Стрелы Купидона. Глава 5

Петр Чванов
Глава 5. БУХТА СНЕЖАНЫ

Наша новая встреча с Мишей произошла через четыре года. Он окончил училище и получил назначение  на эскадренный миноносец „Бойкий” на должность командира группы ракетно-артиллерийской боевой части. Там он дослужился до старшего лейтенанта, набрался опыта работы с подчиненными и в организации,  и проведении артиллерийских стрельб, но должность вдруг сократили и ему предложили должность командира зенитной батареи, прикрывающей бригаду надводных кораблей с берега.

Его предшественник, старший лейтенант Бухайло, соответствовал своей фамилии и за беспробудное пьянство и прогулы был уволен из Вооруженных сил. В наследство Хватову достались три  запущенных ЗАК  (зенитно-артиллерийских комплекса) да три десятка распущенных сержантов и матросов срочной службы. Трудности  в наведении образцового воинского порядка не испугали опытного старшего лейтенанта , и, засучив рукава, он взялся за приведение в божеский вид оружия и технических средств, а пуще того за наведение образцового воинского порядка.

Несколько дней пребывания в новой должности полностью открыли ему  глаза на состояние воинской дисциплины  и скрытые пружины, которые мешали наведению уставного порядка.

Зенитная батарея, склад боеприпасов и капониры, прикрывающие личный состав от осколков и от лишних глаз, находились на берегу безымянной бухты, в двух километрах от причалов, где стояли боевые корабли. Бухта примыкала почти к самому забору, окружающему периметр бригады. Там же находился и КП (командный пункт) батареи с небольшим кабинетом командира батареи, в котором были и стол, и кресло, и кровать  командира с белыми простынями и подушками. Миша дневал и ночевал на своей батарее. Благодаря его кипучей энергии и знаниям материальная часть батареи за довольно короткий срок была приведена в образцовое состояние.

Хуже обстояло дело с дисциплиной. Матросы опаздывали из увольнения, бегали в самовольные отлучки и просыпали по учебно-боевым тревогам, снижая уровень боевой готовности батареи. Как вскоре стало ясно, главной причиной всех бед была круговая порука. Сержанты и матросы не соблюдали никакой субординации и сводили на нет все усилия командира, прикрывая друг друга. Все разговоры с сержантами об их роли в обучении и воспитании матросов пока ни к чему не привели.  Сержантов надо было срочно менять. До очередной демобилизации оставалось ещё три месяца и решить часть проблем за её счёт пока не представлялось возможным.

 Чтобы обрубить корни этой круговой поруки, Миша решил убрать из подразделения четырех сержантов и попросить на их место сержантов, недавно окончивших школу младших командиров. Он написал подробный рапорт командиру бригады, которому он непосредственно подчинялся.

Бригадой  надводных кораблей командовал седой капитан первого ранга Гусаков. Он всю войну прошел на боевых кораблях от рядового матроса и до главного старшины корабельного, отслужил ещё три года сверхсрочной службы и лишь потом решился поступать в военно-морское училище. Ему тогда уже „стукнуло” двадцать семь лет.

Рядом с ним  учились вчерашние школьники, мальчишки, которые были на десять лет  моложе его, а учились и успевали на практических занятиях гораздо лучше его, и выпустились в один и тот же день и час вместе с ним  и получили такое же звание, как и он, - лейтенант. Прослужив ещё полтора десятка лет и достигнув звания капитана 1 ранга и должности командира бригады, он, по-прежнему, относился с большим уважением к матросам и старшинам, и с неприязнью к офицерам, которые, не побывав в матросской шкуре, сразу получили звёзды на погоны.

-Матросы – это главная пружина на флоте, - любил повторять комбриг.
И на сей раз, получив рапорт старшего лейтенанта и даже не вникнув в его суть, он заявил:
-Матросы и старшины –это наша главная ценность, и мы должны их воспитывать и беречь, а не переставлять, как пешки на шахматной доске.
-Товарищ комбриг, указанные в рапорте сержанты давно уже не соответствуют своему назначению, и они мешают мне навести в подразделении порядок, снижают боевую готовность, - упорствовал Хватов.
-Вы меньше умничайте, а больше работайте с подчиненными, - нахмурил брови комбриг. -Это Вам не в училище на столах с зеленым бархатом из себя флотоводцев корчить.

Миша в тот же день решил сделать себе выходной:
-Раз комбригу мои старания и боеготовность до фонаря, то ради чего я должен упираться, как раб на плантации, - в сердцах подумал он. - Тем более, сегодня пятница, на боевое дежурство по ПВО заступил Эскадренный миноносец „Бойкий”. Значит, небо на надежном замке. Сердце непривычно защемило. Хватов вызвал старшего сержанта Каурого, командира первого зенитного комплекса:
-Я сегодня уеду в город. Вы остаетесь до понедельника старшим на батарее. Даю Вам два часа: готовьте списки увольняемых и наряд на все три дня.  Передайте и остальным сержантам: в 16-00 быть у меня в канцелярии со всеми списками.

В 16-00 все сержанты собрались в канцелярии командира батареи. Миша подробно проанализировал состояние боевой и политической подготовки за прошедшую неделю. Подписал списки увольняемых и списки нарядов, уже заполненные увольнительные записки и, отпустив сержантов, пошёл в штаб бригады, чтобы поставить печати на увольнительные записки и отдать списки наряда и увольняемых помощнику начальника штаба. Выполнив все формальности, он зашёл к комбригу.
-Товарищ комбриг, я  в течение месяца ни разу не выезжал в город, прошу разрешения убыть в город до понедельника, - обратился он к Гусакову. К его удивлению командир бригады  не промолвил ни слова наперекор. Он даже улыбнулся и заметил:
-Знаю, знаю. Флагманский артиллерист докладывал, как вы усердно готовите технику и личный состав. Езжайте. Сегодня я на бригаде, а завтра начальник штаба - порядок обеспечим.
 Последним автобусом Миша уехал в город.

Не успел автобус скрыться за горизонтом, как на контрольно-пропускном пункте появилась красивая, стройная девушка лет 18-20-ти. Она выглядела скромной и воспитанной:
-Позовите, пожалуй ста, матроса Рыбкина, - опустив глаза в землю и теребя легкую косыночку, попросила она.
 В этот день на вахту на КПП только что заступили матросы  зенитной батареи Кривов и  Гудым. Кривов пошёл в расположение батареи за водой, а Гудым, услышав голос очаровательной незнакомки, сразу встрепенулся, на него нашло игривое настроение:
-А кто такой Рыбкин? – улыбаясь во весь рот, спросил он.
-Это мой жених, - скромно потупясь,  ответствовала незнакомка. – Он служит на эсминце „Бойкий”.
-Ой, как тебе не повезло, - скорее обрадовался, чем посочувствовал девушке Гудым. –Эсминец „Бойкий” сегодня будет стоять на рейде. А может я тебе сегодня на вечер заменю твоего женишка?
-Ты такой смешной, - улыбнулась незнакомка, её глазки с интересом стрельнули на вахтенного. Гудым воспринял этот жест как согласие и сразу же радостно закричал, увидев Кривова, приближающегося к КПП с ведром воды в руках:
-Вася, постой за меня, мне вот с невестой надо прогуляться!
-А как тут твоя невеста оказалась? - недоуменно спросил Вася.
-Ладно, не парься, я тебе потом расскажу, - заявил Гудым, увлекая девушку подальше от глаз мічмана, дежурного по КПП, который вот-вот должен прийти с ужина.

Он привел девушку в казарму.  В казарме никого не было: кто ушел в увольнение, кто в кино на береговую базу, а кто сидел в ленинской комнате .  По телевизору шёл футбольный матч  между командами „Динамо” Москва и „Динамо” Киев. Только на одной из верхних коек храпел матрос, сменившийся с караула. Перекинувшись с „невестой” для порядка парой
фраз, Гудыма орокинул её на последнюю койку, и они занялись любовью. Матрос спавший на верхней койке, услышав необычные для казармы охи и вздохи, вдруг проснулся и возопил:
 -Слушай, земеля, тебе не кажется, что пора и с другом поделиться?
-Давай спускайся вниз, я уже кончил, только ты больше никого не зови, сейчас ещё Вася, мой сменщик придет. Он уже поди там всю шишку стёр. Ты не возражаешь, если ещё пара мужичков полакомятся? - обратился он к „невесте”.  Та молча кивнула головой.

-Давай, Лёха, таможня дает добро, - весело заржал Гудым, застёгивая брюки. Лёха просить себя дважды не заставил, проворно соскочил со второго яруса и тут же пристроился к „невесте”.
-А как „невесту” зовут?  - спросил он прежде чем вставить свой агрегат.
-Снежана, - скромно потупив глаза, ответила та.

Когда  Кривов примчался в казарму, Лёха уже заканчивал вторую ходку и безропотно уступил место дневальному по КПП второй смены. Как показали дальнейшие события, Кривов не имел возможности „стереть  шишку” раньше времени, поэтому „невесте” пришлось немного потерпеть, пока её партнер насытится.
Вошедший во вкус Лёха, наблюдая за усердной работой Кривова попросил разрешения на третий заход, на что скромница ему резонно ответила:
-Лёша, ты же не один, может ещё кому-то надо.

Лёха вмиг сообразил, что можно  мужиков порадовать сладким угощением. Он тут же застегнул брюки, отказавшись от прежнего намерения и помчался в ленкомнату. Там, склонившись над столом, комсорг зенитной батареи Сергей Комов рисовал очередную стенгазету.
-Сережа, - наклонившись к комсоргу, доверительно сказал Лёха, - там клёвая тёлка истекает соками , нужен хороший бычок.
Комсорг почесал за ухом и глубокомысленно заявил:
-Поголовье крупного рогатого скота нужно увеличивать. У нас в стране сейчас напряженка с мясом. Придется идти. Стенгазета подождёт.

Вслед за кмсоргом потянулись и рядовые комсомольцы.
Когда счёт любителей легкого жанра подобрался к десяти, Снежана вдруг возопила: -    Ребята, я больше не могу, я хочу в туалет, кушать и спать.
-Надо уважить телку, - заявил комсорг.  - А  то, не ровён час, перетрудится и сельское хозяйство понесёт убытки.
Все дружно засмеялись. Взяли её под руки, подняли с кровати и повели её из казармы на берег моря. Её ноги подкашивались, и её бросало из стороны в сторону. Чтобы девушка не перетрудилась, двое здоровых мужиков взяли её на руки и отнесли прямо в прохладные вечерние воды бухты, предварительно оговорив себе право полакомиться ещё раз. На небе уже зажглись первые звёзды, но сумерки были ещё достаточно редкими, чтобы желающие могли лицезреть, как два здоровяка нежно намыливают  груди, живот и всё, что ниже живота, входя всё больше в раж.Отмыв девушку до скрипа, они снова отнесли её на кровать и по очереди получили с неё за труды, только после этого дневальный принёс ей хороший ужин. „Невеста” поужинала и попросилась бай-бай.

 Через два часа начали появляться матросы из увольнения, многие из них, побродив по городу и вернувшись ни с чем, захотели перед сном тоже порезвиться, но разморенная сном „невеста” вдруг заартачилась.
-Я хорошо потрудилась, и хочу спать, - заявила она.
-Да спи, кто же против, только спать ты будешь на спине, а мы тихонечко по очереди тебя будем ублажать, - заявил один из прибывших.
-Так я устала,-  жалобно стала проситься „невеста”, - да и помогать вам не смогу, у меня уже животик болит.
-А зачем нам твой животик? Мы сейчас с бербазы принесем сталинскую совковую лопату и всё будет тип-топ. Твоя попа как раз впишется в эту лопату, она расчитана на два пуда. Поставим добра молодца он и будет подмахивать, вместо тебя. Спи пока принесут лопату, - милостиво разрешил он.

Приблизительно через час принесли совковую лопату. Аккуратно подсунули её под зад „спящей красавицы”, поставили возле неё самого маленького матроса Бурнусова, который отказался от своего права полакомиться, выстроились в очередь и, невзирая на слабые протесты Снежаны, стали с ней „играть в любовь”. По завякам участников этого бесстыдного спектакля Бурнусов нажимал ногой на черенок лопаты, избражая повышенную страсть партнерши. Двое суток с перерывами на мытьё в бухте, короткий сон, завтрак, обед и ужин двадцать человек по очереди ублажали „невесту”.Только перед началом политзанятий любвеобильные любители „клубнички” одели Снежану, тайными тропами вынесли за пределы бригады и положили на тюфяк. Через пару часов страдалица за идею поднялась и поехала на работу. Она работала  на ткацкой фабрике. На её несчастье на работе в этот день в её смене оказался председатель месткома Василий Зубцов. Как только Снежана появилась на работе, он зафиксировал время её прихода, составил протокол об её очередном опоздании и отнес его директору. Дирекция фабрики давно мечтала уволить прогульщицу, которая имела последнее предупреждение. Руки директора перед законом были чисты, и он с легкой душой подписал приказ об её увольнении.

Снежану уволили  по статье, которая навсегда закрывала ей дорогу к работе на приличном месте. Узнав о решении директора, оскорбленная до глубины души „невеста”,  ворвалась к нему и закричала:
-Вы не имеете права меня увільнять! Я опоздала по уважительной причине. Меня изнасиловали.
Директор, зная любвеобильный характер жалобщицы, весло засмеялся
 -Кто же это посмел лишить девственности такую скромную девушку? – съязвил он.
-Меня насиловала целая воинская часть, - выкрикнула разозленная работница.
-Это несколько меняет дело, - директор согнал улыбку с лица. – Если суд подтвердит Ваше заявление, мы восстановим Вас на работе.

Директор тут же позвонил прокурору, и дело закрутилось. Следствие установило, что в зенитной батарее произошло групповое изнасилование работницы ткацкой фабрики Снежаны Вьюнец.  В деле фигурировали фамилии 22 матросов и сержантов. Правда с большим трудом Снежана вспомнила фамилии либо имена 10  своих партнеров, которые общались с ней с её согласия. Остальные воины, принимавшие участие в этой оргии, были признаны виновными в изнасиловании гражданки Вьюнец и приговорены к различным срокам заключения от 8 до 11 лет. Даже матрос Бурнусов отхватил 8 лет за соучастие в преступлении.* После завершения этого громкого дела Миша был снят с должности командира эенитной батареи и отправлен на лейтенантскую должность на Север.

Командир бригады капитан 1 ранга Гусаков был уволен  в запас на 50% от заслуженной пенсии.
- Зря я так безоглядно доверял матросам и старшинам срочной службы, - с горечью заявил он, прощаясь с офицерами. – Говорят: не создавай себе кумиров!
С той поры безымянная бухта, в которой два дюжих матроса несколько раз купали  блудницу, получила название „бухта Снежаны”.

*Все имена и фамилии вымышлены. Прошу читателей ничего не принимать на свой счет, если  какие-либо имена и фамилии каким-то образом связаны с местом и обстоятельствами дела.