Иван Берендеевич

Вадим Алямовский
Давным-давно жил на свете царь Берендей. Был у него сын Иван, наследник единственный.
Рос Иван парнем безобидным, даже можно сказать, лоховатым. Не то, что ударить, там, или обругать – убить, и то никого не мог! Соседские мальчишки (сынки боярские) ему проходу не давали. Задразнят, бывало, до слёз. Он, конечно, бежал отцу жаловаться. Берендей отмахивался – не до тебя, мол, государственные дела и прочие заботы.

Однако  когда сынку восемнадцать стукнуло, Берендей забеспокоился: и мужик-то из него больно никудышный получается, а уж царевич – и подавно. Как же Иван будет царствовать, ежели он из-за всякой ерунды в покои прячется?
Позвал Берендей двух советников и сказал:
- Сыну моему на трон придётся сесть когда-нибудь (Бог даст, нескоро), поэтому надо  помочь царевичу Ивану смелым и сильным сделаться. Слушаю ваши предложения.

Первый советник недолго думал:
- Это запросто, ваше величество. Надобно ему качаться начать. Пусть в спортзал…
- Ерунда это, - перебил его Берендей. – Он сызмальства качается. Штук тридцать качелей уже переломал, а что толку?
- Так я не это…
- Отставить качели, я сказал! – снова перебил Берендей. – Дальше думайте.

 Тут, почесав для пущей важности бороду, заговорил второй советник:
- Надобно в нём мужское начало пробудить.
- Как это? - не понял Берендей. – Девок непотребных ему, что ли, прислать?
- Нет, не девок. Надо, чтобы он сам в свою силу и смелость поверил.
- Ну и как это сделать?
-  Можно, например, подстроить так, что вот он, - второй советник показал пальцем на первого, - обидит как-нибудь царевича. И пусть при этом у сыночка Вашего что-нибудь под рукой будет – меч, там, или копьё… На худой конец даже ножик перочинный сгодится. Авось, осерчает царевич, да и прибьёт обидчика. Вот и поверит в себя!
 
- Нельзя в таком серьёзном деле полагаться на авось! – возмутился первый советник. – «Авось, осерчает, авось не осерчает»… Тут нужно действовать наверняка – дело-то государственной важности!  Для этого придётся разработать целую операцию.
- «Ы»? – спросил Берендей.
- Почему «Ы»? – не понял первый советник.
- Я в кино видел.
- Хм… Не важно. Мы отправим царевича подвиг совершить! Да такой подвиг, какой и в былинах воспеть не стыдно!

Берендей разочарованно махнул рукой:
- Нашёл, чем удивить – былины… Если я захочу, лучшие былинники речистые уже через неделю будут во всех концах страны на гуслях играть, да про подвиги Ивана-царевича заливать. А как это поможет царствовать ему?.. Потом, когда-нибудь?

- Нет-нет, - замотал головой первый советник, - былины заказывать не надо – они появятся сами собой. Вернее, их народ сложит, потому что подвиг царевич совершит настоящий… почти. Но главное – поверит в себя! Мы так организуем ему этот подвиг, что комар носа не подточит. Разработаем маршрут героического путешествия, всю нечисть на предполагаемом пути заставим на нас работать. Кого припугнём, а кого и подкупим. Последнее, конечно, предпочтительнее – зачем нам лишние враги?

Первый советник немного слукавил. Врагов он давно уже не боялся, зато на нехитрой схеме откатов рассчитывал неплохо заработать.
- Предлагаю организовать похищение победительницы конкурса «Мисс Тридевятое Царство», - продолжил он. – А спасителем сделаем Ивана-царевича.  Думаю, на роль похитителя лучше всего подойдёт Змей Горыныч.

Берендей с сомнением покачал головой:
- Может, лучше с Кощеем договориться? Как-то я животным не очень доверяю. Не погубил бы он мне наследника.
- Не погубит! – усмехнулся первый советник. – Мы ему сделаем предложение, от которого он не только не сможет – не захочет отказаться! И,   кроме того, победа над Горынычем гораздо предпочтительнее победы над Кощеем. Одно дело Змея завалить, а совсем другое – наркомана.
 
- А Кощей что, наркоман? – удивился Берендей.
- Конечно! У него же смерть на конце иглы, это всем известно! Короче: я беру все переговоры на себя. Дай мне, государь, дружинников твоих человек двадцать.
 
Берендей расхохотался:
- Дружинников?!! Вот этих толстых тёток со свистками и  красными повязками?!! Ты ими Горыныча накормить решил, чтобы сговорчивее стал? Да он же свистками подавится! Ничего лучше не придумал?

- Да-да! И свистками, и повязками! – поддакнул второй советник, сидевший почти всё это время молча, с изумлением наблюдая, как ловко уводят у него из-под носа выгодную идею. Его, между прочим, идею!

- Так я же не про ДНД толкую! – первый советник незаметно для царя, за спиной, показал кулак второму. – Мне нормальных дружинников надо, кадровых бойцов-гвардейцев. А кроме бойцов – неделю времени и сундук… два сундука золота. Я за потраченные деньги отчитаюсь, государь, не сомневайся. Со всей нечисти расписки возьму!

На том и порешили. Снарядил Берендей отряд дружинников во главе с первым советником, дал им денег и проводил в путь-дорогу.
   
 Решили начать с самого сложного – договориться со Змеем Горынычем. Прибыл к нему первый советник с охраной и объяснил суть дела. Горыныч некоторое время крутил в лапах большую сигару, молчал. Потом зубами первой головы откусил её кончик, сунул сигару в рот второй головы, а из третьей изрыгнул пламя и раскурил. Он всегда так делал, когда хотел произвести впечатление на собеседника и немного напугать.
 
- Что я буду с этого иметь? Я ведь от вашего государства-то давно отделился, так что царь ваш мне не указ, - сказал он, наконец, хором сразу тремя головами. 
- Деньги! – весело крикнул первый советник. – Деньги ты будешь с этого иметь!

Он отвёл Змея в сторону, чтобы не слышала охрана, и сказал негромко:
- Я бы даже сказал, много денег. Но с маленьким условием: сорок процентов.
- Что «сорок процентов»? – не понял Горыныч.
- Откат. Откат сорок процентов. Получишь деньги прямо сейчас и напишешь расписку об их получении. Я в ближайшее время пришлю своего верного человека, и ты отдашь ему сорок процентов для меня.
 
Змей Горыныч ехидно улыбнулся:
- А если не отдам? Сожру твоего курьера, да и дело с концом!
- Отдашь, - успокоил его советник. – Куда ты денешься!   
- Но ведь сорок процентов – это форменный грабёж, даже я себе такого не позволяю! –  не очень уверенно возмутился Горыныч.
 
Первый советник похлопал его по плечу:
- Ну, как знаешь. Ты, кстати, пламя-то изрыгаешь как? Газом заправляешься? Отключим в твоём дворце газ в самое ближайшее время, не сомневайся! – он повернулся и медленно пошёл к выходу.
 
Змей Горыныч растерялся. Он не ожидал такого поворота событий. Ему для поддержания имиджа совершенно необходимо было изрыгать именно пламя. Обычной рвотой нынче не только богатыря – мужика-лапотника, и того не напугаешь.
- Постой! – крикнул Горыныч. – Я согласен. Когда за девкой лететь? Она-то в курсе, кстати, визжать не будет? А то у меня от этого башка болеть начинает. Всего одна, правда, но всё равно мало приятного.
 
Обговорив все детали сотрудничества, делегация отдала Змею сундук с золотом и  направилась к Бабе-Яге. Она, по замыслу организаторов, должна была вручить царевичу лазерный меч-кладенец. Настоящий меч давать побоялись (вдруг герой порежет кого ненароком, или того хуже – сам порежется), поэтому заранее купили фонарик с батарейками. Вот этот-то фонарик под видом лазерного меча и должна была подарить Ивану-царевичу Баба-Яга.
 
Долго идти не пришлось – она жила недалеко от Горыныча. Заметив их в окно, Баба-Яга выскочила из избушки на курьих ножках и  закричала:
- Спорим, сама угадаю, с чем пожаловали?! Вас надо накормить, напоить и спать уложить!
- Не угадала, бабушка! – ответил первый советник. – Извини, конечно, но в таких гадюшниках, как твой, приличные люди кушать брезгуют. Выпить можно было бы (в этом деле антураж – не главное), но мы при исполнении. По этой же причине и спать не будем – домой вернёмся, там и выспимся. Дело у нас к тебе серьезное.

Первый советник взял Бабу-Ягу под локоток и медленно повёл подальше от дружинников. По пути он рассказал ей о берендеевой проблеме и о том, как она может помочь её решить.
- Короче говоря, за это получишь сундук золота и напишешь расписку, а через несколько дней моему человеку вернёшь сорок процентов, - завершил советник свою речь.
- А не боишься? – хитро прищурилась Баба-Яга.

Первый советник всплеснул руками:
- Да что же вы все пугаете-то?! Объясняю: не отдашь деньги – вернусь со своими бойцами, выдерну твоей избушке ноги и засуну в… трубу, вот куда я их засуну!
- А я не про деньги говорю, - усмехнулась Баба-Яга. – Не боишься, что царевич твой влюбится в меня и никуда отсюда уезжать не захочет?

Советник расхохотался:
- Ты в зеркало-то давно смотрелась, красавица?!
- Да лет двести назад, когда в гостях у Кощея была. И знаешь, что поняла – настоящую, глубинную красоту никаким зеркалом не прикроешь. А если ты на мой  возраст намекаешь, так это очень легко исправить. Вот сейчас ударюсь оземь и превращусь в девочку-припевочку.

С этими словами Баба-Яга подскочила высоко вверх, взбрыкнула  кривыми ножками, ударилась оземь и… осталась лежать неподвижно.
Советник с изумлением поглядел на распластанную Баба-Ягу: «Уж не спятила ли? Не померла ли навсегда?»

- Ты жива ещё, моя старушка? – спросил он. 
Баба-Яга открыла левый глаз:
- Слыхал?..
- Что?
- Кажись, хрустнуло что-то… Погляди-ка, ничего от меня не отвалилось?
Советник подошёл ближе и осмотрел пострадавшую.
- Вроде нет.
- А глаз правый не выскочил? Я им не вижу ничего… Да шагай осторожнее, если что, не раздави глаз-то!
- Так ты же его не открыла! – засмеялся советник.
 
Баба-Яга поморгала обоими глазами:
- Ишь ты, и правда не открыла. Тогда, наверное, ребро сломала… - Баба-Яга осторожно ощупала правый бок. - А тебе, кстати, не стыдно стоять при лежащей женщине? Ты уж или рядом ложись, или встать помоги.
 
Советник махнул рукой, и подбежавший дружинник поставил старушку на ноги.
- А ты, бабушка, откуда такие слова знаешь – «ребро»? – спросил советник.
- Практика, сынок. Я вообще в анатомии неплохо разбираюсь – не одну косточку человеческую в своё время обглодала! Но это всё в прошлом. Зубы уже не те, что в молодости, вот и питаюсь теперь, в основном, картошкой толчёной, да поганками. Поганки-то, они мяконькие! Да и торкают, опять же…
 
- Ближе к делу, уважаемая. Как я понял, сотрудничать с нами в этом вопросе ты согласна. Значит, пиши расписку и получай деньги да фонарик.
- А я про дело и толкую. Поганки сами растут, а картошку – её сажать надо. Мне и так это в тягость, а теперь вот ещё и бок болит. Деньги твои мне без надобности – в лесу на них купить нечего и не у кого. А вот картошки мне вы с ребятами посадили бы соток десять, так я с дорогой душой олуху вашему хоть фонарик, хоть прожектор передам!

- Нет, подожди, бабушка! – занервничал советник. – Что же, мне деньги обратно Берендею везти? Тяжесть такую! Не нужны тебе деньги – замечательно. Напиши расписку, получи их, а мой человек потом не сорок процентов, а весь сундук заберёт. Ну, а картошку мы тебе, само собой, посадим!

На том и порешили. Вручили служивые Бабе-Яге золото, посадили картошку и убрались восвояси.
 
Прибыв домой, они доложили царю об успешном завершении спецоперации. Берендей решил выждать с полмесяца, чтобы девка в плену у Горыныча до кондиции дошла. Мисс Тридевятое Царство – та ещё штучка, не за каждого замуж пойти согласится. Царь знал её хорошо, даже очень хорошо!.. Да оно и понятно: если бы не это, неизвестно кто бы в конкурсе победил. Ну, ничего – у Змея погостит, так её и Иван-царевич устроит.

И вот, через полмесяца вызвал Берендей к себе сына и сказал:      
- Две недели прошло, как Змей Горыныч первую красавицу нашей страны, Мисс Тридевятое Царство, умыкнул. По всему царству клич брошен: кто её из плена вызволит, тот и женится на ней. У крыльца привязан конь вороной – садись на него и скачи красавицу спасать!

Царевич побледнел и спросил, слегка заикаясь от волнения:
- А ну, как  э-этот конь во-ворованный меня сбросит?
- Я сказал не «ворованный», а «вороной». Не сбросит – силы уже не те. Старый он.
- Сильно старый? А если помрёт в дороге?
- У него, скорее всего, даже помереть сил не хватит. А если хватит – другого  коня тогда купишь, я ведь тебе командировочные выдам. Деньги, то есть.
- А как я узнаю, куда ехать-то?

- У тебя будет волшебный «Чупа-чупс». Как только заблудишься, сунешь его себе в рот, он палочкой пластмассовой дорогу и укажет. А заодно и охранять  будет. Первым делом леденец приведёт тебя к Бабе-Яге, которая тоже на Горыныча зуб имеет: он её в любовницах до трёхсот лет промурыжил, да так и не женился. А в триста лет, само собой, она никому уже не нужна стала, вот и сидит с тех пор одна в своём лесу. Баба-Яга выдаст тебе оружие волшебное – им Змея Горыныча любой победить сможет.
 
Берендей протянул сыну «Чупа-чупс» и кошелёк с деньгами.
- Да, кстати! – вспомнил он. – Будет тебя бабка поганками потчевать – не ешь, а то ещё подсядешь. Я тебе банок десять тушёнки с собой дам.
Делать нечего, пришлось парню в дорогу отправляться – больно уж он леденцы любил.
 
Через несколько часов Иван был уже у цели. Ничего примечательного по дороге не случилось, даже конь не сдох. То ли в силу своей природной скромности не стал наш герой беспокоить избушку, то ли решил, что если у неё куриные ноги, то мозги наверняка тоже куриные, а только ничего не сказал он избушке насчёт того, куда ей нужно повернуться. Обошёл царевич строение сам, как простой богатырь, и постучал в дверь.

- Дёрни за верёвочку, дитя моё… - раздался из-за двери старческий голос. - Тьфу ты, это ж не отсюда!.. Заходи, короче говоря.
Иван-царевич зашёл в дом. На печке лежала Баба-Яга и с любопытством на него смотрела.

- Здравствуйте, бабушка!
- Поглядела бы я на тебя, как ты будешь здравствовать, когда пятую сотню лет разменяешь! Ты кто такой будешь-то?
- К сожалению, я не имею возможности выбирать себе профессию. Кем я буду, решилось сразу после моего рождения.
 
Баба-Яга усмехнулась:
- Я спросила не «кем ты будешь», а «кто ты будешь». Точнее, кто ты есть.
- Есть? Не-е-е, есть я не буду. Говорят, ты поганками кормишь, а от них пронести может. Съешь и подсядешь. 
- Издеваешься, или ты и вправду такой… придурковатый? – спросила Яга. – Повторяю вопрос: кто ты?
- А, в этом смысле… Я царевич.
- Иван Берендеевич? За тебя, значит, люди просили…
- Какие люди? 
- Да приходили тут одни, - туманно ответила Баба-Яга. – Вот тебе лазерный меч-кладенец.
- Лузерный мяч-леденец? «Чупа-чупс», что ли? Так он у меня всегда с собой!

- Да не мяч, а меч! – Баба-Яга протянула царевичу фонарик. – Направишь его на Горыныча и вот эту кнопочку нажмёшь. А потом забирай свою невесту и веди её под венец. Эх, завидую я вам, молодым!.. Ладно, проваливай, не трави душу… Хотя нет, постой! Ты картошку окучивать умеешь?
 
- Чего? – не понял царевич.
- Ничего, - махнула рукой Баба-Яга. – Иди уже.
Сел Иван-царевич на коня, снова сунул в рот «Чупа-чупс» и поскакал  к Горынычу.

Змей его давно уже ждал. Он всегда старался делать всё профессионально, поэтому нанял актёра-пенсионера и брал у него уроки актёрского мастерства –  учился падать замертво. Прожил репетитор у Горыныча примерно с неделю, а потом куда-то делся. Как раз накануне Змей здорово напился и наутро не мог вспомнить – то ли закусил пенсионером, то ли выгнал его, то ли он сам сбежал. К счастью  Змей Горыныч успел за неделю кое-чему научиться, поэтому не сильно расстроился.

Как только Иван-царевич прибыл к нему во дворец, то сразу навёл фонарик на хозяина и нажал  кнопку. Схватился Горыныч за сердце, покачнулся и медленно стал падать, увлекая за собой портьеры и антикварную мебель…

Царевич долго смотрел на лежащего Змея. О чём он при этом думал – неизвестно, но взгляд его постепенно становился всё более и более величественным. В комнату вошла Мисс Тридевятое Царство.
- Вот те раз, спаситель пожаловал. Теперь, как говорится, скорым пирком, да за свадебку? – не без ехидства поинтересовалась она.
 
Иван-царевич медленно повернул голову в её сторону.
- Что?.. – рассеянно спросил он. – А-а… Нет, пока не время. Я многое должен сделать для своей страны!
Царевич сунул фонарик за пазуху и быстрым шагом пошёл к выходу.

Явившись к отцу, он первым делом сообщил ему, что собирается возглавить великий завоевательный поход, поэтому свергает его с престола и сам становится царём. Потом достал фонарик, крикнул: «Прости, отец!» и посветил им на царя.  Всем присутствующим стало ясно, что Иван-царевич спятил. Его скрутили и сдали в лучшую богадельню Тридевятого Царства.
 
В этой богадельне жил один знаменитый юродивый. Когда ему рассказали про Ивана-царевича, он немного подумал и изрёк:
- Нельзя насильно сделать человека ни счастливым, ни смелым. А идиотом – запросто.
Подивились люди – даже из такой глупой истории он сумел извлечь мудрую мысль, и  решили: нужно всё это записать для потомков.
Что я и сделал.