Это было зимой 1960 года. Я жил тогда у матери в деревне. Зима стояла снежная, сугробы по селу намело до крыш. Они лежали и сверкали на солнце ослепительно ярко, снег был настолько плотный, что свободно выдерживал человека. Вокруг домов и хозяйственных построек прокапывали траншеи, как ходы сообщений. В один из дней утром стояла ясная, тихая погода. Перед этим снова более суток бушевала метель с сильным морозом. Этот мороз и сильный ветер так уплотнили сугробы, что они просто звенели, когда по ним проходили люди.
В это утро мне довелось наблюдать встречу двух «стад» домашних гусей. Колхозники тогда оставляли в зиму обычно пять гусей во главе с гусаком. Вот встречу таких стад я и наблюдал. Наших гусей мать выпустила на прогулку. Четыре гусыни во главе с гусаком вышли со двора на улицу, гордо подняв головы и довольно гогоча, радуясь свободе, свежему морозному воздуху и солнечному утру.
А в это время к нашему дому двигалось, переваливаясь с боку на бок и ныряя с сугроба на сугроб, как по волнам, другое такое же «стадо» от соседей с противоположной стороны улицы. Гуси шли важно, деловито переговариваясь, как купеческая семья к обедне. Впереди гордо и торжественно выступал хозяин гарема. Наши гуси, завидев гостей, двинулись им навстречу. Недалеко от нашего дома обе группировки встретились. Соседские гуси остановились на вершине большого сугроба, наши – на вершине другого аналогичного сугроба. Между этими сугробами была широкая впадина, словно долина в миниатюре.
Обе группировки стояли на снежных холмах, как два войска перед сражением. Громко переругиваясь, они стояли так минуты две или три. Затем гусаки начали аккуратно съезжать на хвостах по склонам сугробов во впадину. Съехав на ровное место, они крепко стали на лапы, растопырили крылья, вытянули шеи горизонтально земле и, раскрыв клювы и шипя, двинулись друг на друга, словно танки. Впечатление такое, что вот-вот из клювов, как из стволов, вырвется пламя и раздадутся звуки выстрелов. Но вот гусаки сошлись, прекратили шипеть и, вежливо, аккуратно, но крепко, ухватили клювами за левое плечо друг друга.
Сцепившись так, они начали топтаться на месте, словно борцы на ковре.
Вдруг один гусак неожиданно сильно ударил правым крылом по ногам другого. Тот, как срубленный кочан капусты, упал на бок и задрыгал лапами, пытаясь встать. Ударивший первым, вернул свои крылья и лапы в исходное положение и ждал, когда сбитый противник поднимется, однако ни тот ни другой плеча соперника из клюва не выпустил. Наконец сбитый гусак поднялся, крепко стал на лапы и точно так же рубанул своего противник крылом. Тот кувыркнулся. Пока сбитый неуклюже поднимался, сбивший спокойно ждал, не выпуская из клюва его крыла.
Я понял, что присутствую на рыцарском поединке, где существуют строгие правила борьбы. И первые два из них: «Будь вежлив и корректен с противником, ведь на вас смотрят дамы» и «Лежачего не бьют».
Затем они начали бить друг друга попеременно, то правым, то левым крылом, но соблюдая очерёдность. Удары всё учащались, а гусаки падали всё реже. Вероятно, они уже не могли вкладывать столько силы в удар, как вначале, так как торопились ударить следующим крылом. Так они мутузили друг друга ещё минуты три, всё учащая удары и всё время удерживая противника за плечо.
Гусыни в это время громко гоготали, подбадривая своих рыцарей, но не двигались с места. Только вытягивали шеи в сторону дерущихся. А гусаки всё распалялись. Удары участились настолько, что стали беспорядочными. Они уже били обоими крыльями одновременно, не соблюдая очерёдности и никаких правил. \
Увы! Красивый рыцарский поединок превратился в заурядную уличную драку. Наконец наш гусак сбил с ног соседского и начал его нещадно избивать крыльями и клювом. Тот обратился в бегство.
Как только побеждённый двинулся в отступление, победитель круто развернулся, гордо поднял голову и, громко гогоча – торжествуя победу и оповещая о ней округу - степенно заковылял к своему гарему. Соседский, видя, что его не преследуют, тоже перешёл на степенный шаг.
Когда они вскарабкались на вершины сугробов к своим подругам, те начали наперебой громко поздравлять их, вытягивая шеи, стремясь прикоснуться клювом к гусаку.
Благосклонно приняв поздравления, гусаки стали во главе своих гаремов и важно, с чувством исполненного долга, зашагали к своим дворам.
Фото из Интернета