Глава 3
День клонился к закату.
Странно, подумал Спиро, но солнце в Черной стране было таким же, как и в любом другом месте. Раньше он считал, что здесь все иначе. Все его познания о Черном королевстве заканчивались рассказами стариков, которым он внимал еще будучи ребенком, а также слухами, доносимыми путешественниками, нередко останавливающимися в Фортейне.
На самом деле, здесь все было точно также. Кроме людей. Хотя они разговаривали на одном языке, Спиро часто не понимал их. А если понимал, то ужасался их мыслям и поступкам. В Черной стране жили только жаждой власти, наживы и удовольствия. Казалось, даже сам воздух был пропитан этими пороками. В словах каждого подданного Черного короля неумолимо ощущалась его злая воля, которая давила на Спиро почти физически, как гнет, которому ежесекундно приходилось сопротивляться.
Каждый день он просил Ману дать ему сил. Вспоминал он также и других Владык, особенно Атру, поскольку он помогал ему в работе.
- Смена окончена! – прокричал надсмотрщик.
Спиро утер пот со лба и направился вслед за другими рабами.
Вот уже месяц он плавил металл на окраине Сервита. Сам город больше походил на огромный завод: на одном конце добывали руду и тут же плавили ее, на другом стояли цеха для дальнейшей обработки металла. Здесь шили одежду, строили дома и бараки, разводили скот и возделывали пашни. Работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Это был огромный улей, в котором трудились пчелы-рабы.
- Что умеешь делать? – спросил его месяц назад самодовольный хозяин, когда их вывели из каземата.
- Плавить руду в металл, - ответил Спиро.
Его хозяин, высокий, стройный, но уже немолодой человек из знати, всегда одетый в безукоризненное черное платье, удовлетворенно кивнул.
С этого момента потянулись одинаковые дни изнурительной работы. Рано утром заспанный и злой надсмотрщик будил их громким криком и пинками. Они спали на полу в грязном бараке, подкладывая под себя охапку соломы и какие-нибудь тряпки, если таковые имелись. Спиро на удачу выбрал себе место далеко от прохода, поэтому пинки доставались ему редко, но противный голос старшего он начинал ненавидеть все больше и больше.
Вообще ненависть преследовала его на каждом шагу. Ему казалось, что в этом страшном краю все ненавидят и боятся друг друга. С ужасом Спиро начинал понимать, что потихоньку стал привыкать к такой обстановке, но изо всех сил пытался сделать так, чтобы сердце его не ожесточилось. Он помогал своим соседям по бараку, делился едой, ухаживал за больными. Он делал это просто так, не требуя взамен никакой платы и благодарности, поэтому окружающие смотрели на него с недоумением. Ведь третьим столпом Черного королевства, помимо ненависти и страха, являлась алчность.
Работа была тяжелая, но привычная для Спиро. Кроме того, ее сильно облегчала отличная организация производства и абсолютный порядок во всем. Извлекать выгоду из всего в Черной стране умели, поэтому промахов было мало, и за них неминуемо наказывали. Впрочем, премии за хорошую работу тоже имели место даже среди рабов.
Возле барака Спиро как можно тщательнее умылся в бочке с холодной водой и прошел в полутемное помещение. Стоял последний месяц осени, и хотя погода была теплая и солнечная, по ночам холодало, поэтому барак обзавелся небольшой печкой, которая, несмотря на то, что весьма сильно чадила, все же придавала их жилищу немного теплого уюта. Спиро растянулся на своей лежанке, чувствуя, как тянет мышцы после тяжелого трудового дня. От печки тянуло теплом, и он стал погружаться в приятную дрему, из которой его вывел звук от чего-то, упавшего прямо рядом с ним.
Спиро открыл глаза и увидел добротный спальный мешок. Над ним самодовольно ухмыляясь стоял Каро и взбивал в руках подушку. Подушку! Закончив с ней, Каро принялся устраивать себе лежанку, которая теперь напоминала почти полноценную кровать.
- Где ты сумел этим разжиться? – поинтересовался Спиро.
- Милость хозяина, - ответил Каро, пытаясь придать своему тону как можно больше равнодушия.
- И за что же?
- Ты завидуешь? – вдруг неожиданное резко произнес его товарищ.
Спиро передернуло.
- Нет, конечно. Я наоборот рад за тебя.
Каро растянулся на своей новой постели и блаженно улыбаясь продолжил:
- За свою работу я получил несколько привилегий. Ты знаешь, мы строим дома. Так вот среди рабов, которые со мной трудятся, нет профессиональных строителей. Кроме меня, конечно, - он хмыкнул и продолжил, - хозяин оценил мои навыки и усердие, и теперь за свою работу я получаю немного денег, а также могу выходить за пределы лагеря.
- Ты можешь ходить в город? – глаза Спиро чуть не вылезли из орбит.
- Да, но меня не выпустят за ворота.
- Ерунда, - сказал Спиро, - выскользнуть за городские стены наверняка можно сотней других способов.
- Ты серьезно? – удивился Каро.
- А разве ты не думаешь о побеге?- теперь пришла очередь Спиро удивляться.
- Тссссссс...!!! – гневно зашипел на него товарищ, - твои слова могут услышать, и тогда нам обоим несдобровать!
Спиро прикусил язык. То, о чем рассказал ему Каро, взбудоражило его ум. Если за хорошую работу могут даровать частичную свободу, то это может быть шансом вырваться из этого проклятого места. Нужно только...
* * *
Если быть честным, то я ожидал другого.
Нет, я не думал, что за публикацией первых глав моего романа, последует шквал восторженных рецензий, появится фан-клуб, а почта будет разрываться от предложений издания моего сочинения за баснословный гонорар. Нет.
Но все же я надеялся, что люди будут читать, что я пишу. Это очень важно. Любой труд должен быть чем-то награжден, иначе он обесценивается.
В шесть лет ты скатываешь из пластилина три шарика разного диаметра и ставишь их один на другой. Это снеговик. Он не белого и не голубого цвета. Цвет твоего снеговика – пластилиновый. Белый, красный, синий, желтый – это у тебя были в течение дня или двух после покупки. Потом разноцветные кирпичики превращаются в однородную массу цвета осенней обочины. Это и есть пластилиновый цвет.
И вот, осторожно двумя пальцами, с темными ободками под ногтями, ты берешь свое произведение и несешь показать маме. Для чего? Чтобы тебя похвалили.
«Отличный снеговик! - скажет мама, глядя на коричневого уродца, и тебя будет распирать от гордости. «Ты можешь слепить ему ведро, которое он наденет на голову», - предложит она тебе.
На следующий день ты покажешь своего снеговика другу, который живет этажом ниже. Он посмеется над тобой и скажет, что снеговик похож на его беременную сестру, но его вполне можно переделать в рыцаря. Для этого нижний шарик превращается в две неуклюжих ноги, а в руки дается обгорелая спичка, найденная на лестничной клетке.
С того времени ничего не изменилось.
И пусть мой роман это не пластилиновый снеговик, больше похожий на беременного рыцаря, я все равно хочу, чтобы меня оценили. Ведь, черт возьми, я старался! Неужели то, что я написал совершенно неинтересно?
Вместо того, чтобы писать дальше, я перечитываю свое творение главу за главой, снова и снова, пытаясь понять, что в нем не так. Наконец, на третий день после публикации у меня появляется сразу три отзыва, оставленные по одному под каждой из трех размещенных глав.
Все это снова напоминает мне детство, когда ты проснувшись утром первого января со всех ног несешься в гостиную, что найти под елкой одну или две запечатанные коробки с подарками. Забыв про туалет и зубную щетку, ты хватаешь подарки и уже начинаешь срывать обертку, но вдруг останавливаешься. Вот оно, это трепетное мгновение, ощущение которого хочется запомнить. Когда подарок уже получен, но ты еще не знаешь, что там. Тебе, конечно, хочется быстрее открыть коробку, но ты оттягиваешь этот момент, отчасти смакуя удовольствие, отчасти боясь разочарования от обнаруженного внутри.
Так и сегодня я смотрю на полученные комментарии со смесью радости и любопытства, не решаясь открыть их сию же секунду. Это давно забытое ощущение заставляет меня ликовать от счастья. Деньги, карьера, побрякушки и прочий хлам – ничто, по сравнению с этим ощущением.
Все три отзыва написаны одним человеком. Это девушка под ником «Катя Иванова». А может это и ее настоящее имя. С аватарки на меня смотрит милое молоденькое личико с русыми вьющимися волосами, голубыми глазами и прелестным бутончиком нежных губ. Хотя, конечно, это я идеализирую. На самом деле, Катя не в моем вкусе, но ее молодость и свежесть очаровывают меня. Кроме того, ей понравился мой роман.
«Андрей, с нетерпением жду продолжения!» - заканчивает она свою последнюю рецензию, а мое сердце трепещет от волнения. Кому-то нужно то, что я делаю! И этот кто-то - молодая прелестная девушка.
Я выхожу с работы в черноту города в десять вечера. Меня тут же обнимает дождливый апрель, но мне почему-то тепло от того, что в моей электронной почте есть несколько страниц переписки с незнакомой девушкой. Единственной, кому я интересен. Единственной, ради кого я завтра проснусь.
Я улыбаюсь, подставляя лицо мелкому острому дождю. Очень жаль, что я не могу писать дома.