- Ну, что, мистер Кейс, все формальности улажены. Вы можете переступить границу. Через пять мину там вас встретит ваш первоначальный гид. Он вам всё объяснит. И потом… Потом вы будете абсолютно свободны. Наше государство даёт абсолютные гарантии всем его жителям.
Девушка в костюме, состоящем из юбки и пиджака цвета стали, была чем-то похожа на стюардессу. Сходства добавляла синяя шёлковая пилотка на курчавых тёмных волосах.
Полчаса назад Кейс пересёк океан по заоблачной дуге. И хотя он знал статистику низкой вероятности авиапроисшествий, тем не менее, при взлёте ему не удалось сохранить спокойствие.
В тот самый миг, когда натужно взревели турбины и самолет оторвался от земли, первобытный страх высоты вылез из каких-то рудиментарных заковык внутри Кейсового живота и заполнил всю его грудь запредельным холодом.
Усилием воли Кейс заставил себя улыбнуться и принять вальяжную позу. Ведь вокруг него были в большинстве своём такие же как и он – везунчики, будущие жители страны AGL, страны «абсолютных гарантий жизни».
Внешне они не выдавали никакого беспокойства, кроме женщины, сидящей впереди наискосок от его кресла. Кейс не видел её лица, только рыжеватые волосы, собранные заколкой-бабочкой, и пальцы, вцепившиеся в подлокотник.
Едва уловимая напряженная вибрация этих пальцев словно создавала волны нервозности. Её пальцы, как натянутые струны, пропускали сквозь себя колебания невидимых мыслей всех пассажиров.
Несомненно, этих пассажиров можно было назвать везунчиками, но всё же у них была некая общая «нехорошая» черта. Печать проклятия просвечивала сквозь их резиновые улыбки.
Та самая печать, которая стоит на всех людях без исключения, печать, о которой обычный человек пытается забыть, прикрасить, спрятать, сделать вид, что её не существует. Та самая злокачественная метка, которую госпожа Смерть ставит на каждого человека в момент рождения, «ты – мой».
Вся эта белковая, разумная масса с её иллюзорными мечтами сейчас пыталась бороться за право вырезать клеймо страха, самого большого страх изо всех страхов – страха смерти.
В самолёте летели избранные. Они сумели в своей жизни достигнуть многого и потому заслужили право сесть в салон «воздушного Ноева ковчега».
Они хотели жить. Именно поэтому они все летели в самую желанную страну на планете – страну с Абсолютными Гарантиями Жизни.
Чтобы получить визу в AGL, надо было иметь очень внушительный капитал. Так что априори пассажиры этого лайнера принадлежали к вышей касте земных умов. Ведь только ум способен создать капитал и приумножить его. Дураки остались там, за океаном. Умные летели в самолёте. Не просто умные, а избранные.
Мысли Кейса путались, плыли в голове как рваные низкие облака над ярко-синей поверхностью океана, раскинувшейся внизу. Кейс собирал их, выстраивал в логические ряды, которые в подрагивающих пальцах рыжеволосой женщины снова расслаивались на перистые невнятные облачные образования. Устав от этой бессмысленной борьбы, Кейс прикрыл глаза, стараясь не торопить время. Ведь чем больше его торопишь, тем быстрее оно тянется. Надо просто вспомнить что-то приятное, можно из глубокого детства.
Кейс попытался копнуть свою память как можно глубже, но ничего не вышло. Погрузиться в сладкие картинки мешала жёсткая спинка кресла. Да и вся остальная «жёсткая» обстановка вокруг словно бы отсекала Кейса от доступа к колыбельной безмятежной радости. Какая колыбель? В самолёте летели не дети, а будущие конкуренты. Борьба за деньги как цель жизни не отменялась даже в государстве, гарантирующем жизнь. Наоборот, там она должна была принять некую новую форму. И все пассажиры уже словно бы вливались в эту нео-форму, отторгая от себя ретроградного Кейса.
Общая целеустремленность людей создавала ощутимый магнитный вектор, к которому Кейс никак не мог прилепиться.
Ощущение было из неприятных. Словно бы он прошел первую стадию отбора, а вот во вторую и третью и далее ему путь воспрещён.
Неуверенность в своих силах всегда портила Кейсу жизнь. И он знал, что если чуть-чуть поддать тёплой жалости, то вся эта дрожжевая муть полезет из него до уродливых размеров. Кейс привык с ней бороться, вызывая равнодушную и отстранённую созерцательность. Вот и сейчас он бросил свои попытки примазаться к «умным людям» и постарался войти в себе спасительное наслаждение процессом полёта.
Но мыслительные потуги этому не способствовали, полёт продолжался, казалось, целую вечность.
Тонкая тропинка в небе… По краям которой, пропасть…
Слава Богу, теперь обычные страхи позади. Он благополучно долетел. Через несколько минут он вступит на землю абсолютных гарантий жизни.
Он пройдет туда через серебряный коридор - пропуск для среднего класса. Есть ещё стеклянный коридор – пропуск для прислуги и золотой – для тех, кто может не работать.
В любом случае, надо иметь солидный капитал даже для того, чтобы пройти через «самый дешёвый» стеклянный коридор. В эту страну не попадешь просто так за красивые глазки. В AGL даже для того, чтобы работать прислугой, надо сначала преодолеть денежный барьер.
Кейс достиг этого барьера три года назад, но не поддался искушению уехать через «стекло». Неопределенность зарабатывания денег в AGL, внушала ему определённые опасения. Теоретически он мог представить, как уже там, на месте, он усердным трудом переходит из «стекляшек» в «серебро». Но практически, этот переход мог затянуться на долгое время. А так за три года на грешной земле, он, поднатужившись, собрал заветную сумму и даже немного превысил её. У него был не просто серебряный пропуск, а пропуск с бонусами.
Серебро – это как раз то, что нужно. Ровно посередине. Ни вашим, ни нашим. Серебро – это основа основ. Так что Кейс мог считать себя состоявшимся счастливчиком.
Золотая каста бездельников его пока не привлекала. Стеклянные трудяги вызывали у него лишь сочувственную симпатию. У Кейса были свои планы на эту жизнь, и их можно было реализовать, лишь имея абсолютно гарантированный запас этой самой жизни.
Кейс знал, что когда он пересечет демаркационную линию пограничного контроля, то «потеряет» право на все свои капиталы. Вернее, эти капиталы станут работать на него, оплачивая ему абсолютную страховку жизни. А уж остальное он сможет заработать на месте потихоньку, помаленьку. Как? Все придется узнавать по месту своего нового жительства. Ну не на Марс же он, в конце концов, прилетел. Везде люди, везде есть определённый разумный порядок. А там, где такого порядка нет, там нет и государства.
Попытка пробить мыслями туманное гарантированное будущее вызвала у Кейса лёгкое раздражение. Все эти процедуры – перелет, пограничный контроль, дежурные фразы сейчас казались Кейсу ёлочной мишурой, которую ему хотелось сорвать и выбросить на помойку вместе с самой ёлкой. Праздники с их глянцами, подсветками и искусственными рекламными улыбками Кейса не привлекали.
Кейс нуждался лишь в строгом логическом смысле жизни, в некоем кристалле абсолютного и чёткого действия.
Мысли о порядке лишь увеличили его раздражение.
Кейс почувствовал, как затекла его шея, и представил на миг с каким наслаждением он потом растянется во весь рост на кровати в своём новом доме.
Девушка в стальном костюме проставила печати в документы и отдала их ему. Только тут Кейс обратил внимание на то, что на её руках надеты перчатки, имитирующих цвет кожи. Даже лаковые ногти оказались всего лишь рисунком на кончиках перчаточных пальцев. Девушка поймала взгляд Кейса, и в ответ у неё в легкой ухмылке дернулся правый край лица. Это был важный сигнал, который Кейс считал мгновенно: «Не всё так хорошо, чувак, как тебе кажется».
Но…Сигналы о провалах считывает подсознание, а сознание должно строить лестницы картонные, деревянные и железобетонные.
В данном случае лестницы были верёвочными, сплетенными из сотен документов и гарантий, которые Кейс в общих чертах изучил. У него было право аннулирования контракта с возвратом затрат, которым он мог воспользоваться в течение первого месяца пребывания. В случае более позднего расторжения договора, он терял уже прилично. Но, в общем, это были нормальные условия для абсолютной страховки. И потому девушка может и не гримасничать. Если возникнут проблемы, он сможет их решить. Так Кейс привычно успокоил себя.
И столь же привычным усилием воли заставил верёвочные лестницы не качаться, а потом и вовсе превратиться в шоссе, по которому на упругих шинах авто, он покатится в свою новую жизнь.
Отразив столь неожиданный ментальный удар, Кейс захотел посмотреть с вызовом и прямо в глаза этой девушки. Но, отдав документы, девушка потеряла к нему всякий интерес.
Кейс направился вперёд по серебряному коридору. Никого из пассажиров ни впереди, ни позади него не было. Опять к нему пришли мысли о рыжеволосой попутчице. Всё-таки он успел разглядеть её, когда они выходили из самолета в широкий рукав аэровокзала. У неё были правильные черты лица, глаза мадонны, пухлые губы ребенка, рост выше среднего. Хотя под джинсовыми клешами могли скрываться каблуки, делающие её выше. Девушка не смотрела по сторонам, в ней не было ни капли любопытства, просто отрешённость. Исходя из этой отрешённости, он сделал вывод, что она пойдет либо в золотой, либо в стеклянный переход.
Кейс шёл по серебряному коридору, стараясь придать своей походке монументальность и важность делового человека. Но ноги торопили его, самопроизвольно набирали скорость, словно гонимые страхом клаустрофобии.
В конце серебряного коридора осветилась дверь с большой зелёной кнопкой. И после нажатия, дверь отворилась прямиком в стеклянную кабину лифта. Кабина понесла его вниз. Там на входе его ждал еще один короткий коридор, один вид которого вызвал у Кейса нехорошие предчувствия.
Коридор был подсвечен синими лучами с чётким запахом озона. Мозг услужливо вытащил из закоулков памяти «камеру дезинфекции». Кейс готов был пробежать этот синий коридор рысью иноходца, но мужской голос за кадром предложил ему остановиться на несколько секунд в квадрате, очерченном на каменном полу.
Кейс остановился. Голос попросил Кейса раздеться и закрыть глаза.
Не очень-то приятно стоять голышом, когда на тебя смотрит кто-то невидимый. Но, придётся это сделать. Можно представить, что ты в кабинете на осмотре у врача.
Кейс кряхтя снял брюки, рубашку и нижнее бельё. Всё, вплоть до носков. Для одежды был предусмотрен небольшой выдвижной бокс.
Само собой пришло и объяснение происходящему. И одежда и сам Кейс должны пройти дезинфекцию. А иначе и быть не могло. Абсолютные гарантии жизни - это не балаган, это серьезная работа.
Кейс встал в центр квадрата, подтянул живот и закрыл глаза. Сначала он услышал короткий звуковой сигнал, потом вслед за сигналом, пришла вспышка, пробившая ультра- синим темноту закрытых век, и Кейс инстинктивно зажмурился.
Невозможно было спокойно выдержать искрение этих лучей, которые, казалось, тончайшими и короткими иголками проникают под кожу.
Покалывание было более чем ощутимым, и принесло ему букет неприятных ощущений по всему телу.
Но все эти и ощущения быстро прошли, когда вспышка закончилась.
Голос предложил ему одеться и пожелал удачи.
Кейс надел одежду, источающую слабый запах озона и уверенно подошёл к двери из матового стекла в конце коридора. Дверь гостеприимно безо всяких кнопок и голосовых сигналов сама отворилась ему навстречу.
Кейс шагнул в просторный холл, где навстречу ему вышла, улыбаясь, черноволосая белокожая девушка с восточным разрезом глаз.
- Мистер Кейс, приветствую вас в стране Абсолютных Гарантий! Меня зовут Кьелла. Я буду вашим первоначальным гидом на ближайшие пару суток. Нас ждёт машина у входа, ваш багаж на месте, следуйте за мной.
Кьелла, как истинно восточная женщина имела вид ожившей статуэтки. Тонкая талия была подчеркнута широким поясом. Шёлковая красная юбка доходила длиной до середины колен. Белая блузка закрывала горло, но открывала руки, овитые золотистыми браслетами.
Привокзальная площадь приятно поразила Кейса мраморным покрытием с островками цветов. Всё было красиво, ровно так, как и в рекламных букетах. Небо, солнце, разноцветье прирученных рододендронов. Солнечный свет казался не слепящим, а карамельно-мягким.
Удивительная тишина, озвучивалась лишь легким стрекотанием миниатюрных вагончиков, двигающихся по монорельсам, которые были проложены вдоль улицы, вымощенной брусчаткой.
Кьелла поймала его удивлённый взгляд:
- Вы же знаете о том, что все риски в нашей стране сведены к нулю. Никаких выхлопных газов, никаких столкновений.
- Конечно, знаю, - растерянно сказал Кейс. – Но одно дело знать, а другое дело видеть.
Во всех остальных своих проявлениях улица выглядела вполне обычной. Низкорослые каменные дома с закругленными стенами сияли зеркалками окон.
- В нашей стране, вообще, нет острых углов, - сказала Кьелла. – Острые углы несут в себе потенциальную опасность.
Ветки на деревьях были выстрижены под форму шара. Кроны начинались выше человеческого роста. Вот и всё, что успел отметить Кейс.
Место водителя в вагончике было свободно. Кьелла по хозяйски уселась за панель управления. Набрала на мониторе название улицы. Всего в вагончике было четыре удобных кресла, за креслами место для багажа. Панель управления напоминала экран ноутбука.
Будущее с его идеальным устройством, о котором мечтали фантасты, наступило. Правда, в отдельно взятой стране. Но зато в стране Абсолютных Гарантий Жизни.
Вагончик плавно тронулся в путь.
- Над нашей страной расположен энергетический купол. Вы будете дышать исключительно очищенным воздухом. В этом воздухе нет пыли. Улицы и дома омываются здесь каждое утро. Вы почувствуете, как это хорошо для ваших лёгких.
Я должна вам сказать, что в вашем теле сейчас находится более сотни нано-датчиков, которые дают звуковой портрет вашего организма. При отклонении от нормы эти нанодатчики будут срабатывать. В каждую дверь в каждом доме вмонтированы рамки-анализаторы. Чтобы быть видимым для анализаторов, вы должны будете каждый вечер пить таблетку. Ничего страшного, это простой маркер, безобиднее конфетки. Картинка о состоянии вашего тела будет передаваться в центр. И звуковая и световая. Риски любого заболевания должны быть сведены к нулю. Кроме этого раз в неделю вы будете проходить специальные процедуры.
- Постойте, постойте…Нанодатчики уже во мне? – нахмурился Кейс.
- Когда вы проходили через синий коридор, вы зашли в магический квадрат.
- Что?
- Шучу! Расслабьтесь. Квадрат медицинский. Покалывание помните? Эти иголки тоньше жал, внутри они превращаются в крошечные капсулы, которые остаются в организме и сигнализируют о неполадках, - Кьелла улыбнулась.- Вот, посмотрите на меня. Как думаете, сколько мне лет?
- Ну и сколько?
- Мне сорок пять, хотя я выгляжу на двадцать.
- Да ну, Вы шутите.
- Не шучу. Наука в нашем государстве процветает. Ученые научились поддерживать организм в свежем состоянии.
- И вам это нравится?
- Конечно! А как же иначе? – Кьелла изобразила удивление интонационно.
Внутри она не удивилась его вопросу. Она ответила ему так, как ответил бы отец сыну на вопрос о том, прекрасен ли мир.
- Да, сынок, прекрасен! (Но ты должен понимать, что за всё надо платить.)
Чем они расплачиваются за свою молодость кроме денег? Этот вопрос он не мог задать Кьелле. Она бы все равно на него не ответила.
Поэтому Кейс просто спросил:
- А в море можно купаться?
- Конечно. Там тоже купол. И могу заключить пари на то, что вы в своей жизни ещё не видели такой чистейшей воды и пляжа. Вам понравится.
Кьелла щебетала настолько жизнерадостно, что у Кейса понемногу начало подниматься настроение. Тем более, что пейзаж, разворачивающийся в рамке окна полностью соответствовал его представлениям о земном рае.
Государство AGL занимало по площади чуть менее пятисот квадратных километров. Так что столица с её низкорослыми домами была и её единственным городом. Часть земель числилась под сельским хозяйством с фермерскими поселениями. Другая часть земель оставалась в лесо-парковой зоне. Своего промышленного производства в AGL не было, исключительно из-за целей сохранения чистого воздуха.
Самое главное, что было в этой стране – это инвестиции её богатых граждан и научно-исследовательские центры, количеством и качеством которых AGL превзошла все развитые страны мира.
Погрузившись в информацию, извлекаемую мозгом из хранилищ памяти, Кейс и не заметил, как вагончик остановился. Он вышел первым и подал руку Кьелле.
Прикосновение к её ладони было похоже на прикосновение к прохладному листу лопуха. Странные ассоциации сегодня выдавал мозг Кейса. Но, впрочем, после перелёта и внедрения нанодатчиков в организм, с ним могло произойти всё что угодно. Так бывает, Кейс уже не раз замечал в своей прошлой жизни, что его мозг словно бы начинает видеть скрытую реальность. Ту, что прячется за цветным фасадом картинок, которые поступают в его глаза. Вот и сейчас вместо девушки ему привиделся «фикус в кадке».
Багажная сумка дребезжала колёсами по брусчатке. Да и сколько ему надо было этого багажа? Всё его богатство размещалось на жёстком диске, величиной со спичечный коробок. Фотографии, дневники и печатные работы. Одежду он взял самую необходимую, только на первое время. Всё, что связывало его с тем суетливым, копошащимся миром, в новой жизни не имело значения. Лишь одну вещь из прошлого он решил взять с собой - макет рыбацкой шхуны, которую он изготовил когда-то в детстве - лодка, выточенная из дерева тридцать на шесть сантиметров, с мачтами и хлопчатобумажными парусами. Макет был бережно обложен ватой и упакован в жёсткую коробку.
Новый дом был призван очаровать Кейса не только красотой, но и целесообразностью. Тот, кто запроектировал и построил его, явно обладал практическим умом. Дом был рассчитан на двух хозяев. Правая часть для Кейса, а в левой жил кто-то другой. Обе части дома разграничивал зелёный забор из плотного выстриженного прямыми углами, кустарника. Всё остальное идеально – природный камень стен, черепичная крыша, мягкая, плюшевая лужайка, отдельный вход и два уровня.
Внизу просторная гостиная с электрокамином и обеденным столом, крохотная кухня, душ, гардеробная. Наверху кабинет с ноутбуком, спальная и ванная с тёплыми полами. Вся обстановка выдержана в классическом стиле. И никаких острых углов!
Хотя дом относился к здешнему эконом-классу, Кейс ощутил лёгкую зависть к самому себе. Экономя на всем, в той своей прошлой жизни он не мог себе позволить иметь собственную спальню и отдельный кабинет! Да ещё и помимо всех прочих приятностей такую замечательную ванну, похожую на маленький бассейн.
- Мне нравится, - не смог удержаться от восхищения Кейс.
- В каждую дверь вмонтирована рамка-анализатор, - сказала Кьелла.
- И что?
- Я просто напоминаю. Я напоминаю, потому что к этому надо привыкнуть.
- А вы привыкли?
- Да. Женщинам в этой жизни приходится привыкать ко многим неудобствам, ради того, чтобы сама эта жизнь была.
- Я бы не отказался от чашки кофе. Кофе здесь пьют?
- Если осторожно, то здесь всё можно, - Кьелла погрустнела.
Кейс постарался не заметить минорных нот, так некстати вдруг появившихся в голосе Кьеллы. Она - представительница обслуги. Её грусть и его радость - вещи несовместные.
- Ну что, мне пора. У меня ещё есть работа, - сказала Кьелла, не сдвинувшись с места.
- Работа? А мне так хочется спать, - Кейс зевнул, пытаясь перебороть вдруг навалившуюся дрёму.
- Это с непривычки от очищенного воздуха, - лоб Кьеллы пересекла горизонтальная складка напряжения: - Вот вам пачка таблеток. Напоминаю по одной таблетке перед сном на ночь.
- А что будет, если я их не приму?
- Приедет скорая помощь. Это хлопотно и нерационально.
- Но я хотя бы должен ознакомиться с составом.
- Если вы начнёте знакомиться с составом всех тех средств, что будут применять по отношению к вам, то боюсь, вы потратите на это всё свое свободное время. Вы же подписали страховку, так отдайтесь в руки специалистов.
- Я согласен на датчики, но подсаживаться на химикаты?
- Считайте, что это витамины. Вы должны их принимать на ночь. В крайнем случае, утром. Это маленькое неудобство, но оно стоит того. Вы же приехали в теоретически вечную жизнь.
- А практически?
- Ну… Не знаю, - Кьелла, наконец-то, улыбнулась. - Наше государство существует всего лишь пятьдесят лет. И у нас уже много граждан, перешедших столетний рубеж. Они в полном здравии и уме. Посмотрим, что будет с ними дальше. В любом случае у вас точно и гарантировано впереди как минимум пятьдесят лет жизни, ровно столько, сколько вы прожили. Это не может вас не радовать.
Кейс понял, что спорить бесполезно. Кьелла начинала ощутимо нервничать. Видимо, её рабочее время истекло, и у неё имелись свои планы на вечер.
Кьелла провела его на кухню, показала, как пользоваться электрической печью. Печь была сенсорная, похожая на маленький круглый столик. Все остальные предметы в кухне выглядели обычными, но всё с теми же закругленными краями. В холодильнике Кейс приметил запас продуктов на первое время. Кьелла толкнула заученную речь о количестве калорий, сунула ему в руки карту с примерным меню:
- Будет лучше, если вы подпишитесь на питание в ресторане. Там вы сможете получить наиболее сбалансированный рацион, это даст вам дополнительные плюсы к вашему самочувствию. Тем более, что питание в ресторане входит в стоимость страховки.
Конечно, Кейс знал, что обжорствовать в этой стране ему никто не позволит. Ведь ожирение – открытые ворота для многих болезней. Прощайте бесконечные кофепития и гамбургеропоедания! Прощай свобода нищеброда…
Грусть? Скорее нет, чем да. Всё же Кейс был рад познать новый порядок. Ведь он стремился к нему изо всех сил. Ведь он так мечтал выбраться из мусорного мира. И его мечта сбылась. Отныне ему не надо будет думать о быте. Он попал в мир абсолютного порядка и полной целесообразности.
Часть идеального дома с идеальной лужайкой… И всё это теперь принадлежит ему. А самое главное, в его распоряжении страна, в которой невозможно умереть!
И это, действительно, самое главное! Потому что не смысла жить в мире, где тебя могут пристрелить завтра, где ты можешь умереть от вируса или болезни, или банально от случайного кирпича, упавшего на голову.
Страна абсолютных гарантий давала человеку реальное право на жизнь. В этой стране все опасности были сведены к нулевой вероятности.
- Я оставлю вас. Отдыхайте. Завтра с утра я буду у вашего дома и провожу вас до вашего нового места работы, - Кьелла улыбнулась через силу и наспех распрощалась с ним.
Кьелла ушла. Кейт распаковал свой чемодан и залез в долгожданную пенную ванну. После ванны завернулся в полотенце и заснул счастливым сном младенца, у которого исполнились рождественские желания.
Проснулся он ночью. Большое окно в спальне пропускало в себя слабое свечение неба. Кейс надел шорты и футболку, спустился на первый этаж и вышел во двор. Тишина была тёплой, звезды просвечивали сквозь пространство мрака, и вместе с ними едва уловимо просвечивала защитная сеть, нанесённая на небо. Параллелями и меридианами она отсекала этот мир от остального смрадного, ужасающего бытия. Чистый воздух, чистые продукты и постоянный экспресс-анализ состояния. Курорт, санаторий, рай…
Кейсу хватило лишь одной минуты созерцания природы. Дальше уже тело запросилось обратно, в привычный комфорт.
На кухне Кейс вскипятил чаю, разогрел круассан, густо намазал его малиновым джемом и с наслаждением съел.
Спать ему не хотелось, он поднялся в кабинет, подвигал ящики стола. Стопка бумаги и набор ручек нашлись в самом же первом ящике. Остальные ячейки были девственно пусты. Были пусты и полки, предназначенные для книг. На одной из них гордо красовалась лишь одна тощенькая книжка – телефонный справочник в мягкой велюровой обложке.
Кейт вернулся к своей сумке, небрежно брошенной в гардеробной. Достал из нее коробку с макетом шхуны.
У шхуны слегка смялись треугольники парусов. И вся она на фоне округлостей здешнего антуража выглядела букетом острых пик. Колючая и непокорная.
Шхуна заняла свое место на пустой полке. А Кейс принялся расчерчивать лист бумаги.
Он любил писать планы и составлять определённые чёткие схемы. Любое действие казалось ему бессмысленным, если в нем не было схемы. Жизнь требовала от него результата, а результат не мог слепиться сам по себе из хаоса действий.
Конечно, Кейс будет работать. Но кроме работы он должен будет еще и обучаться. Обучение Кейт считал неотъемлемой частью жизни. А иначе на что тратить время? Время – самое ценное, что у него есть. И сейчас этой ценности у него будет предостаточно.
Обучение включало в себя биофизику и математику. Кейс просто наметил интересовавшие его проблемы в этих двух областях. Теория рядов, алгебры Фон- Неймана, биофизика клетки и биофизика органов чувств. Всего лишь четыре пустые клетки – папки нарисовал он на бумаге.
Но уже ощущал, как эти папки начнут заполняться нужным содержимым. Ведь он знал, что его цель – Вечность. Настоящая, не искусственная. Не закрытая рамками и куполами, не контролируемая анализаторами. Настоящая живая вечность.
Искусственная вечность должна помочь ему сделать шаг к настоящей вечности. И даже один этот шаг даст ему больше, чем все остальные шаги и топтания на этой грешной земле.
Странно, но такие ясные схемы-кристаллы наполняли Кейса невероятной жаждой жизни гораздо больше той, что давало ему созерцание природы. Кейс знал силу этой умозрительной жажды. Она незнакома хаосному сознанию, существующему в хаосном мире добывания денег.
Жажда денег по сравнению с жаждой жизни всё равно, что линия по сравнению с плоскостью. А ведь тот, кто владеет плоскостью, тот владеет и линиями.
Задумавшись о вечном, Кейс рисовал эти линии на бумаге плавные и изломанные. Сама его рука рисовала до тех пор, пока лист не оказался полностью изрисованным. Тогда Кейс отправил его в пластиковую корзину для мусора, а лист со схемой водрузил на центр стола.
Всего лишь неполные сутки провел он в этой стране. Но уже пришла ясность ума. Виной ли тому чистый воздух или идеальный порядок, а, может, и то и другое вместе?
Третий лист бумаги понадобился Кейсу для насущных дел. Этот лист был им поделен на три части, условно названные им резерв, актив и запас.
В AGL не существовало в чистом виде денег и банков. У каждого работающего жителя просто был резервный и активный счёт в виртуальном числовом выражении.
Резервный счет не должен был опускаться ниже определенной цифры, равной примерно годовому расходу среднего человека. А активный счёт предназначался для оплаты желаний сверх предусмотренной страховки. В абсолютную страховку жизни входило ресторанное питание, проживание, услуги по уборке, проезд к месту работы и обратно, медицинское обслуживание.
За всё это Кейсом уже оплачено. Более того, у него есть внушительный резервный счёт. Хотелось, чтобы ручейки, впадающие в эту запруду, были больше, чем вытекающие из него. Сколько же цифр сейчас он сможет вычесть из резервного счёта, чтобы создать активный?
Что же может ему понадобиться сверх оплаченных услуг? Какую цифру ему поставить в актив?
Развлекаться нет смысла, одежду он предпочитает самую простую. Услуги женщин? Об этом он подумает позже. Транспорт?
Пожалуй, надо испробовать местные тарифы. Ну, а для начала в целях экономии он выберет цифру сто.
Кейс закачал «сотню» на активный счёт. И опять ощутил удовлетворение от созданного порядка. Колонку запаса он пока оставил пустой. Туда он будет направлять маленькие порции на чёрный день из того, что заработает. Что поделать, Кейс по жизни старался всегда быть предусмотрительным.
Эта обетованная земля казалась ему раем. Идеально пустые полки в кабинете жаждали заполнения чем-то чётким, новым, чистым. Некими кристальными знаниями, вписанными в книги и дневники. Пока же в распоряжении Кейса была только одна книга – телефонная.
Она выдала ему номер службы такси. Сдержанное внутреннее ликование охватило Кейса.
Телефонная книга отражала все его запросы к точности и ясности. В этой стране всё было едино. Единая служба такси, единая ресторанная служба, единая медицинская служба, единая служба досуга и, так далее, по списку, который оказался совсем коротким.
Чем меньше хлама, тем больше порядка, тем меньше энтропии, тем…Тем приятнее жить!
Через пару минут после звонка в службу такси, на его телефоне раздалась мелодия вызова. Это приехало, вызванный им, вагончик.
Кейс пошел было на выход. Но затем, словно вспомнив что-то важное, рванул на второй этаж в кабинет.
Из дома он вышел с пакетом.
Такси – стандартный вагончик, но только с водителем. Водитель хорошо разбирается в карте. Обычный стеклянный служка. Служки – это те, кто выполняет механические действия, требующие минимального искусства. И как только Кейс научится этому минимуму, он будет ездить один. Можно, конечно, приобрести свой собственный вагончик, но это блажь.
- Стоит подумать о том, чтобы обзавестись конём, - сказал Кейс.
- У нас есть конеферма, - ответил водитель. – Но на лошадях можно ездить только вне города.
- И лошади у вас это по виду пони в целях безопасности? – неуклюже попытался пошутить Кейс.
- Нет. Лошади обычные. Просто в копытах у них есть механизмы блокировки, если вдруг лошади захочется разогнаться, или взбрыкнуть.
- Надо же. Всё продумано.
- Да. Это мир чистого разума. Новичкам требуется время, чтобы привыкнуть, - улыбнулся водила.
По ощущениям он был старше Кейса, но выглядел на тридцать пять. Кейс знал, что в эту страну не берут моложе сорока лет.
- Мне шестьдесят три года, - отозвался водитель.
- И вы умеете читать мысли?
- Немного. По глазам. Людям кажется, что мыслей много. Но их мало. У новичков они одни, у старожилов другие.
- А вы сразу определили, что я новичок?
- Да. Это только им не спится по ночам. Да и услугами такси старожилы не пользуются.
- Отвезите меня к морю.
Водитель поколдовал с сенсорным экраном. И вагончик практически бесшумно двинулся по улицам спящего города. Довольно скоро они выехали к площади, ограниченной гранитным парапетом, за которым начиналась набережная.
Есть своя прелесть в том, чтобы рассчитываться за услуги, используя лишь отпечаток своего мизинца. С тебя не возьмут больше, чем это предусмотрено единым тарифом. Система расчета с водителем списала всего лишь единичку. Таким образом, активный счет Кейса стал равен девяносто девяти.
Да, ну их эти цифры! Кейс хотел встретить рассвет. У него было одно потаённое детское желание. Из пакета он достал свою любимую шхуну. Он пустил её на воду, лег на песок как есть в одежде, стараясь изменить масштабы восприятия, представить, что эта шхуна настоящая и отправляется к неведомым берегам. Но, одно дело представить, а совсем другое – осуществить.
Кейс лежал на берегу, щурил глаза, пытался принять разные позы, выбрать из них наиболее удобную для созерцания.
Кварцевые песчинки покалывали ладони, налипали на подбородок. Песчинки сами по себе, шхуна сама по себе и Кейс в нелепых позах.
Соединиться с природой не получилось. И начало рассвета не принесло нового чувства. Мешало наличие сетки на небе, от которой вдруг возникло ощущение клетки.
Кейс убрал обратно в пакет шхуну, разделся до трусов. Немного подумав, снял и их. Ведь никого вокруг не было.
Море приняло его в свои комфортные объятия. Тело ожило в подогретых потоках воды. Насчёт идеальной чистоты моря Кьелла была права. Он встретил первый луч солнца в воде, которая сверкнула удивительно прозрачной россыпью «кристаллов».
Выйдя на берег, Кейс натянул одежду прямо на мокрое тело. И вовремя.
После рассвета на пляже стали появляться люди. Разглядывать их у Кейса не было ни сил, ни времени.
Обратная дорога на такси забрала у него со счёта ещё одну единичку.
Дома он успел смыть с себя соль в душе и проглотить бутерброд с сыром. И уже скоро в его дверь позвонила Кьелла.
Сегодня на ней была юбка до полу из изумрудного шелка, и кремовая блузка с рукавами – фонариками.
- Мистер Кейс, я готова препроводить вас на ваше место работы.
У Кейса были единственные брюки, в которых он приехал и пара рубашек. Вторая чистая, но не выглаженная.
- Грязную одежду вы должны закидывать в стирку, а выстиранную одежду оставлять горничной для утюжки. Вам стоит расширить свой гардероб. Придётся заехать в магазин.
Когда Кейс прошёл через порог двери, она выдала звуковой сигнал по форме похожий на звон колокольчика.
- Нам придется дождаться осмотра, - нахмурилась Кьелла. – Вы пили таблетку на ночь?
- Простите, я забыл.
- Теперь придётся задержаться.
- Зато я успею выгладить рубашку.
-Мистер Кейс, у вас серебряный полис. Вы не должны заниматься утюжкой. Это – обязанность горничной.
Ничего страшного в осмотре не было, Кейсу сделали обычный укол, и ещё местное экспресс-прогревание. Предотвратили начинающуюся ангину.
- Такое бывает. Акклиматизация, - сказал врач скорой помощи.
Он был похож на студента своей деликатностью. Стеклянный страховой полис накладывал определённый отпечаток на поведение людей.
Магазин одежды, в который его привезла Кьелла, выглядел как и все подобные магазины мира. Кейс взял там себе три рубашки, расплатившись за них нажатием мизинца на карту расчета. С его счета при этом списалось три единицы. Одну рубашку Кейс надел сразу. Две другие и ту, что он снял, ему упаковали и отправили с посыльным по адресу. Манипуляции с магазином – дорога и оплата посыльного, обошлись ему еще в две единицы. Итого с учетом утреннего путешествия на активном счету Кейса осталось 93 единицы. Потрачено 7 единиц за неполный день! Но это нужные траты. Ведь важно не то, что он тратит цифры, важно то, что он начнет их скоро накапливать!
Кейс собирался работать в лаборатории по исследованию мозга. Ничего общего с медициной. Его интересовала математическая модель памяти. Полной памяти личности, дающей возможность переноса «я» на универсальный носитель информации. Он знал, что в AGLведутся работы в этом направлении. Это был один из перспективных путей в вечность обновления.
Другой путь заключался в стратегии поддерживания. Конечно, ученые научились поддерживать клетки человека в состоянии активного долголетия. Но сделать белок, действительно, вечным еще никому не удалось. Да и в этом направлении желающих работать было мало. Зачем пытаться сохранить суп, если можно знать его рецепт, иметь все ингредиенты и подходящую кастрюлю?
Так что тотальная регенерация тела – это было самое модное на сегодняшний день направление. А если точнее - тотальная регенерация и перенос памяти на универсальный носитель с целью полного запасного сохранения личности.
Разгадывать запуск механизмов регенерации всех органов тела, в том числе и клеток мозга - это и есть самый захватывающий путь в вечность. Но опять же при условии того, что регенерация не приведет к потере собственного «я». Заманчивая утопическая идея переписать «я» на какой-нибудь кристаллик, который… Но прежде чем переписать, надо оцифровать.
За оцифровкой личности – будущее.
В прошлой жизни Кейсу пришлось поработать программистом. Он участвовал в создании многих популярных виртуальных игр. И ему ли объяснять то, что жизнь, собственно, это и есть набор программ, команд, алгоритмов. Жизнь – это механика, как ни крути. Причём, корпускулярная механика. И никаких волн, никакой неопределенности… Жизнь четко определена и загнана в рамки объекта. Даже картина художника состоит из микроскопических мазков. Если повторить все эти мазки, можно получить полностью идентичный объект. Кейс зажмурился от видения 3Д молекулярного принтера, печатающего тело человека. О! Это очень красивая мечта! Тело и кристаллик личности в нем. Это и есть вечность!
При мысли о вечности у Кейса потеплело в груди и в ладонях. Для него вечность значила больше, чем женщина.
Кейс имел крепкое психическое здоровье. И искренне не понимал самоубийц и людей, не любящих жизнь. Кейс страстно мечтал не уйти никогда из этого мира, остаться в нём навсегда.
Он попал в идеальное место, в прекрасные условия для работы. Быть может, это островное государство создал кто-то из тайного мирового правительства? Но Кейсу не стоит лезть в такие дебри. Просто хорошо, что такое место есть на земле.
Ведь здесь работают уникальные лаборатории. И здесь сделаны первые важные шаги в развитии вечности человека. О чём-то таком примерном, думал Кейс, подъезжая вместе с Кьеллой к зданию института Человека, выполненному в форме тора.
Правда, его пыл был охлаждён руководителем кадровой службы.
- Вашу причастность к научной работе вы сможете показать только через год, пока не ознакомитесь со всеми исследованиями, проведёнными нами в этом направлении.
- Я согласен! – отозвался бодро Кейс.
Институт превзошел самые смелые мечты Кейса. Внутри тор разделялся на ячейки-кабинеты и лаборатории. Лента транспортёра двигалась непрерывно по кругу, и можно было перемещаться от кабинета к кабинету по этой движущейся дорожке. Во внутреннем дворике густели высокие кроны парковых деревьев, виднелась крыша кафе и площадка для отдыха со скамейками и фонтаном в бронзовой чаше. Там можно было сделать перерыв в работе, перекусить и расслабиться.
Мир вечности в первом приближении был приятен. Но всё же пока он был настроен не на принятие живой Вечности а на сохранение и освежение старого.
Вот если бы в этом мире была возможна тотальная регенерация, можно было бы обойтись безо всех этих округлостей.
Не хотелось ощущать себя хрустальной чашей. И хотя вокруг мягкая поверхность, чаша может разбиться.
- Ре-ге-не-ра-ция, - Кейс повторил мысленно это слово.
Кому, как ни ему знать о том, что слова – это тоже программы-команды, запускающие определённые процессы.
Рабочий день устраивал Кейса полностью. Неполный рабочий. От каждого по способностям, каждому по размеру его виртуального кошелька. Пять единиц пополнения в день на активный счет Кейса вполне устраивали. Если не пользоваться услугами вагончиков для дополнительного перемещения по городу, то можно уже было начинать добавлять потихоньку лишние единички на резервный счет и активный при этом держать в рамках дежурных ста единиц. И ещё потихоньку создавать запас. Кейс мечтательно зажмурился от удовольствия.
А ведь кроме единичек у Кейса ещё были бонусы. Экскурсия и…еще одна экскурсия. Внешняя и внутренняя. Внешняя для ознакомления с государством, внутренняя для ознакомления с собой. Так, во всяком случае, писали рекламные проспекты.
Страна избранных людей благосклонно впускала в себя Кейса.
Вечность была приятна на вкус в своём первом приближении. Если бы Кейс сам придумывал идеальный мир, он бы выглядел примерно так же.
На сегодня его рабочий день ограничился лишь поверхностным знакомством с институтом. Ему выдали ключ от его личного крохотного кабинета с узкоформатным окном от пола до потолка, открывающим вид во внутренний сад-двор. Других сотрудников Кейс не увидел. Видимо, ещё не пришло время перерыва.
- Вам понравился институт? – спросила его Кьелла.
- Институт не девушка, чтобы нравиться, - отшутился Кейс.
- Я выполнила свою миссию. Теперь вы сможете быть самостоятельным.
- Можно будет не стирать ваш телефончик?
- Как вам угодно,- в голосе Кьеллы возник стеклянный холод.
Всё же она была прислугой и мечтала о том, чтобы дослужиться до серебра. Связь с мужчиной в этом мире не давала женщине никаких привилегий. У каждого человека здесь был лишь свой личный счет. Перекинуть свои цифры кому-то другому не было никакой возможности. А просто как мужчина Кейс Кьеллу никак не заинтересовал. Искорки не прыгали, флюиды не перемешивались.
- Не забудьте о полном медосмотре в пятницу, после работы. Вам надо будет выбрать время и заехать в мед.центр, - напомнила ему Кьелла.
И всё же, распростившись с Кьеллой, он не спешил забираться в свою домашнюю раковину. Дорога от работы до дома была бесплатной, она входила в стоимость страховки. Услугами вагончика он воспользовался самостоятельно, запомнить маршрут «работа-дом» не составило особого труда. День клонился всего лишь к обеду, и у Кейса было с избытком времени, чтобы походить по окрестностям вокруг своего дома и осмотреться.
Для начала он решил зайти в ближайший ресторанчик. Чтобы там, как ему советовала Кьелла, активировать своё бесплатное питание по программе «всё включено».
При входе в ресторан сработал звуковой сигнал. Зазвенели колокольчики, и Кейс виновато присел за ближайший столик. Правда, никто из посетителей не обратил на него внимания. Да и было их всего ничего. Двое мужчин сидели спинами к Кейсу и сосредоточенно поглощали пищу.
Скорая помощь прибыла через минуту и Кейсу снова сделали укол.
- Это бывает у вновь прибывших. Акклиматизация, - успокоил его дежурной фразой врач.
Ресторанчик был оформлен в корабельном стиле. Белое дерево, окна, имитирующие иллюминаторы и отложные сине-белые моряцкие воротники у официантов.
Бесплатное питание требовало первичного оформления. Потом уже можно было пользоваться универсальным пропуском – отпечатком мизинца.
С помощью метродотеля Кейс оформил карту меню для своего веса, телосложения и группы крови.
Ему предложили обед на выбор из трех позиций. Позиции были скорее пустыми, чем густыми. В двух первых фигурировали лишь каши и салаты. Кейс выбрал третью позицию, где значился омлет. Его тело нуждалось хоть в каком-то белке.
Омлет с базиликом, густой томатный суп гаспачо с хрустящими сухариками, зелёный чай саусэл и креманка с малиновым муссом на сладкое. Этот обед мог бы обрадовать девушку, стремящуюся к осиной талии, но Кейсу явно не хватало мяса.
Магазинов с едой как таковых в AGL практически не было. Продукты в дом надо было заказывать через службу доставки. За весом жителей здесь следили тщательно. Кейс успокоил себя мыслью, что если ему станет совсем невмоготу, он закажет себе нечто более существенное за единички с активного счёта.
После обеда Кейс ощутил усталость и решил немного отдохнуть дома.
Как у собаки Павлова у Кейса уже начал вырабатываться условный рефлекс на двери. Но дверь в дом и межкомнатные двери пропустили его внутрь спальни беспрепятственно. Колокольчики молчали. Как есть, в одежде, Кейс завалился на кровать. И так он лежал долго, несмотря на тяжесть в переполненном мочевом пузыре. Ему не хотелось лишних уколов. Но потом позывы стали нестерпимыми, и Кейс решился пройти в туалет. К его радости, двери не зазвенели. И всё же Кейс подумал о том, что ему стоит поставить к кровати ночной горшок, чтобы знать наверняка, что никакая скорая с уколами не нарушит его ночной покой.
Пролежав несколько часов в расслабленном забытьи на грани сна, Кейс поднялся усилием воли, подошёл к окну и отдёрнул шоколадную атласную портьеру. Окно открыло ему закатный пейзаж. Тускнеющее солнце опускалось в дымные багровые облака, висящие далеко на горизонте. Часть горизонта прикрывали тёмные тени близлежащих домов и верхушки деревьев.
Сидеть в доме больше не было желания. Он вышел на улицу и решил поехать к морю. Куда же ещё можно поехать, чтобы вырвать из души ростки начинающейся депрессии?
Выходя из дома, он в дверях столкнулся с горничной. Это была крепко и ладно скроенная женщина с короткой причёской светлых волос, взбитых на затылке. Трикотажные серые брюки обтягивали полные и широкие икры, а клетчатая красно-чёрная рубашка едва сходилась на переспелой груди. Она почтительно с ним поздоровалась и представилась ему по имени.
- Элизабет.
- Кейс, - ответил он, пытаясь побороть волнение, вызванное этой внезапной встречей.
- Мистер Кейс, если у вас есть дополнительные пожелания по уборке, вы можете оставить мне их в письменном виде.
Круглое «лунное» лицо её при этом изобразило улыбку. Сверкнули синим уколом глаза.
- Хорошо, - ответил ей Кейс.
Через минуту он уже садился в вагончик и набирал программу поездки к морскому берегу.
Вагончик довёз его до набережной. Там Кейс прошёл метров восемьсот вдоль берега, пока не приглядел для себя уютный небольшой пляж с полосатыми шезлонгами под бамбуковыми зонтами.
Солнце уже погрузилось в море. Ему оставалось смотреть лишь остаточное цветовое действо облаков. К его радости таких как он зрителей было немного. Кейс снял ботинки и босиком по мягкому бархату песка дошёл до ближайшего шезлонга, сел в него, откинул спинку и прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от окружающих предметов и остаться наедине с «небо-морем». Где-то вдалеке угадывались остовы белоснежных яхт на привязи. И Кейс подумал о том, что стоит узнать, можно ли на правах аренды прокатиться на каком-нибудь моторном судёнышке.
Здесь он и встретил рыжеволосую. Вернее, даже не встретил, она сама проявилась. Сколько минут просидел он с закрытыми глазами? Может быть, десять или пять? Когда Кейс открыл глаза, то увидел, что шезлонг метрах в десяти от него был занят ею. Знакомая заколка-бабочка и та же самая нервная рука, что приковали тогда к себе его внимание в самолёте.
Закат солнца сменился восходом медно-красного лунного шара. Вдоль парапета уже горели холодным белым фонари. Прозрачная гладь моря трансформировалась в тяжёлый свинцовый мрак.
К рыжеволосой подошел невысокий квадратный мужчина. Мужчина был явно старше Кейса. Даже не по внешнему виду, а потому как он себя вел. Кейс на расстоянии ощутил властность, исходящую от него. О чём они говорили, было не разобрать. Лёгкий ветерок дул в сторону моря. И, кроме того, Кейс не знал языка, на котором они разговаривали. Пару раз он слышал женское имя Медея. Или ему показалось?
Встреча была случайной. Но жизнь научила Кейса считывать случайность, как сигнал закономерности. Он понял, что знакомство с рыжеволосой неизбежно.
Эти двое разговаривали на повышенных тонах, потом вместе пошли прочь от берега в сторону города.
Кейс тоже решил не засиживаться. Небо, облачённое в защитную сеть, не возбуждало привычные эмоции. Его не покидало ощущение того, что оно нарисовано на куполе, который накрывает государство AGL.
Дома он придирчиво оглядел своё тело. Большое зеркало с холодным любопытством анатома показало ему все неровности и несообразности его фигуры. Вялые бицепсы, отвисший живот… Конечно, ему надо сбросить с пяток килограммов и подкачать пресс. Видимо, стоит посетить и парикмахера, чтобы привести в порядок поредевшие от возраста волосы.
И тогда он попробует обратить на себя внимание этой странной особы.
В доме было идеально чисто, выглаженные рубашки висели на плечиках в гардеробной, постель аккуратно заправлена, в ванной и в душевой свежие полотенца и чистые банные халаты. Элизабет поработала на отлично. Если бы она ещё и готовила!
Кейс поймал себя на мысли о том, что идти на ужин у него нет желания. В холодильнике он нашёл упаковку сырных пластиков, парочку засохших круассанов и решил, что обойдётся на сегодня банальным чаем. Но после чая голод взял верх, и Кейс всё же собрался прогуляться до ресторана.
Ночная улица была безлюдна и тиха. Гладкая брусчатка под ногами, жемчужное сияние фонарей, идеально выстриженные кусты, за оградой которых фасады «пряничных» домов, весь этот патриархальный рай вызывал у Кейса лёгкое эстетическое возбуждение. Неоновая вывеска над открытыми дверями ресторана – это, пожалуй, была единственная реклама на ближайшую сотню-другую метров. Кейс знал, что в центре города есть развлекательный центр со своими огнями, суетой, тусовкой. Но его устраивала, именно, эта провинциальная тишина. Точнее, не провинциальная, а идеальная. Идеальная – это был самый подходящий эпитет для вечерней дремотной неги.
Правда, и на сей раз индивидуальное меню не особо обрадовало Кейса. Его выбор остановился на рыбе под маринадом и овощном барбекю. Это было самое «густое» из пустых блюд, положенных ему.
Официант в белом костюме с отложным моряцким воротником принёс ему заказ через две минуты.
В столь поздний час в ресторане Кейс был чуть ли не единственным посетителем. Две дамочки, оживлённо беседуя, поглощали десерты. На Кейса они взглянули лишь мельком. Кейс этому не удивился, он привык к тому, что не пользуется успехом у представительниц противоположного пола, и потому доев свою порцию пищи, и ощутив хоть и лёгкую, но желанную сытость, он вышел из ресторана в прекрасном расположении духа.
Дома он залез в пахучую пенную ванну. А после ванной, забравшись в белый махровый чехол халата, он развалился на кровати.
Идеальный мир, идеальная жизнь. Он – счастливчик. Правда, он вдруг вспомнил, что забыл выпить таблетку. Таблетка была сладкая на вкус. Кейс проглотил её и тогда уже заснул крепко.
Ночь и начало следующего дня прошли без происшествий. Никакие двери не звенели. В теле он ощущал лёгкость, в голове ясность.
Первую половину рабочего дня Кейс продолжил вживание в рабочий процесс. Он познакомился с коллективом? Нет. Только со своим личным научным руководителем Юрием.
Мужчина с идеально гладким лицом, выпуклыми глазами и мягким тихим голосом не высказал особой радости при виде своего нового сотрудника. Он проводил Кейса в его кабинет, сунул ему в руки монографию и сказал, что перед обедом проверит знания Кейса в области работы со сканером головного мозга.
Узкое окно во всю стену Кейсового кабинета удивительным образом настраивало его на рабочий лад. Окно выходило во внутренний дворик, украшенный сочными кронами деревьев. Видимо, жизненная природная энергия ци, проистекала через окно в нужной скорости и в надлежащем количестве.
Кейсу было не привыкать быть одному. С работой он справился до обеда, изучив устройство сканера в целом и в частностях.
Юрий задал ему пару-тройку дежурных вопросов, и на этом деятельность Кейса закончилась. Кейс спустился вниз, в институтский дворик. Подсознательно он жаждал общения с кем-нибудь из научной братии. Но фонтан искрил влажной прохладой, магнолии слабо шелестели листьями, а люди обоего пола, появляющиеся изредка на террасе кафе, не обращали на Кейса никакого внимания. Солнце уже давно слетело с зенита, стрелки часов тоже падали к четырём часам – времени окончания сиесты.
Вагончик отвёз Кейса обратно к дому и к месту «кормёжки».
Обедать Кейс в целях экономии своего активного счёта решил в ресторане. Сегодня в его «продуктовом наборе» во всех трёх позициях значилось мясо. Правда, не кусками, а всего лишь кусочками, добавками в салатах и соусах. Но всё же минимум лучше, чем ничего. Кейс заказал позицию с салатом Цезарь и картофельными крокетами в сливочном соусе. На десерт черничный пудинг и чёрный чай.
В обеденный час в «морском» ресторане было довольно много едоков. Играла лёгкая тихая музыка с имитацией плеска волн. Окна, выполненные в виде иллюминаторов, пропускали переломленный зеленовато-морской свет. Кейс старался есть медленно, чтобы создать чувство сытости. И чай он цедил со скоростью чуть ли не полчашки в полчаса, и неторопливо возил ложкой по креманке с остатками пудинга. В конце концов, он имеет право просто посидеть здесь и поглазеть на публику. Кейс тянул время, он никак не мог решить, чем ему заняться до вечера.
- Новенький? – к нему подсел мужчина, на первый взгляд – идеальный типаж южанина – смуглое лицо, чёрные усы, карие глаза.
- А что на мне написано?
- Ага. Я твой сосед. Видел, как ты заезжал. В гости зайти не хочешь?
- Цель?
- Информация.
- У меня есть гид по информации.
- Не смеши, - мужчина рассмеялся так громко, что задрожали стаканы на барной стойке.
Так, во всяком случае, показалось Кейсу. Он инстинктивно зажал свой рот рукой.
- Да не бойся ты! – уже гораздо тише продолжил мужчина, - Я знал, что ты сюда зайдешь. Первое время каждый приезжий испытывает голод. И не только пищевой, но и информационный. А у меня есть еда. Всякая. И белковая и байтовая.
- Вы хотите меня угостить или…?
- Да не переживай ты так! Тебе это не будет стоить ничего. Мы же соседи!
- Но…Что я могу вам предложить взамен?
- Взамен? Взамен ничего. Ничего, кроме морального удовлетворения. Смит, - представился он.
Кейс в ответ назвал своё имя, и они вместе со Смитом вышли на улицу.
Смит жил по соседству с Кейсом. Стена в стену. Внутри дома у него было всё точно также как у Кейса только в зеркальном отражении. Правда, цвет стен и портьер отличался, да и кухня разнилась оборудованием.
Кухонный агрегат у Смита напоминал большой вертикальный духовой шкаф.
- А мне неохота ходить в ресторан. Можешь тоже себе приобрести такой. Стоит что-то около тридцати единиц. И за пять единиц в месяц я имею доставку блюд на дом по встроенному меню. Нажал кнопочку и через пятнадцать минут получил заказ. Мои продуктовые наборы лучше твоих, - рассмеялся Смит.- Секрет рассказать?
Кейс кивнул. Его желудок усиленно вырабатывал желудочный сок.
- Поголодаешь дня два-три, и тогда этот монстр начнет выдавать нормальные блюда. Да и ещё по калориям салат с жареной рыбкой равен приличной мясной котлете. Тебе в ресторане предложат салат с нагрузкой, а здесь ты можешь выбрать котлету. Вот и весь секрет. Бифштекс устроит?
- Да, - Кейс уже не мог ждать.
- Я заказал заранее, лично для тебя.- Смит распахнул дверцу шкафа.
Взгляду Кейса предстали - большая тарелка с овощами-гриль и поменьше с бифштексом. Прожаренная корочка на крупно-рубленном куске мяса источала прямо-таки неземной аромат. Кейс сглотнул слюну, но Смиту явно было не до бифштекса.
Смит перенёс тарелки с дивной пищей в гостиную, а сам ушёл в подсобную комнату Оттуда, он вернулся с небольшим устройством в форме пульта. Чертыхаясь, набрал комбинацию из нескольких цифр. В воздухе раздалось лёгкое шипение. Оно длилось несколько секунд и потом прекратилось. Смит расслабленно откинулся на спинку дивана.
- Кейс, протяни руку на метр вперёд.
- Ну?
- Чувствуешь?
- Что?
- Да дальше протяни. Не бойся!
Рука Кейса наткнулась на невидимую преграду.
- Тьфу, что-то неприятное. Словно удар током.
- Это мини-купол. Надо мной и над тобой.
- Зачем?
- Затем, что теперь можем поговорить начистоту. Сделаем вид, что смотрим телевизор и с аппетитом поедаем мясо.
- А что в доме ведется прослушка:?
- И прослушка и проглядка. На твоё драгоценное здоровье работает целый штат сотрудников. А вдруг ты от неожиданной новости выдашь инсульт? Они следят за питанием твоего живота и мозга.
- Но частное жилище должно быть неприкосновенно.
- Ты не в доме, ты в санатории, в большой лечебнице размером с государство. И я тебе должен сообщить кое-что, о чём не пишут в рекламных проспектах.
Кейс внутренне сжался как перед приемом у зубного врача.
- Я должен тебе сказать «добро пожаловать в рай!». Я скажу тебе это сегодня, а завтра…Завтра…Завтра меня уже не будет.
- Как?
- Ну, так. Мне придется долгое время провести в больнице. Сегодня мне можно погулять напоследок, а завтра…У меня то, что не лечится. Но они будут лечить. Они напишут мудрёный диагноз. Они погрузят меня в лечебный сон. И я не откажусь от этой приманки. Если ты испытаешь её хоть раз в жизни, тебя будет тянуть туда вечно. Нет у меня никакой болезни, Кейс. У меня банальная тоска. Тоска у меня, понимаешь. Вот ты зачем сюда приехал? Какая здесь жизнь? Здесь даже бабы нормальной не найдешь.
- Меня больше интересует наука, чем женщины. Моя цель – это наука.
- Наука, говоришь? А зачем тебе она? Ты же всё равно умрешь.
- Нет.
- Да ну? Есть такой закон жизни – все должны умереть. И ты сделал первый шаг к своей смерти, когда зашел под купол.
- Купол призван сохранить жизнь, - сказал Кейс.
-Я спец по куполу. Я занимался его эксплуатацией. Ну, стоит этот купол. Ну, отражает он метеоритные и ракетные атаки. И что с того?
- По-моему, вы беситесь с жиру.
- Жирок то здесь как раз и не дают завязать. Мы здесь как мухи в приманке. Прилетели на сладкое, а лапки то завязли.
- Но вы можете прервать контракт, если вам так сложно жить здесь.
- Смеешься? Я уже ничего не могу. А вот у тебя, старик, срок ровно один месяц. Потом контракт ты прервать не сможешь, даже если захочешь. Ты не думал, что жизнь в стерильных условиях подвергается смертельной опасности, если ты от этих условий вдруг откажешься? Вот живешь ты под куполом и живи. Будешь чистеньким, свеженьким, а когда подойдешь к ста годам, они тебе придумают что-то вроде пенсионного сна.
Самое лечебное, что есть у них так это сон. Сон с картинками. Мозгу кажется, что он живет. А на самом деле, он спит.
А ты думал можно обмануть белок и остановить его разложение? Путь от точки А до точки Б нельзя удлинить. Можно лишь растянуть его прохождение, если медленно-медленно его идти, практически остановившись…Но нужна ли тебе неподвижная вечность?
- Вечность мне нужна. Хоть какая.
- Чудак…
- Я буду работать в этом направлении.
- Будешь работать? Это не тебе решать, а им.
- Кому им?
- Хозяевам этой страны. Они не держат бездарных специалистов.
- А куда они их девают?
- В санаторий, на сонное существование.
- Но по условиям страховки…
- Когда ты вкусишь этого сна, ты забудешь про все условия. Есть один такой интересный участочек в мозгу, за активацию которого ты будешь готов отдать всю свою страховку.
- Вы хотите сказать, что спящих здесь достаточно много?
- Ну да. Особенно, одиноких. У кого не осталось родни на Большой земле. Таких, как ты и я. Никто про нас не вспомнит и не заступится.
- Я не знаю, что вам ответить.
- Не отвечай. Давай, выпьем. У меня есть вино.
- Я не пью, - сказал Кейс.
- Ах, как жаль, - Смит налил себе бокал вина.
- Всё же вы не совсем здоровы?
- Да. Самое начало всех болезней – полная апатия. Здесь хорошая диагностика. А я суперклассный специалист. И потому есть шанс, что, может быть, я и вернусь обратно в свой домик.
- Я думаю, что вернётесь.
- Это всё мой друг, что я хотел тебе сказать. Я должен был тебя предупредить. И ещё хочу попросить об одной маленькой услуге. Возьми активатор мини-купола. Спрячь у себя. Я не хочу, чтобы он попал в их жадные лапы. Не бойся. Это не опасно. В выключенном состоянии – это просто кусок пластмассы с внутренностями. Купол можно включить, только набрав код. И код запомнить легко - это слово «вечность», набранное с конца к началу.
Если его найдут у тебя, скажешь, что не знал, что это, откуда это и зачем. Я зайду к тебе в гости, чтобы отвести от тебя все подозрения.
- Хорошо, - Кейс согласился достаточно быстро, удивляясь самому себе.
Мясо было очень вкусное. И слушая Смита, он жадно как хищник вонзал зубы в протеиновую плоть.
- Договорились, - Смит нажатием кнопки снял купол.
- Отличный бифштекс. Спасибо. На чай приглашаю к себе, - громко сказал Кейс.
- От приглашения не откажусь, - подыграл ему Смит.
Они вышли на вечернюю улицу, озвученную треском сверчков.
- У меня обычный чай, с сахаром и без сладкого, - Кейс зябко поёжился .
Его тело охватывала нервная дрожь.
- Готов согласиться даже на кипяток, - попробовал пошутить Смит.
- И давно вы здесь живёте? - спросил Кейс.
- Четыре года.
- Приличный срок. А эта горничная Элизабет, она и у вас работает?
- Работает. Она здесь старожил. Женщины, Кейс, более живучи, чем наш брат.
Смит вошёл в двери его дома свободно, а вот на Кейса они среагировали колокольчиком.
Смит подмигнул ему, ныряя в темноту дома. Кейс же обречённо присел на крыльце.
Скорая приехала через две минуты. Кейсу сделали укол в предплечье.
- Я, пожалуй, не буду чаёвничать, - сказал Смит, выныривая из чрева дома – Спокойной ночи.
- Приятных снов, - отозвался Кейс.
После укола он ощутил сонливость. Спать, спать, спать… И не забыть проглотить таблетку.
Проснулся он рано утром, с первыми лучами солнца, вспоминая всё то, что вчера ему наговорил Смит.
Что-то нехорошее про сны, про депрессию. Да только Кейса этим трудно испугать.
Известие о том, что через месяц он станет невыездным, тоже не сильно оцарапало его душу. Возвращаться обратно в смрадный мир ради нескольких лет непонятной жизни ему не вовсе не хотелось. Тот мир – страшный сон.
Несмотря на все пугалки, страна AGL представлялась ему большой бочкой меда. Капли дёгтя – это нормально. Нет ничего идеального в мире. Всё зависит от целей. В свинарнике у фермера и свиньи – разные цели. Он, Кейс, и есть фермер, а не свинья. Он пришел сюда, чтобы сделать научное открытие. Он здесь, чтобы работать, а не отдыхать.
Разве может быть что-то слаще утреннего сна? Кейс снова задремал
Он будет жить на этом острове, и больше никогда не сможет выйти за его пределы. И в этом нет ничего плохого. Интересно, а другие люди знают об этом? Скорее да, чем нет.
Все мухи, завязшие в сладкой патоке, готовы променять полёт на вечное наслаждение.
Кейс подумал о том, что надо бы встретиться с кем-то, чей возраст превысил сто лет. А потом мысли Кейса стали путаться, и он заснул, чтобы проснуться со звонком будильника.
Наутро его ждала работа. Идти в ресторан ему было лень. После вчерашнего бифштекса, его там, наверняка, ждал дохлый завтрак из каши и кефира. И, вообще, идти в ресторан с самого утра? Может быть, всё же стоит приобрести агрегат для доставки блюд? Надо будет разузнать про эту возможность.
Пока же он вытащил из холодильника последний деревянный круассан, выпил чашку сладкого чая, умылся, оделся, пытаясь настроить себя на рабочий лад.
Кейс старался не думать о том, что пульт, подброшенный ему Смитом, лежит на открытой верхней полке в кабинете. Он валялся там в абсолютной наготе своей беззащитности. Но Кейс даже не стал прикасаться к нему, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Кейс решил сделать вид, что не замечает этого пульта. Вот и Элизабет придёт на уборку и постепенно привыкнет к тому, что на полке есть пульт. Откуда? От верблюда. Что за пульт? А кто его знает? Кейс не один вхож в свой дом.
Выходя во двор, он отметил, что на улице довольно темно. Видимо, над морем собиралась гроза. Но здесь под куполом царил вечный штиль. Почти полное отсутствие прохожих, мягкое тихое шипение проезжающих по монорельсам вагончиков – сказочная идиллия.
Через несколько минут он уже сидел в своём кабинете, погружаясь в схему реальной работы сканера, Кейсу он казался очень примитивным. В тестовом режиме он начал испытывать аппарат на себе. Для этого пришлось надеть на голову специальную проводящую шапочку.
Головная боль пришла постепенно, но верно, захватив своим тупым нытьём все его мысли. Кейс спустился во двор, выпил в кафе чашку крепкого эспрессо. Боль только усилилась.
- Вам надо будет просканировать своё миндалевидное тело, - сказал ему Юрий. – Эта область мозга ответственна за эмоции и за безусловные рефлексы. Собственно наш научный отдел интересует только эта область мозга и ещё дофаминовые нейроны. Дофамин и миндалины - наша специализация.
Страх и счастье – это основа человеческой жизни. Память человека заточена только на страшные и счастливые события. Всё остальное для неё становится неразличимым фоном. Человек в своей основе примитивен. Ему нужно счастье и ещё страх, чтобы придать счастью остроту.
- А творчество и наука? Мне лично больше всего нужна наука.
Юрий в ответ только хмыкнул:
- Вы работайте.
Сегодня на Юрии был надет шёлковый костюмный жилет. Верхние расстёгнутые пуговицы на сорочке вместе с жилетом создавали некий богемный образ. Юрий благодушествовал. Его выпуклые бесцветные глаза не выражали ровным счётом ничего, кроме особой властности, не власти, а, именно, властности, какая бывает у режиссёров. Мозг Кейса нарисовал картинку скрытой реальности - режиссёр рыбьего театра. Большой аквариум с плавающими рыбами и режиссёр, вращающий глазами, и, тем самым, направляющий движение рыб.
Дофамин - гормон счастья, желанный пряник для организма Височные миндалины способны «отключать» разнообразные мыслительные процессы под воздействием сигнала страха, это - своеобразный кнут.
- Вы хотите найти эффективный кнут и пряник? – спросил его Кейс.
- Мы хотим создать систему идеального управления. А как можно просто и эффективно управлять людьми? Точно так же как животными.
Люди должны испытывать счастье от того, что им можно и страх от того, что им нельзя. Главное, точно определить, что им нельзя, сделать правильное обрезание, - ответил Юрий, - иначе начнутся всяческие психозы и прочие неприятности.
- Я думал, что институт занят проблемами вечности, а не способами насилия над людьми.
- Какое насилие, о чём вы? Вечность возможна только в хорошо организованном обществе. И надо знать эффективные способы укрощения человеческого стада. Тем более, что стадо само жаждет того, чтобы им эффективно управляли. Вот вы, Кейс, вы же рады тому, что попали в нашу отлаженную систему управления, не так ли? Вы не знаете, кто управляет этим государством и какие у него цели. Но вы не особо заморачивались над этим вопросом, когда решили переехать жить сюда. Вас привлёк, именно, этот порядок, хорошая организация быта, работы и свободного времяпровождения. Или я не прав? И вы мне начнёте петь о свободах личности? Вы можете быть свободны. Хоть завтра вы вправе вернуться туда, откуда приехали. Но вы никогда этого не сделаете. Потому что там хаос, а здесь порядок. И вы готовы мириться с тем, что ваши права обрезаны. За вами следят камеры, медприборы считывают физиологические показатели вашего здоровья, вам нельзя переедать, вам нужно принимать таблетки…
- У меня здесь свои цели.
- У всех здесь свои цели, мистер Кейс. Вы же знаете, что случайные люди к нам не попадают. Но, тем не менее, для того, чтобы государство не развалилось, следует сделать так, чтобы все маленькие цели были подчинены одной большой цели. Бунтарей система отторгает. Вы доверили государству свои капиталы, потому что в одиночку вам не создать гарантий вашей жизни. Система приняла вас и в ответ хочет быть принятой вами.
- Да, разве я против неё? – Кейс отступился от диалога в совершеннейшем смятении.
Правда, смятение он довольно быстро преодолел излюбленным приёмом отстранения. Со стороны он увидел себя неопытным новичком, рыбкой в аквариуме. И какой смысл ему спорить? Между крючком и аквариумом, рыбка выбирает аквариум. Между небытиём и шансом попасть в море, рыбка выбирает второе.
Сегодняшняя работа оставила осадок в душе у Кейса. Так бывает. Кажется, что ты находишься в правильном месте, делаешь правильные вещи, но чувство говорит тебе о другом. И не просто говорит, а вопит, беззвучно открывая рот. Ты можешь слышать лишь писк или видеть гримасы, потому что твои уши закрыты правильными затычками, а на глазах правильные очки.
Что же это за тревожный писк? Голос дущи или мявканье задавленного эго?
После работы бесплатный вагончик довёз Кейса до дома. Обед в ресторане как всегда оставлял желать лучшего. Но всё же Кейсу сегодня дали доступ к пластику бекона. А в остальном были всё те же овощи, овощи и ещё раз овощи плюс фруктовый десерт.
Может быть, от скудного питания у него ухудшается настроение? Ещё день и он не выдержит этого рациона. Ему нужны будут продукты!
И их где-то надо будет заказывать, выбирать, разогревать…Не зря, видимо, Смит приобрёл аппарат доставки пищи.
После обеда в ресторане, Кейс решил воспользоваться первым бонусом – экскурсией по стране. Надо было как-то развеяться. Кейс прислушивался к изменениям внутри себя. Физически он вроде бы ощущал себя лучше. Ум? Пока ничего хорошего. Наоборот, намечалась некая апатия. Вот её- то Кейс и боялся больше всего.
Экскурсия по острову не произвела на него особого впечатления. До причала с фантомыми яхтами его не довезли. Индивидуальный экскурсионный вагончик катился сам по определённому рейсовому маршруту. Гид был в электронном виде. Голос сменялся музыкой, движение сменялось остановками.
За городом он увидел поля и пищевые фабрики. В AGL всё необходимое завозилось с «Большой земли», исключая продукты. Часть продуктов даже шла на экспорт под маркой «экологически чистых». Промзона, она и есть промзона. Смотреть там особо было не на что. Аккуратные, закруглённые на углах, параллелепипеды зданий и квадраты площадей – идеальные фермерские хозяйства.
Вагончик провёз его вдоль скалистого берега, предлагая полюбоваться пейзажами, а потом свернул в «лечебную зону». Лечебная зона началась с гулких сосновых рощ, потом перешла в декоративную причудливую зелень дендрария, далее дорога расширилась до размеров площади, и взгляду Кейса предстал своеобразный мини-город.
Санаторно-лечебная зона была оформлена с размахом. Корпуса напоминал по архитектуре дворцы на Капитолийских холмах, только обтекаемые и сглаженные в острых углах. В остальном они, как и положено дворцам, сиял золотом и мрамором колонн, пилястров и стен.
Вагончик остановился здесь на час, и электронный голос предложил Кейсу «расслабиться в приятном месте».
В холле главного корпуса санатория его встретила дежурная медсестра.
Она вручила ему карточку на сеансы льготного массажа, напомнила о еженедельном обязательном медосмотре и предложила воспользоваться вторым бонусом - совершить путешествие внутрь себя, в «глубины своего подсознания».
Для этого он должен был раздеться и лечь в звуко и светонепроницаемую капсулу, закрыть глаза и отдаться на волю «электрических волн», так назвала их медсестра, помогающая ему улечься поудобней на резиновое ложе, которое послушно повторило форму его тела.
Медсестра чем-то неуловимо напоминала Къеллу. Может быть, восточным разрезом глаз или фарфоровой кожей. Сам же санаторий имел не только внешнее, но и внутреннее сходство не просто с дворцом, скорее даже с храмом. Высокий куполообразный потолок, расписанный позолоченными фресками, отражал и интерферировал звуковые волны, создавая ощущение театральности и сказочности действа. Мраморные колонны, пластиковые полупрозрачные двери кабинетов, молочные кожаные диваны, низкие столики и гулкая пустота, рождаемая эхом в высотах купола, плавающего в рассеянном свете, идущем от самых верхних окон-бойниц - весь этот антураж немного обескуражил Кейса.
- Считайте, что вы погрузитесь в сон и там встретитесь со своей мечтой. Каждому человеку следует знать, что за мечта сидит у него в подсознании. Это такая совокупность сигналов, которая рождает ощущение абсолютного счастья. Всего лишь лёгкая активация определённого участка вашего мозга даст вам незабываемые впечатления, - речь медсестры лилась ровно и гладко.
- А вы сами, погружались?
- Конечно, а как же иначе? – она искренне удивилась его ответу.
- И вам понравилось?
- Это не может не понравиться.
- А побочные эффекты?
- Могут быть. Но через день пройдут. Вы не переживайте.
Кажется, Смит предупреждал его о том, что не стоит пробовать? Или нет? Вроде бы, нет. Бонус. Это всего лишь бонус. Всего лишь маленькая процедура. Сколько ему их ещё придётся здесь принять? Лучше не думать. Меньше думаешь, спокойней спишь.
Когда щёлкнул замок на капсуле, Кейса обступила полная бархатная темнота. Сначала ему показалось, что возникла тихая музыка. Он пытался вслушаться в неё. Но она становилась всё тише и тише, перерождаясь в облачко изумрудного сияния. Которое вдруг вспыхнуло огнём и окатило его с ног до головы.
Да это был не огонь, а свежая морская солёная вода. Шхуна с парусами несла Кейса в глубину морских водоворотов. Сверху и сбоку него текли потоки чистейшего небесного воздуха. Снизу темнела беспредельная глубина. Шхуну подбросило на бархане волны и вышвырнуло на белый песчаный берег.
Она улыбалась ему, призывно маня. Рыжеволосая Медея в набедренной повязке и батистовом тонком платке, накинутом на плечи. Она протянула ему тёплую нежную руку и повела за собой в изумрудную глубину, обрастающую лианами.
Там, в этой запредельной глубине открылся зев хижины. Медея буквально втолкнула его туда. И он не удержался на ногах, повалился на мохнатые шкуры, источающие аромат животного мускуса, и уже не встал. Просто лежал и смотрел на огонь в центре, который длинными прозрачно-жгучими языками уходил в остроконечную высь.
Кажется, Медея тихонько стучала в бубен, и, может, даже слегка извивалась в танце. Его накрыла мощная волна желания обладать ею. И она уже упала рядом с ним на шкуры и перекатилась поближе к нему, поправляя влажные от морской воды волосы. И её кожа была солоноватая на вкус и горячая, а потом прохладная и снова горячая. Грудь и плечи ментолово-мятные, а между бёдрами – жар. Она целовала или кусала всё его тело. Каждый укус оставался эхом и длился так, что вскоре всё его тело гудело, напрягаясь мощной волной предстоящей разрядки. И когда эта волна накрыла его с головой, он взлетел прямо во мрак ночного неба вместе с огнём, исходящим из хижины.
И осталась тишина в плеске волн и белый тёплый песок и невесомость бездумного парения. И…мрак.
Он очнулся от звука открываемой на капсуле задвижки.
- С возвращением, - сказала ему медсестра.
Кейс буркнул в ответ что-то нечленораздельное, сунул ноги в брюки, накинул рубашку и поспешил в туалет, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Тело вибрировало, гудело, пружинило, да оно просто орало:
- Ещё!
Кейс вылил на голову стакан холодной воды, это слабо помогло. Тогда он вылил на голову ещё раз стакан воды и ещё. Возбуждение начало затухать, и он смог перевести дух. Всё верно, как ему и говорил Смит, теперь этот мир кажется ему серым и бессмысленным. Стоп! Нет! Так думать нельзя! Всё забыть, забыть...
- Страх и счастье забыть невозможно, - услышал он голос Юрия.
От себя Кейс добавил:
- Это самый короткий поводок. И я влип. Зацепился!
Обратный путь до дома он как мог пытался вернуть краски реальности. Но мир вокруг необратимо изменился. Казалось так, что кто-то взял его чёткую сочную яркую суть, раскрошил её, разбавил водой и поналепил из неё много разных конструкций и ненужных подробностей.
- Хаос. Боже мой, какой же всюду хаос. Серый хаос. Муть. И мне кажется, что в этом мутном растворе я живу? Да я не живу. Я прозябаю, я гнию, я рассыпаюсь, я истлеваю! Я тупо верчусь в этой мути броуновской частицей! Кто я? Я - букашка! Я - ничтожество! Я - тупой червяк! Я - идиот! - Кейс не мог молчать. Мысли высыпались из него криком. Крик приносил недолгое облегчение.
Теперь и желанный дом казался ему клеткой. Просто удобной клеткой. Но вагончик нёс его обратно в город мимо квадратных полей, закруглённых зданий, мимо городской площади с громадой развлекательного центра, по тихим улочкам, утопающим в муаре цветов. Домой! Отлежаться! Может напиться? Что-то надо сделать, чтобы вырвать эту занозу из головы!
Вот и дом.
Кейс вышел из вагончика и остановился в недоумении, услышав знакомый женский голос, доносящийся со Смитовой половины дома.
- В каждую дверь вмонтирована рамка-анализатор…Я просто напоминаю.
Кьелла обрабатывала очередного новичка - пухлого низкорослого мужчину, с оливками восторженных глаз. Кьелла?
Кейс рванул прямиком через зелёную ограду, сминая стриженые ветви кустов.
- Как же так? А Смит? Куда вы дели Смита?
- Добрый день, мистер Кейс. Мистер Смит решил переехать, он улучшил своё социальное положение. После лечения он будет жить в отдельных апартаментах, - сказала ему с невозмутимой улыбкой Къелла.
Мужчина удивлённо уставился на Кейса, открыв рот
- Познакомьтесь, это ваш сосед – мистер Кейс, а это мистер Джоули - Кьелла улыбалась вполне натурально, ничем не выказывая напряжение.
- Вам сам Смит об этом сказал? – грубовато начал наступление на неё Кейс.
- Да. Он был очень счастлив, собирая вещи.
- Счастлив?
- Очень.
По-прежнему, в её словах не было ни тени напряжения или сарказма.
- Каждый счастлив, когда ему выпадает возможность улучшить своё социальное положение, - авторитетно изрекла Кьелла.
Мистер Джоули послушно кивнул.
- Ну, если так…- Кейс отступил.
Он вернулся обратно, на свою половину дома, дверь которого оказалась открытой настежь. Горничная занималась уборкой.
- Извините, мистер Кейс, - сказала она ему.- Вы можете посидеть в гостиной, я уже скоро закончу.
Сегодня на Элизабет было тёмно-синее шёлковое платье, собранное складками о того места, где должна быть талия. Сверху на платье был повязан серый холщовый передник. И вся она была крупная, устойчивая, как спасительный утёс в шторм.
- Элизабет, вы не выпьете со мной чаю?
- Нам не положено.
- И всё же. Я хочу вам предложить чашечку чая. Садитесь. Бросьте, наконец, все ваши тряпки и флаконы. Они никуда не убегут. Я настаиваю. В конце концов, вы прислуга и у меня к вам есть претензии, которые нам надо обсудить. Вы же не хотите того, чтобы я обсуждал их с вашим руководством? – Кейс повысил голос.
- Хорошо. – Элизабет сняла перчатки, ополоснула руки в умывальнике и прошла в гостиную.
Кейс включил телевизор на среднюю громкость и поднялся в кабинет за устройством, позволяющим накинуть мини-купол. Он подсел на диван рядом с Элизабет и набрал код -слово «вечность», записанное от конца к началу.
Громкость телепередачи снизилась, но всё же Кейс дополнительно протянул руку, чтобы «ощупать» границу.
- Можете говорить, что угодно. Нас сейчас не слышат. Мы с вами под мини-куполом.
- А что вы хотите от меня услышать?
- Ну…Вы здесь уже давно. Вы много знаете об этом месте, только молчите.
- Мистер Кейс, вы взволнованы. Вам надо успокоиться.
- Надо. – Кейс не узнавал своего голоса. Он был чужим, низким и глухим.
- Элизабет, чего вы боитесь?
- Мистер Кейс, я очень боюсь потерять эту работу.
- А её можно потерять?
- Конечно. Меня могут отправить в санаторий.
- А это страшно?
- Смотря для кого. Для одиноких очень страшно. До вас здесь жил мистер Макото очень приятный человек. Он прожил всего год, потом его отправили в санаторий лечиться. С тех пор я ничего о нём не слышала.
- Элизабет, но что там может быть страшного? Я сегодня был там на экскурсии.
- Вы были там? – Элизабет положила свою могучую руку ему на колено.
По телу Кейса прошла сладкая конвульсия. Обморочная темнота, жар огня, нежные руки, тронутые пыльцой веснушек, какие бывают только у рыжеволосых…
- Мистер Кейс, вам плохо? – голос Элизабет вернул его к действительности.
- Мне? Как вам сказать…Зачем вы положили мне руку на колено?
- Тест, - грустно усмехнулась Элизабет. – У вас у мужиков у всех одна приманка – баба.
- А у вас? Вы были там?
- Конечно. Они всех проводят через капсулу. Я летала. Низко над миром и высоко. Голая как ведьма. И купалась в цветочном нектаре.
- Один раз?
- Да. Один. Но если мне предложат снова, я не смогу отказаться.
- И вы живёте с этим постоянным желанием?
- Я научу вас, Мистер Кейс как можно заглушить желание. Я знаю, где стоят камеры. Но они точно не стоят под одеялом.
- Вот уж не думал, что моё подсознание мечтает о сексе.
- Может, о любви?
- Зачем мне любовь? От неё одни неприятности и хаос.
- От любви хаоса не бывает. Хаос бывает только от желания обладать.
- Тогда я не знаю, что такое любовь.
- И я не знаю, - сказала Элизабет. – Нам с вами пора заканчивать разговор.
- А кто тут жил до мистера Мадори?
- Макото. Его звали Макото, а не Мадори. До него был мистер Дан. Он прожил здесь один месяц. Потом он переехал.
- В санаторий или на повышение?
- На повышение. А, может быть, и в санаторий. Знаете, мистер Кейс - разницы нет. Существование этого мира имеет лишь одну высшую цель – обслуживать санаторий.
- А я думал, что создавать вечность.
- А чего её создавать? Она спрятана в каждом из нас. Она живёт в нас. Вы лежали в капсуле всего лишь несколько мгновений, а подсознание развернуло перед вами полноценный эпизод жизни.
- Так это всё воображение
- Мистер Кейс, вы учёный человек. Но вы удивляете меня своей наивностью. А что такое этот мир как не воображение, созданное нашим мозгом? Просто обычное коллективное воображение. И мне пора, мистер Кейс.
- Элизабет!
- Уберите свой купол. У меня ещё есть работа!
- Какая к чёрту работа! На дворе уже ночь!
- Вот именно. Ночь. Вам пора спать. И мне тоже.
Кейс отключил купол. По ушам резанул звук работающего телевизора. По новостям передавали информацию про обвал на биржах. На экране мелькали индексы, цифры, колонки, графики. Диктор сыпал обёртками незнакомых Кейсу экономических терминов. Кейс в раздражении щелкнул пультом. Экран телевизора погас, и в комнате стало совсем темно.
- Элизабет. Не уходите. Мне страшно, - сказал Кейс.
Сейчас она стояла перед ним большая, тёплая, настоящая - скульптура, грубо вырезанная из плоти.
-Элизабет, прошу вас.
Небо прошили молнии, полоснули вспышкой по комнате. Над большим куполом набухала гроза, в море зрел шторм. Кейс ощутил себя кораблём, умоляющим гавань принять его в своё лоно.
- Элизабет, прошу вас…
Вот и пришёл он, хаос, сминающий все логические цепочки Кейсовых представлений о жизни. Полнейший хаос, разрушительный как шторм. Мачты скрипели, судно кренилось, подводные камни выставили свои острые клыки, чтобы раскрошить его в щепы.
- Хорошо, мистер Кейс.
Она развернулась, и более, не говоря ни слова, прошла в спальню.
- Элизабет, не думайте ничего плохого. Я просто хочу побыть с вами рядом.
- Разве можно думать о вас плохо? Вы сильный, вы очень сильный.
- Я?
- Да. Вы настоящий мужчина. Перед вами не устоит ни одна женщина.
Всю ночь Кейс боролся с хаосом. Он то погружался в него, то всплывал. Женское тело, принимающее его в себя, претерпевало метаморфозы, превращаясь то в рыжую бестию, то в материнское лоно. Глаза Кейса были закрыты. Остались только прикосновения и воображение. Кейса качало на волнах, швыряло на камни. Он расщеплялся вместе со своим сознанием, терялся в круговоротах бури. И каждый раз, когда он готов был закричать от ужаса надвигающегося безумия, его руки нащупывали спасительную тёплую твердь её тела.
Элизабет гладила его успокоительно по голове, прижимала к своей пышной груди как мать. А он метался во сне, вскрикивал, шептал что-то бессвязное.
Под самое утро он заснул. Сквозь сон он слышал, как Элизабет встаёт с кровати, одевается и уходит. Но сил открыть глаза уже не было. Элизабет ушла, её заменило восходящее солнце, проникнувшее рассветным сиянием в спальню, и Кейс погрузился в глубокую перезагрузку сна без сновидений.
На работу он опоздал. Да ещё и колокольчики зазвенели при выходе. Кейс, скрепя сердце принял «спасительные уколы». Кроме того медбрат вручил ему печатное упоминание о том, что через два дня он должен пройти обязательный еженедельный медосмотр в санатории.
Хаос, разбивший все внутренние цепочки Кейса, отступил, оставив после себя опустошение.
Когда Кейс закидывал пульт мини-купола на полку, он случайно задел макет своей шхуны. Она упала, погнулись мачты и слетела краска с носа. Кейс взял шхуну в руки, чтобы поближе рассмотреть повреждения и вдруг понял, что не может этого сделать. Изображение шхуны слоилось и распадалось в его глазах на « пиксели».
Путь до научного центра Кейсу хотелось бы продлить как можно дольше. Но вагончики курсируют с определённой и неизменной скоростью, поэтому его желание осталось неосуществимым.
Юрий встретил его с участием врача.
- Вы неважно выглядите, мистер Кейс. Что-то случилось?
- Я вчера был на экскурсии по острову и внутри себя.
- Потрепало?
- Изрядно.
- Бывает.
- У вас тоже так было?
- Было. Было и прошло. Завтра вам уже будет полегче. На сегодня вы можете взять выходной. Но завтра я вас жду без опозданий.
- Спасибо. Премного благодарен.
- Да. Подготовьтесь к завтрашней работе дома, я вам скину по сети информацию про миндалевидное тело. Особо посмотрите, как работают цепочки, переключающие сознание с панорамного восприятия мира на узкий режим определённого вида страха. Как механически осуществляется короткое замыкание в мозгу, если выразить по сути. Ну и про гормон счастья – дофамин не забудьте. Кстати, будет время на досуге, поразмышляйте, что сильнее кнут или пряник, страх или счастье?
Сегодня Юрий вызвал у Кейса ассоциации с медузой. Очень мудрой и уставшей от жизни в идеальном морском заповеднике.
Позавтракал Кейс в институтском кафе. Он, не задумываясь, списал пять единиц с рабочего счёта на полноценный завтрак с тостами и прожаренным беконом. После завтрака он направился в вагончике на море. Там скинул обувь и босиком пошёл по направлению того шезлонга, в котором он три дня назад увидел рыжеволосую.
Людей на пляже не было. Часть ночной грозы просочилась сквозь купол, и песок представлял из себя сырую субстанцию.
Он лёг в кресло, вытянув ноги, и прикрыл глаза. Пасмурная дымка дня несла в себе успокоение, в которое он намеревался погрузиться. Всё же Элизабет сняла с него избыточное напряжение. И теперь для восстановления ему был просто нужен тайм-аут.
- Извините, мне кажется, что мы с вами знакомы. Но где и как? Ваше лицо в нём что-то странное, я никак не могу вспомнить, - сказала девушка, подошедшая к нему.
- Да, я вас знаю. Вы Медея.
Девушка зарделась от вспыхнувшего в ней волнения.
- Но я не могу вспомнить ваше имя.
- Ясон. Тот самый, которому Медея с помощью бога Гипноса помогла похитить золотое руно.
- Ясон? У меня не было знакомого по имени Ясон. И всё же у меня такое ощущение, что я вас знаю всю жизнь. Кто вы? И зачем здесь?
- Мы летели с вами на одном самолёте. Неужели, у нас с вами разные цели пребывания здесь?
- Я здесь не живу, бываю набегами. Мой братец – один из министров этого стерильного государства. Он не оправдывает много из того, чем я занимаюсь в этой жизни.
- А чем вы занимаетесь?
- У меня есть мечта. И я должна её рассказывать?
В реальности Медея выглядела почти так же как и в подсознании Кейса. Светлая кожа с пыльцой веснушек, насмешливые зелёные глаза. Вот только наметившиеся носогубные складки придавали её лицу взрослую грусть.
- А ты, классный, Ясон. Моя яхта называется «Арго». Выходит, что ты претендуешь на роль её хозяина?
- У яхты не должно быть хозяина. У неё должен быть капитан.
- Ясон… Значит, это тебя я искала здесь. Я пришла сюда, движимая непонятным чувством. Меня словно тянуло магнитом к этому месту. И сегодня такой день… В общем, я хочу тебя попросить об одной услугу. Давай, отплывём подальше в море за границу купола. Мне нужен глоток свежего воздуха и капитан.
- У вас что-то случилось?
- У меня? У нас у всех что-то случилось.
Идти по песчаному берегу пришлось довольно далеко. Медея шла чуть впереди его на полкорпуса. И Кейс мог идти так за ней вечно. С каждым шагом они словно бы приближались к другому миру. К какому? Кейс не мог бы объяснить этого словами. Было чувство, что они вдвоём идут через века и эпохи. Через прошлое, настоящее, будущее…Ноги утопали в ласковом кварцевом песке. Чем дальше они отходили от города, тем теплее и суше становился песок под ногами. На Медее было надето тонкое белое платье-халат, перевязанное в талии, но открывающее грудь и ноги. Платье было послушно любому выдоху ветра, оно создавало объёмный контур тела и трепетало маленькими флажками при каждом шаге. Рыжие волосы на солнце казались медными. Такая необычная шёлковая медь, которая драгоценней чем золото.
Странное дело, Кейсу казалось, что с каждым шагом в его мышцы вливается воистину солнечная сила, что рядом с этой рыжеволосой богиней он превращается в мифического героя, прошедшего пыль и пот сражений.
Они шли, и солнце то заливало их светом, то уступало место сумраку, прячась за тяжёлыми пластами облаков.
- Мы пришли, - сказала Медея.
На причале было с десяток яхт и ни одного человека. Сторожа – это лишние люди в мире идеального порядка.
Яхта, к которой подвела его Медея, действительно называлась Арго. Надпись была выведена золотыми письменными буквами на верхней кромке борта судна.
Кейса не могла не поразить эта шикарное моторное судно длиной около двадцати метров с двумя отдельными каютами и просторной кают-компанией.
Конечно, это была яхта с изысканно оформленным флайбриджем – дополнительной верхней площадкой для управления. А как же иначе? Шик должен был быть проявлен во всём. Такие дорогие игрушки обычно бывают у очень красивых женщин.
Медея откинула цепочку, закрывающую вход и ловко забралась на самый верх. Здесь на открытой палубе разместились диваны из голубой кожи с золотистой отделкой, полотняной навес, минибар, низкий стол, тоже обшитый голубой кожей. Всё остальное ярко-белое и даже пол имитировал выбеленные доски.
- Ну, давай, капитан, чего ты медлишь? – крикнула она ему сверху.
Когда-то Кейсу доводилось немного управлять моторными судёнышками. И потому он довольно быстро разобрался в рычагах и кнопках на приборной доске. Мотор заработал, якорь был поднят, и судно устремилось в открытое море.
Медея скинула платье-халат, оставшись в одном купальнике кораллового цвета, и расслабленно развалилась на диване. Кейс тоже бы мог раздеться, всё же было довольно жарко, несмотря на облачные сумерки. Но он стеснялся своего нижнего белья, не предназначенного для женского взгляда.
Медея словно прочитала его мысли:
- У меня тут припасена мужская одежда, и, кажется, твоего размера.
Она спустилась вниз, в салон кают-компании и вынесла ему оттуда шорты и майку.
- Я отвернусь, можешь переодеться, тебе же нельзя бросать штурвал.
- А куда мы держим курс?
- Пока прямо, за границу купола.
Кейс скинул с себя хлам старой одежды и облачился в полотняные шорты и белую майку. Так стало легче дышать. Он держал руками штурвал, и то чувство, что наполняло его сейчас, было в разы сильнее, чем то, что он испытывал с рыжеволосой красавицей на звериных шкурах в сказочной хижине. Нельзя было сказать, что яхта летела над водой, она скользила плавно и медленно. Но Кейсу казалось, что он летит. Опять пришло ощущение того, что его бицепсы наливаются силой.
Медея достала из мини бара два бокала, налила в них чего-то густого и вкусного.
- Это мой фирменный напиток. Молоко, персик, мёд, корица.
- Ты умеешь готовить?
- Да. Я обожаю экспериментировать с продуктами. Это моё хобби.
- А я изголодался здесь за три дня.
- Тебя посадили на диету! Почему-то люди думают, что диеты – это панацея от болезней, и что всё дело в калориях! Как будто еда для организма – это дрова, которые он сжигает.
- А что? Не дрова?
- Нет. Что-то сжигает, а из чего-то строит. Если бы ты жил на острове, ты бы сжёг все деревья, чтобы согреться? Или построил бы для начала хижину? Всё в этом мире, в том числе и еда, имеет свою особенную ценность. Измерять еду калориями глупо!
- Божественно вкусно, - сказал Кейс, отпивая глоток коктейля.
Яхта держала чёткий прямой курс, отдаляясь от берега. К счастью, на море был штиль, и можно было наслаждаться движением без лишнего напряжения за штурвалом.
Тот момент, когда они достигли границы сферы, Кейс ощутил по изменившемуся вкусу воздуха.
- Чувствуешь, какая красота! – воскликнула Медея.
За границей купола тоже было пасмурное небо, но не выхолощенное, а сочное, низкое, тяжёло вздыхающее. Пахло смолью, водорослями и чем-то ещё настоящим, словно где-то поблизости был причал.
Он сбросил скорость. Яхта проехала по инерции метров сто.
Солнце прожгло тучи, раскидало их тлеющей ватой, обрушило поток света в самую кобальтовую глубину моря, теряясь в ней и растекаясь на поверхности ласковой тёплой бирюзой.
Кейс поставил судно на якорь, оценив глубину примерно, в девять метров.
Полный штиль, дымка берега вдалеке, а где-то рядом мелькают сверкающие сталью спины дельфинов. Он в теле мифического героя и рядом с ним рыжеволосая богиня. Эти мгновения хочется растянуть в бесконечность.
По откидному трапу они спустились вниз прямо в пугающие и захватывающие дух объятия моря.
Удивительная острота восприятия единственности жизни была, именно, здесь, далеко от берега.
Море приняло их в себя, и они послушно отдались ему в желании полного слияния и растворения в этой солёной лазурной безмятежности.
Медея ныряла, дразня Кейса, потом ложилась на спину в звезду. Кейс же наворачивал круги вокруг яхты, а потом, переворачиваясь на спину, тоже раскидывал руки и ноги в стороны, чувствуя поддержку глубинной мощи. А солнце лило на них свой свет, который их тела пили как силу.
После купания они оба завернулись в полотенца.
- Я немного устала, хочу отдохнуть, - сказала ему Медея.
Она спустилась в каюту и там уснула на широкой кровати, застеленной плотным перкалевым бельём неожиданно сочного черничного цвета.
Он спустился в каюту чуть позже, очарованный контрастом её светлого тела и золота волос на фоне ночной холодной простыни. Медея спала, и её прикрытые веки, с просвечивающими тончайшими жилками вен, добавляли беззащитную нежность всему её облику. Он осторожно прикрыл её краем невесомого одеяла и долго смотрел на шёлковые завитки её волос, ощущая себя сказочным Ясоном. Незаметно задремал сам, прикорнув с самого края кровати как сторожевой верный пёс.
Когда же он проснулся, её не было рядом. Она сидела на верхней палубе, закутавшись в плед, и смотрела на небо, начинающее разгораться изломанными линиями созвездий.
- Прости. У меня была бессонная ночь, - сказал Кейс.
- У меня тоже.
- Ты хотела мне что-то сказать…
- Я разогрела блинчики с лимонным джемом.
- Я ничего не ел вкуснее этих блинчиков.
- Ты их ещё не ел.
- Готов есть всё из твоих рук.
- А ещё горячий чай с цветками лотоса. Я добавила туда немного ликёра.
Кейс поцеловал её прямо в солоноватые губы, и она не отстранилась, а просто прикрыла ему рот своей ладонью.
- Правда, этот мир прекрасен, - сказал Кейс.
- Правда. И ты тоже прекрасен Ясон
- Моё настоящее имя Кейс.
- Нет. Ты Ясон. Ты умный, надёжный, сильный. Ты необыкновенный. И у нас с тобой есть золотое руно. Давай спустимся вниз, я тебе покажу.
Медея скинула с себя плед, оставшись в коротких белых шортах, оттеняющих лёгкую дымку загара на стройных ногах и в столь же короткой белой майке-топе, прикрывающей грудь.
Они спустились вниз, в чрево яхты, вспыхнувшее тёплым белым светом ламп, вмонтированных в потолки и в стены.
Медея достала с закрытой полки жёлтую шкуру, небрежно бросила её на пол каюты.
- Что это?
Тускло блестели тончайшие ворсинки, яхта ощутимо покачивалась на низких, но плотных волнах. И к Кейсу снова властно пришло видение её тела на распластанных по полу шкурах.
- Удивлён? Это ювелирные изыски моего братца. Подарил мне на день рождения. Настоящее золотое руно.
- Он настолько богат?
- Он сказочно богат. Но с завтрашнего дня его богатство – это уже сказка для наивных простачков.
- А что будет завтра?
- Трудно не увидеть будущее, которое становится настоящим. Завтра этот мир рухнет. Будет полный крах бирж по всей планете. Я говорила об этом братцу. Он думает, что он из тех, кто руководит страной, но на самом деле ею руководят деньги. Нет денег и нет ничего. Но они выкрутятся. Побольше людей засунут в капсулы, чтобы сэкономить и сохранить свои финансы.
- Так моя страховка развеется в дым?
- Зачем тебе страховка?
- Я хочу познать вечность.
- Ты смешной, Ясон, и упрямый. Вечность, она как женщина. Ты хочешь узнать её загадку, буравя её микроскопами, скальпелями, током, расчетами? Невозможно познать вечность без ответной любви. Если вечность полюбит тебя, ты познаешь её. А без любви никогда!
- А разве я её не люблю?
- Может, ты и любишь её, а она тебя? Ты чувствуешь её любовь? – улыбнулась Медея.
- Чувствую, - сказал Кейс, ощущая как кровь жаром приливает к лицу, груди и бёдрам.
- Да ну! Я ведь и есть – квант вечности! - Медея рассмеялась, увлекая Кейса на чернильное пятно кровати.
Свет в каюте погас, осталось лишь бледное сияние луны в открытом иллюминаторе.
Он соединялся с ней, проникал в неё, качался вместе с нею и всем миром на волнах, в колыбели ночи. Это соединение было совсем не таким, как то, в капсуле. Медея оказалась нежная, податливая, нектарная. Он просто вплыл вместе с ней в пространство неги, наполняясь, иссушаясь и снова наполняясь неведомой силой.
- Ты ненасытный, Ясон, - сказала Медея, отталкивая его от себя.
Вечные волны бились о борт «Арго». На море накатывал густой туман.
- Теперь я не знаю, куда плыть, - сказал Кейс. – Мы можем не найти берега.
- Зато я знаю. У меня есть небольшой остров, может, там попробуем что-нибудь построить. К примеру, наше с тобой вечное государство. Хочу переплюнуть своего братца, - сказала Медея. - Правда, там полно острых углов и придётся жить без купола. Но зато мы сможем услышать шёпот звёзд. Ты согласен?
- А я должен прямо сейчас сказать «да»?
- А ты хочешь вернуться назад?
- Я не могу без работы.
- Ты думаешь, они дадут тебе работу? Какая может быть там сейчас работа? Исследовать жизнь и выживание? Им придётся не исследовать, а самим выживать. И они засунут тебя в капсулу, потому что с завтрашнего дня – они банкроты.
- Но я мечтал о научной работе.
- Мы построим свою лабораторию.
- Ты думаешь, это возможно? Я не юный мальчик, и у меня не так много сил.
- Да? А мне показалось, что много. – Медея прижалась к нему всем телом, бормоча ещё что-то ласковое нечленораздельное.
Через пару минут она уже спала, и Кейса тоже неумолимо потянуло в сон.
Он заснул, провалился в сладкую глубину безвременья. И вдруг услышал, как щёлкает замок капсулы.
- Вам пора, мистер Кейс, сеанс закончился, - перед ним во вспыхнувшем дневном свете оказалось близко лицо Кьеллы или медсестры, похожей на неё.
- Нет! – крикнул Кейс и проснулся.
Медея спала рядом, яхта покачивалась на волнах. За окнами царила глубокая ночь.
Он встал с кровати и поднялся на верхнюю палубу. От тумана не осталось и следа. На сияющем россыпью звёзд небе выделялся рукав Млечного Пути.
- Бог мой! А я не знаю даже ни одного созвездия! Какой же из меня мореплаватель? Я не знаю тебя, Вечность! Кто ты? И где я?