В последний день на Урале, за окном нашей квартиры слышался грохот и скрежет.
Это пилили тополя, которые неполных четыре года были моим утешением, украшением и отрадой. Они были очень высоки. Я любила смотреть в окна со второго этажа во все сезоны, замечая малейшие перемены; будь то набухающие почки, молодая зелень листвы, летящий пух, зрелые листовые пластинки, тронутые осенью, пожухлые и летящие с веток под порывами ветра. И зимние деревья были живыми, укрывшись снегами, они просто пережидали холодный сезон, чтобы возродиться и радостно зашуметь. Чтобы сиять в ясный день, клониться в грозу, давать благодатную тень, радовать зеленым цветом жизни растений. И вот их спилили по живому, трепетному, измельчили в труху, подгребли бульдозером, подмели и увезли. Остались уродливые, скорбные невысокие стволы со сплошными спилами. А ведь там, в вышине крон жили птицы, гулял вольный ветер. И такая острая боль...
Благодарение Богу – оставили березы и клены.
Прощай Урал! Грустный подарок ты приготовил нам на прощание…
Собрав необходимые вещи для жизни на все сезоны, в пять утра мы выехали на своей машине на северо-запад по навигатору.
Урал нахмурился и осыпал первым снежным зарядом. Их до Кировской области было еще несколько. Машина, забитая тюками и коробками, тем не менее, шла легко, она летела навстречу новой жизни.
Я смотрела в окно на меняющийся пейзаж: сосны, ели, березы, поля, стожки, деревушки, речки, заправки. Встречные машины, медленные фуры, объезжать которые по узкой дороге непросто.
Без приключений добрались до Кирова и взяли курс на Вологду. Съехав на боковую дорогу и выбрав поэтическую лесную полянку, позволили себе короткий пикничок из домашних припасов. Заправили машину и снова вперед.
За Кировом навигатор повез нас весьма странно. Была уже вторая половина дня, мы ехали по намеченному курсу. Но если до этого дорога была отличной, то здесь начались участки и с дорожными работами и просто с разбитой грунтовкой. Исчезли населенные пункты, заправки, сократилось число встречных машин. Лес и лес. И так километров триста, а то и более. Стемнело. Муж пополнил истаявшие запасы бензина из канистры. В темноте мироздания, с черным лесом, черным небом, мы ехали вперед. Бензина оставалось на несколько километров.
Нам повезло. На пути возник населенный пункт, где была заправка и гостиница.
Там мы и переночевали, проделав в этот первый день гораздо более тысячи километров.
А рано утром опять в путь. Мимо Вологды, мимо Ярославля.
Любимые мной дорожные знаки: вилка, ложка и олень.
Когда видела знак с оленем, - пела:
«Где олень бродит замшевый, кедры в белом дыму.
Почему же ты замужем? Почему? Почему?»
Взор не уставал подмечать изменения в природе, в растительности. Уехав от начинающейся зимы, мы попали в золотую, теплую осень, снова в бабье лето. Если на Урале ветер полоскал пять-семь листьев, оставшихся на деревьях, то здесь было еще много и зеленых и разноцветных. И трава и последние цветы. И яркое небо.
И вот возникает чудо!!!
На боковой стеле надпись: «Ленинградская область».
И все меняется, как в новой, другой реальности.
Идеальная дорога с бортиками и четкой разметкой.
Синющие небеса. Яркое солнце. Ценозообразующая порода деревьев, по крайней мере, окаймляющих дорогу, – осина.
Ярко-желтые осины, недаром имеющие второе название – тополь дрожащий, вибрируют на ветерке, который способствует и тому, что дорогу «перебегают» ребрышками оторвавшиеся листья. И по этому сияющему, золотому коридору, мы въезжаем в новую жизнь!
Впереди – Петербург!
Мы добрались!
Здравствуй, Северная столица и новая жизнь!