Заключённый третьей камеры опять бунтует,-доложил дежурный. Офицер подошёл к камере и услышал рыдания и крик,-Кто поможет мне и освободит меня от этого? Ненавижу вас всех! Офицер усмехнулся и про себя подумал,-Скоро в твоей голове появится дырка, это и будет твоё освобождение. Дело было вот в чём. Заключённый камеры №3 был приговорён к смертной казни. Аппеляция на помилование была отклонена и со дня на день мог прийти приказ, исполнить приговор. К таким заключённым допускались только священнослужители. Поначалу они заходили в камеру №3, но результат всегда был один. После нескольких минут тишины, раздавался крик и очередной посетитель убегал от заключённого. Однажды офицер решил послушать, что говорили приходящие к заключённому, что так выводило его из себя.
С приходом очередного священника, он открыл невидимый глазок и стал слушать. Священник достал Библию и сказал,- Ты знаешь, что эта книга обвиняет тебя в грехах и говорит, что ты повинен смерти? Заключённый буркнул,-Я уже получил это. Тогда священник сказал,- Коль нет тебе прощения на земле, кайся перед Богом, чтобы наказание твоё было полегче. Заключённый саркастически сказал,-Это что же, мне обезболивающее дадут, или рюмочку ньльют, когда в расход пускать будут? Или боженька меня за ручку держать будет, что? Не богохульствуй,- перебил его священник,- потому Бог и наказал тебя, что богохульствовал. Да я Его вообще не знал,- уже закричал заключённый,- никто мне о нём не говорил, А когда я пришёл в этот развратный город, всё зло вцепилось в меня и толкало в омут. Да,- отозвался священник,- но ты же видел здесь церкви, почему не пришёл? Я как-будто в начале и хотел, но их было столько, что не знал в какую идти. Да и закрыты они были всегда, а по вечерам были другие места, куда я ходил. Пока я способен был думать, я хотел, а потом мои ноги водили меня только по знакомому пути. И вообще,- вдруг заорал заключённый ,- отстаньте от меня все. Все вы не лучше меня, только упрекать можете. Где ты был, когда я валялся на улице бездомный, где ты был, когда я просил на бутылку? Ты что никогда не видел меня? Ненавижу вас, святошей, всем вам нет до меня дела,-орал заключённый, колотя руками в стенку. Дверь открылась и священник пулей вылетел из камеры.
Шло время, никто уже не хотел заходить в камеру к этому заключённому. Время шло, а приказ к исполнению всё не приходил. Однажды пришёл к начальнику тюрьмы старенький, белоголовый и весь какой-то светящийся старичок. Поприветствовав начальника, он спросил,- У вас есть отказники? Начальник знал о чём спрашивает старик. Есть один,- ответил он,- но очень буйный. Сколько у него уж перебывало, всех выгонял. К нему уже бояться ходить. Можно мне к нему? Начальник открыл было рот, чтобы сказать,- Куда тебе, на ладан ведь уже дышишь,- но что-то помешало ему. С сомнением посмотрев на старика, сказал - Ну что ты сможешь с ним сделать, ведь буйный он. Ну, хорошо,- чуть помедлив произнёс он, а про себя подумал,- вам двоим уже терять нечего. Вызвав офицера он сказал,- Проводи к тому ну знаешь в третью. Повернувшись к старику добавил,- В случае чего, кричи. Когда старика проводили в камеру, поставили солдата у камеры и приказали,- Стой и смотри, в случае чего знаешь как действовать.
Шло время, в камере было тихо. Солдат приоткрыл глазок. Удивительная картила предстала его глазам. Старик плакал, положив голову на колени заключённого. Несчастные мы с тобой,-услышал солдат,- я ведь тоже был приговорен за грехи мои тяжкие к смерти. Я жил не видя Божьего света вокруг, сирый и презренный червь. Растерянный заключённый удивлённо спросил,- А ты что сделал, ведь похоже ты и муху не обидишь? Это я сейчас такой стал, а раньше, ох милок, не записаны те грехи даже в заповедях, что я творил. Что и убил кого,- спросил заключённый. Убил, милый, убил, двух своих деток убил. Ты,- вскрикнул заключённый,-как своих деток? Ушёл я на заработки в город, думал семье помочь, да и забыл зачем пришёл. Засосало... Долго я куролесил, пока понял, что ничего хорошего от этой жизни не будет. Вернулся через 15 лет домой , к жене, а она, горемычная, всё меня ждала , верность мне хранила. Двое деток моих за это время от голода и умерли. Пал я на колени и завопил,- Господи, возьми жизнь мою себе, может Тебе она нужна, а меня прости и успокой, нет больше сил. И Господь услышал, долго об этом , милый, рассказывать. Дал Он нам ещё деток, жена Господа приняла и детки Ему служат. Я вот теперь хожу и свидетельствую всем о милости Божьей к нам, грешникам. Ох, милок, такой любви во всём свете не сыщешь.
Старик замолчал, молчал и заключённый. Солдат слушал за дверью и тоже вспоминал своих детей и так тоскливо ему стало, что впору ему заплакать. Вдруг заключённый глухо сказал,- Мне уже поздно , отец, времени у меня нет исправляться. Много зла я сделал по глупости, не успею прощения вымолить. Для этого, сынок, много времени и не нужно. Вспомни разбойника распятого на кресте . Давай станем на колени и попросим у Бога прощения. Возблагодарим Его за милость, ведь Христос отдал Себя за грехи наши . Ты скажи ему, что благодаришь Его за жертву , что веришь и принимаешь Его милость, воздай Ему хвалу и Он примет тебя. И всё,- удивлённо спросил заключённый, но старик уже стоял на коленях и со слезами говорил,- Спаситель мой, Ты ты мой Искупитель, по милости Твоей простил меня. Будь милостив и к этой душе, прости Его , Господи, и прими душу Его в свои обители. Не успел он выговорить следующее слово, как заключённый упал на колени и, залившись слезами, стал взывать к Богу. Солдат, слышащий это, не выдержал, заплакал и тоже стал взывать ,- И меня ,Господи, прости. Я тоже грешник великий хоть и не осуждён на земле. Некоторое время слышались рыдания двух голосов в камере и солдата за дверью.
После ухода старичка, заключённого не могли узнать. Какой-то просветлённый, спокойный, он подолгу молился, как-бы не замечая ничего вокруг. Даже лицо его изменилось, помолодело, разгладилось. Через несколько дней пришёл приказ. Когда его вели на казнь он шёл спокойно и всё время благодарил Бога. За минуту до казни он сказал охранникам,- Я прощаю вас, что убиваете меня. Нет моей крови на вас, пусть вас простит Господь, как и меня простил. Священнику, подошедщему к нему, тоже сказал,- Пусть и тебя Господь простит.
Эту историю и поведал тот солдат, что стоял в карауле. Он сам уверовал и после ухода со службы, как и старик, стал благовествовать всем погибающим о спасающей любви Божьей. Только вот имени ни старика, ни заключённого он не узнал, но всех знает Бог.