Глава 4
В тот день Тано пришел сам. Он был одет в иссиня-черное бархатное платье, застегнутое золотыми пуговицами до самого горла, а на плечи был небрежно накинут плащ с меховой подбивкой. Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не презрительная едкая усмешка, которая не сходила с его губ. Она все портила.
Спиро старательно скрывал отвращение, глядя на своего хозяина. Он возвышался рядом с ним, широкоплечий, загорелый. В какой-то момент он подумал, что может в одно мгновение сломать эту тонкую бледную шею, достаточно только протянуть руки. Но одновременно он понимал, что это ничего не решит. Через секунду он будет изрублен мечами хозяйской охраны, а на место Тано придет другой самодовольный тиран.
В Сервит пришла настоящая зима. Здесь она была значительно суровее, чем в тех местах, где Спиро жил раньше. По утрам лужи покрывались тонкой коркой льда, а один раз даже пролетал мелкий колючий снег. Спиро слышал, что еще севернее, где находилось сердце Черного королевства, зимой снег идет постоянно, покрывая землю белым саваном, а реки застывают до такой степени, что их можно переходить пешком. Ему было сложно это представить.
Тано с нескрываемым удовольствием смотрел на огромную печь, внутри которой бурлил жидкий металл, тонким ручейком вытекая снизу. Десяток рабов непрерывно суетились вокруг нее, то раздувая огромные меха, то подсыпая уголь в топку для подогрева дутья. Эта печь была в полтора раза крупнее остальных, а металла давала больше в целых два раза.
- Ты хорошо потрудился, раб, - Тано посмотрел прямо в глаза Спиро, и тот отвел взгляд.
Два месяца назад он заявил главному мастеру, что знает, как увеличить производство металла. Мастер ничего не ответил, но однажды вечером к нему в барак заявились три воина из свиты хозяина. Не говоря лишних слов, они вытолкали его на улицу, усадили в телегу, а через полчаса он уже стоял у ворот шикарной виллы – резиденции Тано.
Когда хозяин появился на пороге, стоявший рядом охранник ткнул Спиро локтем в бок и прошипел:
- На колени, червяк.
Некоторое время он видел лишь начищенные до блеска сапоги, но понимал, что Тано изучает его.
- Поднимись, - наконец услышал он властный и спокойный голос.
Спиро слышал его во второй раз. Первый раз был, когда их распределяли на работу.
- Я помню тебя раб, - произнес Тано, - ты говоришь, что знаешь, как усовершенствовать мои печи?
- Да, хозяин, - ответил Спиро пересохшим ртом, - я всю жизнь занимался этим и приобрел немало опыта.
- Ты хочешь сказать, что печи Фортейна лучше моих?
Спиро заколебался. Своим ответом он боялся вызвать гнев Тано, но он уже слишком далеко зашел в своей задумке, чтобы отступать.
- Да, - ответил он.
Лицо Тано искривила презрительная усмешка.
- Зачем тебе это? Почему ты решил помочь своему Врагу?
- Я хочу хорошую еду, женщин и свободу посещать город, - выпалил Спиро.
Рот хозяина растянулся в улыбке.
- Завтра, - сказал он, - ты начнешь строить мне новую печь. Если у тебя получится, то я дам тебе то, что хочешь. Если ты обманул меня, тебя разрубят на куски, а то, что от тебя останется развешают по всему лагерю на потеху Даис.
Спиро сглотнул слюну и покорно прошептал:
- Слушаюсь, хозяин.
На следующий день главный мастер дал в его распоряжение два десятка рабов, все необходимые материалы и полный карт-бланш на производимые работы. Спиро работал день и ночь, он понимал, что от результата зависит его жизнь, как в прямом смысле, так и в том, как сложится его будущее. Конечно, он не думал о теплой постели, свободе и женщинах, которые потребовал у хозяина. Это было лишь предлогом. По-мнению Спиро, это был самый благообразный предлог, который не должен был вызвать в Черной Стране каких-либо подозрений.
За время проведенное здесь, он научился думать, как они, и говорить то, что они хотели услышать. Все здесь крутилось вокруг алчности и страха.
Раб боялся надсмотрщика. Надсмотрщик, по сути тот же раб, но рангом повыше, боялся мастера. Мастер боялся хозяина. Спиро был уверен, что и хозяин кого-то боялся. Возможно, самого Черного короля, а возможно кого-то из его свиты. Но страх присутствовал в любых помыслах и поступках людей в Черной Стране. Страхом был пропитан сам воздух, люди дышали страхом и выдыхали страх.
Алчность была здесь не менее важна. Скорее всего, она даже была на первом месте по важности. Вот и сегодня Спиро видел в глазах Тано алчность.
- Ты получишь, о чем просил, - хозяин довольно улыбнулся, - и даже больше. Но ты должен улучшить остальные печи. Запомни, я умею быть щедрым.
Тано развернулся и собрался уходить. Сердце Спиро затрепетало, сегодня он получит свободу, пусть не полную, но этого уже возможно будет достаточно, чтобы сбежать из этого проклятого места.
- Помни и то, что если я уличу тебя в предательстве, то твоя смерть будет самой мучительной в истории этого лагеря, - холодно добавил Тано, уже стоя возле своей повозки.
Примчавшись в свой барак, Спиро встретил надсмотрщика, который презрительно посмотрев на него, сказал:
- Собирай вещи, раб, тебе нашли другую конуру.
Вещей было мало, и уже через пятнадцать минут Спиро вошел небольшое строение на в центре лагеря. В основном здесь жили надсмотрщики, а также профессиональные рабочие, свободные люди Черного королевства, работавшие на Тано.
Его определили в комнату, рассчитанную на четырех человек. Три кровати были пустые, а четвертая занята совсем недавно. Спиро выбрал себе угол и начал раскладывать вещи, но в этот момент тяжелая деревянная дверь отворилась в комнату вошел Каро.
- Спиро, друг мой! Мы снова вместе! – расцвел Каро и поспешил обнять старого знакомого.
Спиро обратил внимание, что несмотря на крайне благожелательный тон, объятия товарища были холодны, как зимний вечер.
- Ты тоже будешь жить здесь? – удивился Спиро.
Каро горделиво выпрямился и надменно произнес:
- Меня сделали надсмотрщиком.
Спиро отшатнулся:
- Теперь ты будешь командовать рабами? Мучить и избивать свободных людей?
Каро поморщился.
- Свободных людей? Они рабы! Такие же, как мы! – он помедлил, - а я хочу стать свободным. Разве ты не понимаешь, что Черная страна – это место для возможностей. Здесь каждый может добиться успеха, даже раб! Разве ты здесь не поэтому?
Спиро открыл было рот, но, подумав, промолчал. Он отвернулся и сжал кулаки от бессильной горечи. Теперь устами его товарища говорил Черный владыка. Все здесь было подконтрольно его воле, и Спиро уже и сам боялся стать частью этого страшного спектакля...
* * *
«Мне бы хотелось посмотреть на тебя и пообщаться. Может выпьем кофе вечером?»
А также скобочки, восьмерки и остальные знаки препинания, которыми сегодня принято выражать свои несуществующие эмоции в интернете.
Что мне ответить девятнадцатилетней девчонке, которая, в принципе, может годиться мне в дочери?
Сегодня у меня очень много работы, написал я ей вчера. Лжец.
Боюсь, тебе будет неинтересно со мной, пишу я ей сейчас. Трус.
Но почему при мысли о Кате в моей груди вдруг становится тепло? Я задаю себе этот вопрос раз за разом, не находя ответа. Мальчишеская влюбленность или зрелый кобелизм – это не про меня. Может быть мне кажется, что Катя сможет подарить мне заветный клубочек, по нити из которого я смогу выбраться из окружающего меня лабиринта. Лабиринта непонимания. Лабиринта притворства. Стены этого лабиринта мы строим сами, пытаясь скрыть внутри своего монстра.
Ты одеваешься так, как люди хотят, тебя видеть. Ты говоришь то, что люди хотят слышать. Ты начинаешь думать так, чтобы твои мысли совпадали с твоей речью и внешним видом. Ты замещаешь собственные мысли чужими. Эта глобальная психологическая индукция пожирает тебя, оставляя лишь где-то в сердце мрачного лабиринта слабую полудохлую тварь. Это и есть ты. Без твоего костюма, айфона, машины и денег.
Проблема в том, что я до конца сам не знаю, хочу ли освободиться. Стану ли я свободным или просто никому не нужным лишним элементом системы?
Катя пишет мне, что считает меня очень интересным собеседником. Она говорит, что крайне увлечена моим романом и неимоверно хочет обсудить его.
«Мне хочется посмотреть в глаза человеку, который пишет такие замечательные вещи», - приходит мне сообщение.
В конце концов я сдаюсь.
В половину восьмого вечера мы сидим в маленьком тихом кафе недалеко от метро и вертим в руках пустые кофейные чашки. Интересно, думаю я, не слишком ли глупо мы выглядим со стороны. Я как обычно одет в строгий костюм из-под которого выглядывает дорогая сорочка. Галстук я предусмотрительно снял в машине.
Когда я гляжу на Катю мне становится стыдно за свои седеющие виски. Она кажется мне человеком из параллельной реальности. На ее щеках играет свежий румянец. Глаза живые, будто в каждом притаился кусочек нового мира. Это просто молодость, говорю я себе, просто молодость, и ничего необычного.
- И все же в твоем романе многое для меня непонятно, - говорит она мне, - например, Черный король – кто это? Реальный человек или какой-то злой дух, некое воплощение мирового зла?
- Наверное, не то и не другое, - отвечаю я, - это сложно объяснить. За этим стоит целая мифология, которую я специально разработал, но боюсь, что полностью ей места в моем романе не будет.
- А Древние владыки? Они появятся в романе?
- Вряд ли. Они слишком далеко от Черной страны и не вмешиваются в события, происходящие там. По-крайней мере, до определенной поры.
Она спрашивает что-то еще. Я что-то ей отвечаю. На самом деле это все неважно.
Когда мы садимся в машину, чтобы подвезти Катю, я вспоминаю про свою жену. Наверное потому, что обычно на пассажирском сидении ездит она. Это так странно. Катя что-то лопочет, я ее слушаю, а моих мыслях Ману сходится в незримом поединке с Черным владыкой.
- Приехали, - говорит Катя.
Это так странно. Что обычно делают в таких случаях? Целуются? Нет, мое жалкое ничтожное я не решится на это. Оно все еще в стенах лабиринта и безмолвно кричит: «Спаси меня!».
- Завтра я выложу новую главу, - улыбаюсь я.
- Спокойной ночи!