Выпрямляя судьбы зигзаг...

      
 Славка родился там, где волею судьбы смешались  друг с другом четыре религии: языческая, магометанская, христианская, еврейская. Сюда они вернулись, когда заболела бабушка Соня. Ей непременно надо было умирать там, где жили её предки, поэтому никакие уговоры не помогли. Она хотела видеть своих кровинушек рядом, во что бы то ни стало, поэтому Лёвушка - её сын, которого бабушка родила еще в Одессе, с ней не спорил, зная её твердый характер. Но, приехав  на Родину, бабушка умирать раздумала, она копалась в огороде день и ночь, не обращая внимания на свои больные почки.  В 34-ом она похоронила своего любимого Краснера, а в начале тридцать пятого невестка родила на радость  всем живущим  Вячеслава, которого сразу стали нежно  называть Славочка. Славочка рос любимцем бабушки, которой сразу захотелось жить на этом свете долго-долго, потому что её розовой мечтой стало побывать на свадьбе такого веселого, умного, краснощекого и чернявого карапуза…
  В этом украинском местечке все жили дружно. А может, это только казалось маленькому Славке… Но во всяком случае его никогда не называли «жидом», а с соседскими мальчишками он бегал на все религиозные праздники то в христианскую церковь, то в синагогу.
О том, что началась война, он узнал от зарёванной бабушки, которая прижимала голову сына и кричала истошно: «Не пущу!» Левушку всё равно отправили с военным заводом куда-то, потому что он был главным инженером, пообещав доставить туда через месяц-другой семью…  Мама, перед самой войной, родившая двух близнецов, не спорила, потому что без бабушки она даже не представляла, как поднимет своих кровиночек: Мишу и Мойшу.
Немецкая военная техника раза три проезжала их село, даже не останавливаясь, а уже после Нового года, когда вошли немцы, начались повальные обыски и расстрелы. Людей увозили группами, и они больше не возвращались. К матери Славы дважды подходил какой-то немец и советовал ей срочно выехать куда - нибудь подальше, они с бабушкой плакали и молились… Ехать было не на чем и некуда. А Мойша и Миша болели ветрянкой. Славке бабушка строго-настрого приказала из второго скрытого в сарае погреба не выходить, чтобы ни случилось. Она там постелила ему постель и с вечера укладывала спать. «Если что, беги и прячься в навозную кучу, прямо под стреху, ты там поместишься. Не вылазь оттуда, как можно дольше… А потом, куда Бог выведет . Благословляю тебя, внучок, для жизни. Не бойся людей. Они бывают и добрыми. Предательство не прощай…»
 Той страшной весенней  лунной ночью к дому инженера Льва Краснера  подошли три полицая и два немца. Начали громко стучать прикладами и грязно ругаться. Схватив за волосы бабушку,  которая открыла дверь, их бывший сосед Никита Савченко, выволок её на улицу в нижнем белье: «Что, сучка, будешь просить пощады за то, что родила коммуняку? Это он против Гитлера оружие придумал! Пули на тебя, стерва, жалко!» После этих слов он со всей силы ударил старуху по голове прикладом…
Еще не спавший Славка видел всё это своими глазами. Сначала он в страхе  забрался в угол подвала, а когда услышал треск горевших поленьев сарая, то под покровом ночи бросился к навозной куче и глубоко зарылся в неё, как учила бабушка. В доме происходило что-то страшное. Он слышал, как кричала мама, как начали визжать Славкины братишки. А потом  всё стихло, и он с ужасом увидел двух полицаев, которые за ноги волокли  к навозной куче мертвых братиков. То, что они мертвы, Славка понял по их молчанию. С той минуты душа его окаменела. Сердце стучало так громко, что он боялся одного:  его найдут. Растерзанную маму бросили в колодец. Всё это делали полицаи. Немцы брезгливо щурились, натягивая на руки  белые перчатки… 
 Дом хотели спалить. Но Славка услышал, как дядька Сашка Кухно вдруг сказал: «По утрянке обыщем, эти жиды могли золото запрятать где -нибудь в доме или в навозной куче, к примеру…   Да и старшего пацана - гадёныша надо успокоить на веки вечные… Умен, падлюка.  В папашку может пойти…  От нас не  уйдет,  жидовская гнида…» Они покурили и ушли вместе с немцами к хате бабы Ульяны, где висели таблица «Комендатура».
Славка Краснер ждать не стал. Грязный, вонючий, голодный он судорожно рылся в шкафу, где нашел кусок сала, пару луковиц. А две буханки спрятанного хлеба он отыскал под окровавленной подушкой. Все завернул  в вещевой мешок, нахлобучил шапку на грязную голову и выпрыгнул в окно. Тогда он не знал, что шел по минному полю…
   Господь его спасал не однажды. И  в партизанском отряде, и в детском доме, где Славка начал остерегаться всех, и потом в горном  институте, где нашел его отец. Четыре года после войны они жили вдвоём, потом папа женился на Саре, с которой все вместе  выехали в Израиль… Эта поездка тогда  была необходима, потому что родственник Сары предупредил отца о том, что его подозревают  в измене Родине. Ждать хорошего не было смысла … Так Краснеры оказались в Тель - Авиве. Восточное побережье Средиземного моря Славе понравилось, он с удовольствием работал в большом офисе, но много лет его всё-таки тянуло на Родину. Как никогда, он теперь понимал свою бабушку Соню, и ему хотелось непременно  разыскать её могилу…
В Киеве, где был с деловым визитом, он случайно оказался на кладбище,  там его покоробила одна аллея…      Высокие туевые  деревья склонялись к огромным памятникам – статуям, где внизу стояли одинаковые даты смерти людей с фамилией Краснер. Чувство было подобное тому, что он испытал в детстве, там, где жестоко убили его родных и самых дорогих людей…  Этих киевлян расстреляли фашисты.
Вячеслав всегда был спортивным человеком. Он великолепно играл в теннис, бадминтон, любил баскетбол, но особенно его увлек бильярд. Здесь ему не было равных. Он даже выигрывал пари…  Потом, после игры, наступали минуты размышлений… Особенно тогда, когда он слушал передачи о войне… Уж, что-что, а войну он знал не понаслышке…  В партизанском отряде, куда полуживого Славку принесли на руках, и  где ему пришлось быть около двух лет, ему встречались люди разных национальностей. Здесь были поляки, украинцы, греки. А еще был один чех, русские,  грузины, армяне, два еврея, которые  чудом сбежали из-под расстрела.  Они и рассказали тогда мальчишке о том, что их тоже вели на расстрел полицаи: трое русских и два украинца. Почему - то он возненавидел русских и украинцев одновременно…  Именно они, по его мнению, были виновны в той страшной и кровавой войне. Он с каким - то удовольствием читал всё самое нелицеприятное о русских, считая их врагами евреев. Даже Гитлер не мог затмить эту ненависть. Двоякое чувство владело им всё послевоенное время. С одной стороны, он был горд за страну, победившую фашизм, с  другой стороны, он ненавидел тех лицемерных соседей, которые убили близких ему людей…
 В последнее время Слава Краснер увлёкся поэзией. Здесь он мог выразить все то, что накопилось в этих страшных зигзагах судьбы, которые пришлось пережить. Он любил хорошие отзывы читателей  в свой адрес. С удовольствием писал сам.  Вячеслав  ловил себя на  мыслях, что стал угрюмым, замкнутым, пессимистичным. И хотя жизнь била ключом, и он побывал во многих странах, его стали раздражать стихи о Победе русского народа. К семидесятилетию Победы таких стихов было всё больше и больше, и он не выдержал.
Белый лист бумаги дрожал в его взрослых руках. «Научи меня, научи!» - писал Вячеслав Краснер, обращаясь к Богородице…  Как  выпрямить эти проклятые зигзаги судьбы, которые были? Как научить себя просто любить и верить? Как быть добрым, как обиды забыть, как понять свой страх, как не ругать весь мир? Слёзы обиды, жалости к самому себе  ранили его душу. Он пытался осознать себя, и, наконец,  выпрямить этот тернистый путь, по которому суждено было пройти этому мальчишке с карими глазами и вихрастым темным волосом, разбросанным по  плечам. «Научи меня, научи!»- с болью в душе писал Вячеслав, сомневаясь всё больше и больше в этом сложном, непредсказуемом мире, потому что боялся повторения пройденного, потому что хотел мира навсегда, потому что любил эту землю, как любил зверски убитых маму, бабушку и несмышленых братьев-близнецов…
 Слова  были, как молитва, в которую он вкладывал всю свою душу и своё ранимое, почти восьмидесятилетнее еврейское сердце, которое хотело верить людям и идти ровными дорогами  земного мира и обыкновенного человеческого счастья…
                08.11.15