Каждый из нас рано или поздно встречается с этим немного жутковатым чувством обладания деньгами. Кажется, что ты всемогущ, что можешь позволить себе всё, что угодно. Конечно, это обман чистейшей воды, но ... какой сладкий обман! Некоторые пребывают во власти этого обмана всю свою жизнь и бьются насмерть ради обладания деньгами. Можно сказать, что в этом смысле грабитель банка мало чем отличается от самого банка, или же от банкира, который ради этого безумного ощущения обладания деньгами готов на всё, ну или почти на всё. Я тоже испытал подобное чувство. К счастью для меня - в далёком детстве. Вполне возможно, что именно поэтому я прожил и живу до сих пор совсем не ради денег.
Ура, ура, ура, ура!!! Родители едут на три недели в Болгарию, на Золотые Пески!!! Это сейчас все, кто хочет побывать на побережье Чёрного моря в Болгарии могут себе это позволить, а когда-то это было настоящим чудом. СССР был закрыт "железным занавесом", и выезд за границу на отдых возможен был только в так называемые страны соцлагеря, куда входила и Болгария. Да и то не всех пускали - только "благонадёжных". Мои родители прошли этот тест, так как долгое время уже работали в рядах правящей тогда Коммунистической партии. Им разрешили выезд без особых препятствий. 1966.
Все были страшно рады, необыкновенное волнение и возбуждение охватило всю семью. Мой страший брат, закончивший 5-ый класс, очень надеялся, что нас с ним отправят под присмотр бабушки и дедушки со стороны отца. Он уже знал, чего ждать от месяца проживания в этом месте. Я думал, как будет маме и папе там, за границей. Мало ли что можно ожидать. Но мама с папой были уверены на сто процентов. Они уже покупали новые вещи для поездки: большой, натуральной кожи, чемодан; плавки и купальники, летние платья и лёгкие туфли.
Но прежде надо было отправить нас в небольшой заводской городок на юге Свердловской области, где на окраине в небольшом бревенчатом доме проживали родители отца. Нам с братом предстояло пересечь почти половину Свердловской области, да ещё с двумя пересадками. Родители надеялись, что мой старший брат Сергей справится с задачей, потому что взять сопровождающего для нас было совершенно неоткуда. Сергей выглядел не по годам взрослым. В свои 12 тогдашних лет он уже по росту догнал родителей и говорил ломающимся баском. Меня же он был, вообще, в 2 раза выше.
Нам нужно было сначала доехать до большого Свердловска, потом пересесть на электричку, которая бы доставила нас до другого крупного железнодорожного узла, откуда предстояло с новой пересадкой доехать до конечного пункта. Можно, конечно, было в Свердловске пересеть на автобус, который бы привёз нас прямо туда, куда надо. Но, во-первых, для этого пришлось бы в Свердловске ехать на трамвае от ж/д вокзала до автовокзала. Я мог бы совершенно растеряться и затеряться в толпе. А, во-вторых, я плохо переносил запах бензина, а в те времена автобусы не отличались хорошим качеством. В них было пыльно, жарко, пахло бензином и укачивало.
Поэтому решено было сделать три пересадки на поезда, зато брат мог бы постоянно держать меня за руку, чтобы я не исчез случайно где-нибудь по дороге. Мне тогда только-только исполнилось семь лет, и я собирался осенью в школу. Мне казалось, что это будет ещё очень и очень не скоро. Впереди нас ждали приключения в деревянном доме. Все вещи уместились в походном рюкзаке, который брат по старшинству нёс за своими плечами. Я же, одетый в рубашку с короткими рукавами и шорты, был налегке.
Свердловск мы миновали без приключений. На его большом вокзале постояли немного на лестнице рядом со входом в вокзальный ресторан, пока не объявили посадку на наш поезд. Время уже давно перевалило за полдень. Через два часа мы снова вышли из электрички и пошли к небольшому грязно-зелёному зданию местной станции, где нам предстояло подождать ещё час и пересеть на другую электричку. Солнце уже село за горизонт, и рано смеркалось, как бывает на Урале в начале августа.
Час ожидания в детстве равен почти полжизни. Я приготовился к этому испытанию, пока Сергей разбирался, как нам ехать дальше. Зал ожидания был небольшой. Под потолком тускло светились несколько лампочек без абажура, пол был покрыт метлахской плиткой грязно-желтого цвета, а стены из деревянных панелей покрашены светло-зелёной "производственной" масляной краской. В углу зала была выгорожена касса с крохотным окошечком, возле которого толпились несколько человек.
Сергей пошёл к ним выяснять, кто крайний в очереди и на какой поезд кто покупает билет. Я встал в самом центре зала и стал рассматривать плитку. Ростик мой к тому времени не отличался особенной величиной, в отличие от старшего брата, поэтому мне отлично были видны все тонкости плиточного пола. Зачем мне это было нужно, я уже не смогу сказать. Часто по жизни я пристально рассматривал что-нибудь совершенно неважное, что потом совершенно неожиданно меняло текущий ход событий моей жизни.
Вот и на этот раз я тщательно рассматривал песочно-жёлтые матовые плитки с полосками пыли между ними. Вдруг я обратил внимание на одну странную плитку. Она почему-то отбрасывала толстую тень на свою соседку-близняшку. Тень была видна только мне, так как падала в мою сторону. Все остальные люди, включая моего брата, стояли под лампой, которая и давал тень от этой плитки.
Я сделал пару небольших шагов ближе, чтобы рассмотреть, что же это такое. Это оказалось не плиткой, а кошельком из жёлтой кожи совершенно такого же размера и цвета, как и метлахская плитка, которой был покрыт пол. Толстый жёлтый кожаный кошелёк лежал в самом центре зала ожидания и никому был не нужен. Меня озадачила эта картина. Только потом я понял, почему никто из остальных людей в зале не видел этого кошелька. Он лежал ровно так, как была уложена плитка, был одного с ней размера и цвета. Если бы не тень от его толщины, его бы не заметил и я тоже.
Подождав немного, - вдруг хозяин кошелька объявится - я убедился, что он ничей. Ведь никто его не ищет, не беспокоится, не спрашивает. Тогда я сделал ещё один шаг к кошельку, медленно наклонился и взял его в руки. Я отошёл к светло-зелёной стене, чтобы под её прикрытием получше расмотреть свою находку. От того, что я увидел, внутри захолодело, голова закружилась, а мысли начали скакать, как мультяшные герои. Кошелёк оказался туго набит бумажными деньгами.
Несмотря на то, что я ещё не ходил в школу, но читать, писать и считать до ста я уже умел. Родители посчитали нужным научить меня всей школьной программе первого года обучения заранее. Я умел считать только до ста. В кошельке же лежала туго свёрнутая пачка, состоящая из красных десяток с Лениным, несколько фиолетовых двадцатипяток, тоже с Лениным, двух зелёных пятидесяток опять-таки с Лениным и даже одной песочной соткой, украшенной тем же самым Ленином. Сколько же всего там было денег, посчитать мне казалось невозможным.
Тогда я, по малости лет, ещё не знал, что пять лет назад в СССР прошла денежная реформа, которая обрезала один ноль на бумажных деньгах, оставив стоимость металлических монет в силе. Их ещё называли новыми деньгами, не успев достаточно привыкнуть к их достоинству. И у меня в руках был кошелёк, в котором было намного больше ста рублей новыми деньгами!!! Осознание этого факта задушило меня огромным чувством обладания этими деньгами. Я стоял и не мог дышать, не мог вообще что-нибудь сообразить - настолько неожиданно свалилось на меня это огромное богатство! Я, пожалуй, даже не смог бы придумать, на что я могу потратить такие деньжищи!!!
Как всегда в таких случаях, я решил прибегнуть к помощи старшего брата. Я засунул толстый жёлтый кошелёк поглубже в карман шорт и двинулся к Серёге. Он стоял в конце очереди. Я подёргал его за руку и сказал, - "Давай выйдем на улицу, мне надо тебе что-то показать!" Я надеялся, что увидев мою находку, он поступит каким-то неведомым для меня правильным образом. Моя же голова так распухла от ощущения обладания громадной суммой денег, что можно было подумать, что я запихал кошелёк не в карман шорт, а прямо под свою черепную коробку.
Но Серёга отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. "Подожди, не до тебя.", - раздражённо заявил он. Видимо, происходило что-то, что было для него важнее моей скромной просьбы. Я снизу вверх посмотрел ему в глаза и увидел, что так приковало его внимание. Впереди в очереди, за два человека перед ним, назревала драка. Несколько человек угрожающе схватили какого-то молодого паренька и собирались его бить по какой-то неизвестной причине.
Это событие слегка погасило мою взбудораженность деньжищами, серьёзно оттягивающими мне карман детских шорт. Теперь и я стал внимательно наблюдать назревающую драку. Боевой тон задавала толстуха неприятного вида, держащая за руку маленькую девочку, не старше меня, тоже одетую по-летнему. Они стояли уже у самого окошка кассы, но повернулись к нему спинами. Девочка размазывала по лицу слёзы и сопли, стараясь сдержать рыдания, вызванные небывалой и непонятной агрессией её матери.
Толстуха же верещала на весь зал, - "Это он, точно он, больше некому. Он стоял за мной!" При этом она старалась схватить свободной рукой испуганного молодого парня за руки и выкрутить их побольнее. Парнишка, стоящий за ней в очереди, ничего не понимая, старался освободить свои руки, но сзади его крепко держал мощный крепыш, подогретый неистовыми воплями толстухи. С первого взгляда невозможно было понять, что происходит. Поэтому-то Серёга и отмахнулся от меня. Он обожал читать детективы и боевики про войну. Теперь же "боевая" драма разыгрывалась не в бумажной книге, а прямо перед его глазами.
За толстяком, схватившим парня, стоял мужик интеллегентного вида, но с приличной фигурой. Он один сохранял разумность в этом гвалте. Для меня словно бы вдруг включили звук, прямо как бывает в кино. Внезапно я отошёл от денежного шока и увидел и услышал всю сцену целиком. Интеллигент пытался вразумить истеричную толстуху и крепыша, который держал парня, - "Зачем вы обвиняете молодого человека? У нас же не дикий Запад, у нас действует презумпция невиновности!". Толстуха вдруг оставила руки испуганного насмерть паренька и рванула к интеллигенту. "А, так вы в сговоре с ним, подельнички!", - вопила она, решительно двигаясь в сторону интеллигента и не выпуская из руки ручку своей перепуганной насмерть дочери.
Теперь картина стала для меня настолько ясной, что я понял, что только я могу предовратить эту вспышку насилия, порождённую безумием. Видимо, толстуха с дочкой подошла к кассе и выписала билет. Но когда настало время платить, она обнаружила, что кошелька в её кармане нет. Сзади на неё нетерпеливо напирал молодой паренёк, по виду студент. Толстуха, ослеплённая потерей всех своих денег, решила, что это паренёк ловко вытащил кошелёк из её кармана, встав слишком близко сзади. Она гневно набросилась на него, одновременно обвиняя парня в краже. На это сразу отреагировал крепыш, стоящий за парнем в очереди.
Он схватил парня за торс сзади, прижав его руки к бокам. Толстуха воспользовалась его беспомощностью и пыталась выкрутить бедному, ни в чём не повинному парню руки. Так развивалась сцена, которой был захвачен мой старший брат. Теперь же толстуха оставила парня, который уже побледнел в предчувствии несправедливой расправы, и двигалась на интеллигента, что не сулило последнему ничего хорошего. Голодный носорог в африканской саванне был бы симпатичнее, чем была эта толстуха с якро накрашенными губами в тот момент.
Я быстро вышел из-за спины брата и в два шага встал между ней и потерявшим внезапно лицо интеллигентом. Я едва доставал ей до пояса, и мне пришлось задрать подбородок, чтобы сказать ей в лицо трясущимся от страха голоском, - "Вот, возьмите ваши деньги. Я их нашёл там", - и я махнул рукой на центр зала, где я рассмотрел кошелёк, успешно замаскировавшийся под метлахскую плитку. Я не ощущал своего детского тела, не видел ничего, кроме гневного бледного лица с широко раскрытыми глазами.
Женщина резко остановилась, дёрнув за руку девочку. Я достал из кармана увесистый груз и протянул его ей, держа на вытянутой до отказа руке. Толстуха свободной рукой схватила кошелёк, мгновенно переменившись в лице. Жадность вспыхнула на нём с такой силой, которую я никогда раньше не видел. Она лихорадочно считала купюры, не доверяя моим словам. Потом она облегченно вздохнула и уже плаксивым женским голосом заверещала, - "Ведь два года копили на отпуск! Два года собирались на море!", - как будто пыталась оправдаться передо мной - никто больше не знал, сколько денег лежало в её кожаном кошельке.
Первым очнулся от немой сцены интеллигент, - "Отпустите молодого человека, он не виноват.", - назидательно произнёс он, обращаясь к толстопузому крепышу, всё ещё стискивающему сзади испуганного студента. Затем вся очередь уважительно отошла в сторону, давая возможность мне и брату первыми купить билеты. Серёга ещё не оправившись от шока увиденного, совершенно механически, медленно подошёл к кассе и купил билет. Пора было уже выходить на платформу, так как в это время кассир через громкоговоритель типа "колокол" объявил, что наша электричка прибывает к такому-то пути.
Серёга взял меня за руку и повёл в сумерках через пути на нужную платформу. Ох, и досталось же мне от него, - "Ты что, не мог мне сказать, что ты деньги нашёл? Мы бы их поделили. Сколько же там было, рублей четыреста или больше?". Но от него досталось не одному мне. "А эта-то, с-с-сука, даже ни копейки не дала в благодарность, что ей деньги вернули. Могла бы рубля три дать, хотя бы", - мрачно бубнил он, подходя к нужному месту на платформе.
Меня била крупная дрожь. Я был всё ещё в шоке от пережитого и не понимал от чего я так дрожу: то ли от выговора старшего брата, то ли от того, что спас ни в чём не повинного парня от самосуда, то ли от того, что вернул потерянные деньги, то ли от вечерней прохлады уральского агуста...