[Из сборника "Pleasures: Women write erotica", ed. Lonnie Barbach. – London: Futura Publications, 1985]
По стопам Евы
- Без указания имени автора -
(с) 1984 by Lonnie Barbach
(с) Перевод на русский язык - Юрий Циммерман, 1993
Еще не проснувшись до конца, я открыла глаза. Улицы были тяжелы ночным покоем - что же меня разбудило? Едва шевельнувшись в кровати, я обнаружила, что все тело горит, а к лицу прилила кровь. Должно быть, мне приснился эротический сон.
Я повернулась к Стиву. Подоткнувшись к его широкой спине, я попыталась устроиться так, как мы с ним обычно засыпаем: мы называли это "как столовые ложки". (Когда я спереди, а Стив сзади, мне и вправду кажется, что мы - две ложки, вложенные одна в другую, а руки Стива укутывают меня и нежно охватывают мои груди. Но так, как сейчас, когда я сзади, это совсем непохоже на столовые ложки. Стив слишком большой, чтобы я могла обернуться вокруг него).
Я знаю, что Стив не проснется. За те два года, что мы живем вместе, мы никогда не просыпались одновременно среди ночи. Стив - неимоверно крепкий соня. Наверное, это молодость: в свои 21 он засыпает мгновенно и просыпается с улыбкой. Меня же удовлетворить не так легко.
Я помню тот вечер, когда мы со Стивом познакомились, холодный звездный вечер в начале второго курса колледжа. Мы сидели снаружи на ступеньках студенческого общежития и болтали - обо всем и ни о чем: что мы могли тогда сказать? Так, легкий треп, - а наши сердца колотились, и как-то незаметно все это кончилось после вереницы дверей комнатой Стива наверху. Несколько наших первых поцелуев были мягкими, осторожными и изучающими. Когда я вспоминаю об этом, я чувствую, как мое лицо полыхает краской от тех поцелуев - таких наивных и в то же время таких жадных. Они были глубже и беспорядочнее, чем все поцелуи, которые я знала прежде. Медленно, очень медленно Стив уложил меня на свою узкую кровать. Когда он расстегивал пуговицы моей блузки, пробегая подушечками пальцев вверх и вниз по грудям, всю мою кожу покалывало от нетерпения. Когда его раскрытая ладонь, поглаживая живот, отыскала себе путь вовнутрь моих трусов, я выгнулась дугой ему навстречу с настойчивостью, которая изумила меня саму.
Много воды утекло с тех пор. Мы живем теперь со Стивом вместе, в одной комнате. Сначала нашими соседями были три его однокурсника, а теперь - Ева, девушка, которая за первый курс стала моей лучшей подругой. Я часто шутила, что "Стив энд Ив" - Стив и Ева - прекрасно подходит для водевиля. Люди говорили, что нам не стоило бы жить втроем.
Они беспокоились, что может случиться что-нибудь нехорошее: может быть, Ева начнет ревновать меня или Стива; или, может быть, Стив увлечется Евой, или она им; может быть, может быть, может быть... Но люди не представляли себе, как сложно все может оказаться на самом деле.
Я поуютнее прижалась к Стиву и открыла рот, чтобы поглубже втянуть в себя его сладкий запах. Когда я была моложе, мне нравилось представлять себе, как предаюсь наслаждению любви всю ночь напролет. Я думала, что это будет бесконечный праздник, когда не успеваешь скатиться с гребня одной волны, а тебя уже подхватывает следующая, и все это - на огромной кровати, застеленной цветным бельем и толстыми теплыми шерстяными одеялами. Но что касается нас со Стивом, то самым сексуальным временем для нас было утро и послеобеденные часы. Нам редко доводилось делить друг с другом интимное таинство полуночи. Мы старались заниматься любовью только тогда, когда Евы не было дома.
Я бессознательно потискала себя по бедрам и ягодицам, подумав о Еве. Она занимается актерским мастерством, красива, и ее тело движется грациозно и вкрадчиво, с той непринужденностью, которую дают лишь годы тренировок. Когда Ева получила главную роль в новогодней университетской постановке "Трамвая "Желание", мы втроем - Ева, Стив и я - пошли выпить в захудалый джаз-клуб рядом с университетом. Мы приняли изрядное количество пива и танцевали, если случалась подходящая музыка. После нескольких быстрых танцев Стив выдохся, но нам с Евой было еще мало. Мы кружились с ней, как маленькие козлята, хохоча и очень сексуально, по нашему разумению, вихляя попками. Когда начался медленный танец, мы застыли на какой-то миг на широко расставленных ногах, глядя друг на друга. Ева тяжело дышала, разгоряченная предыдущими танцами, да и я тоже. Наконец, мы подались навстречу друг другу в полутьме танцевальной площадки. Я не знаю, которая из нас двинулась первой; впрочем, это не имеет никакого значения. Наши руки раскрылись навстречу друг другу, мы тесно сжали друг друга в объятьях и отдались во власть тягучей и знойной музыки. Это было, как будто танцуешь с мужчиной, только лучше. Мне безумно хотелось, чтобы Ева раскрыла губы и поцеловала меня, но сделать это первой я не посмела.
Когда мы возвращались домой с распухшими от пива головами, я все еще была на взводе. Я слушала счастливое щебетание Евы и ощущала, как сиденье старого фольксвагена Стива вибрирует под моей мокрой промежностью. Дорога казалась бесконечно долгой, и каждый раз, когда начинался подъем, я испытывала глубокое облегчающее жжение в паху. "О эти сладкие оргазмы," - думала я про себя. Когда мы вернулись домой в тот вечер, то все втроем покурили перед сном марихуаны; а потом Стив и я с огромным трудом и очень медленно раздевали друг друга. Он знал, какая я горячая, мокрая, жаждущая принять его, и когда он взорвался внутри меня, я ощутила странное успокоение и благодарность. Мне чего-то не хватало на протяжении всего вечера, и Стив наполнил меня и насытил.
Какие, однако, необъятные ощущения могут вызвать несколько толчков и поглаживаний твоей лучшей подруги! Какое наслаждение мчаться в машине и слышать ее звонкий медовый голос! И тут, когда я вспоминала тот вечер, все вдруг сложилось из кусочков в одну картинку. Голос! Евин голос. Это голос Евы оторвал меня ото сна несколько минут тому назад.
Как только я сообразила это, я услышала ее голос снова. Было два часа ночи, и Ева с кем-то перешептывалась.
Я отвернулась от Стива, чтобы расслышать получше. Две спальни нашего блока разделяет лишь тонкая перегородка, и мне было слышно почти все. Ева разговаривала с мужчиной. Может, это Фрэнк? Темнокожий красавец, который играл вместе с ней в пьесе. В последнее время Ева очень много говорила о нем. И, хотя я ни разу его не видела, я не сомневаюсь, что это именно он. Манера говорить, твердость и интонация мужского голоса, который отвечал Еве, выдавали хорошую актерскую школу.
"Ну я не знаю, - проговорила мягко Ева. - Попробуй чуть повыше".
Я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. Теперь зазвучал его голос: "У тебя такая мягкая кожа... Восхитительная". Ева захихикала.
Потом хихиканье прекратилось, и дыхание Евы стало тяжелее. Интересно, подумала я с досадой, всех актеров учат дышать так громко? Я как будто видела все это своими глазами: Фрэнк изогнулся над гладкими бедрами Евы, лаская ее гениталии с теми короткими чмокающими звуками, которые эхом отдавались в моей темной комнате. И Ева, прекрасная Ева, лежащая на спине с широко распахнутыми ногами: грудь вздымается тяжелым дыханием, а тело стремится выпрыгнуть из себя самой. У Евы уже очень давно не было мужчин, и теперь издаваемые ею звуки пронзали меня насквозь. Это была поэма экстаза.
Евино дыхание становилось все настойчивее, и мое тело отреагировало так, как будто бы сейчас поедали именно меня. Ева уже почти что пела. "Боже, боже, боже," - взывала она своим звонким и сладким голоском. Тепло растеклось у меня на лобке и изнутри по бедрам, оно залило мне щеки, а сердце билось так громко, что я испугалась, как бы не разбудить Стива. Я чуть отодвинулась от него и стала вслушиваться дальше.
Чуть позже тон ее голоса изменился: "Да, да, да..." Она растягивала это "да" до тех пор, пока не прожгла насквозь мою пульсирующую голову, и я почти машинально охватила рукой гениталии. И начала тереться.
Ева перешла от слов к стонам: "Ммм... М-м-м, м-м-м..." Я вонзила палец себе в вагину и изумилась тому, насколько та была мокрая. Поднеся палец к лицу, я вдохнула его запах (наверное, так сейчас пахнет Ева). Потом воткнула палец обратно.
Неожиданно Ева начала всхрапывать. Неужели человек способен издавать такие звуки?! Кровать заскрипела, и я поняла, что же произошло: Фрэнк оседлал гибкое и необъезженное Евино тело, глубоко воткнув в нее свой пенис.
Я дала волю разгоряченным чувствам. Растирая рукой холмик своих гениталий, я чувствовала, как мои конвульсии становятся все глубже с каждым всхрапом Евы. Потом я осторожно и мягко потрогала свой клитор сквозь кожу. Закрыв глаза, я представила себе Еву под сексуальным и безликим незнакомцем. Вообразила себе ложе ее живота, а ниже - нежные завитки волос. Рука моя двигалась все быстрее, вырисовывая сочные круги, и я начала сама тихонечко урчать. Пульс в паху бился теперь уже равномерно и глубоко: назад пути не было. Гостеприимное тепло оргазма растеклось от гениталий к внутренней стороне бедер. Удары моей руки замедлились, оргазм неспешно растворился и уплыл. Грудь поблескивала каплями пота. Я дотронулась рукой до сосков, снова и снова обводя их, и еще раз дошла до оргазма, правда, этот был уже поменьше: и еще немножко подумала о Еве, о темных мягких сосках на ее податливых грудях.
Тут настала очередь Фрэнка. Его стоны были такими же глубокими и сочными, как и у Евы. Они гулко отдавались в моей голове, и я снова завелась. Раньше я думала, что только женщины издают такие звуки, когда кончают.
Я вставила палец себе в анус и ощутила, как он сжался, потом еще раз, и еще... Быстро, а потом все медленнее и медленнее, по мере того, как комната наполнялась покоем. Все теперь было тихо. Фрэнк кончил, Ева кончила, и я тоже кончила. Я снова прижалась к Стиву и предалась сну.
Мне снилось, что мы с Евой катались на коньках, весело кружились по университетскому катку, и вдруг там появились четверо парней в черных кожаных куртках с гладко зачесанными назад волосами. Они стали виться вокруг нас, сцепив руки, так что мы с Евой не могли выйти наружу. "Чего им надо?" - испуганно спросила Ева.
В этот момент я снова проснулась. На этот раз меня разбудил Фрэнк. Он снова бормотал что-то, горячо убеждая Еву, и она смеялась своим хрустальным смехом. Они снова занялись любовью. Сколько же времени прошло, изумилась я. Как это у него снова встал так быстро?
Теперь все было более бурно, чем в первый раз. Мне кажется, они совсем забыли, что в соседней комнате спят люди. Их шепот был уже не шепотом, а почти что разговором в полный голос. "Теперь я хочу сверху," - сказала Ева. Кровать скрипнула, и я снова представила себе эту сцену: Ева сверху, ее ноги подоткнуты под ягодицы. Она сидит высоко и прямо, а Фрэнк тискает руками ее прекрасные мягкие груди. Я вижу, как Ева выгибает спину, сдвигает руки Фрэнка вниз по своему обнажённому животу, повторяет своими руками движение его рук, поглаживая себе кожу уверенными и в то же время нежными прикосновениями.
Вздохи Евы становятся глубже, настойчивее, они выходят уже не из гортани или груди, но прямо из самой ее души. А стоны Фрэнка - это вообще за пределами того, что я способна вынести. Интересно, как он выглядит? Я представляю его себе чернобородым, с копной черных волос, курчавые черные волосы вниз по его плоскому животу и вокруг напрягшегося члена... Он весь в поту, с грубым, почти противным запахом, крепкий и сильный: я вижу его закрытые глаза, открытый рот и влажный язык. Они не произносят слов, а только животные звуки: она - часто и мелко, он - помедленнее.
В этот момент мое тело меня предает. Оно снова плавится и растворяется, дотягиваясь до Евиной кровати, на которой устроились они с Фрэнком. На этот раз я обхожусь даже без рук. Я просто лежу вся в поту, ощущая, как зад и промежность соединяются в широко раскрытых судорогах наслаждения. "Нет, - решаю я, - я не буду лежать здесь и снова мастурбировать. И я не буду лежать здесь и завидовать Еве". Но уже поздно. Волны приходят в свой черед одна за одной. Я снова угостилась на банкете, который давали сегодня Ева и Фрэнк.
Когда мое тело остывает, я ощущаю себя ужасно одинокой. Снова слышу шепот Евы. Теперь это действительно шепот, а не похрюкивание, как это было полчаса назад. Ну почему со мной сейчас никого нет?
Я пытаюсь разбудить Стива. Глажу его по широкой спине, тереблю ладонями зад, трусь гениталиями о то место, где его спина соединяется с ягодицами. Потом перебираюсь через него и ласкаю его пенис. Он уже почти твердый. Интересно, снится ли ему сейчас что-нибудь сексуальное? Я целую его плечи.
Стив пододвигается ко мне, не открывая глаз. "Что-то они сегодня расшумелись," - шепчет он мне. Я целую его в сонные губы. "Кажется, я не спала всю ночь, - говорю я ему. - Ты можешь просто подержать меня немножко?" Стив обхватывает меня руками и сжимает. Мы сплетаем ноги, и его пенис легко находит дорогу к моей вагине. Я беру его в руку и щекочу кончиком свой клитор. Не то чтобы я совсем уж хотела, чтобы он вошел в меня, но мне хочется, чтобы он стал твердым. Надо ли мне доказывать самой себе, что я способна это сделать? Я опускаюсь лицом к пенису Стива, медленно отслеживая свой путь кончиками пальцев, и беру его в рот. Мне нравится его вкус. Я сосу, а он растет и становится твердым. Стив гладит меня по волосам, а я сосу, сосу, и вдруг ловлю себя на мысли, что пенис Фрэнка - похожий, но больше. Пенис Фрэнка длиннее. Пенис Фрэнка, который был сегодня в Евиной вагине.
Я вздыхаю. Меня саму удивляет, насколько это все меня взволновало. "Малыш, - мягко говорит Стив, подтягивая меня за плечи и крепко прижи мая к своей груди. - Тебе мешает спать то, что слышно, как они трахаются?" Я киваю в знак согласия.
- Не бери в голову, малыш, - говорит он. - Не бери в голову.
Я крепко обнимаю Стива, потом соскальзываю с его груди и сворачиваюсь калачиком, крепко обхватив руками живот. И тоже засыпаю.
____________
Предисловие составителя к сборнику рассказов "Pleasures": http://www.proza.ru/2006/09/14-107