Доклад на международной научной конференции 15-17 октября 2015 года
Аннотация
В статье обосновывается мысль о том, что сам по себе мозг не способен порождать субъективную реальность. Автор доказывает необходимость существования органа, чувствительного к нейрональным процессам, способного к порождению субъективной реальности и воздействию на эфферентные нейрональные комплексы.
Annotation.
The article substantiates the idea that the brain itself is not able to generate a subjective reality. The author proves the existence of an organ, that is sensitive to the neuronal processes, capable to create subjective reality and to manipulate the efferent neural systems.
Ключевые слова: субъективная реальность, редукционизм, психофизиологическая проблема, актуализация, субъект психической деятельности, декодер, эгоцентр.
Keywords: subjective reality, reductionism, psychophysiological problem, actualization, the subject of mental activity, decoder, ego-сentеr.
Две школы
По данной теме, прежде всего, хочу обратить внимание читателя на подводящую некоторые предварительные итоги статью Вересова «Психология сознания в России и на Западе. Возможные точки пересечения» [2]. Автор указывает на существование двух школ. Одна школа условно может быть названа нейрональной (они пытаются объяснить сознание через нейрокоды), а другая – это сторонники культурно-исторической традиции. Относительно нейронистов говорится, что лет 50-60 обещают, что вот-вот будет расшифрован нейронный код, материальный носитель человеческого сознания и тогда наступит светлое будущее, и мы поймем что к чему. Годы проходят, а проблема не решается, светлое будущее никак не наступает. И наоборот, мы сейчас всё чаще слышим разочарованные голоса, что мол ничего не получается, и даже если бы было что-то расшифровано, то это ничего не даст. Произошло разочарование и потеря ориентира, но многие всё равно себя подбадривают, и обнадёживают, подобно Насреддину, который взялся выучить осла грамоте. Вересов считает, что ответ нужно искать, используя методику другой школы, которая называется культурно – исторической. Здесь задана другая парадигма - не сознание и мозг, а сознание и культура. Т.е. культура в широком смысле слова имеет не меньше основания считаться материальным носителем сознания, чем нейрональные сети. По Выготскому историю человеческого сознания следует искать не в морфологических структурах мозга, а в человеческой культуре и в человеческой истории фило и онтогенезе. Формирование сознания происходит за счет вовлечения каждого нового поколения в ту культуру, которая уже сформировалась.
Интересен подход другого яркого теоретика психологии Агафонова. В статье «Бессознательные обертоны сознания» он выступает против психофизического редукционизма, понимая под этим попытку сведения причин психических явлений к мозговым явлениям. Далее Агафонов указывает на неприемлемость и другого вида редукционизма. Речь идет о попытке объяснить возникновение психических явлений социальными факторами, то есть влиянием родителей, среды и т. п. Это редукционизм социологического типа был характерен для отечественной науки. И если психофизический редукционизм стоит на более прочной основе – говорит Агафонов - что касается социологического редукционизма, то он представляется более уязвимым для критики.
Эти рассуждения приводят автора к следующим выводам. Неправомерно объяснять психические явления физическими причинами также как и сводить их к явлениям социологического плана. Психические явления нужно объяснять из психических же причин, т. е. не выходя из границ психического мира. Он говорит: «Если при интерпретации феноменов сознания оставаться в границах психического, то представляется оправданным осознаваемые переживания объяснять неосознаваемыми психическими процессами, которые предваряют эти переживания. Иначе говоря, при объяснении психических феноменов оправдан квазиредукционизм, предусматривающий объяснение осознаваемого психического из неосознаваемого психического» [1].
На мой взгляд, пытаясь освободиться от двух форм редукционизма, Агафонов приходит к ещё более радикальному редукционизму. Ведь игнорирование психофизических и социальных причин приводит к сужению поля поиска до узкой кромки психических явлений. И тем более, если поиск осуществляется в «темноте» неосознаваемых явлений, трудно будет доискаться до чего-нибудь существенного. Но в этом подходе есть и один очень важный момент. Это провозглашение автономного статуса психических явлений, несводимых ни к физиологическим, ни к социальным явлениям. Но, поскольку психические явления могут реализоваться только совместно с физиологическими и социальными явлениями, то задача исследователя не в редуцировании той или иной компоненты, а в построении синтетической картины, в которой каждая из этих трех компонент займет свое место.
Порождает ли мозг субъективную реальность (СР)?
Под субъективной реальностью принято принимать психические явления такие как, ощущения, восприятия, представления, воображения, образы, мысли, эмоции, намерения и возможно некоторые другие. Это состояния, которые каждый индивид переживает в себе. Никто не может ощущать чужую боль или видеть чужие сны. Мы только можем, опираясь на свой опыт экстраполировать его на других людей. Общеизвестна связь мозговых процессов с субъективными явлениями. Скажем, уколов палец мы ощущаем боль как следствие прохождения электрического сигнала от рецепторов на коже к нейронам мозга. И все психические явления, так или иначе, сопровождаются электрическим возбуждением нейронов. Но можно ли сказать, что СР порождена мозгом?
Для ответа на этот вопрос нужно понять, что такое нейрон как устройство, проводящее ток. С точки зрения проводимости принята такая классификация материалов: диэлектрик, проводник, полупроводник, транзистор. Проводник проводит в обе стороны, диэлектрик не проводит ни в одном направлении. Полупроводник проводит в одном направлении. Транзистор это полупроводник со шлагбаумом. То есть, он проводит ток только в одном направлении, но при определенных условиях может запирать и это направление. Такая способность транзисторов к фильтрации электрического тока позволяет регулировать ток в зависимости от условий. Другими словами, выполнено условие, ток идет, в противном случае нет тока. Совокупность транзисторов, объединенных в единый блок, называют интегральной схемой.
Транзисторы и интегральные схемы позволили совершить революцию в вычислительной технике и электронике и изменить облик планеты. Нейронные комплексы являются аналогами интегральных схем, а нейроны играют роль транзисторов.
Общеизвестен принцип работы холодильника. Когда температура в холодильной камере поднимается выше той, которую назначил хозяин, открывается затвор транзистора, электрический импульс запускает холодильный агрегат, он нагоняет холод, а после того как температура опускается ниже требуемой происходит запирание транзистора и выключение агрегата. По такому принципу, называемому отрицательной обратной связью работает очень много систем регуляции в живых организмах. Например, если поднимается уровень сахара в крови, происходит серия гормональных процессов, приводящая к выбросу инсулина в кровь, в результате которого происходит возвращение уровня сахара в норму, после чего выброс инсулина прекращается. Таких автоматизированных процессов немереное количество и они нисколько не отвлекают человека.
В быту мы находим множество сложнейших приборов, деятельность которых регулируется интегральными схемами. Но мы же не приписываем им СР. Мы не думаем, что стиральная машина озабочена тем, чтобы наше белье было чистым. И не удивляемся тому, что наши телевизоры не перегорают от стыда из-за той реальности, которую показывают на их экранах. Мы постоянно общаемся по телефону и храним в их памяти огромный объем информации, но никто не считает, что телефон в курсе его проблем, озабочен его проблемами и т. д. Мы понимаем, что все эти аппараты – это приспособления, используемые хозяином для своих нужд. У этих аппаратов нет собственной картины мироздания и своих интересов, они устроены специально для удобства владельца.
Довод против редукционизма
Точно так же мозг – приспособление для непсихической и психической регуляции. Причем, непсихическую регуляцию мозг осуществляет в автономном режиме, не вовлекая в него хозяина (субъекта психической деятельности), а психическую регуляцию осуществляет субъект, используя мозг в качестве приспособления.
Чем же обосновывают свою позицию сторонники редуцирования психических явлений к мозговым процессам? Вот позиция Чуприковой. «Даже когда уже выяснилось, что пси¬хическое — это не что иное, как функция мозга, что вне деятельности мозга нет и не может быть никакой психики (по крайней мере, в нашем земном мире), онтологический дуализм психики и материи долго оставался непреодолен¬ным. Он и по сей день не преодолен в четкой и ясной системе понятий, отве¬чающей всей системе существующих на-учных фактов, хотя сильно сдал свои позиции» [7].
А вот высказывание Изарда. «Между тем большинство ученых продолжают считать, что все психические явления порождены физическим мозгом. Одно из наиболее распространенных возражений против дуалистических теорий о нематериальной природе ума основано на том факте, что изменения в мозгу влекут за собой изменения в умственной деятельности. Например, при повреждении мозгового центра речи, человек теряет способность говорить. Вводя в организм наркотики, можно изменить настроение человека или вызвать галлюцинации. Это наталкивает на мысль о том, что ум должен быть продуктом физического мозга. В противном случае состояние мозга не влияло бы на психическое состояние человека» [5].
Можно ли считать правильным вывод о том, что «все психические явления порождены физическим мозгом» на том основании, что «изменения в мозгу влекут за собой изменения в умственной деятельности»?! Думаю, что нет. Проиллюстрируем это на следующем примере.
Допустим, к вам приехал родственник из деревни, который наслышан об интернете, но не видел его вживую. И он просит показать ему это чудо. Вы ему показываете все возможности интернета. После этого гость указывает на адаптер, соединяющий компьютер с Wi-Fi- роутером, и спрашивает что это такое. Вы на полном серьезе говорите, что весь интернет заключен в этой пластине. Он выражает сомнение в таком утверждении. Тогда вы извлекаете адаптер, и интернет мигом пропадает. Вставляете обратно – интернет появляется. Ему ничего не остается, кроме как поверить вам, так как он не знает о Wi-Fi и обо всем остальном, чем обеспечен интернет. На самом деле эти манипуляции с адаптером приводят к выводу о том, что «дисфункция адаптера приводит к потере связи с интернетом». Манипуляции с мозгом приводят к выводу: «Дисфункция мозга приводит к психической дисфункции». Но, обратные теоремы не всегда верны. Рассуждая в подобном ключе, к таким же выводам приходит и Агафонов [1].
Доводы в пользу субъекта
Для нас очевидно, что ощущения возникают в результате воздействия электрических сигналов на нейроны головного мозга. Это возбуждение является необходимым условием, но является ли оно достаточным для возникновения ощущений. Оказывается, нет. Факт возбуждения нейронов головного мозга не приводит непременно к возникновению ощущений. Часто может быть так, что, будучи охвачен какой-то проблемой, человек не замечает слабые сигналы о голоде, холоде и т. п. Когда проблемы отходят на второй план человек чувствует, то есть ощущает ту или иную боль. Воздействие на нейроны головного мозга электрических сигналов не приводит к безусловному возникновению ощущений. А какое же дополнительное условие тогда? Таковым, по-видимому, является участие ещё одного органа помимо нейронов головного мозга.
Но и даже возникновение ощущения (скажем болевого) не всегда приводит к безусловному реагированию, направленному на устранение неприятности. Это также указывает на существование субъекта, выбирающего то, что является иерархически вышестоящим: боль или другая проблема.
Угрызения совести
Общеизвестна такая форма субъективной реальности как угрызения совести. Все переживали её и мы понимаем, что значит её переживать. Но, каким органом мы переживаем угрызения совести? Неужели нейронами? Или скажет ли кто-нибудь, что некое обстоятельство рассмешило его нейроны. Едва ли такое высказывание уместно. Не то, чтобы нейроны совсем были ни при чём. Когда перед нашим внутренним взором предстаёт лицо человека, которому мы когда-то причинили незаслуженную обиду, нейроны участвуют в формировании картины. Но, не сами нейроны видят эту картину, и не они краснеют от стыда. Афферентные нейроны вносят свой вклад в формирование картины, эфферентные нейроны запускают механизм выброса крови, но угрызения совести находятся посередине между вспоминанием и покраснением, в промежутке времени между возбуждением афферентных нейрокомплексов и эфферентных нейрокомплексов. Вот также всякая форма субъективной реальности – это то, что происходит при участии нейронов, но не с самими нейронами. Отрицать существование центра переживания эмоций, сводить его функцию к нейронам-транзисторам нелепо и верить в это искренне вряд ли можно. Кстати, вера тоже является функцией эмоционального центра, но никак не функцией нейронов.
Эйдос и потенциоэйдос
При рассмотрении психофизической проблемы нельзя обойти стороной вопрос о природе идеальных явлений. Вот очень ценное высказывание на эту тему, высказанное Д. И. Дубровским в его полемике с Ильенковым. «Звучащая в эфире речь сама по себе не содержит идеального; нет идеального в письме, брошенном мною только что в почтовый ящик, и т. п. Все это — материальные явления, несущие информацию. Идеальное в точном смысле неотчуждаемо от личнос¬ти. Отчужденное от личности идеальное есть уже мате-риальное, т. е. объективно-реально существующие сиг¬налы, знаки, которые снова могут «превратиться» в идеальное, если будут преобразованы в иную, весьма специфическую форму существования информации - когда носителем информации становится мозговая нейродинамическая система определенного типа, «открываю¬щая» информацию для личности в виде переживаемых ею явлений субъективной реальности[3]».
Считаю целесообразным внести некоторые уточнения. Слово «идеальное» является прилагательным и нежелательно, чтобы прилагательные обретали самостоятельность и гуляли в отрыве от тех объектов, для описания которых они существуют. Подходящей заменой слову «идеальное» я считаю слово «эйдос». Это образы и мысли в момент непосредственного их переживания, актуализации. Эйдосы существуют очень непродолжительное время, сменяя друг друга в центре внимания. Но от них остаются следы либо в мозгу, либо на внешних носителях. Эти следы целесообразно назвать потенциоэйдосами, поскольку в результате их актуализации снова возникают эйдосы. Потенциоэйдосы можно подразделить на интериоэйдосы (то, что хранится в форме нейрокомплексов) и экстериоэйдосы (то, что сохранено на внешних носителях). Актуализация потенциоэйдосов приводит к возникновению эйдосов.
Сигналы можно подразделить на два вида: первичные и вторичные. Под первичными понимаются сигналы, исходящие непосредственно от материальных объектов, такие как солнечный свет, отраженный от кукурузного поля или шелест травы. Под вторичными понимаются сигналы в форме речи, рисунка, схемы, то есть обработанные сигналы, связанные с символами и знаками. Сигнал, поступивший к познающему субъекту, опознается (интерпретируется) им посредством актуализации интериоэйдосов, а в случае отсутствия подходящего интериоэйдоса, то отыскивается и актуализуется экстериоэйдос. Сформулировав несколько суждений по поводу изучаемых объектов и, проверив их на достоверность и аффективную значимость, субъект формулирует свои мысли об этих объектах, после чего сохраняет их в форме интериоэйдосов, а возможно и экстериоэйдосов на внешних носителях.
Познавательный процесс вкратце может быть описан следующим образом. Постоянная актуализация потенциоэйдосов, как внутренней так и внешней дислокации, приводит к возникновению эйдосов (образов и мыслей), что позволяет формулировать суждения и умозаключения, которые консервируются в форме интериоэйдосов и экстериоэйдосов. По такой схеме происходит практически неограниченное накопление сведений, доступных для субъекта, приращение баз данных как внутренних так и внешних.
Декодер
Интроспективный анализ того, как происходит сознавание, наводит многих известных авторов на мысль о сходстве мозговых процессов с театральным действом, а сознаваемых процессов с тем, что происходит на сцене. Эту аллегорию применяли Декарт, Выготский и другие авторы. К примеру, в статье Баарса «В театре сознания» говорится следующее.
«В рабочем театре, центральное сознание действует как «светлое пятно» на сцене, направленное туда избирательным «прожектором» внимания (Рис. 3). Только события, освященные этим «прожектором» становятся сознательными. Так называемые «актёры», соперничающие за доступ в светлое пятно (доступ в сознание) представляют собой потенциальные мысли, образы или чувства. Только то, что происходит в самом центре пятна, осознаётся полностью (т.е. осознаётся более точно и быстро). Чем дальше происходящие события от светлого пятна, тем они менее осознанны, а если свет прожектора вообще на них не попадает, то они соответственно не осознаются» [6].
«Большая загадка, по мнению Баарса, заключается в вопросе, почему сознательный аспект столь ограничен, а бессознательная часть столь обширна?» [6].
Этот вопрос можно переформулировать следующим образом. Почему владея неограниченным объемом интериоэйдосов и имея доступ к несоизмеримо большей базе экстериоэйдосов, субъект в каждый конкретный момент времени может актуализировать только ничтожную часть этого объема и формулировать только одну мысль в один момент времени? Представим себе огромный склад, куда привозят фрукты, конфеты и т. п. и их нужно распаковать из ящиков и упаковать в маленькие кульки. Известно также, что, несмотря на огромный объем пакуемых товаров, в каждый отдельный момент времени можно распаковывать и упаковывать очень малое количество. С чем это может быть связано? Ответ на этот вопрос может быть только один. С ограниченной пропускной способностью упаковочного аппарата.
Почему распаковка потенциоэйдосов происходит в ничтожно малом объеме, и запаковка результатов, полученных в результате манипулирования актуализированными мыслями, также сужена до минимума? Ответ очевиден! Это может быть связано с ограниченной способностью устройства, которое может быть названо эгоцентром, субъектом сознавания или декодером.
Гомункул
Но тут мы сталкиваемся с резкой отповедью Дубровского: «Многие серьёзные авторы считают, что нужно допустить наличие в мозгу специального механизма декодирования, переводящего код в образ. Однако такое допущение порождает дополнительные трудности. (Тут явно не обойтись без пресловутого гомункулюса!)» [4].
Дубровский неоднократно возвращается к проблеме гомункула, пытаясь обосновать неприемлемость гипотезы о существовании внутреннего декодера, антрепренера психических процессов. Он, наряду с Милнером [3] и Деннеттом [8] утверждает, что, признав существование «гомункула» в качестве регулятора, придется вводить второго «гомункула» для регуляции внутри первого и так по цепочке. Но эти рассуждения не имеют достаточного обоснования и легко опровергаются.
Какие соображения привели нас к мысли о существовании декодера? То обстоятельство, что из гигантского потока потенциоэйдосов только ничтожно малая часть приводит к порождению эйдоса. И всякий, кто хочет нас бить этой же картой, должен показать, что внутри этого декодера также имеется неограниченный поток потенциоэйдосов, который повторно нужно фильтровать. Но наш декодер в каждый момент времени получает на входе один потенциоэйдос и выдает один эйдос. Поэтому суждение о том, что нашему декодеру нужен ещё один декодер, приводящее к дурной бесконечности ничем не обосновано.
Любопытно, что Дубровский, отвергая декодер, сравнивая его с гомункулом, приходит к идее «мозговой эго-системы, представляющей наше Я» [4], то есть окольными путями возвращается практически к тому же. Ведь как бы мы ни назвали это устройство, функция у него одна – чтение нейрональных кодограмм и порождение субъективной реальности. Правда, Дубровский считает, что эго-система имеет нейрональную природу. С этим согласиться невозможно, поскольку считывающее устройство не может иметь ту же природу, что и считываемый носитель информации. Я считаю, что эго-система (можно также называть эгоцентром, эмоциональным центром, декодером) имеет нетелесную природу. Эгоцентр трудно обнаружить, потому что ищущий является искомым. Когда мы задаем вопрос о том, существует ли он, вопрошающим является он сам же. А когда кто-то отвергает его существование, он сам же отвергающий и отвергаемый.
Заключение
Автор предлагает признать существование эгоцентра как органа, генерирующего психические явления, поскольку ни мозг, ни социальная среда не способны порождать субъективную реальность, а могут лишь служить посредниками между эгоцентром, его окружением и хранилищами потенциоэйдосов.
Литература
[1]. По обе стороны сознания. Экспериментальные исследования по когнитивной психологии/ под общей редакцией Агафонова А.Ю. – Самара: Издательский Дом «Бахрах-М», 2012.
[2]. http://nveresov.narod.ru/Samara.htm
[3]. Дубровский Д. И. Информация, сознание, мозг: Монография – М., Высшая школа, 1980, с. 167
[4]. Дубровский Д. И. Проблема духа и тела: возможности решения// Вопросы философии. 2002. №10. с. 101-105.
[5]. К. Изард Психология эмоций. – СПб.: Питер, 2003. с. 79
[6]. Сознание в актуальных измерениях: академический проект/Отв. ред. Г.В. Акопов,– Самара: ПГСГА, 2010. – с. 142,148.
[7]. Чуприкова Н.И. Психофизиологическая проблема и разработка теории мозговой организации высших психических процессов человека в трудах Е.И.Бойко и его школы // Вопр. Психол. 2005 №2 с. 69
[8]. Dennett, D. C. (2005). Sweet dreams: Philosophical obstacles to a science of consciousness. Cambridge, MA: MIT Press.