Эстетика бунта. Творчестве э. Лимонова
Что главное в творчестве Э. Лимонова? Ответ – эстетизм, любование красотой, красивостью с точки зрения мужской и женской сексуальности и бунт против всего, но не во имя чего-то, а ради экстаза дионисийской силы самого бунта. В Древней Греции существовала эстетика гомосексуализма. Ахилл и Патрокл. На театральные представления молодые девушки должны били являться только обнажёнными, чтобы мужской глаз притерпелся к женской наготе, и она не вызывала у него излишней эротической возбудимости. Подлинный дионисийский экстаз не знает сексуальных различий. Я думаю, что правильное понимание эстетизма Э. Лимонова невозможно без учёта его гомосексуальных наклонностей, хотя бы в юности, хотя трудно сказать. Красота и бунт, а может, красота – это и есть бунт, само воплощение дионисийства. Великий бунтарь нашей эпохи А.Камю писал: “Отныне человек вступает в этот мир вместе со своим бунтом, cвоей ясностью видения. Он разучился надеяться. (…) Это не устремление, ведь бунт лишён надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно её сопровождающего ” (Из книги “Бунтующий человек”).
В своё время Достоевский писал, что красота спасёт мир, но понятие красоты он не разъяснил. Нам ясно, что красота – это не красивость и не любование, а скорее очарование (от слова чары), колдовство, то есть магия, видение потустороннего, трагическое, героическое. А Лимонов, конечно, почитатель Оскара Уайльда за эстетизм, гомосексуализм, говорит, что больше всего наклонен увидеть “красоту в безобразном”. Так пишет он о Бодлере. И может не случайно Лимонов трактует образ Гитлера прежде всего как талантливого художника (“Контрольный выстрел”, “Священные монстры”.)
Эдуард Лимонов порой предстаёт перед нами (а может, желает предстать) как некий герой-рыцарь, гибнущий без страха и упрёка. Иногда его даже сопоставляют с образом японского самурая (писатель-гомосексуалист Ю. Мисима), но есть серьёзные различия: самурай служит своему господину, а Лимонов служит сам себе.
Его последний биограф, бывший друг и соратник, а ныне политический противник Э. Каррер пишет: “ В романтичной и полной опасности жизни моего героя зашифровано какое-то послание. Причём оно касается не только его самого или современной России, но также и нашей общей истории после Второй мировой войны”. (Э. Каррер “Лимонов”2013). Книга явно заказная, поскольку написана она к 70- летию Э. Лимонова (кстати, тогдашний президент Франции Э. Саркози дал ей очень высокую оценку, памятуя, что Лимонов был одно время гражданином Франции). Эта книга получила две высоких французских литературных премии.
Об особенностях карреровской трактовки Э. Лимонова мы ещё поговорим, а пока отметим только, что этот автор был далеко не первым, кто исследовал творчество Э. Лимонова в монографическом плане. Двадцать лет назад вышла книга В. Бондаренко, а позднее даже был снят фильм А. Велегинского “ Русское”.
Э. Каррер воспринимает Лимонова как человека восстающего против мнимых приобретений буржуазной цивилизации потребления: “Молодых людей, бунтующих против цинизма, который стал в России настоящей религией, в стране тысячи, может быть, даже десятки тысяч, и Лимонов их настоящее божество”.
Несколько слов о его биографии. Его отец служил начальником конвоя во внутренних войсках при Сталине. И у него родился такой сын – диссидент, почти уголовник – не вопрос ли для размышлений на тему Эдипова комплекса по Фрейду. Сам Лимонов своё детство, отрочество и юность вспоминает с большой симпатией в романах «У нас была великая эпоха» (1988), «Подросток Савенко» (1983) и «Молодой негодяй» (1986). Псевдоним «Лимонов» разъясняется так : кислота, разъедающая тогдашнюю социалистическую действительность, – а потом, разъедающая и всё остальное: в том числе и золото, как своего рода «царская водка». Таков Лимонов и поныне.
В 1974 году ему было «разрешено» выехать из СССР вместе с женой. Первый же его успех, ставший сенсационным роман: «Это я – Эдичка» (1976). Произведение было опубликовано на Западе под названием “Русский поэт предпочитает больших негров”. Здесь имелось в виду, что в одном из эпизодов, пусть и несколько наивно описывался орально-анальный секс героя автобиографического романа с одним из представителей “афро-американского” меньшинства. Снова уместно подчеркнуть, что гомосексуализм для Лимонова, прежде всего, знак внутреннего протеста, хотя он и не скрывал своей определённой склонности к забавам такого рода.
Роман написан в традиции «Тропика рака» Г. Миллера, но ошарашивало то, что так может высказаться человек из-за «железного занавеса». В США в кругу его общения были И. Бродский, Саша Соколов, И. Шемякин. Последний позднее назвал Лимонова «разумным, циничным, саркастическим человеком». Там многое ещё чего было, но потом он переехал во Францию. Затем следует самый туманный эпизод в его биографии: участие в югославской войне на стороне сербов, в грузино-абхазской войне на стороне Абхазии, а в молдавано -приднестровском конфликте – на стороне Приднестровья.
Сам Э.Лимонов пишет об этом так: “Три сербских войны, Приднестровье, Абхзия, – я был всецело поглощён, очарован локальными конфликтами, был влюблён в войну, боготворил, я думаю, тогда людей войны”. (Э.Лимонов “ Моя политическая биография”.)
Разумеется, этот вопрос не обходит в своей книге Э. Каррер. Тут полнее очевидно проясняется его позиция: Каррер всецело на стороне Европарламента и точки зрения последнего, что сербы являются агрессорами и подлежат уничтожению, а участие Лимонова в этих событиях считает просто фиглярством.
Между тем Лимонов придерживается прямо противоположной точки зрения. Он говорит: “Кучка мусульманских интеллектуалов спит и видит, как бы замутить тут исламский халифат; сербы этого не хотят, а они – мои друзья, и плевать я хотел на вас и ваш нейтралитет, изнанка которого – банальная трусость”.
Хотя большинство его романов автобиографичны, но об этих конфликтах он написал не так уж много. Его девиз – жажда жизнестроительства, не просто жизнестроительства, а стремление создать новую жизнь из материала старой, обычной, и не только в себе самом, но и вокруг себя. В этом смысле Лимонов не просто актёр, но и режиссёр своего собственного театра, в который вовлечены сотни и тысячи людей. А в добавок, может быть, он ещё и менеджер этого театра. Этим увлекались символисты, но ещё раньше – русские анархисты, и, в первую очередь, – М. Бакунин, который считал своим долгом участвовать во всех переворотах, революциях и заговорах, которые попадались на его жизненном пути, а также с лёгкостью манипулировал судьбами поверивших или доверившихся ему людей. Как опытный режиссер Лимонов мог быть повторить слова одного из героев американского романа: дайте мне народ, состоящий из одних актёров – и меня изберут президентом. К сожалению, а может быть, и к счастью Россия состоит не из одних актёров, хотя в Кремле многие считают себя подлинными мастерами режиссуры. А о взаимоотношениях Лимонова с другими революционерами, фашистами и национал-социалистами, которые в его жизни сыграли немаловажную роль, мы поговорим позже.
***
Говорить о Лимонове как только о писателе – невозможно. Он и поэт, и публицист, и политик, и эстет, и даже религиозный реформатор, и, по крайней мере, «бисексуал» (это он сам не раз подчёркивает, видимо, подражая О. Уайльду), и ещё бог знает что. Он как будто всё время одержим постоянным соблазном – проверить свою удачу, испытать себя, словно его постоянно тревожит какая-то внутренняя неуверенность. А может это нечистая совесть или стремление избыть некую космическую обиду неизвестно на кого?
Но в нём есть важная черта, которая отсутствует у наших дряблых правителей, – он всегда был патриотом России. В 1992 г. он восстановил гражданство и вернулся в Россию на постоянное жительство, демонстративно отказавшись от французского гражданства. Впоследствии по слухам он был близок к Жириновскому и даже входил в его так называемый «теневой кабинет» в качестве предполагаемого министра. Но потом выяснились некоторые детали.
Лимонов поссорился с Жириком, когда узнал из материалов, опубликованных в газете «Паризьен», что тот ещё в 1980-х годах был активным сионистом и даже собирался эмигрировать в Израиль. В «Лимонке» он писал так: «Если Ивановы сами не могут организоваться в националистическую партию, всегда найдётся ловкий уроженец Минска, Пинска или Алма-Аты, который захочет использовать их национальные страсти. Ясно, что Владимир Вольфович панически боится. Ведь он знает, что если средства массовой информации подхватят, если захотят подхватить сведения, раскопанные в Израиле и в театре «Шалом», если соберут в единый кулак показания его сотоварищей по сионистскому активизму, то русские поймут, что Владимир Вольфович – делец от политики, и ему не быть на политической сцене, снесут навсегда». Когда Лимонов понял, что Жириновский его обманул, а он познакомил его с Ж.М. Ле Пеном, с которым Эдуард был близок во Франции, ненависть Лимонова к Жириновскому была беспощадна, так как Ле Пен ему сказал: как ты смог вовлечь в наши круги еврея? Лимонов даже написал книгу «Лимонов против Жириновского» (1994). Тогда же у него родилась мысль организовать свою собственную партию. Её назвали Национал-большевистской партией. К работе были привлечены руководитель РНЕ – А. Баркашов, композитор-авангардист С. Курёхин и рок-музыкант и поэт Егор Летов. Огромную роль в создании этой партии играл философ-традиоциналист А. Дугин, которого уже упомянутый Э. Каррер в своей книге называет «фашистом-интеллектуалом» и при этом с горечью констатирует, что тот Лимонова злодейски «обольстил». Однако сам Лимонов как всегда думает об этом прямо противоположно: « Если художник не приходит, в конце концов, к отрицанию индивидуализма, к пониманию того, что нужна сверхчеловеческая величина, партия или религия, которой он мог бы стать частью, то такой художник остаётся карликом навсегда. Его ждут тусовки, телешоу, пьянки, пошлость, пустота и заурядная смерть от инфаркта или рака простаты». Так что создание НБП –это вовсе не продукт обольщения, а закономерный результат его творческой деятельности. Можно даже сказать, что его книги – это род оружия, с помощью которого он воюет со всем миром. И это не является преувеличением.
А о самом Дугине он пишет с чувством глубокого уважения: «В истории партии Дугин сыграл важнейшую роль. Он принёс к нам знания, вдохновение, свою яркую манию величия. Определённое безразличие к разделению правое/левое. У меня это безразличие было ещё более ярко выражено. Хотя о правых я знал гораздо меньше Дугина. Может быть потому, что я представляю красную половину национал-большевизма. А дугин – чёрную». («Моя политическая биография».)
Деятельность НБП получила столь широкое распространение, что, когда Лимонова, в конце концов, арестовали, и он отсидел два с половиной года в тюрьмах и в лагере, была запрещена не только партия НБП, но специальным постановлением особого подразделения Комитета по печати даже упоминание о ней в СМИ.
Вот интересная цитата из статьи А. Панова «Час мужества»: «На сегодня единственной в России оппозиционной партией, имеющей опыт непосредственного противостояния режиму и получившей от него непосредственные физические увечья, является Национал-большевистская партия, возглавляемая писателем Эдуардом Лимоновым» (2004 г.). После выхода из зоны Э. Лимонов несколько стих, начал сотрудничать с либералами, постоянно выступает на «Эхе Москвы». Может быть, с тактической точки зрения это правильно – с волками жить, по-волчьи выть. В 70 лет снова в тюрьму? Это так, в шутку. Но главное у Лимонова – это внутренняя цельность – борца, бунтаря, артиста жизни, стремящегося из всего сделать произведение искусства. Ради этого он даже готов сыграть роль подлого негодяя, который стоит «по ту сторону добра и зла».
Вот что он пишет о современной России: «Кричу, не уставая, что все беды России отсюда: номенклатура КПСС счастливо переселилась из одной эпохи в другую, она у власти и сегодня, (…) Нужна революционная, тотальная смена всего политического класса» (это написано в 1995 г. – Г.М.).
Но, допустим, это дело прошлое. Обратимся к сегодняшним дням. Самое главное – новое переиздание книги «Лимонов против Путина». Оно вышло в 2011 году под названием «Путин. Семь ударов по России». Ассоциируется со знаменитыми десятью ударами Сталина. Первый удар– торпедирование лодки «Курск» американской подводной лодкой с названием якобы «Мемфис», которую ремонтировали в норвежском доке, а позже переименовали в Jimmy Carter, а может быть, наоборот. Она ещё фигурировала под названием «Толедо». С «Курском» до сих пор не всё ясно. Есть мнение, что она по ошибке была поражена российской ракетой.
***
Митинги на Болотной. Здесь Лимонов говорит так: с одной стороны я, а с другой стороны – буржуазия: «Меня усиленно замалчивают, вы заметили, словно меня и нет вовсе. Раньше только власть замалчивала, а теперь и оппозиционные буржуазные СМИ. Потому что им не нравится мой бескомпромиссный взгляд на их деятельность».
Сейчас странные борцы вступают на горизонт политической борьбы. О некоторых Лимонов говорит так в интервью с Ксенией Собчак: «Пули вашего папы летели в меня!». «Я обнаружил у неё интеллект пэтэушницы и наглость избалованной дочки», «Немцов по темпераменту – типичный фарцовщик», «Негодование Бориса Немцова против Путина – это негодование одного фаворита Ельцина против другого, которому посчастливилось охватить Россию».
В одной из последних книг «Проповеди. Против власти и продажной оппозиции» (М. 2013) – блоги из ЖЖ – он пишет: «Подведу-ка я и мой личный итог 2012-го.
Я его провёл в жестокой политической борьбе с болотными лидерами, с этими современными сусаниными наоборот, один против всех, только партия рядом.
Один против всех, было тяжко».
Разумеется, читатель понимает, что новой партией для Лимонова стала «Другая Россия» вместо запрещённой НБП, а вместо «Лимонки» он стал здавать газету «Тотальная мобилизация».
Ещё несколько интересных фактов. Известный журналист, даже «эхомосковец» Шевченко писал: «Думаю, что протест пойдёт не за Болотной, а за такими, как Лимонов – он будет более системным и более жёстким политически». Пожалуй, отдельно следует сказать несколько слов о его взаимоотношениях с женщинами, особенно со своими жёнами. Практически все они, кроме его первой подруги Анны Моисеевны Рубинштейн, его бросили, хотя Наталью Медведеву он очень любил и прожил с ней тринадцать лет. Когда же она (уже после развода) неожиданно умерла – то ли от передозировки, то ли это было замаскированным самоубийством, – то Лимонов, находившийся в то время в тюрьме, написал в её память трогательное стихотворение:
Где-то Наташечка
Под тёплым мелким дождичком
Идёт сейчас босая
А выше над облаком
Господь играет ножичком
Блики на её лицо бросая.
«Бу-бу-бу-бу-бу!» «Ба-ба-ба-ба-ба!»;
Так поют Наташечка нагая.
Выпятила девочка нижнюю губу
Мёртвенькими ручками болтая
И ножками тоже помогая…
Поспешает в направлении Рая
Мокрая Наташечка нагая
Тут , видимо, дело в том, что женщины интуитивно чувствовали в нём что-то не совсем мужское, и это их отталкивало. В самом деле, в лимоновской принципиальности есть что-то истерически женское по принципу «я так хочу!» – это уже не твёрдость, не конструктивность, а нечто граничащее с капризом, если не с жеманством.
ВТ, выравняйте этот абзац по правому краю, у меня не получается.
Конечно, Лимонов – большой артист на сцене литературного и политического театра. Но ему есть чем гордиться. Когда недавно во Франции вышла его очередная биография, книга Э. Каррера «Лимонов», то герой этой книги с удовольствием констатирует: «Дошло до того, что президент Франции Николя Саркози (теперь уже бывший – Г.М.) назвал её своей настольной книгой». Мы уже не раз цитировали книгу Э. Каррера. Но в заключение следует немного сказать и о её авторе. Он пишет о себе: «Я мечтал стать большим писателем, но чувствовал, что меня от этой мечты отделяет много световых лет, и чужой талант меня оскорблял». Судя по всему, его оскорблял также и лимоновский талант, потому что он делает такой вывод: «Литература не была для него самоцелью, Эдуард рассматривал её лишь как доступный способ добиться своей истинной цели – стать богатым и знаменитым, однако, прожив в Париже 4 – 5 лет, он понял, что, возможно, не достигнет её никогда».
Э. Каррер, судя по всему, совершенно всерьёз верит, что Э. Лимонов искренне завидовал Бродскому. Как западный позитивист он, видимо, думает о деньгах, которые Бродский получил за Нобелевскую премию. Да помилуйте, такие ли уж э то большие деньги. Чего они стоят в сравнении с таким текстом И. Бродского, который может быть оплачен гораздо большим, чем индивидуальная карьера.
Холуй трясется. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.
Се вид Отечества, гравюра.
На лежаке — Солдат и Дура.
Старуха чешет мертвый бок.
Се вид Отечества, лубок.
Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей — куча на полу.
Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный,— туча.
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.
Такова концепция Иосифа Бродского, за что он, видимо, и получил Нобелевскую премию по литературе. Может быть, Шолхову или Кнуту Гамсуну некий «писатель-маргинал» (Э. Лимонов) и мог бы завидовать, но уж явному русофобу – едва ли.
В свете всего, что было сказано выше, это суждение выглядит просто-напросто глупым, но это не единственное примитивное суждение Э. Каррера в этой книге. Например, автор совершенно серьёзно пишет: «Героические образы августа 1991 года напоминают полотна Жака Луи Давида, живописца Великой французской революции». Тут уж даже не знаешь, что и сказать, поистине какие-то «записки сумасшедшего». В конце автор приходит к выводу, что Лимонов, потерявший всё – дом, жену, друзей, ведущий нищенский образ жизни, – является просто напросто обыкновенным «лузером». Примерно так рассуждает одна из последних сожительниц (актриса и жена) Лимонова, запечатлённая им книге «В сырах», сама отправляясь в наркотический рай на Гоа. А мы-то, дураки, думали, что Лимонов как раз на вершине своей славы. И хотя ему уже за семьдесят, но ведь Льву Толстому удалось прожить куда как больше, не говоря уже о Солженицыне, так что остаётся пожелать ему новых удач, как литературных, так и политических.
Вот и мы вносим свой маленький вклад в прославление замечательного писателя Эдуарда Лимонова.