это потому, что на самом деле ты любишь, - Иван напрягся, - свою сестру не братскою любовью. И готов убить любого, кто ей    мужем станет. А поскольку сестра согласие мне дала, ты убить меня и пожелал. 
Иван сидел, не жив, ни мертв. Эта версия пугала его одновременно и своей нелепостью, и своей правдивостью. Кощей сделал паузу, дав царевичу осмыслить услышанное. А после продолжил:
- Но на самом деле, Ивашка считает, что ты свою неправоту осознаешь и передо мной вину загладить пытаешься. А возможно, и правда влюбился в меня, с того самого памятного   первого взгляда из-под кровати Марьюшки. Да не знаешь, как свою любовь выразить.
«Ну всё. Докатились. Вот что только этому пацану в        голову за дурь лезет? Я. Влюбился. В Кощея. Врезать бы по башке Ивашке безмозглому! Попадись он мне!» - пронеслось ураганом в голове у Ивана.
 - Так, что скажешь, Иван? Ты что, влюблён?  Или после драки меня своим другом считать стал? - и Кощей посмотрел насмешливо, но, по правде сказать, вполне миролюбиво.
- Так я это... того. Ну конечно - другом. А что дрался, то Ивашке не верь, я ж приказ царя-батюшки исполнял. Личной моей заинтересованности не было. Ну, может, только малость дурости. Так на то я и Иван.
- Ну не знаю. Вряд ли с тобой Ивашка на счет дурости    согласится, - Кощей подмигнул, а Иван отчего-то смутился.
- А скажи мне, царевич, как ты меня видишь?
- То есть как? - не понял Иван. - Глазами, как и всех.
- Ну, что глазами - понятно. Каким ты меня видишь.
- Ну это, - засмущался Иван, - дело личное. Но я думаю, ты не такой, каким тебя описывают.
- А каким меня описывают?
- Это, смотря кто. Но если обобщенно, то ты старый, скверный, вредный и бессмертный. Ой, я не слишком?
- Нет, не слишком. Всё в порядке. А теперь скажи, как ты меня видишь.
- Да почему ты меня спрашиваешь? Какой есть, таким и вижу. Не упырь поди. Посмотри в зеркало и сам поймешь. Ну, молодой, худой, ловкий, сильный. - Иван задумался, говорить ли дальше. Продолжил, - красивый, добрый, в бою честный. Как-то так.
- Молодой говоришь? - Кощей потёр висок, - А скажи Иван, а если я тебя позову в гости со мной к Яге слетать -       согласишься?
- А зачем нам к Яге? - с опасением  спросил царевич.
- Да видишь ли, у Яги дочка есть. Так вот приглянулась мне она очень. Посвататься хочу, да один придти не решаюсь. С тобой мне не так страшно будет.
- А она нас часом не съест?
- Ну, это вряд ли. Родня мы, во-первых. А во-вторых, - тут Кощей ненадолго задумался, - во-вторых,  сегодня у неё         разгрузочный день.
Иван плечами пожал. И чтоб трусом в начале дружбы не прослыть, согласие дал.
Пока летели на ковре-самолёте, Кощей веселился, руками как крыльями махал. Вел себя как дитя малое. А Ивану и смешно и боязно было. Какая эта Яга? Какая у неё дочка?  И уж если Кощею так Ягинишна нравится, то зачем было Марью похищать? Но вот ковёр на снижение пошёл и вскоре на большую поляну приземлился. Иван его свернул и крепко подмышкой зажал. Огляделся. Вокруг было мрачно и зловеще. В нескольких шагах от места высадки виднелся частокол с белеющими на нём черепами. Посреди частокола приоткрылась калитка и на поляну, прихрамывая, и опираясь на клюку, вышла Баба-Яга, собственной персоной. У Ивана нехорошо засосало под ложечкой. Но он сделал над собой усилие и шаг навстречу сделал.
- Зачем пожаловал, Иван-царевич? А кого это ты с собой приволок? - тут Яга разглядела Кощея, который вслед за Иваном на лунный свет вышел.
Ни с того, ни с сего, Кощей ладонью царевича по спине хлопнул. Больно Ивану от удара того не стало, но в глазах      потемнело. А когда развиднелось, то взору предстала миловидная женщина. Она лукаво посмотрела на царевича, однако с     вопросом к Кощею обратилась.
- Ну и зачем ты это делаешь?
В свою очередь, Кощей спросил Ивана:
- Что видишь? Что-нибудь поменялось?
- Поменялось? Ну. Мы что, в другом месте сейчас? Или… -  Иван глаза на Кощея поднял, да и отпрянул. - Кто ты? Фу!    Привиделось. Показалось на мгновенье, что ты, Кощей,          постарел. Страшный стал. Как баба Яга.
Тут Иван осёкся. Внезапная мысль поразила его. Он огляделся по сторонам. Теперь, странное дело, царевич видел сразу две поляны, два частокола, две женщины и два Кощея… притом, что всё это было одно.
- Кажись, увидел, - Кощей кивнул в сторону Ивана. Яга   согласно улыбнулась.
- Заходите, гости дорогие. Что на улице стоять, когда дом рядом.
Как во сне Иван пошел за Ягой и Кощеем, наблюдая со спины одновременно два облика своих спутников. Только      сейчас до него стал доходить странный вопрос, заданный Кощеем в начале сегодняшней ночи. О том, как Иван видит его.

В чисто прибранной избушке Яги было тепло и уютно. Свет исходил от сидящей на приступочке жар птицы. А тепло от самой обычной печки. Яга усадила гостей за стол и стала хлопотать. Выставляя угощения, между делом спросила у Кощея:
- Молоко, что я с Ивашкой  прислала тебе, выпил?
- Выпил, выпил.
- А кувшин принёс?
- Ах, кувшин! Забыл, конечно. После принесу.
- Когда это «после» случится, при твоём-то бессмертии, - пожурила Яга Кощея. - Ты смотри, скоро весь частокол пустым будет.
- Что значит «пустым», тётушка? - встревожено спросил Иван. Страшная мысль пронеслась у него в голове, что вовсе не из кувшина они пару часов назад молоко пили. А из человеческого черепа! А может, и не молоко это было вовсе.
Видя испуг гостя, Кощей развеселился. Уж было хотел   подозрения Ивана подтвердить. Но Яга, неодобрительно покачала головой, словно поняв, что Кощей замышляет. Приказала сходить во двор и внимательно «мёртвые головы» рассмотреть. Черепа на проверку оказались перевернутыми кувшинами, на некоторых из которых углём были нарисованы рожицы. Правда можно было на них посмотреть и как на черепа, и тогда Ивану становилось страшно.
- А какой ты на самом деле? - спросил царевич.
Кощей отвечать не спешил. И предложил сначала чайку попить. А после чая, Ивану спать захотелось. Кощей ковёр-самолёт расстелил, помог Ивану на нём устроиться. Вскоре до дворца долетели. Кощей на ходу спящего царевича до постели проводил. Сапоги стянул, да ноги одеялом прикрыл. «Не готов я тебе, какой я на самом деле поведать. Да и ты не готов».         Вороном обернулся, да и вылетел навстречу рассвету.

Проснулся Иван свежим и бодрым, готовым на подвиги и на труд. И только тогда сообразил, что вчера с Кощеем весь вечер провёл. У Яги в гостях побывал. Да заснул некстати. А вот проснулся у себя в опочивальне. Огляделся, на месте ли ковёр-самолёт. На месте. Не забрал его Кощей. А ведь мог бы. По правде говоря, его эта вещица, а не Ивана вовсе.



   Осень в Лесном царстве

Скудный урожай принесла осень в царстве батюшки Ивана. Мало-помалу, разговоры пошли, что, дескать, оттого неурожай, что царь совсем старый стал. А дальше еще хуже будет. Чтоб жизнь наладить и беспорядки предотвратить, решился царь срочно Марьюшку замуж отдать. А Ивана в соседнее царство к Василисе свататься отправить. Призвал по этому случаю детей на разговор серьёзный, усадил подле себя и такую речь повёл:
- Стал я стар и время моё к концу подошло. Как повелось, новым царём супруг Марьюшки будет, что из дальних земель приедет. Надеюсь, ждать он себя не заставит. Ты же Иван, в    соседнее царство свататься ступай. Пришла и тебе жениться   пора.
- Когда же мне ехать прикажешь, батюшка? - Иван-царевич спрашивает.
- А вот завтра на рассвете в путь и отправляйся, - на том разговор с Иваном закончился.
Грустно Ивану сделалось.  Не хочется из дома родного ехать никуда. И от мысли, что с Марьюшкой ему не быть,    горько становится. А тут ещё она не забывать её попросила.  Предложила пойти к батюшке, в ноги броситься, молить, чтоб женил их. Что любят друг друга отцу признаться. Иван «не забывать» ей пообещал, а на счёт «в ноги броситься» - ничего не ответил. Да к вечеру сам к царю пошёл. Сказал, что о происхождении своём ведает и что Марью любит. Просил благословить их. Обещал, что для счастья Марьюшки всё сделает. Царь Ивана выслушал, да и говорит:
- Не бывать тому, что б на царском престоле простолюдин сидел. Ты ж своё дело сделал. Царевну спас. И так я тебя в     соседнее царство как сына своего отправляю.
Поклонился царю Иван. Сказал, что понял всё и удалился. По дороге Марью-царевну встретил. Пересказал ей как к царю ходил. Прощения у неё попросил, что не достойным её оказался. Загрустила царевна.  Обняла Ивана крепко-крепко. Сказала:
- Я обещание дала, и слово своё не нарушу. Не боюсь я   батюшку ослушаться.
- Смирись, сестрёнка, отца не гневи. Будет у тебя жених настоящий царевич. Лучше меня во сто крат. А меня забудь как можно быстрее.
А ещё Ивану припомнилось, что сестрёнка обещание-то не ему, а Кощею давала. И так-то слово не воробей. А трижды   проговоренное камнем твердеет. Обсуждать ли это с Марьей? Что будет, если она о том, что Кощей выжил, узнает? Эх! Об этом лучше и вовсе не думать. Потому, как живым он усилиями Ивана остался. Вот история-то.
Расставшись с Иваном, Марья к батюшке побежала. Ждал он её уже. Догадывался старый царь о чувствах девичьих. Хоть и жалко ему было сердце дочери разбивать. Но желание, что б на престоле потомок царя сидел, родительскую любовь перевешивало. Потому сурово он на неё посмотрел, и с порога заявил:
- Слышать ничего про Ивана не желаю. И тебе запрещаю упоминать о нём.
- А мне никто кроме него не нужен, только его любить   буду!
- Любить ты кого угодно можешь, дочка. А вот замуж только за царя пойдёшь! Каким бы он ни был: «стерпится -   слюбится».

   Баня

Не успело стемнеть за окошком, как царевич ковёр свой чудесный раскинул, сел на него и приказал в замок Кощея лететь.
Быстро ковёр летит, а всё медленно Ивану кажется.        Новостями с Кощеем поделиться не терпится. Едва до балкона долетел, спрыгнул и в дом забежал. А там нет никого. Только чудо - перья в тишине светят.
- Кощей! - зовёт Иван.
«Куда же он запропастился»? И не успел ещё подумать, где в такой час Кощея носит, как вздрогнул от знакомого     звонкого голоса:
- Что, соскучился, по другу своему сердечному?
«Опять Ивашка со своими домыслами», - разозлился Иван, но ответил спокойно:
- Да отчего же сердечный-то? Просто поговорить надо. Да и  что ты во взрослой жизни понимаешь, отрок?
- Ну, кое-что понимаю. Кстати, если хозяин нужен тебе, ищи его у Яги. Сегодня банный день, так что сам понимаешь.
- Что понимаю?
- Веник по дороге нарви, - то ли пошутил, то ли всерьёз посоветовал Ивашка.
Иван, ни слова более не говоря, развернулся и на балкон вышел. Ковру приказал к Яге лететь. Страшновато без Кощея к ней. «Ну да ладно, назвался груздем. И с чего это Ивашка так дерзит мне? Интересно, с хозяином своим он так же разговаривает»? А вот и поляна знакомая внизу. Ковёр приземлился   плавно. Иван его свернул и в калитку постучался.
- Заходи, - ответил знакомый женский голос из-за ограды.
- Здрава тебе, тетушка Яга!
Женщина улыбнулась в ответ и спросила:
- Что в баньку с дружком попариться прилетел? Молодец! Он как раз только зашёл. Давай и ты иди. О венике не тревожься, много их у меня.
И Ваня идёт. А чего б ни пойти? Всё равно уже прилетел. Да и поговорить с Кощеем по-прежнему охота. А Кощей, казалось, даже и не удивился, когда в низенькую дверку голый царевич с веником ввалился. Только спросил недовольно:
- Припозднился чего?
-  Можно подумать ты меня ждал, - пробурчал Иван.
- Конечно, ждал, с самого утра только о тебе и думаю. Увидеть тебя хочу. Только как к тебе приехать? Ковра-то у меня нет.
- Конь у тебя не хуже ковра, - ворчит Иван, млея от         горячего воздуха.
- Так на коне мне никак нельзя. Узнают сразу. Вопросы возникнут. В основном к тебе, кстати.
Кощей в меховой шапке, чтоб голова сильно не грелась, растёкся по полке:
- Раз пришел, давай, веником махай. Выгоняй из меня   хвори.
- Да какие у тебя хвори? - Иван спрашивает, но размоченный веник из кадушки достаёт. Вначале не касаясь тела, чтоб жар нагнать,  а потом Кощея со всей силы по спине отхаживает. Кощей от удовольствия постанывает. И шибче хлестать просит. Пока Иван отдыхает,  спрашивает:
- А ты со мной о чём говорить-то хотел?
- С чего ты взял, что я с тобой говорить хотел?
- Ну, так не в баню же сходить ты к Яге примчался.
И верно. В баню сходить и дома можно. Тут неожиданно Ивану Кощеев слуга припомнился. «Нужно будет внимательно проследить, как Ивашка с Кощеем разговаривает, когда их    вместе увижу. Не может же быть, что б этот подросток только мне дерзил». А вслух:
- Я по батюшкиному велению завтра с утра из дома      уезжаю. В соседние земли. Там царевна на выданье. Вот попрощаться пришёл.
Кощей только плечами повёл. Нагнулся к кадке с вениками и говорит:
- Давай. Ложись. Моя очередь тебя парить.
Под ударами берёзового веника, мысли из Ваниной головы улетучиваются. Не то что бы говорить, думать лениво. Но всё-таки спрашивает:
- Что скажешь, Кощей?
- А что говорить. Мне какая разница, в каком царстве ты обитаешь? Надо будет - прилетишь, транспорт у тебя есть.    Ежели ты мне понадобишься, так я за тобой всегда Ивашку    послать могу. А могу и сам придти. Не вижу в этом событии   никакого для себя изменения.  «Верно. Какая разница? Зачем, тогда я сюда заявился? У Яги попариться что ли?» - думает Ваня и украдкой на распаренного Кощея смотрит. То ли ему кажется, то ли в самом деле Кощей в массе прибавил. Да нет. Не кажется. Тело жизнью налилось. И не торчат уже кости во все стороны.
- Ты чего, потолстел что ль? - спросил, да спохватился.
- Какой же ты до моего тела внимательный! - съехидничал Кощей и предложил упражнения с веником продолжить. Ваня уже б и охладиться вышел, но вида не подал, и ещё попариться согласился.
Зато после, выскочили оба в облаках пара. И прямо в пруд, что за банькой ухнулись. Первые мгновения Ваня даже воды не почувствовал. И только спустя время понял, что она холодная. Ключевая. Теперь уже они обратно в баню греться бегут. «До чего хорошо! И чего это я так испереживался. Не на такую уж и чужбину еду. Всего-то царство соседнее.  И с Марьюшкой не в горе расстаюсь, небось, увидимся ещё. Кто знает, как Судьба распорядится. А то, что я не царский сын, так не сирота поди. Родной отец всегда со мной рядом», - думает Иван. И настроение у него уже совсем иное. После бани, чистые и свежие, идут мужчины в избу. А там у Яги уже и самовар поспел.
- Так мы и не поговорили толком, - сокрушается Иван.
- Ещё вся ночь впереди, - отвечает Кощей. - Хочешь, я с тобой полечу? До утра и поговорим, если не уснёшь, конечно.
- Хочу, -  запросто соглашается Ваня.
Провожать гостей, Яга за калитку вышла. И когда царевич уже было на ковёр забраться хотел, его мягко рукой  остановила.
- Послушай меня, Ванечка. Ты в том  царстве, куда тебя батюшка посылает, будь осторожней. Не знаю, правда ли, но что-то не так с царевной той.

Плывет по небу чудо ковёр. Мимо облака да птицы пролетают. Смотрит на них Иван и думает: «А как же Кощей до Яги добрался. Коли не на коне и не на ковре? Пешком что ли       дошёл?» Но вот уж дворец показался. Ковёр в окно влетел и на полу в горнице мягко приземлился.
- А что, кровать твоя достаточно ли широка? - деловито осведомился Кощей.
- Ну, если б ты не толстел так, тебе бы любая кровать большой показалась, - пробурчал Иван. А после сказал            задумчиво:
- Знаешь, Кощей, меня, слова Яги насторожили. Что       вообще может быть «не так» с царевной?
- Ну, даже если с той царевной что-то и «не так»,  тебе едва ль по этому поводу переживать стоит,  - успокоил Ивана Кощей. - Тебе она точно навредить не сможет.
Наговорившись вволю, новоиспеченные друзья заснули. А едва рассвет тронул верхушки деревьев, Кощей поднялся.
- Что уже в дорогу? - спросил тут же проснувшийся Иван. Разлепил глаза и с удивлением уставился на гостя:
- Кощей, а что с твоими волосами случилось?
- А что с ними? - в свою очередь удивился Кощей.
- Они русыми стали.
- А, ты про это. Всё просто. Силы ко мне возвращаются. Вот и становлюсь на себя похожим.
Вдруг Кощей пошатнулся. Ивану показалось, что вот-вот упадёт. Но, не коснувшись земли, обернулся Кощей вороном. И взмахнув огромными  крыльями, в окно вылетел.
«Так вот как Кощей до Яги добрался?» - догадался Иван и облегченно вздохнул. Одной загадкой меньше.

   Василий - Василиса

А в это время в соседнем царстве нет никакого покоя царевне Василисе. Той самой, что внезапно для самой себя вдруг стала Василием. И ведь даже и поговорить об этом ей не с кем. С родителями? Но ведь именно они от неё правду скрыли.     Почему царевичу в сарафане ходить приходится, да и веночки на лугах плести? И это вместо того, чтоб на рыбалку, да охоту  ходить. Что за тайна во всём этом скрыта. Василий - Василиса вздохнул и позвонил в звонкий колокольчик. Мгновение спустя  в покои вошла девушка прислужница.
- Что прикажешь, царевна? Чистой водицы колодезной, чтоб лицо своё румяное умыть, или чая горячего желаешь?
- Желаю купаться пойти.
- Как изволишь, царевна. Только предупрежу стражу дворцовую, чтоб вокруг пруда тайного охрану выставили.
- Отчего же такие предосторожности? Не желаю я купаться на тайном пруду. Надоело. Хочу купаться с остальными в озере.
Девушка аж рот от изумления приоткрыла.
- Как же так? Всегда же ты царевна одна купаешься! На то и приказ царицы матушки имеется. А ослушаться его никак нельзя.
- А скажи мне, Злата, а как именно матушкин приказ     звучит?
Не ожидавшая такого вопроса девушка замялась. Можно ли говорить это царевне. Но тут Василиса подошла к Злате,     обняла за плечи. На ушко сказала тихонько: «Златочка,          расскажи мне то, что знаешь, пожалуйста. Мне очень важно узнать это. А кроме как у тебя, спросить мне и не у кого».          Забилось часто сердечко у Златы. И не смогла отказать она в этой просьбе царевне.
- Царица нам строго настрого приказала с тобой ни секретничать и ни о чем девичьем не говорить. Нас предупредила, что если даже что-то нам странным в тебе покажется, чтоб мы помнили: ты не как мы, ты - царская дочь. И потому у тебя всё не так как у нас. И купаться при тебе она нам запретила. И в баню отправлять тебя одну приказала.
Одно стало ясно царевичу. О том, что он парень, матушка не только сама знала, но и втайне от всех держала.
Может, стоит поговорить с ней начистоту. Тем паче, что между покоями царицы и царевны тайный коридор имеется. По нему царица к дочке приходила, беседы долгие с ней вела. О женских премудростях рассказывала. Вот по этому проходу    Василий и решил наведаться к маменьке.  Одел, припрятанную мужскую одежду, что дал ему Кощей. В зеркало посмотрелся. Всё хорошо, да одно не так - коса длинная. Задумался Василий, сейчас срезать, или подождать, чем разговор с маменькой закончится. Решил подождать. А пока, заложил косу за шиворот и в матушкины покои направился. Постучав условным стуком,    Василий дал время маменьке посторонних выгнать. Вскоре за дверью послышался голос царицы:
- Заходи!
Царица матушка как раз украшения в ларец прибирала, не посмотрев на вошедшего сказала:
- Присаживайся я сейчас.
А когда, наконец, глаза на Василия подняла, обомлела.   Рукой  о стол оперлась, за сердце схватилась. Но вскоре сына узнала. Брови свела, спросила строго.
- Василиса, зачем ты надела ЭТО? Разве девушке подобает так одеваться? Этому ли я учила тебя?
Хоть голос царицы и был строгий, но Василий растерянность в нём услышал. И «в наступление» перешёл.
- Матушка, кончай этот балаган, прошу тебя. Я понимаю, раз ты когда-то пошла на такой обман, значит, у тебя на то    причины были. Но не кажется ли тебе, что пришло время правду мне рассказать. Ибо скрывать более то, что я мужчина уже    нельзя.
Матушка сразу сникла. Деланная суровость с лица сошла, и она устало опустилась на расписную скамью. Василий напротив сел. Царица помолчала немного, прикидывая, что рассказывать, а что ещё утаить можно.
- Перед твоим рождением царь-батюшка колдуна призвал. Желал узнать, кто у него родится. Колдун мальчика предрёк. Сказал, что когда время придёт, он от престола откажется и ещё что-то, что царю не понравилось, сделает. Так чтоб от гнева   батюшки тебя уберечь, я и соврала, что ты девочка.
- Понятно. А отчего же ты мне-то ничего не сказала?
- Я думала, будет лучше, если ты сам верить будешь. А со временем всё само как-нибудь разрешится.
- Ну вот, время уже и пришло. Едва ль я и дальше притворяться смогу.
- Может сбежать тебе? Мы б дело так представили, будто тебя Кощей похитил. А ты б обосновался, где-нибудь в спокойном месте.
«Как странно, - подумалось Василию. - Будто в воду     глядит».
- Матушка, а если батюшке всё как есть рассказать?
Матушка задумалась. То, что правду скрывать более не получится, она и сама понимала. Но и признаваться было боязно. Кто-кто, а уж она хорошо знала вспыльчивый норов своего супруга. «Эх, была, не была. Пойду к нему сегодня. Зайдёт     разговор - расскажу. Не зайдёт - помогу сбежать кровиночке».
- Ты, сынок, обратно к себе ступай. Да в девичий наряд   переоденься. К батюшке-то я схожу, да как разговор пойдёт, уж и не знаю.  Так что ты будь ко всему готов.
- Всегда готов, - ответил Василий обречённо.

   Тяжёлый разговор

С волнением царица в палаты супруга вошла. Стоя у     широкого окна, царь задумчиво смотрел вдаль. Услышав легкие шаги жены, обернулся. Присесть предложил.  И, будто продолжая разговор прерванный,  заговорил:
- Не верю я колдуну. Не верю! Темнит он, гнида. Скрывает что-то. Или недоговаривает.
То, что разговор о колдуне пошёл, царицу не порадовало. Даже  напугало. Она-то точно знала, что колдун соврал. Притом по её наущению.
- А скажи-ка мне матушка, когда мы Василису замуж     отдадим? До сих пор с женихами ты разговоры вела. Только   после разговоров этих, ни один жених остаться не пожелал.
- Так ведь, колдун предупредил, что кто её без одежд    увидит, тот в зверя превратится.
- Вот я и говорю. Не верю колдуну. И сомнения у меня на счёт Василисы большие. Уж больно она рослая, а грудь как у куры. Странно это. И в лесу три дня пропадала, - царь сурово брови свёл и глухим голосом продолжил. - Желаю я дочь свою проверить. Сомнения свои развеять хочу.
Царице и вовсе нехорошо стало. Вот-вот обман откроется. И не сносить тогда головы ни ей, ни Василисе. В  отчаянии, она царя напугать пытается.
- Не боязно ли тебе, царь в зверя превратиться?
- Может и боязно, но что поделать. Хотя, погоди. Я кого-нибудь другого заставлю на царевну взглянуть. Если в зверя превратится, значит, не врал колдун. А ежели человеком          останется, то уж я найду, кого казнить в первую, а кого во     вторую очередь.
Сказал так и на супругу свою посмотрел строго. Но и     царица не сдаётся:
- Неужели ты свою кровиночку на всеобщее обозрение выставишь, чтоб ей стыда натерпеться? А ещё не ровен час, тот, кому ты взглянуть поручишь, будет всем небылицы про          доченьку нашу рассказывать. Пересуды пойдут. Имя доброе её запятнают. Да и твоя репутация пострадать может.
- Ну, - царь на мгновение задумался, - с этим разобраться недолго. Голова с плеч. И концы в воду.
- Да кого же ты так наказать-то вздумал? Неужели нет в тебе сердца? Даже если колдун соврал, как можно за чужой грех невинного человека жизни лишать?
- Права ты, царица. Нехорошо верного да преданного     человека такому риску подвергать. Потому, вот что решил я. Первого встречного бродягу, что ко дворцу царскому подойдёт, прикажу поймать и повязать. А после царевну ему покажу. Если в зверя превратится - пусть живёт. Если человеком останется, то не сносить ему головы. Слово мое твёрдо, так тому и бывать.
И царь по полу посохом ударил, чтоб твёрдость своих   намерений подчеркнуть. А после задумался. Царица раздумий царских не нарушая, сама в голове план составляла. «Надо будет Василию сказать, чтоб убегал, куда глаза глядят. Пока не поздно. Добра надо бы кое-какого собрать ему в дорогу. Все ж царский сын, к работе не приучен». Стратегические замыслы царицы прервал голос царя:
- Тебе ж, царица, не доверяю я теперь. Ежели Василиса не девицей окажется, то ты с рождения знала об этом. А потому, чтоб не придумала ты чего, решил я, пока всё не прояснится,   запереть тебя в высоком тереме. И стражу у дверей поставить. Уж не обессудь, родная.
Царица только руками всплеснула. А царь в ладоши хлопнул. В двери сразу стража вошла. Хоть царице и поклонились, но лица держат суровые. Отвели её в высокий терем, что напротив дворца. На самый верх поселили. У каждой из дверей по два человека охраны поставили. Прислуживать же супруге, царь жене доверенного боярина поручил. Но и за ней следить        приказал. Самого же боярина припугнул, что если какая весть «от птички вылетит», то несдобровать ни жене боярской, ни   самому боярину, ни детям их.
Вот сидит царица в просторной светлице. В окошке       царский двор как на ладони, а весточку сыну не передать. Пока слезы роняла, царь к дочери направился. Показалось же ему,   когда Василиса из леса вернулась, что не дочь он обнимал, а   самого, что ни на есть, молодца: «Неужели столько лет меня за нос водили?»
Царевич к тому времени в Василису переодетый, в своей опочивальне время коротал. Про себя гадая, как разговор между матушкой и батюшкой закончится. Тут послышался звук шагов. Не успел Василий, «кто б это мог быть», подумать, как дверь распахнулась и на пороге царь появился. Василиса встала,      поклонилась батюшке чинно. Глядя на её невозмутимость, царь немного утих и кивнул ответно. Хоть и был он настроен решительно, да доказательств у него не было.
- Дочь моя, Василиса, хочу сообщить тебе о решении     своём царском. Как бы необычно оно тебе ни показалось, подчинись и выполни  не прекословя.
Василиса, бровь подняв удивлённо, в ответ только        кивнула.
- Так вот. Сегодня приказ я отдал. Как только у стен    дворца объявится какой проходимец - будет он пойман и в тронный зал доставлен.
Василиса слушала молча, неотрывно глядя в глаза батюшки. Засмущавшись её взгляда, царь продолжил:
- В том же тронном зале и тебе следует быть. За ширмой и без одежд.
- Как прикажешь батюшка. Но разъясни ты мне, к чему   такие странные приказы?
- Да вот, хочу понять, почему тебя никак нам замуж не  выдать, - нашёлся, что ответить царь.
- А не проще было бы с маменькой об этом поговорить? Может послать за ней?
- Нет. Сейчас ни ты, ни я с царицей говорить не сможем. Нет её во дворце.
- Как же нет? Я только с час назад видала её.
- Нет и всё тут. И не ищи с ней встреч. Пока испытание в тронном зале не пройдёшь, из палат своих не выходи! А чтоб не ослушалась, я на дверях охрану поставлю.
Царь брови нахмурил. И настроение воинственное к нему вновь вернулось. Поставил он у дверей Василисы охрану.  И ушёл. А царевич в своей опочивальне в полном недоумении   остался. Через некоторое время Злата пришла. Сообщила Василисе, что царица матушка в высоком тереме заперта. А царь о поимке бродяги приказ отдал.


   Влюблённый волчонок

В тот же день Ивашка места себе не находил. Прибрался в комнате хозяина, выгулял коня. Сгонял к Яге за свежим           молоком. Дольше обычного попререкался с вороном. Кощей смотрел на него и только головой качал. Но когда Ивашка не оборачиваясь в волка, стал выть на безлунное небо, Кощей    всерьёз встревожился.
- Что случилось?
- Ничего! - отмахнулся слуга, растерянно озираясь.
- Ладно,  рассказывай о своем «ничего».
Ивашка начал было отнекиваться, да вдруг ни с того, ни с сего, заплакал. И так горько и растерянно, что хозяин обнял его за узенькие плечи, притянул к себе и, гладя по взлохмаченной голове, стал успокаивать.
- Хочешь плакать - плачь. Но пойми, ничего просто так не случается. Да и плачешь ты не просто так, а по какой-то причине.
- Не знаю я с чего плачуууу, - сквозь рыдания отвечал Ивашка, - мне стыдноооо, что нюни как девчонка распустиииил.
- Как девчонка? Ну, это не страшно. Мне вот нравится. Всегда мечтал, что б слугой у меня девчонка-оборотень была.
Ивашка даже плакать перестал. Посмотрел на Кощея удивленно:
- Правда что ли? А разве так можно? Разве нет такого   правила, что только мужчины в услужение к тебе идут?
Теперь настала очередь Кощею удивиться.
- Нет. Нету такого правила. По крайней мере, я о нём     ничего не знаю, - Кощей немного помолчал. - Так ты из-за этого парнишку из себя изображаешь? А я-то гадал…
Ивашка вздрогнул. Отпрянув от хозяина, посмотрел       испуганно:
- Так ты знаешь?
- Что ты девчонка? Конечно, знаю.
- И давно? Ой, стыдно-то как! А не сердишься?
- Причин сердиться у меня нет. Слуга ты замечательный. Или точнее сказать - замечательная. Да и позабавило меня такое обилие переодеваний после долгого заточения увидеть. Наверное, мир всё ж таки изменился, пока я на цепях болтался.
- Ты о Василисе? - уточнил Ивашка.
- Да, из вас прекрасная парочка бы получилась. Парочка перевёртышей, - и Кощей весело засмеялся. А за ним и Ивашка. И не остановиться им никак. Но вот успокоились, и Ивашка снова погрустнел. Будто и не смеялся мгновение назад.
- Я сегодня целый день о нём думаю. Неспокойно у меня на сердце. Тревожно. Такое чувство, что надо идти к нему.
- Так иди.
- А что я скажу?
Кощей покачал головой.
- Какая разница, что скажешь? Главное - придёшь по зову сердца.
Ивашка поднялся нерешительно. Стоит, на месте топчется. И хочется и колется. Пришлось Кощею опять Ивашку выручать:
- Приказываю я тебе к Василисе бежать. Найти её. И ежели она в помощи нуждается - помочь.
Ивашка сразу с места сорвался. В двери уже волком выбежал и помчался во весь опор, что духу было на встречу со своим ненаглядным.

   Царское испытание

Вышел Ивашка из леса человеком. И не успел ещё ко дворцу царскому подойти, как его стражники сцапали. В покои царские поволокли. Перед троном на пол бросили. Ивашка     голову приподнял, видит царь сидит. А слуги ему докладывают, что де «этот бродяга» у дворца «ошивался». Царь Ивашку   взглядом смерил и спрашивает:
- Ты кто такой и чего тебе у дворца было надобно?
- Я Ивашка. А пришёл сюда, чтоб царевну Василису     увидать.
- Надо же, какое совпадение. Хорошо, сейчас увидишь.
Тут царь к слугам обратился, чтоб Василису привели.    Совсем Ивашка ничего не понимает. Что за диво? По его    просьбе царевну сейчас позовут. Странно. И что, он ей при всех признаться в своих чувствах должен. Но тут его за шиворот старший охранник взял и в сторону отвёл. К столбу, из тех, что цареву палату украшают, привязал. «Зачем такие предосторожности? Куда ж я убегу, ежели стража кругом».
Напротив столба ширма стоит. Причём так стоит, что только Ивашке одному и видно, что там внутри. А остальным в неё и не заглянуть даже. Тут Василиса приходит. Сердце    Ивашкино так и забилось. И страшно и радостно вновь царевну увидеть. Вот царь своей дочери и говорит:
- Что ж. Думаю, ты про мой приказ помнишь. Заходи за ширму. Когда готова будешь, дай знак.
И после, обращаясь к Ивашке:
- А ты, глаза закрой и пока я тебе ни прикажу,  не открывай. Понял?
- Понял, - ответил волчонок и глаза закрыл.
Между тем Василиса за перегородку зашла и только тогда заметила, привязанного к столбу, Ивашку. «Может оно и к лучшему. Этот, кто я такой, уже знает, так что не испугается».     Разоблачившись, царевна, как и было условлено, в ладоши хлопнула. В тот же миг царь приказал Ивашке:
- Эй, ты там. Открывай глаза.
Ивашка глаза открыл и аж задохнулся от увиденного. При свете заходящего солнца, в глубине высокой ширмы, стоит     перед ним во всей своей красе царевич. И смотрит  прямо в    глаза Ивашкины. И от великого смущения и о того, что избежать этого взгляда невозможно, превратился, сам того не ожидая, Ивашка в волчонка. Слуги закричали. Бабы завизжали и в двери толпой кинулись. А Ивашка пустился наутёк прямо в окно     открытое. Шум, гам. Царь сквозь эту суету кричит:
- Одевайся, одевайся Василиса!
Ну, царевич быстрёхонько и оделся. И из-за ширмы      вышел. К тому времени в палате только он да царь батюшка оставались. Царь как на трон упал, так сидеть и остался. Весь как будто состарился. Когда к нему Василиса подошла, взгляд на неё поднял, посмотрел печально.
- Присаживайся. Расскажу тебе кое-что. Давно это случилось. Тогда ещё мой прадед не родился и его прадед тоже. Напали на наше, да на соседнее царство враги несметные. Чтоб битву выиграть и врага одолеть, заключили цари договор с бессмертным воином. Как там и что было дальше доподлинно сказать сложно. Но правда в том, что предки наши воина того предали.  С тех пор лет сто прошло. Ты как раз седьмое колено нашего царского рода, после истории той. И сдается мне, на тебе род наш и кончится.
Присела Василиса рядом с батюшкой. Он вздохнул и      говорит дальше:
- Из меня сейчас как будто душу вынули. Мыслимое ли дело, живой человек в волка превратился, едва мою дочь увидел. Слушай меня, Василиса. Завтра поутру я в лес уйду. Молитвой да делами добрыми прошлое замаливать буду. Вскоре должен Иван из соседнего царства прибыть. Выходи за него. Может и удастся вам прожить счастливо, не видя друг друга.
Замолчал старый царь, голову опустил. Обняла Василиса батюшку. А чем успокоить его не знает. Если правду говорить, то сейчас совсем не время.

   Ивашка и Василиса

Вернулся Василий к себе в опочивальню, сел устало на край кровати и задумался. Вот так денёк. Всё перевернул. Слава богам уже заканчивается. Наверное, уж больше не случится   ничего. Стражу царь от Василисы убрал. Царицу освободил.   Откинулся Василий на спину. Лежит. В потолок смотрит.           В голове от мыслей гул. И тут вдруг чувствует, кто-то в комнате ещё есть. Поднялся, а в углу волчонок прячется.
- Ой, Ивашка, ты ли это?
Волчонок на свет вышел. Мордочку не поднимает, смотрит исподлобья. Хвост поджал.
- Что с тобой, от потрясения отойти не можешь? Сам в изумлении. Давай, превращайся в человека, да и поговорим по душам.
Волчонок Ивашкой обернулся, стоит робко перед           царевичем.
- Странно мне тебя уже в сарафане видеть, - сказал         наконец. - Будто обманываешь. Да не мне тебя судить. Самому есть в чём признаться.
- Тебе? Вот дела!
- Ты царевич, дай слово, что меня перебивать не будешь. А когда выслушаешь, тоже ничего не говори.
- Обещаю.
- Так вот. Не только ты всю жизнь ряженый ходишь. Сам я, конечно, оборотень. Но ещё и с детства парнем притворяюсь.  Я когда тебя мужчиной увидела и испугалась, и обрадовалась. Сегодня ко дворцу прибежала, потому что признаться тебе     хотела и ещё сказать кое что. Нравишься ты мне. Только не     отвергай меня сразу! Дай мне хоть шанс малый! Я за ответом твоим сама приду. А сейчас прощай.
Поспешно Ивашка снова в волчонка превратился и бегом из дверей выскочил. Василий только за голову схватился: «Ну и денёк!» Тут под окном шум какой-то послышался, возня:    «Волчонка что ли поймали?» Во двор выглянул. А там суета. Соседский царевич только что с визитом прибыл. И сейчас его поспешно в палаты размещают.
«Ну, теперь-то уж, наверное, точно всё?» - воскликнул   Василий и, не раздеваясь, повалился на одеяла.

   Иван да Василий

Утро Василий встретил хмуро. После вчерашней кутерьмы событий у него голова раскалывалась. Настроение было, прямо скажем, паршивое. Едва царевич под утро засыпать начал, как в опочивальню Злата вошла. Подошла к окну, распахнула ставни. Солнечный свет сон прогнал, а настроение не поднял.
- Вставай, царевна. Какое платье подать прикажешь? День сегодня важный. Как ни как, а жених вчера вечером из Лесного царства прибыл.
- Что с того?  - пробурчал Василий и зевнул.
- А ещё царица матушка велела придти к ней без промедления, как только проснёшься.

Через несколько минут в полном царственном облачении Василий проследовал в покои своей матушки.
- Сейчас в трапезную спустимся. Там Иван уже ждёт. Ты не знаешь, но батюшка покинул нас. Царство велел Ивану передать. Так что будь с ним любезен и постарайся ему понравиться.
- Матушка, а ты ничего не попутала? Какое там               понравиться? Может уже пора правду раскрыть?
- Не время сейчас для правды. Надо удобного случая     дождаться. А потом, ну что страшного? Будешь при Иване. Не захочешь, не подпустишь его до себя. Зато всё пристойно. Без сплетен и пересудов. Со временем ребёночка усыновите. Всё как у людей.
У Василия даже слов не нашлось, что на это ответить. А тут слуги сообщили, что кушать подано и царица заспешила.

В трапезной при виде царственных особ, Иван склонился в почтительном поклоне. После приветствий гость и хозяйки за стол уселись. Тут кушанья подносить начали. Василиса сидит мрачная. Про себя свою же нерешительность ругает: «Сегодня уже мог обман прекратить». А между тем Иван начал то, ради чего приехал:
- Не согласится ли прекрасная Василиса женой ему стать.
Царица на это благосклонно закивала. Иван-царевич ей добрым и сговорчивым показался.  Но тут Василий инициативу в свои руки взял:
- Так, говоришь, жениться хочешь? И ничего тебя во мне не настораживает?
- Хочу. Не настораживает, - дважды соврал Иван. Ещё бы не настораживало. Во-первых, предупреждения Яги. А             во-вторых, голос грубый и фигура несуразная. А в-третьих, с чего это их царь внезапно в отшельники подался?
- Тогда - что время терять и свадьбы дожидаться? Считай, царевич, что мы уже поженились.
Иван такого совсем не ожидал. Оторопел. Зато царица   переполошилась и заговорила поспешно:
- Что ты говоришь такое, доченька? Ты же знаешь, во что это вылиться может? Вот вначале поженитесь. А уж потом всё остальное.
- Ну что, идём, царевич? - не услышав матушкины слова, спросила Василиса.
Иван, нутром почуяв, что ему лучше довериться Василисе, согласно головой кивнул. Из-за стола выйдя, молодые поклонились матушке, да и удалились. Оставшись в одиночестве, царица невозмутимый вид сохранила. Будто всё как надо идёт. Но про себя с тревогой подумала: «Не будет же Василиса губить царевича. Хоть это и очень странно, что взгляд на неё и в самом    деле, человека в зверя превращает».

Царевич с царевной тем временем отправились прямёхонько в опочивальню Василисы. Там царевна усадила гостя, предложила ему сладких яблок, а сама удалилась на пару минут. Иван надкусил яблоко: «Интересно, что ещё выкинет эта    странная царевна?» Немного времени спустя в комнату вошёл молодой мужчина. Иван привстал его поприветствовать, и      замер. У гостя было лицо царевны. «Это что ж, её брат»? А близнец, лукаво улыбаясь, сказал:
- Да ты садись, царевич. Рассказать мне надо много чего тебе.
Иван сел. Близнец походил немного взад - вперёд, видимо обдумывая, с чего начать:
- Иван, скажу тебе прямо и сразу. Василисы, царевны в природе не существует. У царя и царицы есть ребенок и он     перед тобой. И я точно не девица. Можешь звать меня Василий.
Иван некоторое время помолчал, стараясь усвоить         вышесказанное.
- Значит, царица мне на тебе жениться предлагала?
- Я даже и не знаю, что и ответить. Но выходит, что - да. Для самого загадка как.
- Понятно. И что делать будем?
- Будь другом, отрежь мне косу, - неожиданно попросил Василий.
- Хорошо. И другом буду, и косу отрежу, - запросто согласился Иван. Разделавшись с волосами, вновь повторил свой    вопрос:
- Делать-то, что будем?
- Вань, а пойдем, батюшку моего во дворец вернём.        Обманут он. Правды не знает.
- Как же у вас в царстве всё запутано, - сказал Иван. Но тут же подумал, что и у него в царстве тоже не просто всё.

   Поиски батюшки

Царевичи из палат вышли и, оседлав лошадей, из ворот выехали. Василий уверен был, что найти царя легко будет. Но не дали результатов поиски.
- Что же делать? - растерянно спросил Василий. Обращаясь не столько к Ивану, сколько к самому себе.
- Может, если бы мы сверху искали было б и найти проще?
- С дерева что ли?
- Отчего с дерева. С волшебного ковра, что мне от Кощея достался.
- А чего ж ты раньше молчал? Давай, конечно.
Иван ковёр на земле расстелил. Царевичи на него забрались, да и поднялись в небо.
- Эх! Вот бы нам глаза зоркие, - протянул Иван, вспомнив дерзкого слугу Кощея.
Василий аж вздрогнул.
- Точно! И нюх как у волка! - а про себя подумал: «Вот бы с Ивашкой встретиться».
- Волки, одному хозяину подчинены - Кощею. К нему и за помощью обратиться надо.
Вот и повод с Кощеем повидаться.  Обрадованный этим Иван, прямо к нему ковёр и направил. Пока летели, Василий Ивану вопрос задал:
- А ты что ж, знаком с Кощеем?
- Ага, знаком. Я от него Марью-царевну вызволял. А ты чего спрашиваешь? Слыхал про него или сам сталкивался?
- Скорее сталкивался. Я его на волю выпустил. А он мне за это секрет один раскрыл.
- И какой же?
- Тот, что я тебе после завтрака поведал, - улыбнулся     Василий. Иван замолчал, вспоминая, что же было после         завтрака. И поняв, о чём это Василий, изумился.
- А он-то как узнал?
- Не спрашивай.
Тут как раз ковёр к широкому балкону подлетел. Царевичи в дом Кощея дружно ввалились.  И сразу их взорам Ивашка предстал.
- Ивашка! - в один голос воскликнули царевичи. Удивлённо посмотрели друг на друга.  И опять хором:
- Ты что, Ивашку знаешь?
- Вы что, теперь всегда хором говорить будите? - хмуро спросил Ивашка, пытаясь за грубостью скрыть своё крайнее смущение. А Иван это заметил и спросил с ехидцей:
- Так-так-так, Ивашка. Значит, ты со всеми царевичами в округе знаком. Интересно. Что бы это значило?
- Так-то оно так, только до недавнего времени царевич в округе всего один был. И две царевны, - нашёлся, что ответить Ивашка. - Вы бы сначала меж собой разобрались, а то сбиваете с толку добрых людей.
- Оборотней, - поправил Иван.
- Слушай, Ивашка, я на счет вчерашнего твоего признания, - начал было Василий. Тут уж Иван к Василию с расспросами ринулся:
- Признания? В чём это тебе этот малый признался? Давай, колись! Мне это очень интересно.
- Вы вроде к хозяину пришли, так вот он сейчас придет! - не дав ответить Василию, поспешно сказал волчонок. И исчез в дверном проёме. В это время в комнату влетел огромный ворон, не коснувшись пола, обернулся Кощеем.
- Здрава вам, царевичи. Василий, тебя не узнать. Красавец какой, даже и не верится, что ещё недавно… здесь…
Василий густо покраснел, что не ускользнуло от Ивана. Он вопросительно воззрился сначала на Василия, а после  на      Кощея. Но,  ни тот, ни другой его любопытства не                удовлетворили.
- Так зачем пожаловали, богатыри? - поинтересовался   Кощей.
- Василий батюшку своего найти желает. Мы на ковре    искать пытались. А потом подумали, что волчий нюх нам помог бы.
- Кощей, разреши мне с Ивашкой с глазу на глаз              поговорить? - вдруг попросил Василий.
Кощей, в ладоши хлопнул. Появился Ивашка, и, стараясь не смотреть на царевичей, поклонился хозяину.
- Ступай с Василием. Дело у него к тебе есть.
Ивашка послушно кивнул:
- Изволь, царевич, за мной.
И вышел. А за ним следом и Василий удалился.
- Чего это они? - удивился Иван. - Ты знаешь чего это они?
- Знаю.
- И чего? - теряя терпение, переспросил царевич.
- А тебе никогда Ивашка странным не казался? - ответил вопросом на вопрос Кощей.
- Да он на всю голову странный! Даже и не знаю, с чего начать. Дерзкий. Шутки у него глупые. Уважения к персонам царским ни на грош.
- Только это?
- Пожалуй. Может ещё только... Щуплый он больно.
Кощей сел в широкое кресло.
- Тогда ничего не скажу. После сам узнаешь.                Повеселишься.
Вскоре  вернулся Василий.
- Ну как всё прошло? - поинтересовался Кощей.
- Да что вообще у вас там происходило? Вася, какие у тебя дела с этим… оборотнем? Мне кто-нибудь что-нибудь сегодня, наконец, объяснит?
- Вань, - словно во сне сказал Василий, - как батюшку   моего найдём, я у него тебя на царство просить буду. А для    себя... благословения.
Кощей поднял брови, а Ваня только рукой взмахнул.
- Я Ивашке предложение сделал, - наконец прояснил      ситуацию Василий.
- Поздравляю, - это Кощей. А Иван:
- У вас что в царстве, всё не как у людей что ли? Ивашке предложение? Предложение чего?
- Ах, Иван-царевич, Иван-царевич… ты ж, небось, в компании Кощея и оборотня находишься. Неужто всё здесь просто окажется? А предложения, они конечно разные бывают. Но сдается мне, что Василий о сватовстве сейчас говорил. К прекрасному Ивашке.
- Вань, - примирительно обратился к царевичу Василий, - ты ж не знаешь, но Ивашка вовсе не Ивашка.
- Час от часу не легче! И кто же он?
- Он волк-оборотень, - любезно пояснил Кощей.
- Я это знаю, - прошипел Иван и вопросительно уставился на Василия. - Так кто?
- Он оборотень, конечно. Но он - она. Ивашка девушка.
Кощей с удовольствием, наблюдал смену чувств на лице Ивана.
- Ваня, вот за что я тебя так люблю, так это за открытость. По твоему лицу мысли читать можно. С точностью до фраз и слов. Нет. Даже до букв. Это сколько же ты времени провёл с мальчонкой этим, пререкался, спорил, даже опасался его. А он - нежная и хрупкая девушка. Хочешь взглянуть на неё?
- Хочу, - буркнул Иван.
- Я тоже, хочу, - сказал тихо Василий.
Кощей крикнул в пространство приоткрытой двери:
- Ивашка, переодевайся и «Встань передо мной, как лист перед травой». Точнее, перед тремя введёнными тобой в заблуждение, мужчинами.
Недолгое время спустя в дверь неловко протиснулось странное существо. Робкое и с потупленным взором. Общим   силуэтом оно, и правда, напоминало популярного среди царевичей Ивашку. Но было облачено в девичий сарафан и имело причёсанные и аккуратно убранные в короткую косу волосы.      Существо вышло на середину комнаты и наконец, отважилось поднять глаза. Богатыри с нескрываемым интересом               рассматривали Ивашку. Ваня даже вокруг обошёл, и особое внимание виду сбоку отвёл.
- Вот. Смотри, Василий, так должна выглядеть девушка, а не так, как ты ещё сегодня утром, - съязвил Иван, пытаясь скрыть собственное смущение: «Что же это получается?    Столько нервов у меня девица потрепала? Это значит, я - богатырь её слов побаивался. Вот позор-то!»
- Чего это вы мою невесту смущаете? - спохватился        Василий. Обнял Ивашку за плечи, в сторонку отвёл. Усадив на скамью, строго поглядел на остальных.
- Кто ж смутит его, - буркнул Иван. И к Василию:
-  Да, попал ты брат в переплёт! Слугой Кощеевым через оборотня стал!
- Да уймись же, наконец! - урезонил Ивана Кощей. - А Ивашку берите, нюх у неё, действительно отменный.  И торопитесь. Ночью в лесу небезопасно.
Царевичи задерживаться не стали, на ковёр забрались. Ивашка быстро в волчонка обернулась, Иван её за это похвалил: «Правильно, молодец. Что б места много не занимать. А то    распушилась со своим сарафаном, никакого ковра не хватит. Да и этот надставлять придётся». Волчонок зарычал и оскалился. А Василий укоризненно головой покачал:
- Да что ж ты не уймёшься, Ваня?

Низко летит ковёр над лесом. Царевичи на себя в поисках даже и не надеются. Сидят, тихонько переговариваются, пока волчонок, свесив мордочку, принюхивается. Вот он голову поднял, на царевичей посмотрел.
- Вниз? - уточнил Иван.
Зверёк головой кивнул. Царевич ковёр в самую гущу     лесную и направил. Там внизу, под кронами деревьев уже       совсем темно. Хорошо Иван перо жар-птицы захватил. Попросил Василия его над головой подержать, пока он ковёр сложит. А волчонок, как к земле подлетели, соскочил и пропал где-то в темноте.
- Что, брат царевич, - Иван говорит, - пока твоя невеста по кустам шарится, давай, что ли перекусим, чем бог послал.     Точнее Яга послала да с Кощеем передала.
Только к трапезе приступили, кусты зашуршали и из них волчонок вышел. Отряхнулся. О землю ударился, Ивашкой предстал.
- Что царевичи, что б ни делать, только бы ничего не      делать? - и в ответ на удивленные взгляды пояснила. -  Перекусить в ночи вздумали, говорю?
- Мы что, ждать тебя на вытяжку должны были? - завёлся Иван с пол-оборота.
- Нашла ль батюшку? - спросил Василий с волнением.
- Я запах его учуяла, а сам он далече. Я-то добегу.  Но как вас туда привести? По земле вы ходоки медленные, да и темно для ваших глаз. А с ковра мне его не найти.
Василий задумался. А Иван разозлился. Ему-то, зачем вся эта история сдалась. Эти двое тут обрели друг друга, а у него со всеми невестам непруха. От Марьюшки его царь отвадил, а Василиса парнем оказалась.
- Что тут думать? Всё просто. Ты Ивашка берёшь перо чудо птицы и несёшь его в зубах. А мы на ковре за твоим перемещением сверху наблюдаем. Небось, чудный свет сквозь ветви виден будет. Ну, а когда увидим, что свет больше не двигается так и спустимся на землю.
- Какой ты, Иван, сообразительный! Я б ни за что так     быстро не додумался! - искренне восхитился Василий. А Ивашка, взглянув на Ивана исподлобья, добавила:
- Ну да. Прям не верится, что царский сын.
- А ты хоть в сарафан и переоделась, а такой же занозой и осталась! - огрызнулся Иван.
И ни слова не говоря, перо девице всучил. Ковёр наземь бросил, сам забрался и рукой Василию махнул. Тот ещё толком залезть не успел, как Иван приказал ковру взлетать. Хорошо, Василий удержался.
- Что случилось, Ваня?
- Да. Ивашка твоя. Как была парнем, так и осталась.
- Странные у вас отношения, право слово. Что такого в том, что царский сын?
- Я не царский сын.
Василий помолчал немного, а потом заметил:
- А говорил, что у нас в царстве всё сложно.

Между тем внизу  мелькал огонёк. Двигался он хитрыми зигзагами, видимо петляя между деревьев. Иван принялся    внимательно за ним наблюдать. А Василий, устремив свой взор на небо, лег на спину. Там в вышине величаво светила Луна и звёзды вокруг  блестели как драгоценные кристаллы. Василий размышлял, как же иной раз быстро меняется жизнь. Странно подумать, что и месяца не прошло с того времени, как он заблудился в лесу. Потом познакомился с волком. Выпустил на волю Кощея. Мужчиной стал. Переоделся в одежду более для своего пола подходящую. С царевичем соседнего царства подружился. Невесту себе нашел из рода оборотней. И, наконец-то, косу обстриг. А небо, при этом, всё то же. И Луна на небе та же. Удивительно. Василий скосил глаза вбок. «Вот Иван, царский сын. Интересно. А как его жизнь протекала? Она же и у него           изменилась. Возможно, что изменилась она после встречи с   Кощеем. А Кощея я выпустил. И получается, что я судьбу Ивана изменил, сам того не ведая. А он мою судьбу поменял. Когда на своем дивном ковре меня до Ивашки домчал. Как же наши   жизни причудливо переплетены. Прямо как ветви деревьев».
- О чем задумался, Василий?
- О тебе и обо мне.
Иван от наблюдений отвлёкся.
- И что ты там о нас думаешь?
- Как судьбы наши переплелись. А вот скажи, с появлением Кощея, твоя жизнь поменялась?
- Поменялась? Да она вообще с ним связана. Помнишь, я сказал тебе, что не царский сын. Так и есть. Но есть у меня один известный родственник.
- Что, такой известный, что и  я его знаю?
- Угу. Знаешь.
- Не томи. Кто он?
- Так, Кощей.
И всё-таки Василий свалился с ковра. Хорошо над деревом пролетали. Застрял царевич в ветках. До ствола добрался, наверх полез.
- Прости, прости друг. Давай руку.
Иван Василию на ковёр забраться помог, отряхнул его. По плечу похлопал, дескать - «Всё путём, всякое в жизни            случается». Василий отдышался, сказал: «Вот дела!» И тут же о Ивашке вспомнил.
- Вань, а где огонёк-то?
А, огонька-то и не видно! Пока царевичи разговоры разговаривали, пропал он куда-то.
- Не волнуйся, сейчас ещё поднимемся. Оттуда видней    будет.
И ковёр выше взлетел. Царевичи во все глаза всматриваются. А вот и он! Далеко ж его занесло. Быстро, видать, Ивашка бегает. А может, это царевичи в ветвях ночных деревьев долго барахтались. Как бы то ни было, но свет внизу уже не двигался. На одном месте стоял.
- Идём на снижение, - скомандовал Иван.
- Признаться мне немного страшно, - сказал Василий.
- Да уж. Понимаю.

Ковёр с трудом  протискивался к земле сквозь густые     деревья.
- Может, легче упасть было? - спросил Василий, запутавшись в еловых лапах.
- Может и так, да уже поздно падать. Мы с тобой тут как медведи бурые, - заметил Иван, проталкивая чудо-ковёр ногою вниз.
- Вижу вас, мальчики! Вы словно медведи на дереве,       давайте сюда! - размахивая пером, внизу их уже встречала  Ивашка.
Как два мешка с сеном шлепнулись царевичи на землю. Сверху на них упал ковёр и гора обломанных веток.
- Что ты такое неудобное место для приземления выбрал? Ничего поручить тебе нельзя, Ивашка! - пробурчал Иван, стряхивая с себя лесную шелуху.
- Спасибо, Ивашенька, тебе за помощь! Без тебя не нашли бы мы никого в такую-то темень.
- Так мы и не нашли никого, - заметил Иван оглядываясь. - Где царь?
- Недалеко совсем. Пешочком дойдём. Незачем во тьме пожилого человека коврами-самолётами и девами-оборотнями пугать.
И царевичи направились вслед за Ивашкой. Вот она знак подала, что уже близко. Аукнула. Через некоторое время из   лесной глубины донеслось ответное ауканье. Василий узнал   голос батюшки. Вскорости вся троица, вышла на свет  маленького костра. Царь поднялся им навстречу. Кивнул Ивану и Ивашке, а увидев Василия замер.
- Что за диво? - спросил растерянно. - Кто ты?
У Василия от нахлынувших чувств аж ком в горле встал.
- Батюшка, это же я, Василиса твоя.
- Не понимаю, - растеряно старый царь протянул. - Не понимаю. Лицо - Василисы, а тело богатыря. Что сиё значит?
- Садись, батюшка. Сейчас всё расскажу. Только позволь познакомить тебя. Это Иван-царевич с соседнего царства, что свататься к нам приехал. А это Ивашка, ты её уже видел. Она и была тот самый бродяга, что в волка превратился.
- Скудновато у вас, ребята, с именами, - пошутил царь. - А когда же ты в мужчину превратилась, Василиса?
- Да, честно сказать, я всегда им и была. Был. Но сам об этом узнал только несколько дней назад.
- Так я всю жизнь в обмане жил? Эко колдун мне голову заморочил.
- Его, я думаю, матушка подговорила, - сказал Василий.
Нахмурился царь. Да тут Ивашка за царицу вступилась:
- Не осуждай царь, жену свою за это. Она же мать.             А всякая мать своё чадо оберегает. Всеми правдами и              неправдами. 
- А с тобой, непонятно кто, ещё разобраться надо. В прошлый раз ты, вроде как, парнем была, - отрезал царь.
- А это в вашем царстве мода такая началась. Мужчины с женщинами одеждой меняются и царевичей из соседних царств путают. И как изволите мне назад домой возвращаться? Что сказать? Отказали в женитьбе по причине того, что царевна       мужчиной оказалась? Так что ли? - вмешался в разговор Иван.
- А тебе, насколько я помню, в женитьбе никто не отказывал! - заметил Василий. - Сам отказался, так что на себя и пеняй!
- Стоп, стоп, стоп! Царевичи, что с вами такое? Василий, тебя матушка в таком виде уже видела? - спросил царь.
- Да, батюшка. Видела. Она думала, со временем рассказать тебе всё. Но так и не решилась. Думаю, не права она в этом. Негоже отцу правды о своём ребёнке не знать.
- Хм. Может и я не прав. Не надо было мне таким несговорчивым быть. Но всё разрешилось. Теперь тебя Василий я  могу на царство поставить. Женишься на царевне соседской, и всё своим чередом пойдёт.
Тут встрепенулись Иван с Ивашкой, а Василий поспешно стал отцу обстановку разъяснять:
- Батюшка, тут не просто всё. У меня уже есть невеста. И царствовать я не могу. Потому как я, похоже, в услужении у Кощея. Если я на трон сяду, он надо мной окажется.
Царь только за голову схватился:
- Как же тебя угораздило?
- Для начала я его из заточения освободил. А после женихом его слуги стал.
- И кто же это? Ведьма, кикимора? Яга? Кто?
- Волк-оборотень. Перед тобой сидит. Ивашка невеста моя.
Царь дар речи потерял. Вот так дела! Дочь сыном оказалась, у сына невеста волк, а сам он без пяти минут слуга Кощея. Как всё это в голове уместить?
- Нет, под Кощеем моему царству не быть! Но и я уже стар на троне восседать, да дела вершить. Передам бразды правления тебе Иван.
- А меня, батюшка, на брак с Ивашкой благословишь?
- Нет ничего дороже для родителя, чем счастье его дочери. Даже если она сыном оказалась. Живите с миром.
Обрадованный Василий в одну руку перо светоносное взял, а другой Ивашку за рукав схватил. Да и повлёк её за деревья. Старый царь усмехнулся: «Молодо - зелено. Пусть          резвятся».
- Что скажешь? - к Ивану обратился.
Иван хмурым взглядом Василия с Ивашкой проводил. Хмыкнул. И на вопрос царя, вопросом же и ответил:
- А не поспешил ли ты царь?  Я, по правде сказать,        приёмный.
- И кто ж твой отец?
- Ну, отец то мой - советник. А вот родословная наша с Кощея начинается. Так что, поставив меня на царство, опять же под Кощея попадаешь.
- Вот так поворот, - протянул Царь растерянно. - Видать от судьбы не уйти. Ладно. Чему быть, того не миновать, - и     улыбнулся.
За разговорами и шутками ночь прошла. Наутро Иван ковёр расстелил. До колен ему подняться велел. Царь сделал вид, что нисколько не удивлён и взошёл первым. Затем поднялись на борт Иван и Василий. Устроились удобно и надёжно. Ивашка посмотрела, что места для неё на ковре уже не осталось, и сказала, что пешком пойдёт. Что ей как раз поразмяться охота. Мужчины сделали вид, что поверили. Потому как самим им точно сквозь лес идти не хотелось. А волчонку ничего не стоит полдня по чащобе проскакать.

   Ивашка навещает родных

Бежит Ивашка по лесу и думает: «Удивительное дело, как всё меняется. Когда волк одно, когда человек - другое. Вот     человеку по лесу ходить и трудно и небезопасно. А волку, тем более оборотню,  и легко и приятно. Ни один зверь его тронуть не смеет. Потому как оборотень не просто зверь, но доверенное лицо самого Кощея. А у Кощея авторитет в лесу огромный. Это люди то помнят, то забывают. А лес и земля и небо... они как были в стародавние времена, так и остались. И боги древние   никуда не пропадают. Ни Кощей, ни Яга. Ни дочери её. Но какая же заноза этот Иван-царевич. Всё подколоть пытается, величием своим задеть. Тоже мне... не царский сын. Хотя, если подумать, сам хозяин ему отчего-то благоволит. А если ещё подумать. То с чего это он Кощея выхаживал, которого сам до полусмерти ухайдакал? Кстати,  молодец! Хозяина и насквозь проткнул, и в огне поджарил, и в пропасть скинул. Силён богатырь! А как опешил, когда понял, что я не парень».  Ивашка лицо Ивана вспомнила, и в волчьем обличии чуть было ни расхохоталась. Только вместо смеха тявканье наружу вылетело. Остановилась. В человека обернулась. Насмеялась вволю. «Что такое со мной, почему об Иване всю дорогу думаю? Почему не о Василии? Видать в человеческом обличии думается по-другому. Как волком была, о Иване вспоминала. Теперь Василий на ум приходит.   Какой он нелепый в сарафане был. А когда я его за ширмами увидела, даже коса до пояса, и та его не портила». Продираясь сквозь густые ёлки, Ивашка схлопотала по лицу мохнатой     веткой. Фыркнула недовольно и обратно в волка обернулась. Побежала быстро, будто упущенное время навёрстывая. « А всё-таки интересно, за что Кощей Ивана примечает? Может, связаны они как-то? И Ивашка решает до утра домой забежать.          У родителей, что они ещё про Кощея знают, расспросить.     Может, упустила она что-то.
 Вот и запахи знакомые, это уже свой, родной лес. Здесь ей с детства каждое деревце известно, каждый куст. Тут и дом    показался. Жилище оборотней - землянка. Что-то среднее между волчьей норой и избой. Ивашка к дверям подбегает, человеком оборачивается, а тут двери перед ней и распахиваются. И видит она, на пороге стоит сестрёнка её младшая.
- А мы-то думаем, что это Ивашкой пахнуло. Как хорошо, что ты пришла. Проходи, рассказывай как сама, как хозяин? Ой, а чего это ты в сарафан одетая? Тебя что, Кощей со службы    выгнал?
- Татоша, - из глубины жилища раздался глубокий голос матери, - не приставай к сестре. Раз пришла, значит, дело у неё к нам.
Вот и родители навстречу вышли. Обняли дочку:
- А мы как раз собирались прогуляться с отцом. Что случилось? Отчего не на службе?
- Расспросить я вас о хозяине хочу. Есть ли у него родня или может дети?
Отец оборотень лоб потёр и говорит:
- Думаю, тебе лучше спросить об этом дедулю. Правда, он не слишком приветливый. И я даже не припомню, когда мы в последний раз и виделись.
Тут волк  в ночную темноту свистнул. На звук беззвучно сова прилетела. Объяснив птице, что от неё требуется, отец    обнял Ивашку.
- Как же я горжусь тобой, дочка! Какая честь для всей семьи нашей.
Ивашка ещё б с родными побыла, да сова уж нетерпеливо ухает. Дескать: «Приказали дорогу показывать, так и не          отставайте».

   Дедуля

Место, где жил дедуля на человеческое жилище совсем не походило. Да и землянкой это назвать было сложно. Нора норой. Ивашка отпустила сову и остановилась у входа.
- Дедуля, это Ивашка. Твоя праправнучка.
Замолчала, прислушалась, а в ответ тишина. Будто и нет никого в норе.
- Выйди на минуточку, пожалуйста. Я много времени у   тебя не займу.
Опять тишина. «Зря пришла, - с грустью Ивашка подумала. - Уходить или еще разок попробовать?»
- Я на службе у Кощея сейчас, задерживаться сильно никак не могу.
Тут в норе шевеление послышалось, и мгновение спустя показалась огромная волчья морда. А затем вышел и весь       дедуля. Такого большого волка Ивашка ещё не видела. 
- Говоришь, служишь хозяину нашему. Значит, время   плена его закончено. И давно ли?
- Да, дедушка, служу. А он совсем недавно свободу обрёл.
- Это хорошо. А пожаловала ты ко мне зачем?
- Да вот хочу спросить тебя о преданиях семейных. Хозяин наш, бог Кощей, уж очень отличает от всех прочих людей одного царевича. Вот я и думаю, в чём тут причина.
Волк посмотрел на Ивашку долгим взглядом, головой    покачал:
- А может он любит этого царевича. Вот и отличает от всех прочих.
Ивашка смутилась. А старый волк тем временем в           человека обратился. Глядя на него, Ивашка подумала, что ни батюшка её, ни дедушка, ни один из братьев такой величины никогда и не были. А дедуля, будто мысли её услышав, говорит:
- Мельчают нынче оборотни.
Ивашка тут же своего роста застыдилась. Но вопрос всё же задала:
- Дедушка, так у нашего хозяина дети были?
- Нет числа его детям. Многие человеческие роды от него начало берут. И наш род, где-то в корнях Кощей зачинал.   Древний он, могучий. Раньше неистовым был, никто ему противостоять не мог. Ни человек, ни зверь. Но ты, наверное, про   последние времена спрашиваешь. Пойдём в одно место, там   поговорим.
Ни долго, ни коротко, но пришли они к лесному озеру. Круглому, как  глаз совы.
- Смотри, Ивашка, вон туда, - сказал старый волк и указал на противоположный берег.
Ивашка всмотрелась и увидела на том берегу самый       настоящий человеческий дом. А ещё показалось Ивашке, что теплится огонёк в его окошках. Откуда в глухой чаще жилище такое?
- Это дом предков наших. После того, как старший сын Голубы к людям ушёл, средний брат к нему поближе жить старался. Младший же, наоборот, никуда от башни не уходил. От него-то твоя семья и зародилась. Поначалу средний да младший часто виделись. А вот когда сами семьями обзавелись, то тут чёрная кошка-то меж ними и пробежала. Точнее сказать, лисица рыжая.  Откуда она взялась, и кому служила доподлинно неизвестно. Но втёрлась в доверие к жёнам обоих братьев. А сама меж тем клеветой да наговорами семьи рассорила.  Средний брат тогда среди людей жить обосновался. Да пострадал от этого. В один год, и его и всех взрослых волков охотники перебили. Только младшие остались. Не успели старшие волчат всем премудростям обучить. Даже как в людей оборачиваться. Только что иной раз в полнолуние оно само собой происходило. Пришлось остаткам семьи в лес возвращаться. Волчата слышали, что есть у них в лесу родня, такие же оборотни. Но искать не решились.
Рассказав эту историю, волк посмотрел на Луну.
- Пойдём, навестим дом Бела и Голубы.
Ивашка согласно кивнула и молча пошла вслед за дедулей. Тут старый волк её и спросил:
- Что за человек тебя беспокоит?
- Да так. Царевич один. Они с хозяином бились вначале. Вроде как за невесту. Потом подружились. А теперь смотрю, ему хозяин ни в чём не отказывает. Даже в бане у Яги они    вместе парились.
- Как она нынче? - поинтересовался дедуля.
- Кто? Ты про Ягу? Нормально вроде. Хозяина откормила.
- Заботливая, как и всегда. Навестить её надо бы.
Тем временем подошли они к невысокому забору, что дом лесной окружал. Калитку густо травы оплели, не открыть. Но дедуля и не думал её открывать.  Перепрыгнул легко, будто перелетел. Ивашка и свою ловкость показать хотела. Но из усердия подпрыгнула слишком высоко. А приземляясь, лапами за доски задела.  От неловкости хвост поджала, а он, казалось,    ничего и не заметил. По заросшему двору к крыльцу подошёл, ноги вытер и дверь приоткрыл.
- Дедуль, а может, постучаться было бы лучше?
- Кому стучать? - удивился старый волк.
- Ну как же? Свет в оконцах горит, значит, дома есть кто. Негоже непрошеными гостями, да без стука входить.
- В этом доме уже с полсотни лет не живет никто. Да в   доме всё, как при хозяевах было, так и  осталось. Вот и перья до сих пор светятся.
Взглядом, полным воспоминаний, старый волк вокруг всё оглядел. Рукой по стенам провёл, столешницу дубовую погладил.
- Детство моё здесь прошло. Садись, Ивашка. Чувствуй  себя как дома.
Села Ивашка на скамью широкую. Да прислонилась     спиной к стене бревенчатой. И так ей хорошо и спокойно стало. Буд-то дом её под защиту свою взял.
- Есть ли у тебя что ни будь, что запах человека того    хранит?
- Запах? - переспросила Ивашка, сразу поняв о ком речь. - Вроде бы нет.
- А может, что странное припомнишь, с ним связанное. Обычно оборотни не сильно людьми интересуются. Может и не простой человек твой.
Ивашка задумалась. И вдруг как молнией её озарило.
- Вспомнила! Вспомнила. Когда он к лысой горе подходил.
- К дому Кощея? - уточнил волк.
- Да. Так вот, когда он у подножья ночевал, ну перед тем, как невесту у хозяина украсть. То я тогда с ним была.
Волк, молча, приподнял бровь. Перестав блуждать взглядом по дому, повернулся к Ивашке.
- Так вот. Ночью нас волки окружили. Я сначала подумала - просто волки. Потому как они малорослыми были. Приготовилась человека оборонять. Однако что-то в запахе этих волков знакомое было. И они это тоже почувствовали. На разговор пошли. Оказалось, они зла человеку не желают. Наоборот считают своим долгом защищать его. Я тогда подумала, что это странно. Пообещала, что сама ему вреда не причиню. Они и отошли. Не думаю, что далеко. Но спать не мешали.
- Вполне возможно, эти волки - потомки среднего сына Голубы. Но в таком случае, твой человек - потомок хозяина.
- Что? Иван-царевич - потомок Кощея? Быть того не может! Он же вредный, доставучий,  горделивый!
Волк с улыбкой смотрел на разбушевавшуюся Ивашку.
- Да я вижу, ты неровно дышишь к наследнику. Это нормально. Все мы кровь Кощея за версту чуем. Каким бы количеством человеческой крови ни была она разбавлена. Прими это. Однако хорошо бы проверить, на самом ли деле Иван-царевич наследник Кощея. Проведи меня к нему.
Ивашка подумала, что как раз назавтра она может со     старым волком во дворец придти. И кивнула согласно.
- Вот и славно. Ступай на второй этаж. Там светёлка       Голубы. Отдохни, а с утра в путь.
Ивашка поклонилась старому волку и наверх отправилась. Всюду перья дорогу освещают. Удобно, уютно. И чувство такое, что дом не заброшенный вовсе.
Едва улегшись, Ивашка заснула, пока утро ни разбудило её пением птичьим. «Рано», - подумала она, глядя на предрассветное небо. Несколько минут ещё понежилась. А встав, с интересом светёлку оглядела. Кругом порядок, чистота. Как будто заботливая хозяйка только-только вышла. Около окошка столик для рукоделья, на нём шкатулка. Ивашка не удержалась - открыла. Нитяные клубочки, бусины, иголки, спицы и другая женская рукодельная мелочь. Всё с любовью сложено, глаз радуется. «Вот как у настоящей девушки всё выглядеть должно», - подумала про себя Ивашка. И вдруг ей тоже очень захотелось стать настоящей девушкой, а не парнем в сарафане. «Если б я была настоящей девушкой, так и Иван бы ко мне так                не цеплялся». Тут Ивашке на глаза попался еще один ларчик. В нём она нашла гребешок костяной, да ленты атласные. На крышке ларца зеркальце было прикреплено небольшое. Поймав свое отражение, Ивашка поправила волосы. Сплела косу,        насколько длины хватило. Закрепила её лентой. Полюбовалась на себя. Хороша! Да чего-то не хватает. Наверное, самого гребешка. Надела. Поправила ожерелье, что ей Василиса подарила. Вот теперь красавица! Перед зеркалом ресницами похлопала, бровями поводила. Улыбнулась сама себе: «Могу, если захочу!» И совсем не хочется ей уже ни ленты выплетать, ни гребешок на место складывать. «Конечно, чужое и без спроса брать не хорошо. Даже если хозяйке это уже и не нужно. А вот если, например, взять на время? Можно же поносить, а потом вернуть».   Обрадовавшись такой хорошей мысли, Ивашка с легким     сердцем проскакала вниз по лестнице.
- Ну что, дедуля, уходим?
- Сейчас уходим, а к вечеру обратно вернёмся, - поймав удивленный взгляд праправнучки, старый волк пояснил. - Дело есть.
- Дело? - удивилась Ивашка. - А какое?
- А вот сегодня ночью и узнаешь, - лукаво улыбнулся     дедуля и скомандовал:
- Пойдём!

Пока шли до дворца Лесного царства, разговорились. Ивашка сказала, что дом ей обитаемым показался. Что чувство у неё такое было, будто хозяева только-только из дома вышли.
- Признаться в этот раз оно и у меня возникло. Странно то, что посторонних запахов при этом я так и не учуял. Но вернёмся к твоему человеку. Скажи, а в ворона он обращаться умеет?
- Не знаю. Ни разу не видела. Он как украл ковёр-самолёт у хозяина, так только на нём и летает. А что, он в ворона оборачиваться должен?
- Все, в ком кровь Кощея, оборачиваться могут. Кто в волка, кто в ворона. Если б в нём волчья кровь была, то ты б её    почуяла.
- Как-то раз я видела, как ворон трепал царевича в воздухе.
- Не Черняк ли часом?
- Он самый. А ты знаешь его? Он что, тоже старый такой?
Волк только усмехнулся. К этому времени оборотни      подошли к краю леса и в людей превратились. А вскоре они уж подле дворца были.

   Обращение в ворона

Палаты, где разместился Иван, Ивашка без труда нашла. Никем не замеченные дошли они с дедулей до дверей его     комнаты. Ивашка замерла в нерешительности: стучаться или так войти. Пока размышляла, дедуля уже дверь и отворил. После вчерашнего тяжёлого дня Иван ещё крепко спал.
Дедуля к царевичу подошёл, приподняв край одеяла,     увидел на его шее «куриного бога». Ивашке разбудить спящего приказал, а сам в сторонку отошёл. Ивашка тут же подбоченилась. Воздуха набрала и говорит:
- Поглядите на него. Точно царский сынок. Утоп в перинах почище красной девицы.
Как ужаленный подскочил Иван. И на смену мгновенно улетевшего сна, в нём волна злости поднялась.
- Это ты, Ивашка? Что от зависти жить спокойно не можешь?
- Ой, а чему завидовать-то?
- А тому, что я мужчина, а ты не пойми кто. Пацан в юбке. И удел твой - грязь убирать, да на побегушках Кощею угождать.
И Иван в сердцах запустил в Ивашку подушкой. Глаз у Ивана зоркий, а рука сильная. Угодила подушка прямо в голову. Ивашка к противоположной стене отлетела, пискнула и тут же в волка обратилась.
- Щенок! - подытожил Иван и только тогда увидел стоящего в стороне человека.
Тот, поймав взгляд царевича, слегка поклонился. Иван    заговорил первым.
- Не знаю кто ты, но здрава тебе! Прости за увиденное. С этим... С этой Ивашкой у нас давние счёты.
- Вижу - вижу, - улыбнулся человек. - Зовут меня Белосвет. Я оборотень. Внук Бела и Голубы. Ты ведь знаешь их?
Настала пора удивляться Ивану:
- Почему я знать их должен?
- Ну как почему? Потому, что Голуба жена Кощея. А их общий сын был первым в твоем роду.
- А ты-то, откуда знаешь? - не сразу сопоставив услышанное, спросил Иван. Но после сам на свой вопрос ответил, - Ах вот оно что. Значит, я всё ж таки Кощеев отпрыск.
- Пока утверждать не могу. Все потомки Кощея оборачиваться могут. В кого оборачиваешься ты?
- Я? Ни в кого! Я же человек. И отец мой, я ни разу не видел, что б он в кого-то оборачивался.  Погоди. Ты сказать       хочешь, что если я не оборачиваюсь, то не потомок? А кто ж  тогда я?
- Ну, может просто человек. Например, приёмный сын   кого-то, кто был потомком Кощея.
Иван задумался. До сего момента к идее своего родства с Кощеем он относился как к неизбежной неприятности. Иной раз, даже стесняясь этого. Но сейчас, когда Белосвет усомнился, ему стало не по себе. Будто усомнились в его честности. Сразу захотелось доказать, поставить всё на свои места. А как доказать? Обернуться в зверя? Но знать бы как это делается.
- Я конечно никогда не оборачивался, но могу попробовать. Только скажи как. Научи.
- Научить можно лишь того, у кого это в крови есть.     Простого человека учить толку нет.
Белосвет приказал Ивашке за спиной Ивана встать, чтоб царевич чувствовал за своей спиной опору. Сам напротив встал. Сказал, чтоб Иван глаза закрыл и вслух до трёх сосчитал. Едва Иван счет начал, приказал беззвучно Ивашке присесть, а сам в волка обернулся и на задние лапы поднялся. И когда царевич сказал «три» и отрыл глаза, волк оскалился и зарычал ему в   лицо. Не ожидавший этого Иван, отпрянул назад. Споткнувшись о присевшего Ивашку, стал падать. Тут Белосвет зычным голосом прокричал: «Алтырь - богатырь. Кровь людская - пыль. Кровь зверей - скорей. Наполняй людей». И когда от дощатого пола Ивана отделял лишь миг, тело его вдруг покрылось чёрными перьями. Раскинутые в стороны руки превратились в крылья. А из выросшего клюва раздалось хриплое карканье. Новый ворон неловко барахтался по полу, пытаясь поймать равновесие. Задевая огромными руками-крыльями стены, царапал пол     когтями. Наконец Иван совладал с новым телом и, взмахнув крыльями, поднялся на подоконник. Посмотрел на волка и     остолбеневшую  Ивашку. Отметил про себя, что видит их как-то иначе. Повернул голову назад при неподвижном теле. Осмотрел царский двор, потом горизонт и наконец, небо. И тут его         неудержимо потянуло наверх, к облакам. Казалось, умение     летать было у Ивана всегда. Просто раньше он как-то забывал о нём что ли.
Набрав высоту, Иван посмотрел вниз, на дома и людей, на лошадей и коров. Он видел каждую мелочь. Даже цыплят в    высокой траве. Каждого по отдельности. И не было возможности скрыться от его зорких глаз. Иван наслаждался. Он кружил над облаками. Падал камнем вниз и, не долетев до земли, вновь взмывал ввысь. Налетавшись, отыскал глазами Ивашку с        Белосветом. «Далеко ушли!» - подумал Иван и стал спускаться.  Широко расставив крылья, он сделал свое приземление мягким и победно каркнул. Ивашка, склонив голову набок, негромко, но так, чтоб Иван услышал, спросила у Белосвета:
- Дедуль, как думаешь, обратно этот обернуться сможет?
- Не знаю, не знаю. Вот сейчас и посмотрим.
Ворон-Иван тревожно завертел головой. Хотел спросить, как ему обратно человеком стать, но из горла только карканье вылетало. Тут-то паника его и охватила. Не то, что б вороном быть плохо. Только человеком-то привычнее. Заметался Иван по поляне, а оборотни смотрят на него и посмеиваются. Они-то с молоком матери это умение впитали. Вот новый ворон побесился, да и успокоился. Размышлять начал, падать пробовать.   Только обернуться обратно в человека не выходит никак.
Ивашка смотрела, смотрела на страдания новоиспеченного ворона, да и рассмеялась. Как увидел это Иван, рассвирепел.   Такая его злость взяла, что он о всех сомнениях вмиг забыл. Взмахнувши крыльями, приподнялся в воздухе на локоть, и на спину упал. Едва земли коснулся, человеком сделался. Вскочил и подзатыльник Ивашке отвесил. Ивашка пискнула и за деда спряталась.
- Нельзя же так, Иван-царевич с девушкой обращаться, - сокрушённо покачал головой Белосвет. - Она ж тебе в человеческий облик вернуться помогла. На твоём месте я б её               поблагодарил сердечно.
Тут злость улетучилась, и Иван виноватым себя перед Ивашкой почувствовал.
- Прости меня, Ивашка. Впредь буду стараться в руках   себя держать.
- Да уж. Руки-то распускать ты горазд.
- Ладно, не сердись. И благодарю тебя за то, что человеком мне стать помогла. Через злость, я как будто вспомнил, как это делается.
- Вот и славно! - похвалил Ивана Белосвет. - Теперь прошу вас, друзья, пройдемте в лес. Надо бы кое-что восстановить в волчьей жизни. Помнишь, Ивашка, ты про волков, что царевича охраняли, рассказывала. Так вот, думаю, настало время найти их. А вот искать их, ты Иван будешь. Потому как твоя это      охрана.
- Как же я? - Иван растерянно оглянулся.
- Всё просто. Как в лес зайдем, так ты их и призовешь.
- Разве они меня послушаются?
- Несомненно, послушаются. Ты хозяин их.
И троица, в лес войдя, на поляне остановилась. Белосвет приказал Ивану волков таким голосом кликать, каким он       приказы слугам отдает. Иван откашлялся и приказал:
- Волки, живо предо мной встаньте!
Не прошло минуты, как кусты вокруг поляны зашуршали и из них один за другим стали волки появляться. Они послушно останавливались перед царевичем, с тревогой и интересом      поглядывая на Белосвета. Один к Ивану ближе остальных       подошёл. Узнала его Ивашка, с ним она в памятную ночь у лысой горы беседовала. Он тоже Ивашку признал и коротко кивнул в её сторону. Иван руку поднял, и сказал.
- Я желаю, чтоб вы этого старого волка послушали. И волю его, как мою выполнили.
Тут Белосвет вперёд вышел и зарычал грозно. В ответ   волки растерянно заскулили, и только вожак что-то тихо        пролаял. Старый волк прервал его лай и снова рявкнул. В этот раз склонили звери головы. Белосвет сел и стаю взглядом обвёл. Взрослые волки рядом с ним щенками казались. «Наверное,   печально видеть, как твои родственники вырождаются», -       подумала Ивашка. А потом вспомнила, что и сама волчица    мелкая.
Только что Белосвет убедил волков в эту ночь придти  на Совиное озеро. Пока полнолуние, хотел он научить стаю в     людей обращаться. А ещё сил у Луны просить. Согласившись с приказом Белосвета, волки разошлись. Ткнув на прощание   Ивана мордой в колено, ушёл и дедуля. И на поляне остались лишь Иван да Ивашка.
- Я домой, - сказал Иван, и уже без труда в ворона       обернулся. Крылами взмахнул и полетел к своим палатам. Ивашка посмотрела ему вслед. Подумала, что вот Иван и птица крупная, и человек не последний. Вздохнула, да и засеменила следом.

   Колдун
 
Только Иван в человека обратился, двери его комнаты   распахнулись, и в палаты Василий ввалился.
- Да ты, я вижу, уже на ногах! Я тоже сегодня проснулся рано. Но у нас семейные разборки ни свет ни заря начались.   Даже и не знаю, рассказывать ли.
- Давай в двух словах, - посоветовал Иван.
- В двух? Ну, можно и в двух. У матушки и батюшки      разговор серьёзный вышел. Батюшка сердился очень. Но потом простил матушку. Однако колдуна казнить вознамерился. Мне вроде и дела до него нет. Но пока шёл к тебе, подумал, а может он нам пригодится?
- Зачем нам колдун?
- Ну. Мы его на волю выпустим. А он нам наше будущее предскажет.
- Выпустить - можно. А вот будущее знать - не хочу. Пусть всё идет, как идёт. Одни неприятности от избыточных знаний.
- Опять ворчишь! - заметил Василий. - Кстати, а ты мою Ивушку видел?
- Кого? Как ты этого... эту … пигалицу назвал?                И-в-у-ш-к-а?
- Ну да. Я подумал, одного Ивана вполне достаточно. А она девушка нежная, хрупкая. Ей более имя Ивушка подойдёт.
Иван пристально посмотрел на друга: «Это что? Детство на женской половине сказывается, или он и правда свою     Ивушку любит? Вот как, скажите на милость, её любить можно? Пацан - пацаном! Тьфу!»
- Ладно, пойдём к колдуну. Надеюсь, он тебя вразумит, что твоя Ивушка не пара тебе! - сказал и призадумался: «А кому она пара, собственно? Уж, не ревную ли я?» От такого неожиданного предположения Иван даже споткнулся на ровном месте.

Вскоре царевичи в темницу спустились. К колдуну направились. Тот сидел, неподвижно, будто в забытье.
- Эй, старик, - тихо позвал Василий.
Колдун даже не шелохнулся. Тогда царевич подошёл к   узнику и сел рядышком. Иван же остался в дверях стоять.       Никакого интереса у него к предсказаниям не было. И пришел то он сюда, только чтоб компанию поддержать. Василий между тем колдуна за плечо тронул. Тот вздрогнул и посмотрел на   царевича: 
- Наконец-то. Заждался я тебя, Василий. Уже думал,       останусь тут навечно.
- Так ты знаешь меня?
- Как не знать? Из-за твоего рождения я здесь и оказался. Но это не в упрёк тебе, царевич. Так и должно было случиться. Так же как и то, что судьба твоя узников из неволи                высвобождать.
- Про то, кого я освободил, тоже знаешь?
- Знаю. А это кто с тобой пришел? - старик, кряхтя, развернулся в сторону Ивана. И вдруг, соскользнув с узких нар,   согнулся перед ним в поклоне.
- Приветствую тебя новый царь.
- Разогнись, старик. Я знать не желаю никаких пророчеств. Потому закрой свой рот на замок. А вот Василию говори, что на ум взбредёт. Доверчив он и о будущем вопросы имеет.
- Как прикажешь Иван, не изволь гневаться, - и, обращаясь уже к Василию, - А ты, царевич, что знать желаешь?
- Скажи мне, колдун, когда я женюсь, и кто моей женой будет?
Помутнели глаза у провидца, вроде как слепыми сделались. Замер он. Царевичи переглянулись. Иван плечами пожал и вздохнул скучающе. А Василий в благоговейном трепете на прорицателя уставился. Наконец колдун к жизни вернулся. И так сказал:
- Супруга твоя из знатной семьи будет. А ждать уж до свадьбы твоей, не больше года осталось.
- Ивушка? Она ведь моя суженая?
- Будущее девушки-оборотня с будущим Ивана-царевича связано. Так что сказать о ней я тебе ничего не смогу. Просто знай, ты счастлив будешь.
- Он что, мою невесту уведёт? - вскричал Василий и на Ивана посмотрел.
- Да уймись, Вася! Я ещё из ума не выжил, чтоб на парня зариться! Забирай себе это недоразумение и счастлив будь. А ты, за языком следи, пока его не отрезали. Как мне это всё      надоело. Всё! Свободен. Дуй на волю, колдун. Чтоб духу твоего тут не было!
Иван провидца за шкирку приподнял, встряхнул маленько. А Василий руку Ивана осадил мягко. Колдуна по плечу похлопал. Сказал:
- Пойдём, я тебя наверх выведу.
И повёл, осторожно придерживая. А когда на свежий     воздух вышли. Колдун на небо поглядел. И потекли из глаз его слезы радости. Смотрит Иван, а у Василия тоже глаза влажными стали. Иван только головой сокрушенно покачал: «Мягкотелый, ты Василий. Любой тебе на шею сядет, да поедет».


   Белая птица

Бежит Ивашка лесом вслед царевичу и так думает: «Задание я своё выполнила. Батюшку Василия нашла. А вот ночью сегодня что-то произойдёт, что-то случится. Видать событие важным будет. А ежели это так, то о нём Кощею сообщить     надобно. Значит, мне сейчас не к Ивану с Василием бежать, а к своему хозяину». И Ивашка тот час направление меняет. И дальше размышления ведёт: «А Иван-то оказался моего хозяина наследником. По сути, и моим хозяином тоже. Вот дела».    Ивашка аж заскулила: «Опять про Ивана думаю!» Остановилась. В человека обратилась. «А вот Вася мне имя новое придумал. Ивушкой меня звать стал. Красиво, нежно. Такой заботы обо мне ещё никто не проявлял». Идет по лесу Ивашка-Ивушка, улыбается. Так с улыбкой до замка Кощея и дошла. Вдруг над головой шум крыльев услышала. Сердце так и подпрыгнуло: «Иван?» Голову подняла - Черняк. Лёгок на помине, совсем   недавно с дедулей о нём разговаривали. Ворон перед Ивашкой на землю спустился и каркнул приветственно. Ивашка в ответ:
- И тебе, здрава. Как поживаешь?
- Как хозяин появился, так мне веселее стало. А ты что на всё лицо радостная?
- Да так, - ответила девушка уклончиво, - слушай, Черняк, а ты волка по имени Белосвет знаешь?
- Знавал когда-то.
- А знаешь ли ты, что я его праправнучка?
- Догадывался. А почему ты о нём спрашиваешь?
- Да вот познакомилась я с ним вчера.
- Неужто старый отшельник из норы своей вылез? Неспроста. Что-то затевает?
- Волков собрать хочет.
- Хозяину сообщила?
- Нет ещё. Иду вот.
- Давай, давай, - поторопил ворон. И улетел. Правда, не   далеко, на ближайшую крепкую ветку. «Интересно, я Белосвета уже полвека не видел. Даже грешным делом думал, что помер он. А он не просто жив, а ещё и волков созывает. Интересно». И Черняк, не откладывая дело в долгий ящик, к давнишнему     знакомому с визитом направился.
Пока старый ворон к Белосвету летел, Ивашка уже Кощею о событиях последних дней рассказывала. Тот слушал вполуха, и всё к чему-то принюхивался. Когда с докладом было закончено,  уточнил:
- Значит, сегодня в ночь волки собираются.
- Точно так, сегодня.
- Никак не пойму, что за запах. Ивашка, ты чувствуешь?
- Может из леса что доносится?
- Нет, это не из леса. Это здесь.
Подошел к слуге вплотную, глаза прикрыл, воздух втянул. Не открывая глаз, её головы коснулся. Ивашка аж всем телом  вздрогнула. От прикосновения хозяина по спине мурашки побежали.
- Что это, откуда у тебя?
В раскрытой ладони Кощей держал гребешок, что она     сегодня с утра из дома Голубы взяла.
- Это. Это я в лесном доме нашла. В том, где мы с Белосветом заночевали. А ещё ленточку. Только ты, хозяин не подумай ничего плохого, я вернуть собиралась! Честно!
Кощей отвернулся и сказал тихо: «Ступай пока». А сам подошёл к окошку. Долго в задумчивости гребешок разглядывал. А после обернулся в ворона и к Яге направился.

Подлетая к лесной избушке, Кощей своим зорким           вороньим глазом заметил на горизонте юркую фигуру. «Не птица». Ну конечно! То была Яга в своей новой ступе. Видимо,   сейчас она её на скорость и на маневренность испытывала.     Потому как, то взмывала, то резко вниз падала. «Прямо как       девчонка!» - Одобрительно подумал Кощей и поспешил          навстречу. Завидев его, Яга махнула в воздухе метлой и прокричала: «Догони!» Как две стремительные молнии рванули они в поднебесье. Вдруг Яга зависла неподвижно между небом и    землей.  А Кощей, не успев вовремя заметить её маневр, пролетел дальше. Когда же он, наконец, остановился, Яга уже неслась вниз к земле. Что б догнать её, ворон-Кощей сложил крылья и ринулся вниз. Едва долетев до верхушек деревьев, оба резко   затормозили. Переглянулись и стали всё делать одновременно, как если б были связаны невидимыми нитями. Налетавшись, они чинно спустились во двор. Кощей крепко обнял разрумянившуюся Ягу.
- Ну, даёшь ты, мать! Всё не остепенишься. За что и     люблю тебя невероятно. Всю жизнь свою люблю, и даже    дольше.
Яга, притворно засмущавшись, отмахнулась. И счастливая улыбка озарила её, и впрямь помолодевшее, лицо.
- Будет тебе, зубы заговаривать! Говори, чего пожаловал?
- Ой. Ой. Ой! Суровая-то какая! Далее, следуя протоколу, я что должен заставить тебя баню топить и кормить меня.
- Заставляй не заставляй, а накормить тебя и так следует. - Засмеялась Яга.
Зайдя в дом Яга было метнулась к печке. Но Кощей,       дотронувшись до плеча,  мягко остановил её.
- Погоди. Поговорим давай вначале.
Поняв по голосу, что начался серьезный разговор, Яга    послушно села на лавку. Кощей, молча, выложил перед ней на стол конфискованный у Ивашки гребешок. Посмотрел на Ягу выжидающе:
- Что скажешь?
Яга пожала плечами. И Кощей по лицу понял, что гребешок она узнала.
- А что сказать?
- Яга! Он Голубой пахнет! Мой нюх не обманешь. Ровно, как и твой. Но ты, похоже, не запах почуяла, а сам предмет     узнала.
- Еще б мне его не узнать, я ж его сама Голубе твоей и    подарила. Хотя, почему твоей? Насколько я помню, Голуба    женой оборотня была.
- Верно. Только старшенький её - мой. А Иван-царевич  мне каким-то там внуком приходится. Это точно. Сегодня Ивашка видела, как он в ворона обернулся.
- Вот дела, - протянула Яга. - Я ведь и на самом деле не знаю, где она. Может Млада знает, да никому не рассказывает. Даже мне.
- А где Млада сейчас?
- Ты же знаешь. На службе своей в Лукоморье.
Кощей задумался. В Лукоморье с некоторых пор ему путь заказан. Там точно его видеть рады не будут. Ивашку посылать - тоже опасно. За одну только волчью кровь пострадать может. А если Василия послать? Нет. Его невеста одного не пустит. Да и слаб он ещё в такие места ходить. Только и остается, что Ивана просить. Хорошо, о родстве их пока только свои знают. Эх, жаль, младшую Ягинишну дома спросить нельзя. «Традиции! Чтоб их!» - сердито подумал Кощей.
- Что, Ивана послать хочешь? Не боишься что ль за него?
- Боюсь. И потому настаивать не буду. Может пойти,     может не ходить. Как сам решит.
- Опять не честно, - покачала головой мудрая женщина, - не откажет он тебе. Ни за что не откажет.
- Это отчего же? - удивился Кощей. Люди легко и от прошлого своего, и от родства отказываются. Забывают. Предают. Искажают. Это их - человеческое. С чего б Иван другим был.
- Нет, Кощей. Ошибаешься ты на счёт Ивана. Приглядись к нему. Весь он твой. Неужели не видишь? Не бессмертный ты, а безглазый! - и Яга ловко щелкнула Кощея по лбу.
Не ожидавший этого, Кощей потешно вздрогнул. А Яга стала рассказывать:
- После того, как тебя в башне замуровали, Бел Голубу ко мне привёл. И пока оборотни дом строили у Совиного озера,   Голуба здесь была. Более всего желала она, чтоб жили все в   мире и согласии. Горевала, когда кто-то напрасно ссорился.   Говорила, что сердце в груди разрывается, когда брат на брата встаёт. А потом, как нарочно, у её же сыновей раздор и случился. Голуба с обоими братьями разговаривала, да только зря.    Тогда-то в сердцах она и напророчила: «С каждым бранным словом, против родных сказанным, будут ваши роды мельчать, да память терять». Жалела потом, что сказала так. Но слово не воробей. Вылетев, явью стало. А тут на долю Голубы ещё испытание выпало. В неравной схватке супруг её погиб. После этого-то Голуба и пропала. Много раз приходила я в дом на озере. Да только не было её там.
- Этот гребешок как раз оттуда. А я там ни разу и не был. Слушай, Яга, давай слетаем?
- Один лети. Не заблудишься. Сдается мне, что лучше тебе без меня там побывать.
- Не могу я спорить с тобой, - улыбнулся Кощей.
Сказал, да и полетел. Само то озеро ему хорошо известно было. Многие воспоминания у Кощея с этим местом связаны.
Вот он в дом вошёл, оглядел его с интересом. На кровать прилёг, даже глаза прикрыл. И вдруг осознал, что Голуба с ним всего несколько дней и была. А жизнь свою долгую с оборотнем разделила. И мысль эта всё на место поставила. Приподнялся Кощей, головой покачал и сказал тихонько:
- Понял я, Голуба, что ты как птица небесная. Судьбы   наши пересеклись, но нельзя, ни удержать, ни вернуть, что ушло безвозвратно. В Иване и твоя и моя кровь течёт. Больше прошлым жить не буду.
Тут в открытое окно птица влетела. Крылья свои белоснежные расправила и пропела на птичьем языке, Кощею       понятном.
- Вновь видеть тебя - счастье. Птицей белою буду впредь я рядом с тобой.
Потекли у Кощея слёзы из глаз. А с ними с души как      камень свалился, груз обид и предательств давних.

Вскоре к Яге вернулся. Посмотрела на него Яга, улыбнулась и говорит:
- Вижу, вижу. Можешь не рассказывать. Не оставила тебя Голуба. Одарила любовью. Ну что, теперь-то тебе вроде и нет нужды Ивана в Лукоморье посылать?
- Есть. Там будущее зарождается, там тайны сокровенные вслух произносятся. А мне эти тайны знать надобно.
Яга только головой покачала.

   Провозглашение царём

На следующий день под звон колоколов и возгласы       приветственные вышел царь к народу и говорит:
- Долгие лета делами я управлял насколько разумел и сил хватало. Да годы  незаметно своё взяли. Негоже уже старику на троне восседать. А посему передаю дела свои и престол          царевичу Ивану. Служите ему, верою да правдою, как мне    служили.
Приглянулся Иван простому люду. Оно и понятно. Молод, собой хорош. По всему видно - богатырь. Такой царь как раз и нужен. Чтоб дела в царстве были крепки, урожаи щедры и скот тучен. Народ нового царя приветствовал. Шапки в воздух      подбрасывал. Вдруг из толпы кто-то как выкрикнет:
- А где же наша царевна, наследница Василиса? Куда её девали?
Не ожидавший вопроса, старый царь замешкался. Но Иван за него ответил:
- Василиса-царевна замуж вышла. И со своим суженым в другое государство уехала. А не знает об этом никто, потому что, так сама царевна пожелала. Есть и еще новость одна.     Пропавший сын царя нашёлся. Тот, что во младенчестве злодеем похищен был. Василисы родной брат - Василий.
И поверили люди Ивану. Каждому слову. А как такому   царю не поверить? Даже смотреть на него радостно. Будто силы прибывают в каждом, кто с ним заодно. И Василий царевич тут же, подле Ивана стоит. В верности ему присягает.
После большой пир на площади случился. Шум да веселье. Песни да пляски. Надолго всем этот праздник запомнится. И старый царь пирует. И глядя на дружбу царевичей, радуется. А они недолго в толпе покрутились, да под шумок и ушли.
Иван рассказал, что сегодня в ночь пойдёт к Совиному озеру. Что там происходить будет - одному Белосвету известно. Там же и Ивашка быть должна. «Ивушка» - поправил Василий. «Пусть хоть Ивушка, хоть дубинушка. Главное, что б пришла», - буркнул Иван. Василий подумал, подумал, да и заявил, что тоже пойдёт. Что невесту одну не отпустит. «Поступай, как знаешь», - пожал плечами Иван. А поскольку Ивашка так и не пришла в тот день во дворец, то показать дорогу царевичам было некому. Вот они вначале к Яге и направились. Да как раз успели вовремя. Она уж вылетать собиралась на ступе своей новой.

   Новая стая

В окнах дома на озере гостеприимно горел свет. И Яга с царевичами, пока не настала полночь, зашли переждать время внутри. Только расположились и беседу начали, как раздался тихий стук в дверь. Яга втянула воздух и сказала:
- Входи, Ивашка.
Дверь отворилась. Так и есть - она. Присела рядом с       Василием. Как раз напротив второго царевича. Встретившись с Иваном взглядом - смутилась и принялась рассматривать что-то в углу.
- Ивашка, где хозяина потеряла? - спросил Иван строго.
- Ивушка, - опять поправил Василий. - Экий ты, Вань,     забывчивый.
- Скорее вредный, - вырвалось у Ивашки. А Яга               засмеялась:
- Какие же вы молодые все. Так, где Кощей?
- Не знаю я. Может он вообще не придёт. Волков-то       Белосвет призвал, хозяин, вроде как, и не причём. Кстати,       тётушка Яга, а ты здесь что делаешь?
- Я, - Яга задумалась, - я Белосвета хочу повидать, да и по большим собраниям соскучилась. Много лет у нас в лесу ничего такого не происходило. А душа зрелищ просит. Как подумаю: волки, вой, полнолуние. Прелесть-то какая!
Царевичи переглянулись. Непонятно, то ли всерьез Яга   говорит, то ли шутит. Волки и вой, что уж тут весёлого? Но смолчали. А тут Ивушка в полголоса Василия спрашивает:
- Вась, а ты зачем пришёл?
- Тебя повидать. Мне Ваня сказал, что ты будешь здесь. А я тебя уж день как не видел. Соскучился.
Иван аж фыркнул и отвернулся от них в другую сторону.
Опять стук в дверь раздался. «Волк» - определила Яга. И точно. Теперь всеобщему обозрению Белосвет предстал.
- Здорова, честной компании. Сколько же вас тут набралось! Яга, ты ли это? Красавица ты наша.
И Белосвет к ней ринулся. Обнял, на руки поднял, по избе закружил. На место бережно поставил. В глаза смотрит,        улыбается.
- Ах, Яга-Яга. Скучал по тебе, по глазам твоим, по голосу твоему.
- А чего ж не приходил? Двери моего дома всегда тебе    открыты.
- Я ж зарок себе дал, из норы не высовываться. Да что    говорить. Молодой был, глупый. Больше так не поступлю.
Наконец и Белосвет своё место за столом занял. Сидит странная компания в лесном доме и полуночи ждёт. Разговоры ведут тихие,  к предстоящему делу не относящиеся. А между тем полночь приблизилась. Яга и Белосвет, молча, друг другу кивнули.
- Что такое? - заволновался Василий.
- Волки собрались? - догадался Иван.
- Да. Пора выходить. Волки в сборе.
Вначале Белосвет с Ягой. За ними Ивашка. А уже после царевичи в ночь вышли. Подошли к берегу. И предстало их глазам величественное зрелище. Полная Луна освещала всё вокруг своим таинственным светом. Сияющее озеро отражало небо, звёздами усыпанное. И было оно подобно миру перевёрнутому. 
Волк Белосвет поднял голову. И вознёсся прямо к Луне его протяжный вой. И волки, как один подхватили его. То, распадаясь на разные голоса, то сливаясь в один могучий глас, летит волчий призыв в самое небо.  И мощью своей в звериных и в людских сердцах волну восторга поднимает. Иван с Василием едва сдерживаются, чтоб ни завыть вместе со всеми.
Но тут в небе появились два огромных ворона. И уже не смог Иван боле в стороне стоять. Присоединился к птицам в их небесном танце. Теперь под волчий вой, при свете Луны над озером кружат три птицы, пронзая воздух хлопаньем огромных крыльев. И, кажется, что этот хоровод будет продолжаться    вечно. Вдруг ворон Кощей, набрав высоту, камнем падает в    воды озера. Не успели высокие брызги опасть, как за ним ныряют ворон Иван и Черняк. За птицами  Белосвет в глубину      прыгает. След в след за ним Ивашка. А уж за ней и вся стая    погружается в ночную озёрную воду.  Через мгновение на берегу остаются лишь Яга да Василий. Яга не спеша подходит к воде и рукой её касается. И замерзает вода. Василий замирает в    страхе, а Яга стучит по льду кулаком и лёд, покрывшись паутиной трещин, распадается и  пропадает, как будто его и не было. И как только это случается, из озера вылетают вороны и выходят волки.
Приземлившись рядом с Ягой, людьми становятся Кощей и Иван. Затем оборачивается в человека Белосвет. И Василий замечает, что старый волк моложе стал. Когда же Ивашка     приняла человечье обличье, Василий смутился. У его невесты мало того, что коса до пят выросла, так ещё и фигура оформилась. Даже при свете Луны было видно, как помягчали Ивушкины черты. Теперь на неё уже и не скажешь: «парень в юбке». Одно ей только сейчас подойдёт - красавица.
Изменения коснулись всех, кто в озере побывал. Волки, вылезающие из воды стали крупнее и поменяли окрас на светло-серый. Отряхнувшись, они вновь встали вокруг озера. Белосвет поднял руку, и воцарилась тишина.
- Волки! - обратился он к стае. - Настала пора вам вспомнить. Вы не звери лесные. Вы нить связующая между миром зверей и миром людей. Вы оборотни.
Повернувшись к Кощею, Белосвет попросил:
- Помоги, хозяин. Дай им умение. Дай им силы.
Кощей обвел волков взглядом и приказал кратко:
- Оборачивайтесь!
Тут волки превращаться и начали. Вскоре вокруг озера уже людьми стояли. И были эти люди стройны и пригожи. И лица у них были светлые.
- Приветствую тебя, новая стая, - сказал Кощей. - Теперь вы вспомнили себя. И пока живёте в мире и согласии меж собой, лесом и миром людей, такими же и оставаться будете. А сейчас ступайте.
Новые люди склонили  головы и бесшумно удалились.    Берег опустел. Белосвет поклонился Кощею. Но Кощей обнял старого волка и увлёк его за собой. На берегу остались лишь   царевичи.
- Ну и где ж твоя… Ива? - спросил Иван.
В ответ Василий только растерянно плечами пожал.    «Ладно». Иван разложил ковёр и друга на него пригласил:
- Тебе домой пора. Лети!
- А как же ты? - спросил Василий.
- Мне ковёр уже без надобности, у меня крылья.
- Но куда направишься?
- Пока не знаю. 
- Не забудь, ты царь! - улетая, прокричал Василий.
«Не забуду», - пробурчал Иван себе под нос и присел на бережку.
Куда идти? Столько событий. Теперь он царь, как верно заметил Василий. А ещё он оборотень. А ещё он родственник Кощея. Иван усмехнулся. Еще день назад его тревожило, как добиться руки Марьюшки. А сейчас он и вспомнил-то о ней, только когда в уме изменения с ним произошедшие перечислял. Будто с другим человеком вся его жизнь прошлая случилась. «Вот бы узнать, как дальше будет. Что мне делать сейчас, а что не делать? О чём стоит тревожиться, а что вовсе не важно. Был бы способ знать наперед. А ведь есть такой способ! Я же слышал про чудесных птиц, что пророчат грядущее тем, кто осмеливается их спросить. У кого же мне узнать, где искать их»?  Ответ пришёл сам собой - у Кощея, конечно. Или у Яги. Иван на ноги вскочил, в ворона обратился да и взмыл в небо.               Покружил над озером. «Яга или Кощей? Кощей, вроде с Белосветом ушёл, значит лететь надо к Яге». И полетел.

В избушке Яги Иван встретил и её, и Кощея, и оборотня.
- Ну, проходи, что застыл на пороге? - ободрил Кощей Ивана. - Присаживайся за стол. Отведай с нами, что мы сами   себе и послали.
Иван сел. Отломил себе от каравая кусок, а Яга налила ему киселя. Дождавшись, когда Иван покушает, Кощей спросил:
- Не просто же так ты пожаловал? С чем пришёл?
И все с интересом на Ивана посмотрели.
- Я знать хочу, где обитают те чудесные птицы, что могут будущее напророчить.
Яга с Кощеем переглянулись. «Он что, твои мысли         читает?» - спросила Яга. Кощей пожал плечами и обратился к Ивану:
- Я как раз хотел тебя попросить к такой птице                отправиться. С вопросом от меня. Сам я туда не ходок.
- Договорились. Что за место? Какой вопрос о тебе задать?
- Место это заповедное -  край мира.  Зовется Лукоморье. Там следует тебе найти высокое дерево. Его ни с каким другим не перепутать. Ветви его в небо упираются, а корни до дна земли доходят. В ветвях того дерева много всего чудесного происходит, что разуму человеческому не подвластно. Так вот. Надо тебе, стоя под  ветвями его раскидистыми, покликать птицу   Гамаюн.
- Как узнать мне, что это именно Гамаюн?
- Не волнуйся, её ты ни с какой другой не перепутаешь. Узнаешь безошибочно по человеческой голове на теле птичьем. По красоте лица, да по дивному пению. А спросить для меня  надо бы вот что: «Вернётся ли ко мне былое величие? Примет ли меня Великое Новое? И какое место мне в нём уготовано?»
- Хорошо, запомнил. А как дойти мне до этого Лукоморья?
- Яга тебе клубок даст, за ним пойдешь. В ворона не       обращайся. Не выдавай тайны этой. От Гамаюна зла не жди. Но с другим обитателям места того заповедного, держи ухо востро. И забери у утки, что на этом же дереве обитает, яйцо. Моё оно. Вернуть его хочу.
- Ладно. Принесу тебе его.
После Яга дала Ивану клубочек нитяной. Сказала, что надо его на землю бросить, да вслух сказать, куда путь держишь. И останется всего-то идти за ним неукоснительно. «Как устанешь, прикажи клубочку остановиться. В руках подержи, да перемотай, чтоб он сил набрался. Будешь к клубочку относиться       бережно, любая дорога близкой покажется». Иван головой    кивнул, сказал, что понял всё. Обнял Ягу. Кощею и Белосвету      поклонился. Бросил клубочек, крикнул: «В Лукоморье» - и     пошёл.
Трое посмотрели ему в след. Яга прошептала: «Доброго тебе пути, Иванушка». Кощей: «Сил тебе, да ума ясного».          А когда Иван за деревьями скрылся, вздохнул Белосвет:
- Пойду, пожалуй. Времена пришли быстрые. Скоро      увидимся.
 И Яга с Кощеем одни остались.
- Ну что. Всё как ты и хотел. Пошёл Иван в Лукоморье, вопросы спрашивать.
- Всё так. Только страшно мне ответы те услышать. Может и впрямь прошло моё время? Вспомнят ли люди мою славу    былую. Отдадут ли мне сердца свои после стольких лет         забвения.
- А для чего ты, Кощей, от людей  признания ждёшь?
- Зачем спрашиваешь? Буд-то не знаешь! Я жив, потому что кто-то ещё помнит меня.
- Ты жив, потому что безсмертен. Но я не об этом. Кощей, ты же можешь свое царство в два счета возвести. И жить       припеваючи в славе и почёте.
Кощей задумался:
- Людьми населить? Или, скажем, оборотнями. А мысль-то хорошая! Ай да Яга! Ай да умница-разумница!
- На то мой ум и женский, - отшутилась Яга. Давай. Время не теряй. Создавай свое царство-государство.
И Кощей, азарта полный, в свой замок направился. Планы строить. Об устройстве государственном думать.


   Новое царство Кощея

Недолго Кощей размышлял. Через день к нему от новой стаи посланец явился. Спросил, нет ли для них каких поручений.
- Очень кстати, - заметил Кощей и велел собраться всем в эту же ночь.
Когда оборотни пришли, Кощей объявил им о зарождении нового государства. Приказал всем начать строительство вокруг Лысой горы. Сказал, что государство называться будет           Серебряным. И что себя он царём в нём назначает на времена вечные. Волки это известие с восторгом приняли. «Ура»         закричали и сразу за дело взялись. А Кощей о женитьбе          задумался. Оно и понятно.  Какой царь без царицы? Далеко ходить и не надо. Есть в Лесном царстве Марья-царевна. И она ему уже трижды пообещала женой стать. К ней можно и посвататься. Только имя, видимо, изменить стоит. Кощей задумался. Как же наречь себя в этот раз? Решил - Волковладом. Под этим   именем и сватов к царю Лесному заслал, из старейших оборотней. С ними отправил так же подарки богатые и портрет свой словесный. Как и ожидалось, довольный дарами царь проявил благосклонность. И велел передать, что ждёт дорогого гостя. Получив приглашение, Кощей оценил обстановку в своём царстве. Стройка хорошо полным ходом идёт. Теперь нужно и о   себе позаботиться, чтоб выглядеть богато и достойно.                И не откладывая на потом, отправился Кощей в торговые ряды приодеться. А чтоб было с кем советоваться, Ивушку взял. И не прогадал. Хоть она со всеми купцами споры и затевала, зато    советовала самое лучшее. На обратном пути Ивушка молчалива была и Кощей ей вопрос задал:
- Как вы с Василием? Ладите?
- Ладим, - ответила Ивушка.
- Видимо и свадьба не за горами? Сможешь ли ты мне    после неё служить как и прежде?
- Если замужество службе помешает, так я откажусь от  него. Прикажи с Василием больше не видеться. Я приказа    твоего не ослушаюсь, всё как прежде будет.
- Как прежде точно не будет. Изменилась ты. Переходи уже из мальчонки на побегушках в лицо доверенное и сама слуг гоняй. Думаю, получится у тебя. И Василий тут не помеха. Или ты от него по другой причине избавиться хочешь?
- Я? Избавиться? Придумал тоже! - делано возмутилась Ивушка. А про себя подумала: «Зорок твой глаз, да чутко твоё сердце, хозяин».

С Ивушкой дела в новом царстве быстрее пошли. Как     вожжи, взяла она руководство в свои руки. Оборотни её, открыв пасти, слушаются. Волчихи перечить не смеют. Волки один перед другим выслуживаются. Вскоре вокруг Лысой горы город вырос. Дома добротные, красивые. Коровы мычат, петухи поют, коты мяукают. Сады разбиты, огороды насажены. Ворота украшены. Улицы ровные, деревом вымощенные, а торговая площадь вообще каменными плитами застелена. Глаз радуется. И не скажешь, что царству без году неделя. Дороги проложили, через реки мосты перебросили. Что оборотням не под силу сделать было, то волшебной силой справили. Теперь и за невестой ехать можно. На это дело важное Кощей с собой Ивушку с Василием позвал. Мужчины верхом поскакали, а Ивушка в повозке, как персона важная. Да с непривычки утомилась вся, измучилась. К вечеру взмолилась:
- Позволь мне, хозяин, волком до границы Лесного царства добежать. Сил нет на повозке трястись. Всю душу из меня эта дорога вышибла.
- Прости, Ивушка, что сам не догадался. Конечно, волком оборачивайся. А сейчас отдохнём.
Пока Кощей природой любовался, а Ивушка на траве    спину затёкшую себе выпрямляла. Василий подсуетился. Лошадок пастись отпустил. Костёр организовал. Ужин на ковре разложил. Кощей Василия похвалил, Ивушка в щёчку поцеловала. Как одна семья у огня устроились. Беседы неспешные вести принялись. А как совсем стемнело, Ивушка в зверька обратилась, да и заснула подле Василия.
Кощей подумал, что он мог бы добраться до лесного царства за считанные минуты. И остальных туда без труда доставить. Но хотелось ему дорогой насладиться, как если б он просто человеком был. Размышляя о человеческих радостях, Ивана вспомнил. Улыбнулся тепло. Что таить, гордился им Кощей, надежды на него возлагал. Да только ни слуху, ни духу нет от    него. Конечно путь до Лукоморья не близкий. Да вдруг что    случилось. Кощей голову поднял, на небо звёздное посмотрел. Красота-то какая! Что б налюбоваться, никакой жизни не      хватит. Вдруг почуял, появился кто-то поблизости.
- Кто тут?
К костру два волка вышли. Кощей сразу определил -    оборотни.
- Предстаньте людьми! - приказал кратко.
Оборотились волки, поклонились Кощею почтительно. Сказали, что хотят единой семьей в царстве Кощея жить. Ибо башню охранять теперь нужды нет. А вот Кощею служить - смысл их жизни.
- Как же я мог забыть про вас? - покачал головой Кощей. - Конечно, присоединяйтесь к остальным оборотням. Со всем    семейством присоединяйтесь. Мог бы я вас уже сегодня моему главному управляющему представить, да спит она, и Кощей   указал на Ивушку.
- Так это же… Это же Ивашка! - воскликнули оборотни.
- Знаете её?
- Она дочурка наша. Знали мы, что она на службе у тебя, да не догадывались, что чин её так высок.

На следующий день к вечеру Кощей со свитой достигли дворца Лесного царства. Царь навстречу вышел, сам Кощея-Волковлада в его покои проводил. Василию и Ивушке комнаты рядом отвёл. Просил отужинать с ним и с царицей. Кощей с благодарностью приглашение принял. За столом царь интересовался, велико ли Волковладово царство, богато ли оно. Кощей     отвечал степенно. Кое-где и приукрасил. А что делать? Но если дела в его царстве и дальше так идти будут, через полгода ему любое другое позавидует. Старый царь очень доволен остался. Вот это достойный жених для его Марьюшки.
- Назавтра невесту свою увидишь, гость мой дорогой.    Надеюсь, по нраву она тебе придется. А после хочу я царство твоё своими глазами увидеть.
- Я согласен. Хоть сейчас в дорогу.
- Ох, ну нет же. Торопиться не будем. Погости. Осмотрись. Может, и у нас в царстве с молодой женой жить захочешь.
Льстило царю, что свататься к Марье не царевич какой, а царь приехал. Но ежели Марья с супругом уедут, то кто здесь престол займёт? Сразу про Ивана вспомнил. Отправить-то его со двора он отправил, а вот из сердца вычеркнуть не смог. Столько лет как родного воспитывал. Любовь ему свою отеческую дарил. «И что это на меня тогда нашло? Ну поженились бы с Марьей. Что с того, что сын советника. Богатырь же. Впрочем, не время жалеть. Может ещё не поздно его обратно призвать и на царство поставить».
Вот уж и ночь на дворе, звёзды небесным горохом на небе высыпали. А всё не спится Кощею. Думает, а вдруг Марья его узнает? Виделись же. Впрочем, даже если и узнает, кто ж ей   поверит? Теперь уж никто Кощея стариком не видит. А вот   было бы здорово, если б узнала. Переполох бы случился. Ивашка бы сразу в волка обернулась. Кощей даже хохотнул коротко, представив себе это. Повернулся набок и уснул сразу.
Утром смотрины случились. Марья во Волковладе Кощея не признала. Приглянулся ей молодой царь. Статный, красивый и лицо доброе. Что-то в его облике ей Ваню напомнило. Сжалось сердце у царевны. «Отказать что ли? - подумала. - А с другой стороны, отказывайся не отказывайся, батюшка всё одно замуж выдаст. Не за этого, так за другого. Тем паче, что от Ивана и вестей-то нет. Может, женился он уже, как и было батюшкой задумано». И Марьюшка знаком показывает, что согласна.     Батюшка обрадовался. Он-то боялся, что дочь его упрямиться будет, брата вспоминать. А Ивана, похоже, больше он сам   вспоминает.

Незаметно недели пролетели, и едут теперь Марья с родителями в царство Волковлада. Кощей на коне своём верном впереди, дорогу показывает. Смирным Воронок нынче всем        кажется. Хоть и большим конём, да обычным. Ни те огня из ноздрей, ни те искр из-под копыт.
Свадьбу царь решил в доме будущего зятя отыграть. А Кощей только и рад. Ему свое жилище обживать надо, чем     народу больше, тем веселее.
Как в царство въехали, так сам Кощей ахнул. Такая       красота вокруг. Гости во все глаза по сторонам смотрят, всё им нравится, всё восхищает. Одного старый царь понять не может, что ж он раньше-то про это Серебряное царство ничего не слышал. Но Волковлад объяснил, что раньше их царства заколдованный лес разделял. А сейчас то колдовство над лесом пропало. Ничего царь не ответил, а про себя подумал: «То, наверное, заслуга Ивана. Что Кощея в бою победил. Из-за этой победы, видать, и чары развеялись».

   Лукоморье

Долго ли коротко ли, идёт Иван за клубочком. Тот, знай себе, катится устали не зная. А Иван уж утомился сквозь чащобу пробираться. Вот царевич клубочку и говорит:
- Остановись! В руки запрыгивай, отдыхать будем.
Клубочек послушно на его открытую ладонь и запрыгнул. Сел Иван под дерево стал его перематывать. То в одну сторону, то в другую. А сам про себя так думает: «Узнаю я, положим, у дивной птицы Гамаюн, что будет со мной. На ком женюсь. Сколько детей у меня народится, сколько внуков. Какие дела сделаю, какие подвиги совершу. А вдруг, скажет мне птица    Гамаюн, то, что не понравится мне. А может после слов её мне и вовсе жить не интересно станет. Уж коли про меня всё наперед известно, то что же получается? От воли моей не зависит        ничего? Уже сейчас мне это вовсе не нравится!» И от            возмущения Иван головой встряхнул.
- Так что, клубочек, решено! Я про себя спрашивать ничего не буду. Пусть мне жизнь моя чудесной кажется. Спрошу только, что Кощей наказал.
Молчит клубочек, а Иван разговор с ним продолжает:
- А вот скажи ты мне на милость, зачем Кощею будущее своё знать? Если его не изменить, так это же как приговор      получается выслушать. А если Гамаюн напророчит, что время его кончилось. Что хоть он и безсмертный, но старость его вечная пришла. Велика ли радость от такого знания? И что ему покорно голову склонить? А вот интересно, если б мне сказали, что умру я завтра, чтоб я сделал?
Представил Иван, что ему некая птица говорит: «Ай-ай-ай, завтра ты умрёшь. Так что можешь уже сегодня готовиться». Задумался. «Я б, наверное, сначала эту птицу пришиб. Потом в ворона обернулся. Налетался вволю, накаркался. Потом подрался бы с кем-нибудь. Потом влюбился бы в кого-нибудь. Всю ночь у костра протанцевал. А на утро обернулся вновь птицей, высоко в небо взлетел и камнем на скалы кинулся. Чтоб если умереть, то самому смерть свою выбрать». Не понравилась такая идея Ивану. «Вот если б всё то же самое, но камнем на скалы не бросаться? Может и жив бы остался». Иван вздохнул: «Уж больно мудрено это для моей головы».
А на следующий день вывел клубочек Ивана на берег, где земля дугою в даль морскую внедряется. А на самом острее того мыса зелёного - дуб могучий стоит. И хоть далеко он, да огромным кажется. Все другие деревья рядом с ним как кусты низкорослые. Говорит клубочку Иван: «Довёл ты меня, до места   нужного. Теперь отдыхай». Перемотал последний раз, да и     отпустил восвояси. Сам же к дубу направился.

По пути встретил Иван лисицу рыжую. Спросила его лиса:
- Не ты ли Иваном царевичем будешь?
- Да, всё так.  Имя моё Иван.
- А знаком ли ты с Кощеем по прозвищу Безсмертный?
Вспомнил Иван предостережение Кощея. Но ведь лисица существо безобидное. Хотел было ответить согласно, да спохватился вовремя.
- Нет. Не знаком.
Только Иван это сказал, как пропала лиса куда-то. Пожал плечами царевич и дальше пошёл. На другой день Иван девицу-красу повстречал. Залюбовался ею Иван, слова вымолвить не смог. А она его и спрашивает:
- Ни Иван ли ты царевич?
- Верно. Иван я.
- А скажи, Иван, а в ворона ты оборачиваться можешь? Мне страсть как нравятся те, кто в воронов превращаются. Вот встретила бы такого человека, весь век бы с ним провела,       никуда бы от него не отходила.
Иван сразу эту красавицу рядом с собой и представил.    Хотел было сказать, что есть у него такой дар. Но сдержался, вздохнул тяжело и головой покачал.
- Неужели не умеешь? - разочарованно дева переспросила. - А может, умеешь, да говорить не хочешь?
- Да кто ж в своем уме о таком даре молчать станет?
Дева тут и пропала. Вздохнул Иван грустно и дальше    пошёл. На третий день встретил он рыжебородого старика. А тот его и спрашивает:
- Ни ты ли Иваном-царевичем будешь, тем, что потомок друга моего дорогого Кощея Безсмертного?
Ой, как нехорошо старых людей обманывать. Может, в   самом деле, это друг Кощея. Может, скажи ему царевич правду - он обрадуется. Да едва ль тут у Кощея друзья есть, коли он сам не решается заходить сюда. И Иван так старику ответил:
- Здрава тебе, добрый человек. Да, я Иван. Про то, какого я рода или племени сказать точно не смогу. Царь батюшка усыновил меня во младенчестве, а кто мой родитель я доподлинно не знаю.
- А как ты пришёл сюда? Кто тебе дорогу подсказал?
- Я за волшебным клубочком пришёл. А клубочек тот мне Яга дала.
- А чего это тебе Яга клубочек дала? Может её Кощей   уговорил?
- Никто Ягу кроме меня не уговаривал. Сама она мне    клубочек дала.
- А дорогу к Яге тебе кто показал? Не серые ли волки, не вороны ли чёрные.
- Сам я дорогу к Яге нашёл. Заблудился в лесу дремучем, на избушку её и вышел.
Посмотрел на Ивана старик и пропал, растворился в воздухе. А Иван уже и к дереву подходит. Голову наверх поднял, смотрит по стволу мышка бежит. Иван к ней:
- Матушка-мышка, прости, что от дел тебя отвлекаю, о  помощи тебя просить хочу.
Мышка свой бег остановила, посмотрела на Ивана глазами-бусинками. Поближе подошла.
- Отчего не помочь. Если ты слышать, да понять меня  умеешь.
- Как ни понять, коли ты человеческим голосом со мной разговариваешь. Подскажи мне мышка, где-то тут утка обитает. Яйцо мне у неё забрать надобно. Друг о том попросил.
-  Не о том ли ты друге говоришь, что сто лет в заточении томился?
Хоть и помнил Иван предупреждение Кощея. Но отчего-то мышке правду раскрыл:
- Да, тот самый.
 - А знаешь ли ты, что в этом яйце игла хранится. А на конце той иглы смерть прячется. Возьмешь ли на себя смелость такую вещь в руки взять?
- Обещание я дал, что найду и принесу его. Не отступлюсь.
- Ну что ж. Раз дал обещание - выполняй. Лезь на ствол, вскоре дупло увидишь. В нём утка на яйце. Сумеешь взять - твоё оно будет.
Полез Иван на дерево, всё выше и выше забирается. Вот  и дупло. Он в него забрался, перед уткой встал и говорит:
- Отдай мне, утка, яйцо, на котором сидишь.
Утка посмотрела на него и спрашивает:
- С чего мне, утке, тебе яйцо отдавать?
- А с того, что я его другу обещал принести. Сам он сюда ни ногой ступить не может.
- Уж не о том ли ты друге говоришь, что в ворона оборачивается и волками повелевает?
- О том.
Отошла утка. Смотрит Иван, а там, где она только что    сидела,  яйцо золотое лежит. Руку к нему протянул, а утка тут и говорит:
- Бери. Только знай, если игла, что в яйце скрыта, сломается - исчезнет друг твой навсегда, как и не было его. Здесь место надежное, ни люди, ни боги его трогать не смеют.
Засомневался  Иван. А если он по неосторожности       скорлупу разобьёт и иглу сломает? А если недруги про то, что яйцо больше не в дупле узнают? Но раз слово дал - выполнять нужно. Взял Иван яйцо, завернул его бережно в платок и за    пазуху положил.
- Я буду беречь его, - пообещал Утке. Она в ответ только крякнула.
Слез Иван с дерева. И снова мышку встретил:
- Матушка-мышка, благодарю тебя. Яйцо я у утки взял. Есть ещё одна у меня просьба к тебе. Не откажи в помощи,     позови мне птицу дивную по имени Гамаюн.
- Никак тебе, Иван, отказать мне нельзя. Жди здесь.
Мышка головой кивнула, да и скрылась из вида в ветвях густых. Стоит Иван под деревом, ждёт терпеливо. Как вдруг хлопанье крыльев сверху донеслось и на огромную ветку перед Иваном чудесная птица села. Узнал её Иван. Ровно так Кощей Гамаюн и описывал. А Иван, уж и забыл, что спросить должен. Стоит, слова вымолвить не может. Посмотрела птица на него, крылами взмахнула и запела. А голос у птицы сладкий, как мёд. И кажется Ивану, что не из слов, а из картин чудесных её песня складывается. Видит царевич перед своими глазами людей ему дорогих. А потом он будто бы в облаке света оказался, а вокруг народу видимо-невидимо. И все смотрят на него. Приветствуют. А сквозь это видение дивное пение слышится:
«Славься новый царь. Славься Иван. На земле твердо стоит. Земле силу даёт. От земли силу берёт. Славься новый бог. Славься Иван. Младший среди старших, новый средь               обветшавших, сильный среди ослабших, милостивый и            сострадавший. Предка убить обречённый, царем средь богов             наречённый. Жизнь старику сохранивший, зверя в себе             погубивший.   Жену с врагом разделящий, зверям да людям     помогащий. Славься новый царь, славься новый бог. Твоё время пришло. Преступи порог. Славься бог могуч, до небес и туч, на годы и века, пока течёт река. Что имеет начало, то имеет  конец. Даже ты обессилишь, снимешь царский венец. Но в   сердцах человечьих будешь вечно жить. Славься бог              прекрасный, пришло время быть».
Как последние слова прозвучали, стал туман вокруг Ивана рассеиваться. И увидел он, что на хрустальном мосту стоит. А вокруг только небо бездонное. Перед ним, лишь руку протяни, Гамаюн стоит. Только теперь у неё и лицо, и тело человеческие. Смотрит на неё Иван, изумляется. Вместо оперения богатого, сарафан ситцевый. Вместо венца с самоцветами, кокошник скромный, девичий. Через плечо коса русая перекинута. А в   лице черты знакомые проглядывают. Поглядела на него Гамаюн взглядом добрым, спросила:
- Что узнать ты, Иван, хотел?
- Про себя, прекрасная Гамаюн, ничего знать не хочу. А вот есть у меня вопрос о Кощее по прозвищу Безсмертный.
Вздрогнула Гамаюн, по сторонам посмотрела. Спросила:
- Что ты о нём знать желаешь?
- Вернётся ли к нему былое величие? Примет ли его        Великое Новое? И какое место ему в нём уготовано?
Гамаюн глаза прикрыла и запела новую песнь:
- Старыми изгнанный, новыми не принятый. Богом       рождён,  в жертву злу принесён. Жизнь твою сохранить        сумеет, кто смертью завладеет. Одарив его силами, обретёшь    покой. Чтоб потом ни случилось - он всегда с тобой. В одну цепь закованы, что  судьбой наброшена. Что не снять, не      избежать. Время подходит судьбу твою Ивану решать.
Спела и ладошками лицо закрыла. Стоит не шелохнётся. А Иван, что и думать не знает. На перила хрустального моста    уставился. И видит он в них, не своё отражение, а лики          Кощеевы. И хочется спросить, почему ему чужую судьбу       решать, да боязно. А Гамаюн открыла лицо. Говорит:
- В моменты славы и почитания, не забудь, Иван, о тех, кто любит тебя. Не ведись на лесть и обещания пустые. Помни,   кому ты дорог, тебя любого примет. И богом и дураком. И от Судьбы не скрыться, это тоже помни.
- Неужто таки и не скрыться? А если наперёд всё знать? Что, даже и тогда «соломку не подстелить»?
Задумалась дева:
- Не доводилось мне до ныне Судьбу обманывать. Но     покуда ни попробуешь, не узнаешь.
Тут всё густым туманом заволокло. А как развиднелось, увидел царевич, что на твёрдой земле под дубом стоит. Тут же и мышка его дожидается.
- Ну что, Иван, поговорил с Гамаюн?
- Поговорил. Благодарю тебя, мышка, за помощь.
- Ты, Иван, сейчас ничему не удивляйся. Возьми меня с собой, за пазуху положи. Ежели нужда в том будет, так я тебе советом помогу. И не волнуйся, голос мой только ты слышать можешь.
Иван и взял её. А про себя подумал:  «Обратный путь не близкий. Медлить не стоит». Не успел от дуба и на семь шагов отойти, как дорогу ему люди незнакомые преградили:
- Пойдем с нами пировать. Заждались мы тебя, - говорят.
Хоть и удивился Иван, но с ними пошёл. Видит среди   людей этих недавнего знакомого своего. Того, что с рыжей     бородой про Кощея у него выспрашивал. Только делает этот  старик вид, будто Ивана впервые видит. «Что ж, тогда и я признаваться не буду». Дошли до поляны. А там столы стоят, а на них угощения разные. Люди вокруг столов толпятся, на Ивана поглядывают.
- Садись Иван за стол, угощайся, чем пожелаешь.
Иван смотрит на стол. А там чего только нет! Такое богатство. И дичь и мясо и рыба и овощи. Сразу вспомнил царевич, что несколько дней крошки во рту не было. Глазами бы всё съел, а мышка ему шепчет:
- Найди на столе кашу, ее и кушай. Ничего другого не    трогай!
Удивился Иван, но мышку послушал, ищет глазами да   никак найти не может. Всё на что-то другое отвлекается. Мышка ему опять говорит: «Не тяни время, ищи чугунок невзрачный на краю стола. В нём каша». Тут Иван чугунок нашёл. Подвинул к себе. Ложку взял, стал кашу есть. Как съел, похвалил:
- Вкусная каша.
Вот рыжебородый чашу Ивану подаёт. «Пей», - говорит. Остальные молчат, да на Ивана смотрят. Царевич в чашу        посмотрел - по виду вода простая. Только к губам поднёс, как голос мышки услышал:
- Не пей, Иван!
Иван воду на землю и вылил. Окропленная водой этой, трава вмиг почернела. Иван чашу на стол поставил, головой    покачал и говорит. «Не буду пить это. Наливайте другое». Люди переглядываться стали. Рыжебородый другой кувшин взял, из него царевичу кисель налил. Иван уж выпить собрался, да вновь мышку услыхал:
- Не пей, Иван!
Иван и его на землю вылил. На камень кисель пролился. Задымился камень и пропал куда-то. Только ямка от него на земле осталась. Люди вокруг стола снова переглядываются и головами кивают. Тогда рыжебородый в чашу молоко налил. Мышка тут и говорит:
- Теперь пей всё до дна.
Послушал Иван мышку. Выпил молоко, рукавом губы   вытер:
- Теперь хорошо, напился я. А чего же вы сами не садитесь трапезу со мной не делите? Али брезгуете с гостем за одним столом сидеть?
Люди заволновались, меж собой переговариваются. Вновь вперёд всех рыжебородый вышел:
- Только равным за стол этот садиться дозволено. Ни один простой человек с нами за него сесть не сможет. А нам не должно с тобою сидеть.
Мышка шепчет: «Усаживай их за стол». Ну, Иван и         отвечает:
- Присаживайтесь, пожалуйста, отведайте со мной        угощений. Составьте мне компанию.
Люди заулыбались, за стол присели, стали себе напитки наливать, угощаться. Тут мышка Ивану шепчет: « Вот теперь можешь есть, что хочешь. Пить, что хочешь». Пирует Иван, а сам думает: «Что за странный народ меня тут угощает. Вначале вроде как отравить хотели, сейчас улыбаются, добрые слова   говорят. Главой величают?» Стал, глазами рыжего искать. А как нашёл, так и заметил, что все улыбаются, а этот вроде как недовольный. Хмурится, в сторону Ивана не смотрит. Напился,     наелся Иван и сотрапезникам вопрос задал:
- Благодарю радушных хозяев за угощения! Но расскажите мне кто вы и почему меня за стол пригласили. Может, чем-то я могу полезен вам быть?
Стали тут они ему рассказывать:
- Раньше все мы людьми были. Давно те времена прошли. Сейчас у нас судьба иная - богами да богинями людям служить. Я ветрами повелеваю. Рядом со мной богиня урожая. Поодаль громовик. Вон тот широкоплечий - скотом заведует, а этот     ремёслами. Эта богиня женщин с детишками опекает. У каждого из нас своя работа. Все мы равны и в своем деле доки. И нет сейчас среди нас главного. Птица вещая, что будет он из людского рода-племени предсказала. До Лукоморья пешком дойдёт. Отравить себя не даст. По всему получается, что ты это!
Иван дар речи потерял. Уж не ослышался ли он. А они знай себе, дальше продолжают:
- Согласен ли ты Иван меж нами равными равным быть, да во главе стола сидеть?
Тут мышка снова Ивану подсказывает: «Соглашайся, Иван».
- Согласен, -  Иван отвечает.
Боги оживились, заговорили разом. Но тут рыжеволосый руку поднял, примолкли все.
- Только Иван последнее испытание пройти тебе надобно. Сразится с одним врагом страшным. Где и когда - тебе вестник передаст. Только помни, врага погубить надобно, чтоб силы его к тебе перешли. Лишь тогда мы тебя богом наречём, во главу стола нашего посадим. Твоей воле свои подчиним.
- Добро, присылайте гонца. Где искать меня - знаете.
Поклонился Иван на прощание, а как отошёл подальше, мышку тихонечко позвал. Мышка вылезла, на ладошку. Иван её и спрашивает:
- Разъясни мне, что всё это было? Почему меня выбрали. Что за враг. Зачем погубить?
- Всё, что случилось сегодня, предначертано было. Судьба твоя, во главе их стола восседать. А их судьба - тебе              подчиняться. И ни ты, ни они изменить этого не в силах. А ещё запомни, не всегда тот, кого врагом величают таковым и         является. А сейчас оставлю я тебя. Детишки меня дома ждут.
- Погоди, матушка-мышка, у меня в кармане краюшка   хлеба есть. Возьми её для деточек своих.

   Встреча с Кощеем

Мышка хлебушек взяла, и убежала. А Иван дальше пошёл. Идёт и думает. «Вот бы клубочек сейчас. Напрасно я отпустил его». Глядь, а откуда ни возьмись он и появился. По земле     прыгает, словно пёс домашний. Как хвостом концом нитки    помахивает. Обрадовался Иван, клубочек на руки взял. Ниточку перемотал, на землю спустил. Приказал: «К Кощею веди!» Не прошло и пол дня, как оказался Иван возле царства Кощея. Да не узнать его царство. Вместо пустого места, жизнь так и кипит. Идёт Иван по улицам удивляется, по сторонам смотрит. Может не туда его клубочек привёл? Да нет, вот они скалы! Узнаёт Иван их очертания. А вот и дворец. От старого замка только широкий балкон каменный остался. «Что за чудеса? Сколько же меня здесь не было»? Знает уже Иван, что время в заповедном лесу для каждого по-своему течёт. Вот Иван ко дворцу подходит, к нему слуги подбегают, «зачем и к кому пожаловал», спрашивают.
- К Кощею я прибыл.
- Кто это такой? Нет тут таких.
- А кто же этим царством правит?
- Царь наш, великий Волковлад.
- Тогда ведите меня к царю Волковладу, - а про себя Иван так рассуждает: «Не может этот замок никому другому принадлежать. А Волковлад - владыка волков. Что ж, Кощею это имя очень подходит».
Тем временем его в палаты царские провели. Сказали, что здесь ждать должно. Не успели слуги двери закрыть, как уж и Кощей появился.
- Что за чудеса у тебя тут? - вместо приветствия Иван спрашивает.
А Кощей на троне расселся. Довольный, гордый. Говорит надменно:
- Царствую. Не видать разве. Вот женюсь. Завтра как раз свадьба.
- Поздравляю сердечно, а кто невеста?
- Как кто? Сестрица твоя, Марьюшка.
Иван аж дар речи потерял. Что ж такое творится? Он на край света ходил. Жизнью своей рисковал. А Кощей тут, жениться надумал. Да на ком? На Марьюшке!
- Ах ты, гад такой! 
Иван с места сорвался, к  трону подлетел. Обнаглевшего Кощея хотел по лбу ударить. Но Кощей увернулся и Ивана     руками сзади в замок пленил. Иван из стороны в сторону дёргается, от цепких кощеевых объятий освободиться пытается. Но Кощей держит крепко. И кричит Ивану на ухо:
- Ну что, что ты разбушевался! Не завидуй так! И ты себе невесту найдешь! Что уж беситься-то?
- Отпусти меня, Кощей! Быстро отпусти!
- Не отпущу, ты драться будешь. А я с тобой драться не хочу.
- Не буду я с тобой драться, отпусти, говорю.
- Обещаешь?
- Обещаю!
И отпустил сразу Кощей свою хватку. Иван от неожиданности в сторону качнулся, но на ногах устоял. К Кощею лицом повернулся. А тот улыбается, аж глаза блестят.
- Как же я рад снова видеть тебя! - говорит. - Столько     событий произошло, столько событий.
- Что, так рад, что даже с трона мне навстречу не           поднялся? - бурчит Иван, но злость вся уже давно прошла. И он очень рад Кощея видеть в добром здравии. Говорит ему Кощей с улыбкою:
- Я позлить тебя хотел. Ты когда злишься, такой смешной становишься. Неуклюжий. Доверчивый.
Иван про себя согласился: «Что есть, то есть. Как злость захлестнёт, так и себя не помню». А вслух:
- Ну, так что у тебя тут происходит? Ты что, Марью опять украл?
- Нет, в этот раз не украл. В этот раз я к ней посватался. А что б было, куда молодую жену вести, вот царство своё учинил.
- А где ж ты людей для царства своего взял?
- А ты догадайся.
- Неужто силой приволок? Или речами сладкими с          насиженных мест сдёрнул?
- Да что с тобой? Оборотни это! Ну а ты-то, как сходил? Видел ли Гамаюн? Пропела ли она тебе свою песню? Услышал ли ты её? Про меня она что сказала?
- Сходил, видел, пропела. Странные вопросы задаёшь. Как можно, ежели Гамаюн поёт, не услышать?
- Поверь мне, Ваня, можно. Не всякий дуб увидит.           Не  всякий Гамаюн услышит. Не всякий кто её услышит поймёт, что пропела она.
- Про тебя её спрашивал. Вот слушай.
Иван глаза прикрыл, да и повторил её песнь слово в слово. А после из-за пазухи яйцо достал. В руки Кощея передал.
- Ты уже знаешь, что в нём? - Кощей спросил.
- Знаю. Мне мышка сказала.
- При себе его имея, ты всё, что угодно от меня потребовать мог. И Марью, и величие и силы невероятные.
- Не нужно мне ничего такого. Только бы ты живым был и довольным. Чтоб Марья счастлива была и все, кого я знаю.
- Доброе сердце у тебя, Иван. Доброе и светлое.
- Да будет тебе. Иди, прячь своё сокровище. Да так, что б я не видел. А то, неровен час, разозлюсь на тебя, найду и разобью. Удобно это. Даже биться с тобой не придётся.
Кощей кивнул благодарно и вышел куда-то. А Иван один остался. Огляделся. Красота кругом. Стены узорами расписаны. Цветами да птицами диковинными. От событий последних     голова кругом идёт и от усталости в сон клонит. Глядит Иван, а у стены лавка широкая. Дай думает, отдохну. Лёг и сразу уснул сном богатырским. Три дня и три ночи проснуться не мог. А как открыл глаза, огляделся. Смотрит, лежит он на кровати широкой в хоромах богатых. Окошко одно, отворено и свет утренний в него льётся. Рядом одежда его на скамье сложена. На столе кувшин. Встал Иван, воды испил. К окну подошёл. А за окном суета сует. «Где это я?» - подумал. Оглядел Иван комнату,      рядом с кувшином колокольчик увидел серебряный. Позвонил. Через несколько минут дверь отворилась и на пороге появилась статная красавица. Иван даже смутился. Но вскорости понял, что перед ним Ивушка стоит. Смущение как рукой сняло.    Оживился Иван.
- О! Ивашка! Как же тебя разнесло! Ну ладно, коса ниже попы выросла. А с формами-то что? В какого же, скажи на милость, ты теперь волка превращаешься? В волка-колобка?
Иван может и дальше б шутил, да только не ту напал. Ивушка ни слова не говоря, огрела Ивана по голове туго свёрнутым полотенцем. Тут Иван в чувства-то и пришёл:
- Ладно, ладно. Не буду больше. Здрава тебе, Ивушка!   Чего ты до сих пор дерёшься? Видать, сложно от мальчишеских привычек отучиться? Даже сарафан не помогает.
Вот уж и решил Иван перестать Ивушку цеплять. А всё не остановиться.
- Здрава, Иван! Силён же ты спать. Всю свадьбу сны   смотрел. Видать интересные, раз проснуться не смог. Может   невесту свою новую увидел. Потому как прежняя твоя любимая уже женой Кощея стала. Точнее женой царя Волковлада.
«Ну, вот как не цепляться к ней, когда она сама                цепляется»? Но Иван уже в руки себя взял, спросил, где теперь царь находится. Ивушка ответила, что в своих палатах отдыхает с молодой женой.
- Ясно. А где Василий, жених твой?
Непонятно с чего, но Ивушка смутилась. Сказала, что    Василий тут же службу несёт. И молча, до него проводила.

Через несколько дней, так и не встретившись с Марьей, Иван с Василием отправились в Озёрное царство. При этом ни Ивушка, ни Василий против разлуки не возражали, что Ивану странным показалось. С другой стороны, жизнь вообще штука странная.

   Сомнения царевичей

- Слушай, Вань, Кощей ведь на сестре твоей женился. А ты с ней даже и не поздоровался. Как будто встреч избегал.
Иван не ответил. Да и что отвечать. В глаза Марье       смотреть стыдно. Он-то знает, кто муж её молодой.
- А у тебя, что с Ивашкой, то есть с Ивушкой происходит? Почему с такой лёгкостью уехал ты?
- Даже и не знаю. После Совиного озера изменилась она. Стало в ней волчьего ещё больше. Да и человеческий её облик другим сделался. Такая красавица. Кажется мне, что не ровня я ей. Посуди сам, у меня только недавно первый пух над губой появился. А она? Как яблоко созревшее, вся соком налилась. Я рядом с ней мальчик. Даже со стороны смотреть смешно. Да и разладилось что-то. А вчера увидел я, что нет на ней моего  ожерелья. Ну, она его всегда до того носила. А тут сняла.
- Изменилась говоришь? Ну, вроде да. Хотя внутри всё тот же мальчишка занозистый.
Иван вспомнил, как Ивушка его полотенцем огрела.       Заулыбался. Василий эту улыбку заметил, спросил:
- Что улыбаешься? О чём-то хорошем вспомнил?
- Не то, что б о хорошем. О том, как твоя невеста полотенцем мне по голове настучала.
- Ну, она к тебе всегда по-особенному относилась. Думаю, будь ты в неё влюблён, у тебя бы больше шансов, чем у меня было.
Вот так поворот. С этой стороны он о невесте Василия   никогда и не думал даже. Но усложнять и без того запутанную картину собственной жизни не стал, потому совсем о другом спросил:
- А что, Вась. По твоему мнению, какие наипервейшие   дела нужно в твоём царстве решать.
- В твоём, - поправил Василий.

Много дел у Ивана нынче. Хорошо, Василий помогает. Один бы не справился. Везде вместе, прямо как братья неразлучные. Обо всём друг другу рассказывают. Только вот Ивушку не упоминать стараются. Обоим это тяжело. Василий от разлуки страдает. А Иван с некоторых пор о ней только и думает. Всюду Ивушка мерещится, и по любому случаю вспоминается. Только делами Иван от мыслей этих и отвлекается. Особенно тяжело ночами стало. Иван с боку на бок всю ночь ворочается: «Отчего она ожерелье Васино сняла? Разлюбила его что ли. Тогда как она ко мне относится? Люб ли я ей?» А под утро: «Да какое там люб? О чём я думаю! Она ж меня на дух не переносит!»             И злится Иван. И на себя злится, и на Василия: «Что за тряпка? Есть невеста - борись за неё! А то, уехал в соседнее царство».
Извелся Иван от мыслей неотступных. Да и в лес ушёл один прогуляться. Никого с собой не взял. Ходит меж             деревьями. Час, другой. Утомился, на пенёк сел. Вдруг слышит, будто кто-то к нему приближается. Смотрит, а это девица-краса, что ему в Лукоморье вопросы задавала.
- Здравствуй, царевич, - говорит. - Помнишь ли меня?
- Как же тебя забыть можно. Помню. Только вот понять не могу, что ж ты в нашем лесу делаешь? Заблудилась, али ищешь кого?
- Тебя я, Иван, ищу.
- Что, опять ко мне вопросы у обитателей лукоморских появились? Всё мою родословную знать желают?
- Может и желают. Да только я не по их поручению.     Сбежала я из Лукоморья. Вот теперь к кому прибиться думаю.
Сказала так и глаза потупила. Жалко стало её Ивану.    Может и правда сбежала, может и правда в поддержке нуждается. Вот он и говорит:
- Так вместо того, чтоб по лесу ходить, к людям бы шла. С такой-то красотой авось не пропадёшь. Самые завидные женихи за тебя бороться станут. Только вот вряд ли кто из них в ворона обернуться сумеет.
- Ах, не шути так. Какие женихи? Какие вороны? Тогда ж мне у тебя про Кощея выпытать надо было. А сейчас-то к чему. Но уж коли мы о Кощее заговорили, то надежно ли он яйцо со своей смертью перепрятал, а то, не ровен час, найдёт кто.
- Не знаю я, куда он его запрятал. Я же сам его и попросил не говорить мне об этом.
Только сказал, так сразу и понял, что проговорился.           А слово-то не воробей, уж вылетело.
- Значит, ты к дубу по поручению Кощея ходил? И яйцо золотое забрал.
- Не говорил я ничего такого. Не знаю я никакого яйца!
- Ах, царевич, простодушный ты. Сам же всё и выдал.
Засмеялась красавица. Вдруг, откуда ни возьмись, волчица появилась. Налетела на красу-девицу. Схватила зубами за косу и давай трепать. Вырывается красавица, кричит: «Помоги мне, Иван!» А волчица крепко держит, не отпускает. Оскалилась, рычит грозно. Узнал Иван волчицу. И сразу понял, что делать ему надо. Вытащил нож свой охотничий, изловчился, да и      отрезал косу. Сникла красавица, на землю села. Ивушка тут же её и отпустила. В сторонку отошла. Стоит Иван косу в руке держит. Вдруг коса эта в верёвку превратилась, а девица-краса в дурнушку:
- Пощади меня, Иван царевич. Секрет твой до Лукоморья мне уже и не донести. Не по своей воле я тебя выспрашивала. Заморочена я. Ради исполнения желания своего,   у рыжебородого на привязи оказалась. Всё, что он приказывал, делала.        А теперь ту верёвку, ты и отрезал.
- Значит, свободная ты теперь?
Вздохнула дурнушка.
- Свободная. Только опять некрасивая. Никому не нужная.
Тут Ивушка покачала головой и говорит дурнушке:
- Коли пощадит тебя царь Иван, то возьму я тебе себе в помощницы. Женихи сразу найдутся. Это я тебе точно говорю.
 Смерил Иван дурнушку взглядом:
- Раз меня не выдашь, то и вреда от тебя никакого нет.  Живи себе. Ну а тебе, Ива, теперь за неё ответ держать.
Взяла Ивушка дурнушку за руку и в царство своё повела. А Иван на поляне остался, задумался. Что это произошло только что? Его от позора, а Кощея от опасности Ивушка спасла? Вздохнул Иван и в обратный путь тронулся. Пока шёл еще     одним вопросом задался: «А откуда Ивушка здесь взялась?        С чего это она в соседнем царстве оказалась. Да так кстати?»

А дело так было. В последние ночи не спалось Ивушке. Ровно то же самое, что Иван о ней, то и она о нём думала: «Люба ли я ему? Изменилась ведь. Да какое там! Он же меня на дух не переносит». Но наутро всё ж  решилась к Ивану сходить и вопросы ему задать. Не застав Ивана во дворце, она в лес пошла. Нашла его вскоре, да не один он был. О чём Иван с красавицей говорил, Ивушка даже и не слышала. Просто увидела, как Иван на неё пялится. И такая тут её злость взяла. Глаза  аж   затуманило. Обратилась она волчицей и на соперницу накинулась. А Иван почему-то не стал красавицу защищать, а наоборот ей косу отрезал. А после красавица вовсе не красавицей оказалась. И стало жалко её Ивушке. Оттого и предложила во дворец её взять. По дороге она у дурнушки всё, что та знала, выпытала. И выводы для себя сделала. Первый, что хозяин её в опасности. Второй, что не только светлое и доброе в Лукоморье обитает. Ну и третий, что Иван на девичью красоту падкий.
Обрисовав обязанности новой помощнице, Ивашка заспешила к царю Волковладу. И вовремя. Царь восседал на своем троне, а перед ним рыжая лисица сидела. Ивушке это сразу не понравилось, и она решила подслушать, о чём речь идёт. Лисица говорила царю, что послали её боги Лукоморья. Что хотят они поставить царя Волковлада своим главою. Что из всех людей он самый достойный. Что они его хоть сейчас призовут. Только вперёд испытание пройти надо. А Кощею страсть как хочется вернуться в Лукоморье. Сесть как встарь во главу стола. Да нет у него уверенности, что лиса правду говорит. Хоть в том, что из Лукоморья она он не сомневается. А лиса, знай себе,   продолжает. Что вот раньше был глава в Лукоморье бог Кощей, да    изгнали его. А нынче боги ошибку свою признали. Но призвать уже и не решаются. Тут Кощей и спрашивает:
- А чего не решаются? Думают, не будет им пощады?
- Да нет, - отвечает лисица,  - опасаются, что нет его уже и в живых. Не так давно человек к заповедному дубу приходил. Говорил, что яйцо Кощею отнести должен. Утка ему яйцо и   отдала. Но только не передал он его Кощею. Подменил по      дороге. А настоящее где-то спрятал. А может уже  и разбил.
Сошла улыбка с лица Кощея. Побледнел он. И нехорошо ему сделалось, будто землю из-под ног выбили.
- Что с тобой царь Волковлад?
- Да так. Ничего, - взял себя в руки царь.
- Так что мне передать? Согласен ли ты во главу стола сесть и испытание смертное пройти?
- Передай, что согласен. Только мне еще времени немного нужно, что б подготовиться.
Лиса головой кивнула и из зала выскочила. Побежала прочь из царства, а за ней волчица Ивушка. Лиса в лес забежала и давай петлять, следы запутывать. Да только от Ивушки не скроешься. Что-что, а след держать она умеет. До самого        заповедного края за лисой той и добежала. Знает Ивушка, что опасное для волков это место, да азарт её охватил. Хочет понять, что же там творится такое. Вот лиса к дубу подбегает, а там её уж поджидает рыжебородый. Тихонько спрашивает:
- Встретились с Волковладом?
- Встретились.
Властью и могуществом соблазнила?
- Соблазнила.
- Сомнения в его сердце заронила?
- Заронила. Всё как ты и приказал, так я всё и сделала.
- Хорошо.
- Ежели доволен ты мной, то может уже, лисят моих на  волю отпустишь?
- Ишь, разговорилась. Пока дело не сделано - не отпущу. Иди вон! И помни, никому ни слова.
Поджала лиса хвост и убежала. Теперь Ивушку этот рыжебородый интересовал. Кто такой? Зачем на Кощея сомнения   насылает? А он бороду свою почесал и куда-то отправился. Ивушка за ним следом. Вот подходит он к людям. «Какие новости?» - они его спрашивают. А он и говорит:
- Хорошо, что вы мне это дело поручили. Опасен мир    людей! Вчера мою служку похитили. И ни кто-нибудь, а сам Кощей. Всё не угомонится. Вокруг его логова стервятники  только и летают. Плачь людской повсюду доносится. Зло и мрак.
Ивушка от возмущения чуть себя ни выдала. Да сдержалась. Смотрит, что дальше будет. А дальше рыжий достал блюдечко и положил на него яблоко. Яблоко стало по ободку     кружиться и все свои взгляды на блюдце устремили. Уж не знает, Ивушка, что там видно было, но люди стали головами качать, переглядываться. «Но ведь в царстве Кощея благодать полнейшая. Что же там тогда яблоко показывать может»? А люди разволновались, у рыжебородого спрашивают:
- Что же делать нам?
- А вы меня во главу стола садите. Я о вас позабочусь. Всех врагов сокрушу.
- Разве не знаешь ты пророчества Гамаюн? Главой должен тот Иван из рода людского стать.
- Ну, а ежели погибнет Иван в бою? Или от места откажется? Что тогда? Лучше меня нет никого. Сколько лет я вас всех от мира людского защищаю, беды отвожу.
На эти слова все согласно закивали. Заговорили разом.  Порешили, что кто с Кощеем справится, тот во главу стола и  сядет. И разошлись мало по малу. Только рыжебородый остался, а с ним еще один. Худой и суетливый. В сторонку отошли и   давай шептаться. Ивушка к ним. Начало разговора пропустила, но и из того, что услышала, поняла многое. Да только, когда уже уходить собиралась на сухую веточку наступила. Хрустом себя и выдала. Увидели её те двое. Рыжебородый зычным голосом как крикнет:
- Волк! Хватайте его! Пробрались сюда слуги Кощеевы.
Откуда ни возьмись со всех сторон лисы выскочили. Люди с вилами показались. «Конец мне. Живой не дамся. Жаль    только, Кощею про беду передать не сумею»! Ивушка ощетинилась, к последнему бою подготовилась.
Вдруг над ней хлопанье крыльев раздалось: «Доверься мне, я тебя отсюда вытащу!» Ивушка голову подняла, да только птичьи лапы увидела. Схватили её они цепкими когтями за  спину. В одночасье к самым небесам подняли. А потом над    лесами и озёрами понесла её птица-спасительница подальше от опасного места. Вскоре приземлились на полянку, точнехонько перед избушкой Яги. Когда Ивушка спасительницу свою увидела, та уже в человеческом облике была. Ивушка поклонилась ей в пояс. Слова благодарности сердечной произнесла. А спасительница ей и говорит:
- Поговорить нам надобно.
Тут уже Яга на пороге показалась. В дом позвала. Зашли они в избушку. Спасительница с Ягой обнялись. Потом Яга и Ивушку обняла, спросила:
- Так вы, оказывается, друг друга, девочки, знаете.
Девушки переглянулись. Спасительница Яге и отвечает:
- Мы сегодня впервые друг друга увидели. Да и не познакомились толком ещё. Я её из Лукоморья вытащила.
- Не приди ты мне на выручку, так погибла бы я.
Яга покачала головой:
- Так вот оно что. Давайте, девочки, по порядку всё рассказывайте.
Ну, Ивушка и начала свой рассказ. С того, что Ивана в лесу с красой девицей встретила. И оказалось, что то подосланная из Лукоморья дурнушка оказалась. Потом как в тот же день разговор Кощея с лисой подслушала. Как за лисой этой до Лукоморья добежала. Про рыжебородого с суетливым человеком упомянула. Про блюдечко с яблочком и про то, что себя хрустом выдала. Про то, что когда уже погибать собралась, её птица спасла. Яга слушала молча. Только головой качала:
- Думаю, для начала нужно вас познакомить. Пора уже. Это Ивушка, верная слуга Кощея. А это дочка моя младшая. Дома мы её Младой зовём, а вот в Лукоморье её как птицу     Гамаюн знают. Есть у Млады правило твёрдое: о том, что     творится в Лукоморье, дома не рассказывать. А то, что дома происходит, то оставлять для Лукоморья неведомым. Если правило в одну сторону нарушить, то оно и в другую разрушится. Вот и печалится Млада. Предупредить о многих бедах могла бы, да нельзя.
Тут Млада и говорит:
- Время пришло лики свои истинные открывать. Нарушу правило.
Яга даже руками всплеснула. А Ивушка уточнила:
- А что ты в Лукоморье делаешь?
- Как у тебя вторая суть волчица, так у меня - Гамаюн птица. Я в будущее смотрю. Образы его передаю. Могу в    прошлое смотреть. Но не обо мне речь. Расцвела в заповедном месте ложь. Это случилось, уже не обойдёшь. Эту ложь     разрубит и всех спасёт, тот, у кого в венах божья кровь течёт. Суждено злу уносить ноги. И время это уже на пороге.
- Ни про Ивана ли ты говоришь, Млада?
- Про него. Только мало кто знает, но будущее не камень твёрдый, а вода текучая. Что-то и поменяться может. Встреча Ивана с красавицей по-другому пройти могла. Та должна была в волосы Ивана гребень заговоренный воткнуть. А он бы морок на Ивана наслал. И в этом мороке Иван бы на Кощея руку поднял. А погубив родную кровь, сам силы потерял. Тут его рыжебородый бы одолел и властью в Лукоморье завладел. Но ты вмешалась. Злые планы порушила. Правда, у этого хитреца много ходов припасено. Всё не усмотришь.
- А что это за бандит такой рыжий? Крысий бог что ли? - Ивашка на этого рыжего и без того уже зла была. А теперь после слов Млады и вовсе озверела.
- Как бог он своё ремесло на отлично знает. Выполняет его мастерски, - Млада даже хохотнула не по-доброму. - Заведует он, Ивушка, коварством да обманом. А в помощь ему ещё и дружок его, тот с которым они возле дуба шептались. Тот морок наводит. И нет для его ремесла преград, заморочить что зверя, что человека, что бога может. Вот они вдвоём и орудуют.    Помнишь блюдечко с яблочком? Так вот показывало оно, что на самом деле есть, а все другое видели.
- Неужели нет никакого способа от морока избавиться? - снова Ивушка спрашивает.
Млада с Ягой переглянулись.
- Мы с матушкой подумаем, поколдуем. Может и   получится у нас что. А тебе сейчас в путь-дорогу пора. Волковлад уже отравлен сомнением, как бы глупостей не наделал. Знаем мы этих мужчин. Глаз да глаз за ними женский нужен.
И женщины засмеялись тихо. Проводили Ивушку до калитки. Счастливого пути пожелали.

   Золотое яйцо

А новоявленный Волковлад сидит в своём замке мрачный весь. Видеть никого не желает. И кажется ему, что силы его   оставляют. Вот оно, доказательство предательства Ивана. Значит и правда отдал ложное, а себе настоящее яйцо оставил. До иглы видать уже добрался. А ещё, наверно, они с Марьей в сговоре. Иначе как объяснить, что в последние дни она на     женской половине отсиживается. Неспроста это. Ох, неспроста. Что же делать? Перво-наперво нужно удостовериться, что яйцо фальшивое. Разбить. Самому увидеть, что ничего там внутри нет.
Вот Волковлад решительно с трона встает в тайную комнату направляется. У двери, колдовством закрытой, прошептал слово заветное. Открылась она. Стал Кощей спускаться по крутым ступенькам каменным. В это время как раз Ивушка до дворца добралась. По палатам пробежалась - нигде хозяина нет. У слуг спрашивает:
- Где царь Волковлад.
Те плечами пожимают. Потом один вспомнил, что недавно видел его. Только вначале не признал даже. Будто состарился Волковлад. Ивушка, куда слуга указал, побежала. Видит дверца приоткрытая. Странная дверца. Отчего-то раньше она её не примечала. Принюхалась. Так и есть. Проходил тут Волковлад недавно. Ивушка в комнату. Смотрит, на полу люк открыт, и  лестница вниз идёт. Она туда. Спускается, спускается, а всё не кончается лестница. Но вот впереди огонёк забрезжил. Очутилась она в подземелье тайном. И за Кощеем украдкой наблюдать стала. А он к ларцу  подошёл. Открыл его, и яйцо золотое в руки взял. Смотрит задумчиво и говорит:
- Как настоящее. Хорошо ж Иван его скопировал. Времени не пожалел. А я-то дурак.
Тут Кощей руку с яйцом поднял, размахнулся. Вдруг откуда ни возьмись волчица выскочила. Выхватила яйцо, и с  добычей по лестнице ну бежать. Кощей за ней. Да куда там. Волчицы уж и след простыл. Замер Кощей в растерянности: «Что это было? По виду на Ивушку походит. Но того быть не может, что б она у хозяина из рук что-то вырвала. А может, оно и не фальшивое было? Может настоящее?» Без сил опустился Кощей на холодный пол. Что и думать не знает.
Тем временем Ивушка с ценной ношей, что есть духу, к лесной избушке несётся. Вмиг домчалась. В дом забежала, на стол яйцо золотое поставила, со всех сторон, чтоб не укатилось, пирогами обложила. Яга в окошко высунулась, дочь позвала. Через мгновение шум крыльев раздался и Млада в избу вошла. Золотое яйцо на столе увидела, побледнела. То на Ивушку, то на матушку смотрит. Тут Ивушка и рассказала, что случилось,    после того, как недавно распрощались они. Сели женщины за стол. Совет держать стали, как дальше быть. Говорит Млада:
- Я могу обратно в Лукоморье его отнести. Да только как выпавший зуб обратно на место не вставить, так яйцо это. Не вернуть на то же место. Нужно новое готовить. Надёжное.
- А много ли времени подготовка займёт? И можно ли это в тайне ото всех сделать? - Ивушка спрашивает.
Замолчали женщины. Каждая о своём думает. Тут Ивушка вспомнила, что Кощея в секретном подземелье оставила и говорит:
- А яйцо и правда смерть хозяина в себе хранит?
- Правда.
- А оно всамделешное?
Яга руки к яйцу поднесла, подержала чуток и отвечает:
-  Сомнений нет. Настоящее оно.
- А от чего же тогда Кощей таким больным мне сегодня показался? Коли жизнь его в безопасности?
Тут Яга себя по лбу стукнула:
- Вот ведь, голова моя садовая! Это ж значит, что наследника жена его ждёт!
- Ой! - вскрикнула Ивушка, - Марьюшка в положении!   Радость-то какая!
- А ведь точно, когда Кощей к отцовству готовится, его  силы оставляют, - Задумчиво проговорила Млада, - а это значит, что очень он сейчас уязвим. И без золотого яйца его сокрушить можно. Если в Лукоморье об этом прознают, то ждать Кощею беды.
Яга Ивушке и говорит:
- Ты, Ивушка, уже дважды своих мужчин сегодня спасла. А где два, там и до третьего раза недалеко. Ступай к Волковладу. Беречь его сейчас надо. А мы за Иваном приглядим. Авось как-то всё и наладится.
На том и порешили.

А Ивану в ту ночь, сны тревожные снились. Как будто  кто-то его к пропасти толкает. Он изо всех сил сопротивляется. Да только пропасть всё ближе и ближе. Проснулся Иван в холодном поту. Сердце бьётся - не унять. Встал, походил по комнате, в окошко высунулся, чтоб воздуха свежего ночного вдохнуть. Снова из угла в угол походил. И тут ему на глаза верёвка попалась. Та самая, что из косы получилась. На ней, как на цепи, дурнушка привязана была. Воли своей не имела. Верёвка как верёвка. Крутил её Иван, крутил, да на шею себе и  накрутил. Отяжелели его веки, и уснул он сном непробудным.

   Женский совет

А в избушке тем временем Яга с Младой размышляли, как от морока избавиться. Ежели замороченному человеку сказать о том, что околдован он, так не поверит. Да ещё хуже разозлится, упорствовать будет. А ежели двое замороченных встретятся? А если они с боем друг на друга выступят? Кто ж их остановит? Кого они послушают. Чуют женщины, что беда надвигается. Тут Млада и говорит:
- Знаешь, матушка. А ведь Кощею уйти под землю придётся. Сколько уж раз я смотрела его грядущее, всегда он под землёй был. Да и боя с Иваном не избежать.
Яга только головой покачала. Сказала:
- Я от морока могу только Кощея оградить. Что до Ивана, то ему помочь я не в силах. Человечьей крови в нём больно  много. Доверчивая кровь эта, сама обманываться рада.
Опять замолчали женщины. За окном начал дождик  накрапывать. Как будто настроение женское почувствовал и  загрустил вместе с ними.
- Хватит! - вскричала Яга, и махнула рукой в сторону окна. Дождь мигом прекратился. Тут Млада подняла глаза на матушку и спросила:
- А ведь звериная кровь человечью чистит.
- Ты про оборот, - уточнила Яга.
- Ну да! Ежели каждое обращение кровь очищает, значит и от мороков избавляет.

А Ивушка тем временем до дворца добралась. Сразу Кощея нашла. Вошла тихонько в его покои, села напротив. Кощей даже головы не поднял. Спросил мрачно:
- Что пришла? Ты же с Иваном заодно.
- И с ним и с тобой. Разве есть причины в верности моей сомневаться?
- А разве не ты из рук моих яйцо золотое утащила?
- А не утащи я его, где б ты был сейчас, хозяин?
Кощей задумчиво головой покачал.
- Значит настоящее?
- Конечно настоящее. Разве мог Иван обмануть тебя? А вот лиса рыжая могла!
Кощей встрепенулся:
- А откуда ты про лису знаешь?
Тут пришлось Ивушке сознаться в подглядывании да    подслушивании. А ещё и про Ивана  рассказать. Про разговор с Ягой и Младой. Кощей слушал внимательно, а потом:
- Это понятно. Но тогда с чего силы меня покидают?
- А ты иди, да спроси у Марьюшки. Она-то точно знает, в чём причина твоего бессилия, - улыбнулась Ивушка.
Посмотрел Кощей на Иву долгим взглядом, когда догадка озарила его:
- Неужто?
Ивушка только закивала согласно. Сорвался царь Волковлад с места, да и побежал в покои молодой жены. Подтвердила Марья его догадку. Тут все сомнения его и развеялись.

   Средство от морока

За то время, что спал Иван сном недобрым, состарился царь Волковлад. Да так, что в покои жены своей зайти не       решался. Боялся, что она в нём Кощея узнать может. Но не     повидать её невмоготу было. Решился на третий день, да и   пришёл к Марьюшке. Взял её за руку, с чего разговор начать не знает.  Тут она и говорит:
- Если ты про то, что царь Волковлад и Кощей Безсмертный один человек, так знаю я об этом.
- Давно ли? - воскликнул в изумлении Кощей.
- Три дня назад, мне Ива о том сказала. Я, признаться, испугалась сильно. А потом подумала, что тебе и обещалась  женой стать.
Молча, Кощей Марью слушает. Только руки её сильнее сжимает. А она дальше говорит:
- А потом я  к сердцу своему прислушалась.
- И что же сказало тебе твоё сердце? - спросил Кощей   тревожно.
- Сказало, что полюбило тебя. Вот и вышло, что и от слов своих я не отказалась, и за любимого замуж вышла.
Прильнула Марьюшка к груди своего мужа. У Кощея из глаз аж слёзы покатились. Обнял он её бережно.
- А ежели стариком я сделаюсь?
- Не отрекусь от  тебя.
- А ежели весь мир против меня восстанет?
- И тогда не отрекусь.
- А ежели придется мне покинуть и это царство, и свет этот белый?
- Коли так случится, то пойду за тобой.  Ничто не разлучит нас.

          После разговора с Марьей, вернулся царь Волковлад в свои покои. А там его уже Яга поджидает.
- Здрава тебе, Кощеюшка.
- Здрава, Яга матушка! Какими судьбами, уж не случилось ли чего?
- Я к тебе вести от Гамаюн принесла.
Кощей насторожился.
- О чем её песнь была?
- О том, что не избежать тебе битвы с Иваном и царства подземного не избежать. Впрочем, что второго касаемо, то    может оно и к лучшему. Совсем ты о нём забыл, земными делами увлекшись. А кроме тебя кто ж там  ещё порядок соблюсти может?
- Может и вернусь. В прошлый раз я туда побеждённым ушёл. Не по своей воле. От того всё наверх и рвался. Но что с Иваном? Зачем мне биться с ним?
- Иван уже три дня спит непробудным сном. А на шее у него змеей обвился кнут заколдованный. Каким Иван проснётся - не знаю. Но думается мне, что не добрым. И скорее всего,   проснувшись, пойдёт он тебя искать. И одолеть ты его не сможешь. Ибо будет он злобой ослеплён, да ненавистью         напитан.
Яга замолчала. Положила руку свою на плечо Кощея:
- Есть способ один, как из морока его вытащить.
Кощей оживился, на Ягу с надеждой посмотрел.
- Если сумеешь его заставить трижды обратиться в ворона и обратно, то морок  рассеется. Ну а если не сумеешь, то идти тебе в подземное царство побеждённым и в одиночестве.
Сказала это Яга, да и ушла. Оставшись один, Кощей меч свой достал. Кольчугу надел. Сел настороже, так что б и окно и дверь видать было. И вовремя. В тот час, когда ушла Яга от царя Волковлада, проснулся Иван.
И вспомнил, что вчера поганый Кощей его сестрицу любимую прямо с царского двора похитил. Вскочил. Ковёр волшебный на пол бросил, оружие взял и вылетел в окно. Вмиг домчал его ковёр до дворца Кощея. Да только не видит Иван, ни города внизу, ни хором богатых, ни людей нарядных. А видит он гору лысую, мрак да запустение.
Вбежал Иван через широкий каменный балкон к Кощею, меч свой обнажил.  Смотрит, сидит в углу старик чёрный, сморщенный, на скелет похожий. Иван мечом замахнулся, а  старикашка изловчился и увернулся из-под разящего клинка. Мало того, что от удара ушёл, так ещё и в ворона обратился. Только хотел в окно вылететь, да Иван его за лапу поймал, не отпускает. Ворон крыльями отбивается, но Иван держит крепко и, похоже,  сам оборачиваться не собирается. «Что делать? - Кощей думает. - Неужто забыл Иван про это своё мастерство?» Вдруг откуда ни возьмись волчица появилась. И на Ивана       набросилась. На неё отвлекшись, он птицу-то и упустил. Посмотрел Иван, как огромный ворон за лес полетел. Разозлился. Только волчицу порубить собрался, как вдруг она в девицу-красу превратилась. От неожиданности Иван качнулся и на  спину упал.  Вмиг вороном сделался. Крыльями взмахнул и в окно вылетел врага догонять.
Настиг Кощея над скалами, где однажды уж бились они.  Стал его клевать, аж перья во все стороны летят. Тот вниз, и Иван за ним. Обернулся Кощей в человека. И Иван обернулся, в битву ринулся. Кощей улучил момент, и  вороном через        пропасть перелетел. На другом краю человеком стал. Иван    ровно так же за ним перебрался. Только богатырём сделался, как Кощей уже снова птицей на другой край пропасти летит.
- Что, так и будешь от меня убегать? Принимай бой!
И Иван в третий раз обернулся вороном и пропасть перелетел. Приземлился, обернулся человеком. Замахнулся со всей удалью и замер. Ничего понять не может. И как же  это его угораздило тут оказаться? Напротив запыхавшийся царь Волковлад стоит. Руки Иван опустил. За шею схватился. Сорвал с себя,   узлом сцепившуюся верёвку. На землю бросил. А она в гадюку превратилась. Иван, прежде чем сообразил, что да к чему, эту гадюку своим мечом на мелкие части изрубил. Вспыхнула она зелёным огнём, да и пропала.  Посмотрел он на неё растерянно, а после на Кощея глаза поднял:
- Кощей, что это, где это. Место больно знакомое. Как  оказались тут?
- Ну, слава Яге, - устало Кощей сказал. - Помогло её средство значит.
- Какое средство? Что произошло?
- Да ты меня только что чуть жизни ни лишил. Но нет в том твоей вины. То морок был. От той самой змеи, что на шее у тебя увивалась.
Иван задумался.
- Видать, то верёвка рыжебородого,  которую я с дурнушки срезал. Ах, он гад! Значит, он меня на тебя натравил? Да кто он такой, чтоб моей волей распоряжаться? Ты, Кощей, прости меня. Посиди тут, отдохни. А у меня дело есть одно в Лукоморье срочное. И Иван, обернувшись вороном, взмыл в поднебесье.

   Предводитель волков

Не прошло и пары часов, как несметные полчища волков двинулись в сторону Лукоморья. Стаи воронов, летая над ними, оповещали весь лес о начале войны. Там же в поднебесье, подлетел к ворону Ивану ворон Черняк.
- Здрава, Иван! Неужто решился?
- Довольно мороки терпеть. Решился. Разберусь с рыжей вражиной, и всё путём пойдёт.
- Это так. Но Лукоморье всё в мороке. И звери и птицы, и люди и боги. Слов не услышат, лиц не увидят. Не поспешил ли ты?
- Может и поспешил. Да только нет для меня дороги назад. А ты можешь возвращаться, не молод, уж поди, в битвах участвовать.
- Нет. Не отставлю я тебя.

А уже к вечеру стояли напротив друг друга две армии. Светлое воинство Лукоморья и серое волчье воинство Ивана. Выехал верхом вперёд рыжебородый бог. Только Иван собрался навстречу пешим выйти, как кто-то мягко ему руку на плечо опустил. Обернулся Иван, а над ним на Воронке Кощей сидит. Говорит:
- Не твоя это война. Я биться буду.
И поехал вперёд. Сошлись два всадника. Рыжий ухмыляется. Знает, что соперник слаб. Да о предсказании Гамаюн   помнит, что судьба Кощея в подземное царство уйти. Думает, раз так, то и победа ему обеспечена:
- Давненько не виделись, царь Кощей! Что, уж успел семьей обзавестись. Это ты поспешил.
И засмеялся обидным смехом. Кощей нахмурился. И в этот миг конь его верный, дыхнул жарким пламенем в лицо рыжебородому. Вспыхнула борода. И заволокло супостата туманом    зелёным.  В тот же миг в небе белая птица появилась. Пролетела над обоими воинствами. И будто посветлело всё. Рассеялся    морок, и недавние враги сердцами оттаяли. Подошли боги к Кощею. Да засмеялись. Не понял вначале Кощей. Подумал над ним. На противника взглянул - сам расхохотался. Оказалось, что сидел он верхом не на коне, а на товарище своём. Как чары их колдовские развеялись, так и стало это всем в истинном свете видно.
Изгнали ссорщика да морочника из Лукоморья. Выставили с позором. Кощея остаться просили. Тот было обрадовался, да потом говорит:
- Что ушло, то ушло и не воротишь. Как лето прошлое, как молодость ушедшую. Ухожу я в подземное царство. По доброй воле. Спокойно мне там, да и заняться есть чем. А вместо себя оставляю я царя Ивана. Его время пришло.
И склонили все головы перед Иваном. И Кощей склонил. И Ивушка. И оборотни и боги. Неловко стало Ивану, даже боязно. Но в сердце своём он уже точно знал, что так и должно было случиться.  Поклонился Иван всем ответно и принял   Судьбу свою.

   Проводы Кощея

Вернулись Иван и Волковлад в серебряное царство. Стали дела свои решать. Кощей и говорит:
- Скоро под землю уйду. Царство же своё на тебя оставляю. Правь разумно и справедливо.
Бросился Иван к Кощею. Обнял крепко. Отпускать не хочет:
- Не уходи. Чего тебе здесь не живётся? Нет больше врагов. Я здесь, Ивушка, Марьюшка, Яга, Млада, Василий наконец. Куда ж ты уйдёшь? Как нам без тебя? Ты ж нас всех сдружил, такими, какие мы есть, сделал.
Кощей от рук Ивана освободился. Сказал примирительно:
- Время пришло, что назначено выполнять.
- А как же жена твоя, Марья? Что с ней? Как можно оставить её? - не унимается Иван.
- Не одна она. С тобой останется. Уж ты позаботься о ней. С собой её брать не решусь. Тоскливо ей в подземном царстве будет.
Только эти слова сказал, как Марьюшка вбежала. Весь разговор она под дверью подслушала.
- Что вы за меня мою жизнь решаете! Не вещица я какая, что б меня друг другу передавать.
Так вот впервые после разлуки Иван Марью и встретил. Столько раз он в Серебряном царстве бывал, да только всё от неё прятался. А сейчас лицом к лицу столкнувшись, смутился. Подумал: «Ну вот. Теперь возненавидит она меня». Но Марья, как ни в чём ни бывало, за поддержкой к нему обратилась:
- Вань, ну хоть ты образумь Волковлада. Никуда я его одного не отпущу. Надо жить под землёй - значит, буду там с ним жить. Не для того я слово давала, что б нарушить его.
Иван на Кощея поглядел:
- Женщину не переспоришь. А может есть какой способ, чтоб Марья с тобой жила, да время от времени солнечный мир навещала?
Кощей задумался. Усмехнулся:
-  Ну, выход есть. Придётся тебе, Иван, каждый год сражаться со мной за Марью. А я её потом обратно возвращать буду.
- Хлопотно конечно. Но если Марья согласится, то и я согласен! - и Иван на сестру посмотрел.
- Я согласна! - ответила она сразу же.
Волковлад свою жену обнял. Сказал:
- Сегодня  к ночи и отбудем. Самое время тебе сейчас в путь собираться.

Как ушла Марья, мужчины к прерванному разговору вернулись.
- Как найти тебя, Кощей?
- Так Яга тебе в помощь. И ещё. Хочу я Иву с собой забрать. Марье подруга нужна, а мне помощник. Лучше её с   делами никто не справится.
Кольнуло Ивана прямо в сердце.
- Что такое? - спросил Кощей, глядя на вздрогнувшего Ивана. - В способностях бывшего Ивашки сомневаешься? Брось! Она меня  много раз выручала.
Иван в ответ только промычал. А Кощей продолжил.
- А что, Иван. Все три царства сейчас твои, да и Лукоморье. Если во благо распорядишься всем этим, честь тебе и хвала во веки веков.
Опять Иван ничего не ответил. Только головой согласно кивнул.

Вот и вечер настал. Провожать Кощея все собрались. Яга с Младой. Черняк. Ивушка. Белосвет пришёл. За Василием Иван сам на ковре слетал. Мудра привёз. Колдун приковылял, откуда про проводы узнал - непонятно. Из хором вышли. А тут их уже оборотни ждут. Головы склонили. Хозяина провожают. Оглядел это всё царь Волковлад, да и говорит:
- Что ж вы как на похороны все собрались? Жив я, счастлив. По своей воле в подземное царство править иду. Всех вас там рано или поздно приму. К чему такие лица постные? А! А ежели соскучитесь, то вот к Ивану! В нём моя кровь и моя сила.
Оживились лица провожающих. Вот и объятия, слова прощальные пошли. Поцелуи и слёзы. Как их удержать, когда сердце на части разрывается. Воронок уж в нетерпении копытом из земли искры извлекает. Да и Марье поскорее на новое место хочется. А Иван украдкой за Ивушкой наблюдает. Вот она     попрощалась с Василием. Видно, что оба расстроены. Но так же видно, что в душе давно уж расстались они. И хочет Иван  к ней подойти, да почему-то не решается. А тут Кощей и говорит:
- Ну, всё. Долгие проводы - лишние слёзы. Воронок, дождался наконец.
Вскочил на коня. Бережно в седло Марью поднял. Повернулся к Ивушке и приказывает:
- Оборачивайся, пора.
Тут Иван как закричит:
- Стой!
- Что такое?
- Я с Ивой не попрощался.
- Времени не хватило, или духу? - рассмеялся Кощей. -  Давай, прощайся уже.
Иван подошёл к насторожившейся Ивушке.
- Прощай Ива. Прости меня, если я что делал не так.
А Кощей торопит:
- Ну, скоро ли? Время идёт, уезжать пора!
Тут Иван Кощею и отвечает:
- Езжай так! Иву я тебе не отдам. Не согласен - дерись. Моя она.
- С каких это пор она твоей стала? - поинтересовался    Кощей.
- А вот с этих самых! - ответил Иван с вызовом.
Кощей ловко с Воронка соскочил, да к Ивану подошёл. Тот Иву за спину спрятал. Брови свёл и еще раз повторил:
- Не отдам.
Посмотрели мужчины друг другу в глаза, аж молнии сверкнули.
- Отобрать вздумал? Тогда отбирай в бою!
Обратились оба царя в воронов и взмыли в поднебесье. Ахнули все. Воронок заржал протяжно. Испуганную Марьюшку Василий на руки принял. А в небе бой меж двух воронов идёт. Чёрные перья как снег на землю падают. От зрелища такого оборотни в волков попревращались, и давай выть.                Только Яга без тревоги на их битву смотрит. Подождала немного, пока вороны нарезвятся, сказала:
- Ну всё. Поиграли и будет.
И свистнула. Как из холодного ведра всех этим звуком окатило. Оба ворона быстрёхонько с небес спустились. В людей обернулись, перед Ягой встали.
- Вы б хоть у Ивы спросили.
- Ой, и точно! Ива, оставайся со мной, пожалуйста, - на удивление вежливо попросил Иван.
- Нет, со мной. Прошу в подземное царство. Там тебе почёт будет и мое личное глубокое расположение. Что толку с Иваном быть? Только лишний раз ссориться.
Озадачилась Ива. И с Кощеем идти надо, и с Иваном остаться хочется. А они смотрят на неё. И не только они. Вся толпа провожающих сейчас на неё уставилась. Тут Иван брови нахмурил:
- Коли скажешь, что не люб я тебе. Отпущу.
Покраснела Ива. Но в глаза Ивану посмотрела и ответила:
- Давно уж тебя люблю.
А Кощей, как будто только этого и ждал. Повеселел, заулыбался:
- Тогда так решим. Когда ты Марью от меня отбирать станешь, Иву мне оставляй. Чтоб всё меж нами по-честному  было.
Женщины головами кивнули и все вздохнули облегчённо. Кощей с Марьей на Воронка уселись. Прощально руками  взмахнули. И как сквозь землю провалились. 

Постояли немного провожающие, поговорили негромко, да и разошлись, кто куда. А Иван с Ивой посреди двора остались. Стоят рядом, молчат. Василий было, подойти хотел, да только Яга его остановила: «Не время сейчас». Наконец Иван с духом собрался, Иву за руки взял.
- Согласишься ли ты женой мне быть? - спросил.
- Да я и так с тобой до конца своих дней буду. Ты ж царь. А я кто? Оборотень.
- Ты мне зубы не заговаривай! Сама ж при всех сказала, что любишь.
- Я от слов своих и не оказываюсь.
- Значит, иди за меня. Судьбы наши уже крепко связаны.
- Ну, а коли они связаны, так чего спрашиваешь?
 «Всё-таки заноза!» - Подумал Иван и сгрёб девушку в охапку. А Ивушка и не думала сопротивляться. Посмотрели они  в глаза друг другу и рассмеялись. Прав был Василий. Особенные у них отношения.




Недаром люди говорят: «Жизнь прожить, не поле перейти». Чего только ни случается. Кажется, одной дорогой идёшь, да вдруг на другой оказываешься. Или то, в чём уверен, вдруг туманом развеивается. А что невозможным казалось, то обычным становится. Много ещё всего с Иваном да Кощеем произошло. И Василий своё счастье нашёл. И три царства в одно слились и разрослись на многие вёрсты во все стороны. И судьба каждого, кто в том царстве жил, драгоценной нитью в полотно истории вплелась. Но это иные истории. А эта сказка уже и закончилась.