Глава 5
Прошло не меньше недели, а то и двух, прежде, чем Спиро решился выйти из лагеря в город.
Во-первых, работы стало больше. Конечно, теперь она не была столь тяжела физически, но голову приходилось напрягать чаще, да и ответственность, которая легла на его плечи, не давала покинуть стройку. Спиро поставил цель – получить огромный запас доверия к своей персоне, тем самым обеспечив наибольшую свободу. Следующим шагом должен был быть побег, но пока Спиро мало об этом думал. Кроме того, он боялся ошибиться, потому что в этом случае ценой ошибки могла быть смерть.
Во-вторых, он боялся. Его бросало в дрожь от мысли, что ему придется в одиночку разгуливать по Черной стране. Для Спиро, воспитанного в деревенской глуши, где непослушных детей пугали тем, что их заберут в Черное королевство, это было немыслимо.
Идти вместе с Каро он не хотел, хотя тот постоянно предлагал ему отправиться вместе с ним. Их товарищество дало трещину, но Спиро старательно скрывал это, продолжая, как ни в чем не бывало общаться с ним. Теперь он не доверял Каро и не делился с ним никакими мыслями. Дело было даже не в самом факте того, что он теперь стал надсмотрщиком за другими рабами, а в том, что Каро стал похож на жителей Черной страны. Он думал, как они и говорил, как они. Его желания и помыслы совпадали с тем, чего хотели и к чему стремились враги. И хотя человек, спавший с ним на соседней койке, выглядел, как его старый друг, Спиро знал, что теперь он такой же враг, пустивший в свою душу злобную волю Черного владыки.
Наконец, в погожий зимний вечер, какие выдавались здесь весьма нечасто, Спиро, пораньше закончив дела, помылся, переоделся и решительным шагом направился к выходу из лагеря.
Сегодня в его планы не входило ничего кроме знакомства с городом, который он еще должен будет внимательно изучить для разработки плана побега. У ворот он предъявил охране жетон-пропуск, который внимательно сверили со списком. Через мгновение тяжелые ворота со скрипом отворились, и Спиро вышел за пределы лагеря.
Окраина Сервита встретила его грязной зимней дорогой, низкими обветшалыми домиками и угрюмыми лицами людей, снующих по своим делам. Опустив голову и стараясь не смотреть на прохожих, Спиро направился к центру города, туда, где горели огни и возвышались башни и шпили огромных каменных строений.
Путь был неблизкий, но дорога становилась все лучше и лучше, постепенно превращаясь в широкую мостовую. Двигаясь по ней, он достиг внутренней крепостной стены и огромных ворот. Пристроившись к какому-то обозу, он проскользнул внутрь и опешил...
Фортейн, где он провел свою молодость, нельзя было назвать маленьким городом. Это был один из крупнейших узлов на континенте, который связывал Побережье с остальным миром. Пышный город с мощенными улицами, крепостями и дворцами, он привлекал к себе торговцев со всех концов света. Фортейн казался Спиро величественным и неприступным, но то, что он увидел в Сервите превзошло все его ожидания.
Улицы здесь были в два, а то и больше раза шире. Каменные дома высились на четыре-пять этажей, а дворцы и башни, казалось, уходили высотой в небо. Повсюду горели факела и лампады, поэтому даже ночью в городе было светло, как днем. Везде царили чистота и порядок. Если в Фортейне даже на центральной улице нередко можно было увидеть перевернуты чаны с помоями или разбросанное сено, то в Сервите на мостовой, казалось, нет даже пылинок.
Но даже это было не самое поразительное. Больше всего Спиро изумило количество людей. Их было невероятно много. Улицы наводняли толпы людей, но не праздно шатающихся, как это бывало в Фотрейне во время ярмарок и фестивалей, а целеустремленно бегущих куда-то по своим им одним ведомым делам.
Спиро чувствовал себя маленькой букашкой или муравьем в этом громадном каменном мешке. Осторожно, почти прижимаясь к стенам домов, он двигался вперед, но конца этим каменным коробкам, переходам и стенам не было. Спиро не боялся потеряться, улицы здесь были прямые, без узких закоулков, поворотов и тупиков, словно все было выстроено по заранее задуманному точному плану. Впрочем, скорее всего так и было. Удивляться организованности и предусмотрительности во всем в Черной стране Спиро уже давно перестал.
Пройдя несколько кварталов, он очутился на улице, которую, наверное, можно было бы назвать торговой. Это был широкий помпезный проспект, по обеим сторонам которого располагались сотни лавок, ремесленных мастерских и представительств богатых купцов. Людей здесь, казалось, было еще больше. Они деловито сновали под яркими вывесками, обтяпывая небольшие сделки и приобретая товары для себя или дальнейшей продажи. Спиро обратил внимание, что здесь никто ни с кем не здоровался и не перебрасывался парой ничего не значащих фраз, как это было принято в Фортейне. Все делалось быстро, на бегу, без лишних эмоций и слов.
В конец устав от окружающей его суеты, он увидел в тихом углу улицы несколько небольших каменных скамеек и присел на одну, чтобы, наконец, перевести дух. Немыслимо, в очередной раз думал он про себя, я в одиночку разгуливаю по Черной стране и до сих пор жив. Спиро вдруг вспомнил, как далеко-далеко в детстве спросил своего дедушку, сидя у него на коленях:
- Черная страна далеко от нас?
Дед подумал и ответил:
- Для кого-то далеко, а для кого-то нет. Каждый человек сам решает, насколько близко он живет к Черному королевству.
Тогда Спиро не понял смысл этих слов, и только сейчас он осознал, что дед знал гораздо больше, чем кто-либо мог подумать. В то время он больше любил слушать легенды про Атлу и Древних Владык. Мысли о волшебных лесах и сияющих городах Благословенного острова будоражили воображения маленького Спиро, и больше всего на свете он мечтал хоть раз увидеть атланов.
- Дед, расскажи мне про них еще, пожалуйста, - упрашивал он старика в который раз поведать ему о том, как тот встречал жителей Прекрасной страны.
- Мне тогда было столько же лет, как тебе, а может даже и меньше, - снова начинал дед свою историю, - возле городских ворот Фортейна, как всегда в такие дни образовалась очередь, и мы покорно дожидались пока нас пропустят в праздничный город. Вдруг я услышал топот копыт и увидел, как по тракту в нашу сторону движутся пятеро всадников. В начале я их принял за обычных людей, но когда их кони у ворот перешли на шаг, я понял, что это не так. Очередь почтительно расступилась, и они величественно прошествовали мимо нас ко входу за городские стены. Чем они отличались от нас? А чем отличается роза от мать-и-мачехи? Алмаз от речной гальки? И дело было даже не в том, что они были облачены в сияющие доспехи тонкой работы, а седла и сбруя их коней отделаны драгоценными камнями. Если тебя или меня одеть в такие наряды, то мы все равно не будем походить на атланов. Высокие, на голову выше любого мужчины из наших краев, стройные и статные, с красивыми открытыми лицами, они были воплощением благородства и достоинства. Говорят, что в Атле не бывает некрасивых и больных людей. Глядя на них, я понимал, что это действительно так. Их окружал ореол избранности, они прошли всего на расстоянии вытянутой руки от меня, и все же были недосягаемо далеко. А еще я запомнил взгляд. Пораженный величием посланников Благословенного острова, я застыл с открытым ртом прямо на дороге, и один из них, проходя мимо меня, посмотрел прямо мне в глаза. Таких ясных прекрасных глаз я не видел больше не у кого. Было ощущение, что они светились собственным внутренним светом, но казались мне очень холодными. Складывалось впечатление, что всадник смотрит сквозь меня и видит все, что происходит в моей голове и в моем сердце. Я почувствовал себя вывернутым наизнанку, а на его лице не дрогнул ни один мускул. Я долго не мог отойти от этой встречи с людьми, прекрасными как боги, и холодными и далекими, как звезды в ночной мгле.
- Ты испугался, дедушка?
- Нет, Владыки не допускают зло в Атлу. И в жителях Благословенного острова также не ни капли зла. Это самые чистые и благородные люди на свете. Разве можно их боятся?
От воспоминаний Спиро отвлек звук резко захлопнувшийся двери. Он поднял голову и увидел человека, закутанного в длинный плащ. Тот вышел из дома, расположенного в самом углу улицы, где нашел себе приют Спиро, и быстрым шагом направился вдоль проспекта. Проходя мимо Спиро, незнакомец, поправил сумку на плече, и из нее вдруг вывалился увесистый кошель. В спешке он не заметил этого и продолжал идти, как будто ничего не произошло.
Спиро поднялся со скамейки и подобрал потею. Не было нужды открывать кошель, чтобы догадаться, что он под завязку набит толстыми тяжелыми монетами. Здесь должно быть уйма денег, подумал Спиро и посмотрел в след уходящему незнакомцу. Его закутанная в плащ фигура мелькала уже далеко и вот-вот должна была смешаться с разношерстной толпой, наполнявшей торговую улицу.
- Постой! – закричал Спиро и кинулся вдогонку, - подожди, остановись!
Незнакомец продолжал уверенно прокладывать себе путь в толпе, не оборачиваясь на крики Спиро. Догнав его, он осторожно задел плечо. Человек резко обернулся, и из-под наброшенного на голову капюшона сверкнул взгляд черных глаз.
- Извините, вы, кажется, обронили... – пролепетал Спиро, держа в вытянутой руке кошель.
Глаза стрельнули в него еще раз, и он понял, что под плащом и капюшоном на самом деле прячется девушка. Она переводила взгляд то на кошель, то на физиономию Спиро, но брать находку из его рук не спешила. Пошарив рукой в своей сумке и убедившись, что кошелек, действительно, ее, незнакомка недоверчиво произнесла:
- Это мой кошель.
- Ты обронила его в том углу, когда выходила из дверей. Возьми его.
Спиро поднял руку с кошельком, намереваясь вручить его владелице, но к его удивлению она сделала шаг назад.
- Что ты сделал с ним? Наложил чары? Пропитал ядом? – прошипела незнакомка.
Спиро вздрогнул.
- Нет, я просто хотел вернуть его тебе... – растеряно произнес он.
- Кого ты пытаешься одурачить? Ты думаешь, я молодая и глупая? – девушка скинула со своей головы капюшон и с вызовом поглядела на него, - Мне твои фокусы не страшны. Почему ты молчишь? Отвечай, что тебе нужно, колдун!
Спиро вдруг понял, что засмотрелся на нее. Это была миниатюрная девушка, ростом едва достававшая ему до груди. Черные волосы и смуглая кожа выдавали в ее предках жителей южного Побережья. У нее были большие черные красивые глаза, правильный нос и маленькие аккуратные губки, которые были плотно поджаты. Всем своим видом сейчас она напоминала маленького хищного зверька, смело защищающего свою территории от крупного хищника, который случайно забрел в незнакомую местность.
Спиро подумалось, что этому милому личику больше бы пошла улыбка, а лучше смех. Задорный, заразительный и искренний. Он попытался представить ее смеющееся лицо и сам незаметно для себя улыбнулся.
Девушка замолчала и посмотрела на него со смесью страха и удивления. Искренность и доброта улыбки Спиро привела ее в ступор. Такие эмоции были нечастыми гостями в Черной стране, поэтому она заподозрила в нем чужака, а от них, как всем известно, можно ожидать чего угодно, в том числе неприятностей.
- Я не колдун, а всего лишь... – слово «раб» чуть не сорвалось из уст Спиро, - всего лишь обычный человек. Я увидел, как ты обронила кошелек, и решил вернуть его тебе. Откуда у тебя столько подозрений?
- Вернуть потерянный кошелек? – ехидно переспросила незнакомка, - там ведь полно денег. Разве они тебе не нужны?
- Но это твои деньги, а не мои, - возразил Спиро, - я не должен присваивать себе чужое.
- Кто ты такой? – после некоторой паузы, наконец, спросила она, - ты не отсюда, верно? Что ты здесь делаешь?
- Все верно. Я жил на западе, а сейчас работаю на Тано. Я пленник и раб.
Лицо девушки снова исказило недоверие.
- Рабы не разгуливают по торговой улице. Ты лжешь!
Она развернулась и собралась уходить.
- Я возвращаюсь к своему отцу и братьям. Лучше убирайся, потому что скоро они будут здесь, и тогда за этот кошель тебе придется заплатить две цены, и пусть эти деньги принесут тебе горе, - добавила она.
- Да, постой же ты! Я здесь, потому что заслужил бывать на свободе, понимаешь! Я хорошо работал и сделал Тано большой подарок, взамен получив хоть частичную, но свободу. Вот, погляди!
Спиро протянул незнакомке лагерный жетон-пропуск. Она не стала брать его в руки, но внимательно изучила.
- Может ты и не врешь, - задумчиво произнесла девушка. Было видно, что в ней сейчас столкнулись желание забрать кошель и страх перед незнакомцем, который казался таким благожелательным и от того таким не вызывающим доверие.
Наконец, алчность победила. Она резко выхватила монеты из рук Спиро и отошла от него на несколько шагов. Подержав в руках кошель и осознав, что колдовство, если оно в нем и было, то не действуют не нее, незнакомка расслабилась и кинула деньги обратно в сумку.
Спиро облегченно вздохнул, улыбнулся и посмотрел ей в лицо, пытаясь запомнить его черты. Он был уверен, что через мгновение прекрасная обладательница черных глаз раствориться в толпе, и больше он никогда не увидит ее.
Так и произошло. Незнакомка накинула капюшон на голову и, стрельнув в него напоследок взглядом, решительно направилась вдоль улицы. Спиро смотрел ей вслед, пока фигурка не затерялась в вечерних сумерках, перемешавших людей и стены домов в желтом свете огней.
Ему вдруг стало невыносимо тоскливо. Грусть и одиночество стали его постоянными спутниками в последние месяцы с момента пленения, но сейчас он ощущал их наиболее остро. Спиро помотал головой, решив отбросить от себя наполнявшие его голову мысли. Вот еще, говорил он себе, засмотрелся на какую-то девчонку. Она такой же враг, как и все остальные в Черном королевстве. Эти люди желают только власти и наживы. Если дать им волю, то свободных людей вообще не останется на Побережье. Черный король только и ждет, чтобы отправить свои войска на запад и на юг. Смять, растоптать, сломить волю – вот на что направлены все его помыслы.
Надо думать о побеге, твердил себе Спиро. Но почему-то образ незнакомки никак не желал выходить из его головы, и он решил, что на сегодня вылазку надо прекратить. Не все сразу, думал он, надо постепенно привыкнуть к городу и его жителям, чтобы не казаться здесь чужаком. Он поплотнее закутался в плащ и направился к воротам той же дорогой, которой пришел сюда. Враги, кругом одни враги, повторял он себе, пока легкий толчок в плечо не вывел из размышлений.
Спиро обернулся и увидел два черных глаза, смотревших на него из-под капюшона.
- Капти, - произнесла незнакомка, - меня зовут Капти.
* * *
- Куда пойдем? – спрашиваю я Катю.
- Прямо, - улыбается она.
Мы гуляем по вечернему весеннему городу, вдыхая необыкновенный запах, присущий только этому времени года. Это запах сырой земли и свежей листы, смешанный с дуновением прохладного ветерка с реки. А также немного выхлопных газов. Запах города, пробудившегося от зимней спячки и готового к летним приключениям.
- Как поживает Спиро? – она задает вопрос и делано выпячивает губки, - я уже устала ждать продолжения.
- Он влюблен, - отвечаю я, - и теперь ему гораздо сложнее, ведь раньше он думал только о побеге, а сейчас вынужден думать еще о предмете своей любви.
- А Капти? Она любит его?
Я пожимаю плечами.
- Кто знает... Она – дитя своей страны и своей эпохи. Разумеется, она более живая, чем остальные жители Черного королевства, но не стоит забывать, что она родилась и выросла под властью Черного владыки, а значит ее помыслы направляет его воля.
- А может ли она освободиться от этой власти? – не унимается Катя.
- Покажет время.
Если честно, то и сам не знаю ответа на этот вопрос. В моей голове созрело несколько вариантов финала, но один до конца мне не нравится. Покажет время, думаю я и смотрю на Катю. Может она подскажет мне финал?
- Погода сегодня прекрасная, да? – Катя меняет тему разговора, - надоел этот дождь каждый день.
- Согласен, - говорю я, а сам пытаюсь вспомнить, когда последний раз вот просто гулял по городу в компании прекрасной девушки. Пожалуй, прошло лет десять.
Моя жена не в счет. И хотя четыре года назад мы с Ульяной тоже гуляли по проспектам и паркам, но делали это больше для «галочки». Ведь так положено. Гулять за ручку, ужинать в кафе, ходить в кино. Два зрелых одиноких человека, подходящих друг другу по характеру и темпераменту, мы были обречены на этот брак с момента нашего знакомства. Фактически мы могли бы расписаться через неделю, но на отлично отыграли заведенный ритуал первых свиданий, ухаживаний и первичного притирания друг к другу.
- А давай выпьем? – вдруг неожиданно для себя говорю я.
Катя смеется.
- Андрей, с языка снял!
Сегодня около четырех часов дня, когда я старательно досиживал последний час в офисе, мой телефон вдруг тихонько булькнул. Я был уверен, что это Катя, потому что на телефон мне пишут только она и сотовый оператор с предложением пополнить счет.
«Пропадаешь на работе?»
«Да»
«Мне скучно. Погуляем вечером?»
В этот момент я растерялся. До этой секунды я был уверен, что предыдущая наша встреча была первой и последней. Пообщались, выпили кофе, познакомились. Девушка удовлетворила любопытство, а я... Я просто составил ей компанию. Чем я мог заинтересовать ее? Обычный скучный немолодой мужик, не богач и не повеса. По сравнению с задорной жизнерадостной Катей, все время чем-то увлеченной, то музыкой, то литературой, то еще чем-то, я казался себе памятником, таким же темным, холодным и неподвижным. К тому же, разница в возрасте и моя жена... Нет, думал я, Кате нужен молодой энергичный парень, ее ровесник. Со мной она помрет со скуки. Телефонные переписки, постепенно сходящие на нет, это все, что у нас может приключиться.
И это к лучшему. Я не чувствовал в себе сил и желания заводить роман или интрижку. В конце концов, я женат, и пусть мой брак больше похож на театральные декорации, за которым усталые и угрюмые актеры пьют горькую после тяжелого спектакля, я все равно ценю его, как образ жизни или старую привычку.
Ничто в тот момент не мешало мне ответить «нет». Но почему-то при мысли о встрече с Катей что-то встрепенулось во мне. Я вдруг почувствовал, что чертовски хочу увидеть ее нежные голубые глаза и услышать звонкий голос, и если этого не произойдет прямо сегодня, то не произойдет уже возможно никогда.
Мы созвонились и договорились о встрече. Затем я позвонил жене и соврал про срок сдачи проекта, завал, аврал и собственное позднее прибытие домой. К моему удивлению, она отреагировала абсолютно спокойно и даже равнодушно.
Мы заходим в первый попавшийся не то бар, не то кафе и, не сговариваясь, падаем за барную стойку. Катя заказывает какой-то коктейль, а двойной виски со льдом.
Дальше начинается что-то невообразимое. Мы пьем так, будто только сегодня узнали, что такое алкоголь. Виски, ром, текила, затем несколько разноцветных коктейлей и две кружки темного тягучего сладковатого пива, как апофеоз этого маленького праздника для двоих посреди рабочей недели.
По экране телевизора, подвешенного возле барной стойки, Александр Васильев просит рассказать о своей любви. А мне Катя рассказывает о своей жизни. Ни что-то конкретное, ни отдельные эпизоды, а все подряд. Впрочем, я не отстаю от нее. Наверное, мы со стороны напоминаем двух Робинзонов, которые после долгих лет молчания и одиночества, наконец, обретают своего Пятницу.
Я рассказываю ей все. О том, что думаю, чего хочу, что ненавижу. Мне так легко от того, что я могу поведать ей обо всем, не опасаясь непонимания или отторжения. Это чертовски здорово! Слова льются из меня потоком, и в конце я чувствую себя опустошенным и счастливым.
Из бара мы с шумом вываливаемся уже за полночь. Когда я последний раз так напивался?
Пожалуй, лет двадцать назад. Нет, алкоголь даже в больших количествах я употреблял и позднее, но вот так, легко, задорно, без оглядки на вчерашний и завтрашний день... такого не было очень давно.
- Куда дальше? – спрашиваю я Катю, понимая, что домой не хочет ни она, ни тем более я.
- Я знаю одно место, - отвечает она и вытягивает руку, чтобы поймать такси.
Через пятнадцать минут мы останавливаемся на мосту через реку, которая делит наш город пополам. В моей руке бутылка вина, которую я прихватил из бара, потому что это похоже единственное, что мы сегодня не пили.
- Посмотри, как красиво! – завороженного говорит Катя, показывая на город, раскинувшийся перед нами тысячей огней.
Я не смотрю на город. Я смотрю только на нее, пытаясь поймать блеск ее глаз. Мне кажется, что в эту минуту, весь мир вдруг исчез, просто перестал существовать, а есть только мы на этом мосту, который проложен не через реку, а через пространство и время, соединяя сразу все на свете. Все, что было, есть и только должно произойти.
Должно произойти и это.
Я осторожно, но крепко обнимаю Катю за талию и целую в губы. Она отвечает мне, сначала осторожно, а затем уверенней, обнимая меня за плечи. Мы целуемся и целуемся, не в силах оторваться друг от друга, как будто если это произойдет, то очарование момента спадет и больше уже никогда не повториться. Я целую ее губы, затем щеки, нос, лоб, я покрываю поцелуями все ее лицо, а затем снова возвращаюсь к губам. Когда я в последний раз так целовался?
Никогда.