Теремок (продолжение)
Год седьмой.
Всю зиму скворечник пустовал. Изредка его навещали воробьи или большие синицы, но даже на ночёвку никто не оставался. Во всяком случае, я этого не наблюдал. В конце марта, до прилёта скворцов, я вновь почистил и проконопатил птичий домик, однако скворцов так и не дождался. За всю весну в посёлке я видел только двух поющих птиц, да и то далеко от моего дома. В середине апреля скворечником заинтересовалась пара больших синиц. Они осмотрели весь домик, и кажется, не пропустили ни одной трещинки, ни одной щели. Они принялись носить солому и сухую траву, но выпал снег, и синички исчезли. Снег быстро растаял, а птички так и не появились. В самом конце апреля в скворечник несколько раз залетали воробьи, как домовые, так и полевые, но по каким-то своим причинам жилище забраковали.
Неожиданно рано, в конце первой декады мая прилетели горихвостки. Самцы, как обычно, прилетели раньше самок. Рано утром с конька крыши дома послышалась длинная рулада «и-три-три-три-три…». Перерыв, и снова она же. Во время пения певец часто подёргивал хвостиком, и он как бы вспыхивал рыжим пламенем. Видимо, поэтому птица и получила своё название: горихвостка. Рулады закончились звонкой трелью «фю-ить, фю-ить» и горихвост перелетел на крышу бани. Здесь он вновь исполнил свою песню и перелетел на вершину столба. Попел там и перелетел на скворечник, но в него он не полез, а стался сидеть в летке головой внутрь. Хвост, распущенный веером, оставался снаружи. Так он отдыхал больше часа, а потом опять начались перелёты, чередуемые с пением. Горихвост пел целую неделю, но самка так и не появилась. Песни становились всё тише и короче, а в конце концов исчез и сам певец.
За лето скворечник посещали попеременно белые трясогузки, домовые воробьи, мухоловки-пеструшки, но гнездо строить и выводить птенцов никто не пожелал…