Не жалея красок, солнце прошлось охрой по тополям, окунуло в алый колер рябину. В бордовых тонах заката, гроздья казались сочнее и ярче. Хотелось думать, что ягоды привлекательны не только внешне. Однако стоило попробовать плоды на вкус, как приходило осознание, насколько реальность далека от фантазии.
Стоя у окна, Света наслаждалась палитрой сентября: красивая, но безрадостная пора. Озябшая земля замерла, улетели птицы. Лишь ветер, озорник и повеса, всё так же гладил траву, беззастенчиво срывал листья. Обретя свободу, они взлетали, кружились и, смеясь, уносились прочь.
Ей не было жаль минувшего лета. Возможно, она до сих пор не поняла и не ощутила ход, тот ход, что зовут временем. Думалось, что доживёт до ста, и умрёт не от болезней, а от усталости. Долго жить утомительно и скучно.
Солнце плавно скользнуло за горизонт. Любуясь сумерками, Светлана отодвинула тюль и присела на подоконник. Одинокий фонарь золотил поредевшие макушки клёнов, освещал усыпанную листвой аллею. Вот и закончилось лето.
Пройдёт немного времени и наступит зима. И кто-то вот так же будет любоваться снегом.
Она смотрела на небо, такое знакомо-незнакомое: всё те же звёзды, та же непостижимая для сознания бесконечность, и думала: "Великая Пустота, кто мы, что мы, откуда? Для чего приходим в этот мир? Если для любви, то почему наше сердце столь избирательно?"
— На ужин… — зычный голос повара оторвал от невесёлых мыслей.
Странное дело, но ей нравилась незатейливая больничная еда. Сваренная на воде и сдобренная скромным кусочком масла.
Каша казалась вкусной и сытной. Мелькнула мысль, что дома нужно варить такую же. Пожалуй, стоит есть больше овощей и фруктов. Возможно, её заболевание связано с неправильным обменом веществ.
Держать ложку забинтованными руками было крайне неудобно. Но стоило снять повязки, как кожа, словно змеиная чешуя, начинала отслаиваться и сползать.
Сначала Света лечилась дома, но снять приступы дерматита не удалось. Пришлось лечь в больницу.
Доев кашу, она подхватила тарелку и поставила на стол с грязной посудой. В кармане пискнул мобильник. Светлана достала телефон и взглянула на дисплей — "Илья". Сердце не шелохнулось. А так хотелось, чтоб ёкнуло, затрепетало.
Их знакомство произошло банально. Она опаздывала на работу. Такси не такси — разбирать было некогда. За рулём кроссовера оказался солидный мужчина лет пятидесяти. Пока ехали — поболтали. К великому удивлению, прощаясь, он протянул визитку. Спустя время, она позвонила.
Илья оказался разведён и не беден. О причине развода Света не спрашивала — не хотелось лезть в душу, да и не её это было дело.
Роман развивался стремительно. После пары вечеров в ресторане он пригласил её к себе. Может, они поспешили с интимом, но после же первой встречи всё пошло не так: ни прелюдии, ни тепла, ни нежности. Словно он приобрёл её в личное пользование, как покупают игрушки в секс-шопе.
Она старалась быть обаятельной и сексуальной. Прекрасно сохранившееся тело, словно послушный инструмент, заученно выполняло сексуальные па. Но утром… утром всё становилось иначе. Единственное, чего ей хотелось — это поскорее оказаться вне пределов его квартиры.
Чувство душевного дискомфорта Света не афишировала. Ведь проблема была не в нем, а в ней. Это её коробило от прикосновений, а не его.
Брак с мужем не был счастливым. Они то ссорились, то мирились... Физического отторжения не происходило, и они продолжали делить постель. Но от выяснения отношений устали оба.
После развода казалось, что теперь-то уж она точно не ошибётся. Что встретит достойного человека, и будут они жить долго и счастливо. Но, увы, как-то так получалось, что последующие отношения мало чем отличались от предыдущих. Не было в них ни тепла, ни искренности. Тот же принцип: ты — мне, я — тебе.
Несколько лет одиночества не добавили оптимизма. Света свыклась и с пустой постелью, и с одиночеством. Встреча с Ильей внесла в привычный психологический уклад разлад и смуту.
Душа отчаянно сопротивлялась. Разум же смеялся и крутил у виска: "Какая на фиг любовь, дурочка? Подумай, что тебя ждёт лет через пять? Сороковник для женщины далеко не то же, что сорок для мужчины. Посмотри в зеркало. Пока красива, стройна и упруга, но что будет через несколько лет? Кому ты будешь нужна со своей тонкой душевной организацией?".
Светлана пыталась быть рациональной. Но стоило ей представить их будни, как первая же картинка навевала уныние. О чём они станут говорить? Чем заниматься долгими зимними вечерами? Сексом? Но ведь он только в первые месяцы отношений ярок. А потом? Невольно подумалось: ощущает ли Илья их психологическую несовместимость?
Утром во время обхода врач подал выписной эпикриз и сказал, что аллерген не установлен. И посоветовал обратиться к психотерапевту.
Чтоб не напрягать и не отрывать Илью от работы, Света собрала вещи, вызвала такси и поехала домой.
Рассчитавшись с таксистом, она поднялась на этаж и вошла в квартиру. Лёгкий слой пыли на мебели, слегка затхлый воздух, а в остальном всё так же, как и неделю назад. Светлана открыла окно, переоделась и включила компьютер и телевизор. Предстояло определиться с психологом. Должен же быть какой-то выход.
Сняв с рук повязку, она нанесла на ладони слой крема и ввела в поисковик: психотерапевт. Рука замерла. А нужен ли он ей?..
Машинально взгляд упал на экран телевизора. Горестно улыбаясь, на неё смотрел мим. Жестикулируя, актёр изображал несуществующие предметы. Нет моря — заплещется, нет солнца — взойдёт, нет слёз — хлынут. Вот он мальчик, и уже старик. Великое мастерство переиграло время. В немой сцене мим пытался донести то ли трагедию человечества, то ли личную боль.
Согнувшись под тяжестью, он что-то нёс. Бремя грехов, камень, крест? Пластические образы скорее символизировали третье. Казалось, ещё шаг, и он рухнет. "Да воздастся каждому по делам его".
Светлана смотрела и думала: а каким был бы её сценарий? Что бы она взвалила на собственные плечи? Тяжкий груз разочарований?
Семьи с первым мужем не получилось. Очаг потух, дом обветшал и рухнул. Да и мог ли он быть прочным, если краеугольный камень оказался и не камнем вовсе, а куском сырой необожжённой глины. Не было у них любви. Любовь — это когда не можешь объяснить "за что?" Когда скучаешь и ждёшь, и не страшны размолвки и ссоры.
Её замужество оказалось не просто ошибкой — оно стало программой, установкой на неудачу. И сейчас, прежде чем дать Илье окончательный ответ, она сидела и думала, о себе, о своих чувствах: "За кого она собралась замуж? Зачем? Ведь он чужой. Чужое тело, чужие руки, чужие мысли. Не от того ли бунтует душа, обороняясь кровавыми трещинами ладоней?"
Она понимала, что в зрелом возрасте не так-то просто создать семью, отношения нужно строить в молодости. Как бы ей хотелось перецепить локомотив и рвануть обратно, в далёкое "когда-то". Туда, откуда текут реки, идёт дождь, падают звёзды.
И начать сначала.
Света встала, прошла на кухню и включила чайник. Вечерние сумерки изменили тона. Белый тюль приобрёл серый оттенок, шкафы — размытый ультрамарин. Тишину нарушал лишь звук закипающей воды и дробные удары дождевых капель. "Стучи, дорогой — больше некому".
Она открыла окно. Мелодия дождя зазвучала отчётливей. Самозабвенно, в темпе адажио, оркестр исполнял увертюру одиночества. Предполагалось, что звучать она будет вечно. Иной репертуар предусмотрен не был.
Фото автора