Вспомните слова:
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
И вдруг бы Владимир Владимирович шагнул в наш век, в наше сегодня, из своих далеких уже годов...
Кто бы из авторов Прозы не потупил взор?
* * *
Читаю журналы 20-х годов "Леф" и "Новый Леф".
Многое сегодня представляется не понятным и спорным, но чтобы понять, нужно бы вернуться в то время и представить себе, как и чем жило поколение конца 19-го -- начала 20-го века.
Три революции и две войны -- как прожить и выжить, и не сломаться?
Во что верить и за что бороться?
В малограмотной стране страдала культура и, прежде всего, русская литература.
Великая пролетарская революция перевела часы времени по-своему.
В борьбе за свою победу партии нужна была своя, пролетарская, литература, своё, пролетарская искусство.
Пожалуй, самым страстным и деятельным человеком, принявшим революцию и считавшим ее победу своим делом, был Маяковский.
Думаю, ни один русский литератор не сделал за свою жизнь столько для своего народа, как Владимир Владимирович Маяковский.
Пушкинский возраст, но как далеко шагнул молодой поэт, сколько успел за 20 лет работы!
И сегодня, читая редакционную статью первого номера "Нового Лефа", невольно провожу параллели с нынешним временем -- положением и литератора, и читателя... Прошло почти 90 лет, но разве далека от современности мысль поэта?
В каком болоте мы оказались, всего лишь спустя 70 лет после войны, сегодня, когда все дальше уходит поколение тех, кто воевал на фронте и в тылу?
Цитата:
"Мы выпустили первый номер Нового Лефа.
Зачем выпустили? Чем новый? Почему Леф?
Выпустили, потому что положение культуры в области искусства за последние годы дошло до полного болота.
Рыночный спрос становится у многих мерилом ценности явлений культуры.
При слабой способности покупать вещи культуры, мерило спроса часто заставляет людей искусства заниматься вольно и невольно простым приспособленчеством к сквернейшим вкусам нэпа.
Отсюда лозунги, проповедуемые даже многими ответственнейшими товарищами: "эпическое (беспристрастное, надклассовое) полотно", "большой стиль" ("века покоя" вместо - "день революции"), "не единой политикой жив человек" и т. д.
<…>
Под это гнилое влияние попали и наиболее колеблющиеся, жаждущие скорейшего признания и наименее вооруженные культурой работники "пролетарского" искусства.
Леф - журнал - камень, бросаемый в болото быта и искусства, болото, грозящее достигнуть самой довоенной нормы!
<…>
Новый Леф - продолжение нашей всегдашней борьбы за коммунистическую культуру.
Мы будем бороться и с противниками новой культуры, и с вульгаризаторами Лефа…"
* * *
Есть ли хотя бы у части современников чувство ответственности за то,
что свершается в стране?
Есть ли моральное право называться писателем / поэтом -- по шкале Маяковского?
Разве так уж редко встретишь среди сограждан внутренних эмигрантов?
За что борется современный русский писатель?
Зачем пишет?
Для кого?
Ради чего?
Какая мотивация движет авторами Прозы?
Появится ли Маяковский нашего века?
Кто скажет - напишет, как он, искренне и горячо болея за человека?
Может быть, наступило время прочесть-перечитать всё, написанное Маяковским?Может быть, нам, пришедшим в мир после него,
Поэт-Гражданин подскажет путь из болота,
в котором по недомыслию мы вязнем все глубже,
да еще и детей тащим за собой.
Может быть, в его рубленых, четких строчках мы отыщем ответы, почему мы делаем все не так, как надо.
Я
ухо
словом
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
___________
Источник:
Читатель! (Редакция) [Статья] // Новый Леф. 1927. N 1
В. Маяковский. "Во весь голос" (дек.1929 - янв. 1930)