Тонкий фокус-и ваши картины в частной японской кол

   
Тонкий фокус - и ваши картины в частной японской коллекции

       «Японская осень» продолжается, и я, посмотрев в буклетик или по-русски в «Расписание мероприятий», тут же несусь туда, где мои виртуальные соотечественники проводят выставки, перформансы, показывают чайную церемонию или как-то еще веселят и развлекают сумрачных северян завлекательной экзотикой.
     Прочитала, что в Доме дружбы будет проводиться  семейный праздник «Порадуемся по-японски»  и тут же уговорила Маришку пойти и приобщиться к традициям  больших японцев дарить праздник маленьким. Или наоборот.
    В общем, давай сходим, а после этого я покормлю тебя неполезными гамбургерами и куплю мороженого.
Не знаю, что перевесило, но Маришка согласилась встать пораньше, и мы помчались к двенадцати на Литейный.
    Эх, не приведётся милой моей девочке увидеть настоящий «Дом дружбы с народами мира», который с незапамятных времен и до конца перестройки находился в роскошном Шуваловском особняке на Фонтанке. Когда я в первый раз комсомолкой пришла туда на вечер дружбы с болгарскими профсоюзными туристами, то вначале просто ошалела от  великолепной мраморной лестницы с бронзовыми канделябрами, от зеркал от пола до потолка, от белоснежной лепнины и богатой росписи на потолке. Робко прошлась по залу с резными деревянными панелями, зашла еще в какую-то комнату с большими фарфоровыми вазами, потом нас позвали  на концерт русской народной песни и пляски, а я смотрела на потолок, на хрустальные люстры и была похожа на маленького деревенского мальчика, которого богатая барыня позвала на рождественскую ёлку.
     Я хоть и родилась в Ленинграде, но в свои двадцать лет еще жила в коммуналке и такое великолепие видела только в Эрмитаже.
       Потом уже я много раз приходила в этот дворец, но уже не было такого восхищения и пиетета. То что называется, привыкла.
Казалось, что и комсомол, и молодость, и СССР будут всегда, но…. наступила перестройка, а вместе с ней дикий капитализм, и все Общества дружбы  выгнали из этого особняка. А ведь их было много! И они были известны по всему миру.. Но дружить стало, видимо, не модно, да и не с кем,  и такой красотой уже не надо было поражать иностранцев.
       Дворец вначале закрыли на ремонт, а потом и вовсе продали. И теперь – это частное владение Ваксельберга. И он за полторы тысячи пускает особо приближенных посмотреть на его коллекцию Бомарше, Беранже, Неглиже… ой, правильно - Фаберже. Да на яйца Фаберже, которые как бы подлинные и стоят огромных денег, но после фильма про Знатоков, где главную роль художника- реставратора играл Николай Караченцов, я уже не верю никому. Подделать можно всё и самое смешное - иногда подделка даже лучше оригинала.
         Но это я отвлеклась. Вернемся к нашим…. эээ…. японцам.
         Итак,  мы пришли самыми первыми, японцы страшно нам обрадовались, тут же посадили за стол и стали показывать, как из цветной бумаги делать коробочки, цветы, журавлей, бэнто и веер. Милая японка непрерывно нас хвалила и на чистом русском говорила «Молодец». Симпатичный молодой японец в белой японской рубашке и черных японских же сатиновых штанах предложил Маринке поиграть в бумажный мячик. Они стали носиться по залу, подбрасывать и ловить разноцветный шарик, а я их фотографировала.
       Прошло, наверное, минут пятнадцать,  и в зал буквально толпой ввалились мамы с детьми, студенты, взрослые тёти и дяди, и зал уменьшился раз в десять. Я оставила оригами и пошла занимать места для чайной церемонии, как всегда в пером ряду, чтобы ничего не пропустить и всё увидеть и услышать.
      Я уже писала, что настоящая чайная церемония  похожа на медленный танец, даже я бы сказала на балет, но в балете надо вставать на пальцы и кружится, а здесь чайная дама плотно сидит, скрестив ноги, но её движения настолько медленны и отточены, что поневоле воспринимаешь всё, как танец или даже медитацию. Особенно из-за плавной нежной музыки сякухати – японской флейты. И вся эта история длится два с половиной часа!
         В этот раз решили обойтись без  этих сложных церемоний.  Чай, правда, был настоящий зеленый порошковый, но воду грели не в металлическом котелке на специальной жаровне, а в электрочайнике. И всё-таки традиция хотя бы в малой степени сохранилась - хозяйка  была в кимоно, пиалки – с иероглифами, чай взбивали той самой специальной бамбуковой всёлкой (или кисточкой с изогнутыми стеблями) и угощали нас по всем правилам: с поклоном, с предложением отведать тонюсенький японский мармелад  в беленьком конвертике и со сдержанной улыбкой. И чай я выпила, как надо, со словами аригато и поклоном, наученная уже этим сложным ритуалом в третий раз присутствия на японском чаепитии. Ну и конечно потом весь день была бодрой, и настроение на удивление не менялось, как обычно у меня бывает к вечеру от усталости.
      Когда народу набилось достаточно, объявили, что теперь будут учить рисовать специальной кисточкой и черной тушью иероглифы на рисовой бумаге. Тут же образовалась очередь, и я поняла, что в этот раз не успею приобщиться к национальному искусству. Чтобы подсластить горечь неудачи, я пошла смотреть, какие такие кимоно предлагают перемерить хозяева праздника.
      К сожалению, они были только для детей. Я уговорила Маришку надеть ситцевую накидку с поясом, пофотографировала  и немножко посмеялась над её специальными японскими позами. Потом мы еще раз обошли по периметру зал, посмотрели с сожалением на мармеладки, которые давали только к чаю,  и решили, что праздника уже достаточно, к тому же в толпе ходить довольно неприятно, поэтому мы переглянулись и Маринка тонко намекнула на обещание про Макдональдс.
        Делать нечего, пришлось распрощаться с милыми японцами, и мы ушли.
    Через несколько дней мне позвонила наша куратор из Дворца культуры, в котором мы постоянно выставляем свои картины, и сказала: Галина Ивановна, к нам приезжает делегация японцев, чтобы познакомиться с работой ДК, не хотите поучаствовать? Будет мастер-класс, потом они посмотрят вашу выставку, концерт и всё это мы запьем нашим русским чаем с монастырскими пирогами.
Ну разве можно отказать? Тем более, и пироги обещают!
         Я уже надела свою парадно-выходную одежду, уже накрасила губы французской вишневой помадой, как вдруг в голову пришла дерзкая мысль – а почему бы этим гордым японцам не подарить мои картинки с кошками? Ведь и у них к этим милым животным относятся очень хорошо. Даже есть небольшой остров, где коты живут на воле, а к ним возят туристов, которые их кормят и поят, а заодно и фотографируют. Даже и кафе такие есть в Токио, куда можно прийти и целый час гладить и тискать за небольшие деньги пушистиков разных цветов и веса.
       На скорую руку я отобрала самых трогательных кошек, а когда ехала в автобусе придумала прикол: я разложу рисунки оборотной стороной вверх, и пусть каждая японка выбирает свой рисунок вслепую. И забавно будет, и необычно, и весело! А я ведь это и люблю больше всего, чтобы настроение у людей было хорошим,  и чтобы они улыбались.
       Самое смешное, что японки были теми же самыми, с которыми мы встречались в Доме дружбы. Не знаю, узнали ли они меня – по их лицам никогда нельзя разобрать, о чем они думают, но я-то их признала и поэтому настроение стало еще более радужным, как будто увидела  своих старых друзей.
       Итак, их встретили и тут же рассадили за большой стол,  и симпатичная  мастерица стала объяснять, что сейчас мы будем делать народную куклу-оберег из кусочков ситца без иголки и ножниц. Всем раздали разноцветные квадратики  и ватку и велели набивать головку, потом вокруг шейки завязать ниточки, надеть сверху два платочка, накидку, которая и станет русским сарафаном и вокруг пояса опять закрутить ниточкой талию и на неё навесить яркий передник.
        Японки пыхтели и смотрели друг на друга, что и как  получается. И все справились просто на отлично. Мастерица объяснила, почему нельзя рисовать на лице глаза и рот, и японцы согласно закивали, потому что и у них есть такая традиция – покупать специальную куклу, загадывать в Новый год желание и только, если это желание исполняется, рисовать на лице  один глаз, потом второй, потом и ротик. Если же просьбу про желание удивительным образом ками (божество) не слышит, то на следующий год куклу сжигают и покупают другую.
         Переводчица сама крутила куклу, поэтому переводы были короткими и только по делу. Но, по-моему, японки и без перевода всё понимали.
Таким же зажигательным был и концерт. Выступали двое мальчишек лет по двадцати, солисты военного хора. Пели так замечательно, что русские дамы непрерывно кричали браво, а японки хлопали и кивали  с одобрением и приятным блеском в глазах.
       Наконец, всю эту группу повели по коридорам смотреть на нашу выставку. Моих картин было всего три – букеты цветов на черной бумаге – незабудки, пионы и сирень. Я была безмерно счастлива, потому что переводчик сказала: вот автор этих необычных работ, поэтому меня поставили возле картинок, заставили улыбаться во весь рот и нафоткали на память. Надеюсь, на долгую….
       Тут я вспомнила про своих кошек. Говорю куратору: можно я немного подвину кукол и приготовлю сюрприз. Она немного напряглась – типа,  что за сюрприз, что же вы раньше не сказали. Но я после двадцати пяти лет работы с дипломатами, знаю все подводные камни отношений с иностранцами и успокоила её – ничего криминального и плохого не будет. Обещаю!
      Итак, я освободила стол, разложила картинки лицом вниз и позвала японок. Подошла и переводчица. Я ей говорю – пусть каждая возьмет свой лист. Она перевела, но японки застыли с недоумением в глазах и стали переглядываться, не понимая, зачем всё это надо. Я показываю рукой на листы, говорю громко – выбирайте! Опять заминка Опять переглядываются, В конце концов самая смелая взяла картинку, я ей показала, что её надо перевернуть, и она увидела кошку. Все тоже увидели и закричали в один голос – нэко! И тут же потянулись руки и кошки, наконец-то, обрели своих хозяек. Досталось также и переводчице и еще одной девушке из группы.
        Я была на седьмом небе от счастья! Ведь теперь с легкой душой я могу говорить: мои произведения находятся в частных коллекциях в Японии. И всем хорошо!
       После этих симпатичных неожиданностей мы гуськом потянулись в чайный зал и приступили уже непосредственно к угощенью знаменитыми пирогами.
Переводчица рассказала, что эти шесть японок  участницы клуба, который приглашает к себе в семьи русских гостей, а потом сами ездят к ним в Россию.        И те, и другие живут самой обычной жизнью, как живут все люди, то есть готовят, моют полы, ходят в магазины, посещают музеи и тому подобное. И даже, если никто не знает языка кроме обычных «здравствуйте, спасибо, до свидания», к концу пребывания понимают почти всё и даже чуть-чуть могут говорить на несложные темы.
       Японки в своём клубе берут себе  русские имена и зовутся: Наташа, Таня, Ира, Оля. Кто-то из них пытался за столом говорить на русском, типа: большое спасибо, мы очень рады, всё было просто отлично. Ну и я не удержалась и на чистом японском спела свою любимую песню «Миллион алых роз» - Хякуманбон но бара но хана о,   Аната ни аната ни аната ни агэру, Мадо кара мадо кара миэру хироба но,  Маккана бара дэ умэцукуситэ.
        И все опять засмеялись.
    В общем, день прошел великолепно.
Но я не успокоюсь, наверное. Ведь в буклете еще пятнадцать мероприятий. Как бы везде успеть!