Прибытие.
В Кысыл-Сыре нас встретили и проводили в приготовленную для нас «квартиру». Квартира оказалась одной комнатой, угловой частью чёрного от старости бревенчатого дома, с отдельными досчатыми сенями, насквозь промороженными, и крылечком. Комната была ободранной и запущенной, с одним окном и дровяной плитой с «грубой» . При комнате был отгорожен хилым штакетником отдельный дворик, в который попали сарай и ещё какой-то остов.
Кысыл-Сыр стоит на довольно высоком берегу реки Вилюй, поэтому подполье в доме было сухим, а под нашей комнатой был ещё вырыт довольно большой и глубокий погреб, обшитый досками и к нашему приезду набитый дОверху пустыми бутылками из-под водки. До нас в комнате жили двое «бичей», как в Якутии называют бомжей; к нашему явлению их выселили, а бутылки мне пришлось самой выносить на помойку.
В комнате сразу же проявились сюрпризы. К нашему приезду плита была протоплена, и в комнате не было холодно. Но над плинтусами стен, обращённых на улицу, широкими полосами сверкал снежный нарост, а единственное окно без подоконника было изнутри сплошь покрыто слоем льда толщиной 2 – 3 см, нАмертво примёрзшего к стёклам. Как нам объяснили, откалывать этот лёд опасно, можно стёкла разбить. Когда слой его становится излишне толстым, он от тяжести сползает вниз и ниже окна его можно обломать, а сверху он нарастает снова.
Из признаков благоустройства в комнате было только электричество. Ни газа, ни хотя бы угля, ни водопровода, ни слива. В углу комнаты был рукомойник и к нему старое ведро. Во дворе лежала кучка оставшихся от зимы дров, внизу вмёрзшая в землю. К ним нам выдали топор. Мы спросили, где брать воду. Нам показали в углу двора большую горку, засыпанную снегом. Это была куча ледяных глыб, выпиленных из молодого льда на Вилюе в начале зимы, каждая примерно с ведро. Нужно было вносить на ночь такую глыбу в комнату и растаивать её на плите. Для этого имелось ещё одно ведро, почище. Ну, и ещё имелась старенькая электрическая плитка с открытой спиралью.
Наша провожатая, комендант, с ехидным любопытством на нас посматривала. Вероятно, она ожидала, что мы начнём протестовать и скандалить. Но мы очень вежливо её поблагодарили за услуги. В комнате была кое-какая самая примитивная мебель, две железные койки с матрасами, маленький заляпанный стол и три табуретки. Мы заверили, что дальше будем обустраиваться сами. Женщина спросила, нужен ли нам электрический чайник. Конечно, он был нам очень нужен! Она сообщила, что завтра в хозмаге будут продавать партию чайников, наверное, соберётся очередь, так что нужно подойти пораньше. Ещё объяснила, что через два дома от нас находится рабочая столовая, где кормят завтраками, обедами и ужинами, и есть буфет. И ушла.
На следующее утро я отправилась в хозмаг, который сразу опознала по уже собравшейся очередишке. Магазин был ещё закрыт. Я стояла и осматривалась. Весь посёлок тонул в снегу. С крыш свисали пласты снега. У каждой стены огромные сугробы, заборы накрыты сугробами «с верхом». Вокруг каждого окна, каждой двери нависают толстые снежные наросты. Мороз нащупывал каждую щёлочку из тёплого помещения наружу, и она тут же обрастала снегом. В посёлке росли во дворах сосны, все так осыпанные снегом, что ветви провисали. У стен домов были высокие засыпные завалинки, по ним сугробы поднимались до окон.
Я была очень тепло одета, но мороз сковывал все члены. Потом я почувствовала, что мой полушубок стал как будто мокрым, и поняла, что мороз медленно превращает меня в лёд. Прошли работницы магазина, люди бросились к ним, но они прокричали: «Сейчас товар пересчитаем, потом впустим!» - и не открыли дверь. Я не выдержала и решила вернуться домой. Шла, еле передвигая застывшие конечности. Дома плита уже топилась, было тепло.
На следующий день та же комендант принесла нам новый чайник, который она для нас добыла, так как была уверена, что мы сами не купим, за что получила от нас самую горячую благодарность. Электрический чайник был здесь душой каждого помещения, и дома, и на работе!
http://www.proza.ru/2015/10/17/1432