АВТОРЫ ЕКАТЕРИНА И АЛЕКСЕЙ МАЛЫШЕВЫ
ЯКОВ РУДОЗНАТЕЦ
В наших краях рудознатцы жили, великого таланта люди. Откуда такие появились и куда исчезли, люди нам не сказали. Дела их остались навечно. Чудо заключалось в том, что месторождения серебра, золота, железа находили они по собственной интуиции, внутреннему предчувствию.
Скажет человек такой: " Копайте здесь!" Тогда в месте указанном, найдут люди все, что обещано.
В большом почете находились в старину рудознатцы по всему простору великому от границ монгольских до Студеного моря.
Оберегали своих рудознатцев сибиряки, заботились о них, защищали. Люди эти обычно добрыми необычайно были, странными причудами отличались.
А злодеи стремились в таинства их ремесла проникнуть, раскрыть загадочность странного поведения.
Бывало ходит такой злодей по следам старика- рудознатца. Примечает каждое движение, каждый взгляд, а понять, что к чему, не способен. Вроде бы усвоил правила основные, приметы важные: золото самородное находится под почвой, на которой жимолость растет, но не только кустарник этот, а в сочетании с набором из десяти трав. Вроде бы усвоит самозванец правила рудознатца, возгордится, что постиг таинство великое, природу постиг. Покажет мужикам сибирским: "Копайте здесь!" Но ничего не получается, напрасные мечтания.
Выкопают и один шурф и другой, только нет ничего. В насмешку и крупинки золота не найдется, будто и не водилось оно никогда. Помучаются мужики некоторое время и прогонят самозванца с позором. Имена обманщиков молва и не сохранила, а имя талантливого человека прославилось и стало известно многим. О таком и рассказ.
Жил на Богунае добрый человек, рудознатец по имени Яков. Фамилии никто не знал, жили просто и не принято было фамилию называть. Старатели часто к себе его зазывали, с таким умным человеком поговорить приятно. Старательских артелей несколько числилось, первая, вторая, третья и далее. Побеседует Яков со старателями, побудет недолго и уходит в тайгу подальше. Не любил в шумной ватаге работать.
Казалось бы имея дар великий, заглядывать в глубины земные, должен Яша в золотую одежду одеваться, а скромнее его нет никого. Лишнего ничего не надо Яше. Укажет людям золото рудное или самородное, шахтеры добычу начнут, шахту делать станут или драгу деревянную устанавливать, а Яша зайдет в контору, узнает о сроках получки и исчезнет по неизвестным делам. Пройдет время, оскудеет добыча, позовут Яшу вновь. Тихо появиться Яков, укажет, где углубить шахту, а где чуть в сторону отвернуть, влево или вправо. Опять исчезнет, так же тихо, как и пришел.
Разное говорили про него. Родители Якова староверами были, жили в поселке за рудником Богунайским. В поселение староверов летом не пройдешь, заболоченное место, сырое, топкое. Конечно сами староверы тропку знали, но не каждому показывали. Не любили любопытства праздного, бесполезного.
Одевался Яков просто, скромно. Ежедневно состояла его одежда из черной ситцевой рубашки и шапочки монашеской, камилавки.. Сумка из самодельного полотна льняного да посох пастуший, длинный, резьбой украшенный. Волосы русые, стриженые в кружок, а уж глаза! Пронзительным взглядом глаза смотрят, будто насквозь видят каждого человека. Ничего от него не утаить.
Спрашивали его люди о родителях, что за староверы, почему в Сибири оказались....
Яша всегда охотно рассказывал, что родители его сохраняли веру православную в чистоте, придерживались старого Устава церковного, за это гонениям подвергались и скрылись в лесах Сибири. "Разве только мои родители? Многих в Сибирь сослали принудительно, а кто и добровольно уехал."
Однажды видят люди приисковые идет Яша на прииск не один, а с девочкой маленькой. Девочка лет семи, едва до пояса Яше достает. Спрашивают старатели: "Откуда девочку взял?"
"В деревне Ильинке сиротка прибилась, умерли родители, а своих никого нет."
Девочка умненькая, красивенькая. Глазки голубенькие, косички золотистые, щечки кругленькие.
Попросил Яша знакомого охотника приютить ребенка, пока он сможет дом купить. Но долго у охотника девочка не могла жить, чужая семья и дом чужой, своих забот хватает.
В то время решило начальство на руднике новую шахту открыть. Выбирали место для нее. А дело это не простое, знаний требует, сноровки. Шахта не на один год строиться, ошибка здесь недопустима. Пригласил начальник рудника и странника Якова. Обещал заплатить щедро, если помощь в выборе места окажет.
Согласился Яков. Видели люди приисковые, как ходил странник с посохом по холмам, вдоль речки Богунайки, вдоль ручьев, впадающих в речку.. Иногда срезал веточки лазовника у речки, долго рассматривал веточный букет, будто разговаривал с лозой, как с живым приятелем ..Худая фигура странника в темной одежде виднелась то здесь, то там. Не было ни суеты, ни поспешности в движениях его, сосредоточенность и достоинство сквозили в каждом жесте.
Иногда Яша сидел один на красном гранитном камне, прислушиваясь к собственному сердцу или любуясь Богунайкой.
Бывал рудознатец Яков и на скале с рисунками древних людей, скала та километра за три от рудника находиться. На огромной скале той, выбиты в камне увеличенные образцы золота богунайского: жучки золотые, зернышки, лошадиные головы, песок в виде точек желтеньких. Каменный рисунок желтой глиной заполнен, оттого и кажется издали золотистым.
Природа утешала рудознатца Якова, помогала в трудном промысле его.
Вечнозеленые могучие ели раскинули темные ветки-руки, усыпанные нежными, красноватыми шишечками. Синевато-зеленая хвоя елей перемежается со светлой, почти фисташковой хвоей лиственниц и голубоватой, изящной хвоей кедра. Кедры сибирские удивляли Якова длинной, необычной хвоей.
Кажется, будто все дерево, ветками и иголками острыми устремилось ввысь, живой, зеленой свечой и напоминает та гигантская, растущая свечка могучее дерево юга, кипарис. Видел Яков деревья такие в старинной книге у родителей своих. Удивлялся сходству загадочному, увлекающему его, в то время почти ребенка, неразгаданной тайной.
Речка тогда еще глубокая была, метра три в глубину и с полста в ширину. Обмелела, золотоносная, после вырубки тайги в верховьях, когда вырубили реликтовые кедровые рощи. Не поправить сделанное, но сильна Природа, живет и сражается с жестоким временем!
Размышляя в тишине,вдыхал Яков всей грудью прохладный воздух.
Воздух тайги! Впитавший в себя аромат цветущих трав, пыльцу цветов, запах листьев, необыкновенно чист и свеж. Будто живительный бальзам, распыленный среди ветвей, наполняет грудь пришедшего в тайгу, вливается и насыщает человека, приобщая к великому таинству жизни.
Худая фигура странника в темной одежде виднелась то здесь, то там. Не было ни суеты, ни поспешности в движениях его, сосредоточенность и достоинство сквозили в каждом жесте. Иногда Яша сидел один на красном гранитном камне, прислушиваясь к собственному сердцу или любуясь Богунайкой.
Бывал рудознатец Яков и на скале с рисунками древних людей, скала та километра за три от рудника находиться. На огромной скале той, выбиты в камне увеличенные образцы золота богунайского: жучки золотые, зернышки, лошадиные головы, песок в виде точек желтеньких. Каменный рисунок желтой глиной заполнен, оттого и кажется издали золотистым.
Природа утешала рудознатца Якова, помогала в трудном промысле его.
Вечнозеленые могучие ели раскинули темные ветки-руки, усыпанные нежными, красноватыми шишечками. Синевато-зеленая хвоя елей перемежается со светлой, почти фисташковой хвоей лиственниц и голубоватой, изящной хвоей кедра. Кедры сибирские удивляли Якова длинной, необычной хвоей. Кажется, будто все дерево, ветками и иголками острыми устремилось ввысь, живой, зеленой свечой и напоминает та гигантская, растущая свечка могучее дерево юга, кипарис.
Видел Яков деревья такие в старинной книге у родителей своих. Удивлялся сходству загадочному, увлекающему его, в то время почти ребенка, неразгаданной тайной. Речка тогда еще глубокая была, метра три в глубину и с полста в ширину. Обмелела она, золотоносная, после вырубки тайги в верховьях, когда вырубили реликтовые кедровые рощи. Не поправить сделанное, но сильна Природа, живет и борется с жестоким временем!
Размышляя в тишине, Яков вдыхал всей грудью прохладный воздух.
Впитавший в себя аромат цветущих трав, пыльцу цветов, запах листьев, необыкновенно чист он и свеж. Будто живительный бальзам, наполняет грудь пришедшего в тайгу, вливается и насыщает человека, приобщая к великому таинству жизни.
Как любил Яша молча созерцать зеленый живой мир тайги! Быстрые белочки не замечали его, занятые своими хлопотами, наверное бельчата в гнездах появились, забот много. Полосатые бурундучки, пробегая у его ног, не прятались за стеблями и корнями. Мелькали их ярко-желтые спинки с тонким черными полосками, а маленькие детки бурундучков раскачивались, играя, на стеблях Иван-чая.
Вот старый барсук, пробираясь к укрытой в буреломе норе, недовольно фыркнул на озорников, держа в зубах добытую на охоте черную гадюку...Уходить не хотелось!
Наконец появился странник Яков в конторе, пришел к начальнику. " Нашел я место удобное для новой шахты и с запасом золота на многие годы. Только нынче за труды свои попрошу я денег, чтобы купить небольшой дом."
"Дом?" - удивился начальник, -" Да ты же не живешь на одном месте!"
" Для сиротки хочу купить дом, чтобы ребенок не скитался. Надо бы и женщину хорошую найти, опекуншу."
Согласился начальник с рудознатцем. Понимал, что часто не платили страннику за прежние советы, а теперь помочь Яше надобно.
Через неделю отдали Якову один из домов рудника, хороший, добротный. Поселили сиротку в доме, жены старателей за ребенком приглядывали. Вскоре и женщина добрая нашлась, опекунша, из своих, из богунайских. А рудознатец Яша снова ушел далеко странствовать, сказывали глину голубую искал , многие версты пешком преодолел и нашел ее в Сокаревке. Голубую глину в наше время берут отсюда мастера глиняной игрушки.
Занимаясь рудами сибирскими не имел Яков времени для семьи своей, только иногда приходил в купленный им дом, гостинцы ребенку приносил, самородков золотых на прожитие. Знали люди: для добрых дел золото Яшино служит. Великие богатства Богуная открываются для дел добрых, а от злых прячутся.
А девочка та выросла, расцвела. Стала сибирячкой, хорошей труженицей, матерью двоих дочерей. Всю жизнь странника Якова помнила, как отца почитала.
Сейчас живет Мария Васильевна в деревне Орловка, в перевезенном с рудника Богунай доме, старенькая стала, но доброту Якова помнит всегда.