1.
Таракан Аркадий жил в системном блоке. Это был самый обыкновенный таракан, каких миллионы. Системный блок был также самый обыкновенный и стоял дома у сисадмина Кузина.
Так уж вышло, что таракан Аркадий являлся также лучшим и единственным другом вышеупомянутого сисадмина. В первый раз они увиделись, когда Аркадий прополз одними ему, таракану, ведомыми путями, выпал из вентиляционного отверстия и очутился в одной из комнат офиса, где работал сисадмин, прямиком в кофейной кружке Кузина, по счастью, пустой.
– Ну, здравствуй, животное, – сказал сисадмин Кузин и вытряхнул таракана на стол.
Таракан практически сразу приглянулся сисадмину Кузину по следующим причинам:
– Он не мог, подобно уборщице бабе Даше, во время мытья пола повыдергивать провода из разъемов, вставить их обратно по своему разумению, а потом заявить, что так и было.
– Он не звонил из бухгалтерии с криками, угрозами и вопросами, с какой стороны включается компьютер и почему не печатает сканер.
– И, наконец, был единственным из всего офиса, способным выслушать все, что говорит сисадмин вежливо, не перебивая и не делая вид, что ему вот прямо сейчас срочно понадобилось в туалет или уехать из города, чтобы навестить больную тетю в Стерлитамаке.
Совместное существование таракана и сисадмина в одном офисе не могло продолжаться вечно и закончилось, когда злокозненная уборщица баба Даша вылила на несчастное насекомое полбаллончика дихлофоса. Таракан дернул лапками, перевернулся брюшком кверху и затих.
Расстроенный Кузин уже собирался похоронить таракана в мусорном ведре, как тот зашевелил антеннами и пополз в направлении плинтуса.
– Живучий, подлец! – восхитился сисадмин, подцепил таракана обрывком газеты и посадил в спичечный коробок.
Спасенный таракан был наречен Аркадием, эвакуирован домой и поселен в системный блок. Возвращаясь с работы, сисадмин Кузин стучал по системному блоку. Таракан Аркадий выползал наружу, и друзья вели беседы за жизнь.
– Мне кажется, друг Аркадий, Танечка меня не замечает, – печально говорил сисадмин Кузин, в четвертый раз заваривая один и тот же пакетик чая «Принцесса Нури».
Аркадий сочувственно шевелил лапками. Сказать было нечего.
Танечка была соседкой Кузина по лестничной клетке, совершенно воздушным существом и предметом его романтических грез. Сисадмин Кузин давно и упорно считал Танечку своей девушкой, но кроме него самого и таракана Аркадия об этом никто не догадывался, включая саму Танечку.
Над последним обстоятельством сисадмин Кузин усердно работал. По вечерам он выходил на лестничную клетку и битый час слонялся туда-сюда с пакетом, делая вид, будто только что вышел выносить мусор. Наконец дверь квартиры Танечки открывалась, и оттуда появлялась обладательница сей двери со своим пакетом.
– Здравствуй, Танечка! – сисадмин Кузин оживленно махал рукой, забыв про мусорный пакет.
– Ага, привет, – говорила Танечка, проплывая мимо сисадмина, собирающего рассыпанные салфетки и консервные банки.
– А знаешь ли ты, Танечка, – увлеченно вещал сисадмин Кузин, – что на Коболе обрабатываются большинство финансовых транзакций в мире?
– Ага, – отвечала Танечка. Ее прекрасные глаза были устремлены в экран новенького айфона.
– Вот как, – светлел лицом сисадмин Кузин. – Кстати, завтра в МГУ как раз читают лекцию на эту тему.
– Ага, – говорила Танечка, выбрасывая свой пакет в мусоропровод, при этом удивительным образом не отрываясь от айфона.
– Я, наверное, схожу, – говорил сисадмин Кузин.
– Угу, – отвечала Танечка, пролистывая очередную страничку в социальной сети.
– Кстати, там вход свободный, – тонко намекал сисадмин Кузин. – Могут приходить все желающие.
Айфон недовольно пищал.
– Батарейка садится, – морщила носик Танечка.
– Что ж, тогда пока? Или… – замерев, говорил Кузин.
– Ага, пока! – говорила Танечка и уплывала в свою квартиру.
Сисадмин Кузин вздыхал и возвращался к себе, забыв выбросить мусор. Он допивал последний глоток слабого чая и заваривал его в пятый раз.
– Что же мне делать, что делать мне, Аркадий? – вопрошал Кузин, когда на часах было уже полтретьего.
Аркадий с самым сочувствующим видом поедал разбросанные на столе хлебные крошки.
– Один ты, Аркадий, меня понимаешь!
Аркадий потирал лапками и уползал в системный блок. Кузин садился за компьютер и еще пару часов читал узкоспециализированные, недоступные пониманию простых смертных, форумы. Затем вставал из-за компьютера и ложился в свою постель. Сисадмин Кузин спал.
Таракан Аркадий тоже спал.
Сисадмину Кузину снилось, как он разрабатывает самую крупную в мире социальную сеть, куда незамедлительно переходят все пользователи интернета. И Танечка.
Что снилось таракану Аркадию, доподлинно неизвестно.
Если бы сисадмин Кузин знал, что ему придется в самое ближайшее время принимать непосредственное участие в спасении Земли, его сон был бы куда более беспокойным. Также он не догадывался, что данная его участь была уже решена где-то в одной далекой галактике. Но Кузин, естественно, не мог этого знать, поэтому был тих и безмятежен.
2.
Где-то в одной далекой галактике Павел Валентинович размял давно не смазанные суставы.
– Посмотрим, посмотрим, Модест Патрисович, что вы нам нынче припасли.
Модест Патрисович, зеленый, пахнущий слизью гуманоид, протянул режиссеру светящийся носитель.
– Так-так, что тут у нас, – Павел Валентинович воткнул носитель в разъем на левом виске и принялся в ускоренном режиме просматривать видеоряд.
Монтаж серии – самое сложное дело, но и самое приятное. Среди эксабайт отснятого материала, среди триллионов незначащих рутинных происшествий, по крупицам найти самый сок, связать, выстроить в стройный сюжет важнейшие события. И все это необходимо успеть к прайм-тайму, когда зрители со всей Ойкумены собираются у плазмовизоров. Не успеешь – Сам будет недоволен, а когда Сам бывал не в духе, плохо себя чувствовали и все остальные члены съемочной группы. А когда очередная серия выходит в эфир, расслабляться не время. Лететь, снимать новый материал, просматривать хронику для ретро-нарезки, и так без выходных и праздников.
Но Павел Валентинович не жаловался. Во-первых, он искренне любил свою работу. А во-вторых…
– Землетрясение в Исландии, – подсказал оператор. – Еще конфликт на Ближнем Востоке, – он вздохнул, – правда, уже погашен.
– Вечно вас на чернуху какую-то тянет, Модест Патрисович. Вот, например, Олимпийские игры, чем плохо. Что скажете, Карл Генрихович?
Сценарист, плескавшийся рядом в пятисотлитровом аквариуме, забурлил, вспенился и отчетливо булькнул.
– Вы так считаете? – расстроился режиссер. – Что ж, вы должно быть, правы. Плазмозрителям такое по душе…
Цок-цок-цок.
У Павла Валентиновича сладко завибрировал мотор. Ему нравилось, когда в монтажную приходила помощница Самого. Нежная как альфацентаврийский еж и грациозная как сирусянский гиппопотам, Химера Максимовна с первой встречи не выходила у режиссера из блока памяти.
– Ребята, ЧП! – прорычала Химера Максимовна. – Вычислитель предсказал апокалипсис в конце текущей серии!
– Вот тебе раз… – схватился за навигационный блок Павел Валентинович.
– Вот не было заботы, так подай! – обвил туловище руками Модест Патрисович.
– Да еще и в последней серии перед Большим Финалом!
– Бульк! – воскликнул Карл Генрихович.
– Да-да, Химера Максимовна, ваши айтишники что, зря получают свои галакт-кредиты? – осведомился оператор.
Павел Валентинович укоризненно посмотрел на подчиненных.
– Не время искать, кто виноват, – сказала Химера Максимовна. – Если шоу закончится преждевременно, Сам будет в гневе.
Съемочная группа притихла. Никто не хотел, чтобы Сам был в гневе.
– Бульк, – сказал Карл Генрихович.
– Нет-нет, больше никаких эвакуаций! После того случая с наводнением нам пришло два триллиона гневных писем от плазмозрителей. Мол, ваше шоу постановочное! Рейтинг тогда упал ниже некуда, еле вытащили проект!
Павел Валентинович включил аналитический блок и перебрал варианты.
– Остается только одно, – сказал режиссер. – Вмешательство. Находим точку преломления и посылаем туда нашего сотрудника.
– Вот и отлично, – в первый раз улыбнулась Химера Максимовна. – За работу, мальчики!
Павел Валентинович зарделся.
3.
В тот, казалось бы, обычный вечер, но в который на самом деле решалась судьба Земли, сисадмин Кузин как обычно сидел дома и кормил таракана Аркадия печеньками. Но тот вечер не был бы вечером, в который решалась судьба Земли, если бы больше ничего не произошло. Поэтому вскоре трапезу наших друзей прервал дверной звонок.
– Аркадий, звонят, – сказал сисадмин Кузин.
Аркадий сделал вид, что он здесь не при чем.
– Ладно уж, сиди, я сам открою, – пробурчал Кузин.
Сисадмин Кузин открыл дверь, втайне надеясь увидеть Танечку. Но то, что открылось его взору, превзошло все ожидания.
На пороге стоял высокий немолодой мужчина, одетый в лиловый сюртук, лиловые штаны и лиловые галоши.
Грудь посетителя была увешана наградами. Воспитанный Кузин не стал разглядывать все, но успел рассмотреть медаль «80 лет ВЛКСМ», орден «За взятие Бастилии», значок Союза Писателей России, значок почетного донора и медаль «Мать-героиня».
В правом глазу у незнакомца блестел монокль на золотой цепочке. В левом глазу тоже был монокль, только цепочка была серебряной.
«Кажется, в дурдоме день открытых дверей», – решил сисадмин Кузин. «Спроважу его и расскажу Аркадию, посмеемся».
– Позвольте отрекомендоваться, – незнакомец легко поклонился. – Меня зовут доктор профессор барон Вальтер фон Лихтенштейн.
– Эммм, Саша, – только и смог вымолвить сисадмин Кузин.
– Очень приятно, – барон каким-то невероятным образом зашел в комнату, просочившись между дверью и Сашей. – Прошу вас, вот моя визитка.
Сисадмин Кузин принял у барона кусок лилового картона, испещренный золотыми завитушками. Он прочитал:
«Лунное географическое общество. Председатель правления».
– Кстати, не желаете ли приобрести участок на Луне? – осведомился фон Лихтенштейн. У нас в каталоге есть отменные экземпляры, очень недорого.
– Спасибо, лучше где-нибудь поближе.
– Зря, молодой человек. Уже почти все участки раскуплены, осталась последняя возможность. Но я, собственно, не по этому делу, – спохватился барон.
– Я вас очень внимательно слушаю.
– Меня прислали, чтобы возложить на вас ответственнейшую миссию. Вы должны вынести из квартиры мусор и спасти мир.
– Вынести мусор? – переспросил Кузин.
– Ну да, судя по всему, вы давно этого не делали, – сказал барон, покосившись на злосчастный пакет. – Но спасти мир важнее. Вопросы есть?
– Есть, – сказал сисадмин Кузин. – Зачем вы носите два монокля?
– Как зачем, чтобы лучше видеть, – удивился фон Лихтенштейн. – Еще вопросы?
– И от кого же спасать? Мир-то?
– Как от кого? – фон Лихтенштейн удивился еще сильнее. – От Темного Властелина, разумеется. Он намеревается этой же ночью из своего секретного бункера нанести ядерный удар по человечеству!
Сисадмин Кузин переминался с ноги на ногу, прикидывая, как бы тактичнее выгнать доктора профессора барона Вальтера фон Лихтенштейна вон.
– Как, вы не слышали про Темного Властелина?! – воскликнул барон. – О, вы должны услышать, с каким изощренным противником вам предстоит столкнуться. Все началось в далеком тысяча девятьсот восемьдесят пятом году…
4.
В далеком тысяча девятьсот восемьдесят пятом году студент Политехнического института Вася Темочкин уже второй раз пересдавал экзамен по низкоамплитудным колебаниям высокочастотных контуров. Экзамен был сложный, требующий ясного ума, твердой памяти и безукоризненной подготовки. Принимал экзамен профессор Лебединский, сухой старик, которого боялся весь институт.
Профессор любил принимать экзамены, делал это обстоятельно и вдумчиво, а на пришедших на пересдачу смотрел как знатный энтомолог, нанизывающий на булавку очередную бабочку.
– Ну что ж, гм-кхммммм, – слегка разочарованно произнес профессор на исходе десятого часа, – пожалуй, можно поставить… удовлетворительно.
Темочкин протянул Лебединскому зачетку с лицом Штирлица, пожимающего руку Мюллеру. Профессор с величайшей тщательностью начал выводить в зачетке название предмета.
– Кхмммм, а какое сегодня число? – спросил Лебединский. – Без числа не могу поставить.
Темочкин не знал, какое число.
– Н-ннннннн… – едва выдавил он из себя, – невятнадцатое!
– Гкхммм…, – сказал профессор и продолжил каллиграфический процесс.
Едва профессор закончил выводить название и занес ручку над графой «Оценка», как в аудиторию ворвался Петя Кукушкин, самый плохой студент на курсе. Глаза его нехорошо блестели.
– Профессор, я вас ненавижу! – заорал Кукушкин. – Вы мудак! Меня из-за вас в третий раз отчисляют!
– Кхммммм?! – грозно спросил Лебединский.
Кукушкин выхватил из-за пазухи пистолет ТТ и направил в тощую грудь профессора. У Темочкина упало сердце.
– Вот тебе, вот тебе, вот тебе! – кричал Кукушкин, нажимая спусковой крючок.
– Кхмммм, кхммм, кхмммм! – говорил профессор Лебединский, ритмично дергая головой в такт выстрелам.
Расстреляв весь магазин, Кукушкин ошалело посмотрел на свою руку с пистолетом и с диким воплем бросился в открытое окно аудитории. Внизу раздался сочный шлепок.
Темочкин посмотрел на окно. На обмякшего профессора. На пустую зачетку. Снова на профессора. На окно. На зачетку.
– Вот же ж сволочь, – сказал Вася Темочкин.
В голове Васи Темочкина что-то повредилось. Вася Темочкин медленно встал. Вася Темочкин медленно собрал свои вещи. Вася Темочкин медленно вышел из аудитории, спустился по лестнице и покинул институт.
Вася Темочкин брел по вечерней улице и размышлял о несправедливом устройстве вселенной.
«Нет, этот мир, полный страданий и боли, не достоин того, чтобы существовать», – сказал себе Темочкин. «Отныне я не Вася Темочкин. Я Темный Властелин! И скоро все вокруг содрогнутся от моего гнева!»
5.
– Теперь вы, надеюсь, понимаете, что дело крайне важное и не терпит отлагательств, – заключил барон фон Лихтенштейн. – Наш враг опасен и крайне коварен. Необходимо выехать немедленно.
– Честно говоря, я как-то сомневаюсь, – сказал сисадмин Кузин. – Аркадий, как считаешь?
Аркадий не выразил своего мнения по данному вопросу.
Так бы сисадмин и не принял судьбоносного для мира решения, если бы дверь, которую он забыл запереть за бароном, не отворилась и в квартиру не впорхнула Танечка, вооруженная, как обычно, айфоном.
– Привет, – сказала Танечка. – У меня соль кончилась.
– Кто это? – нахмурился фон Лихтенштейн. – Нас никто не должен видеть! Ей придется поехать с вами.
Сисадмин Кузин притих и напрягся.
– Танечка… Ты поедешь со мной… мир спасать?! – выпалил Кузин.
– Угу, – сказала Танечка, ставя лайк чьей-то фотографии.
– Я согласен, – быстро сказал сисадмин Кузин. – На чем отправимся?
– Я все предусмотрел, – сказал барон. Вас доставит мой личный параболоид!
– Простите, какой параболоид?
– В смысле? Обыкновенный параболоид!
– Ну, есть эллиптический параболоид, гиперболический параболоид, параболоид вращения… – сказал образованный Кузин.
– Сейчас покажу.
Барон щелкнул пальцами, и в квартиру вошли два дюжих молодца, сгибающихся под тяжестью диковинного агрегата, по форме напоминающего обыкновенное седло.
– Это гиперболический, – сказал сисадмин Кузин. – Но я бы все-таки предпочел эллипсоид.
– Это как?
– Вертолет.
– Как вам будет угодно, – кивнул фон Лихтенштейн.
6.
Над городом сгущалась тьма. Беспечные жители возвращались домой кто с учебы, кто со службы, не подозревая, какая жуткая угроза нависла над ними. Темный Властелин отправился в поход против человечества.
Для начала Темный Властелин зашел в институтское общежитие, чтобы принять подобающий званию Темного Властелина вид. Он заглянул в комнату своего соседа Синякина и позаимствовал у него черный плащ и пару черных сапог. Затем отправился на кухню, где в качестве шлема забрал старый дуршлаг, а в качестве эмблемы Темного Властелина – этикетку от минеральной воды «Липецкий бювет».
Вернувшись на улицу, Темный Властелин был готов к активным действиям. Но в нелегком деле уничтожения мира ему требовался помощник. Темный Властелин огляделся по сторонам. На скамеечке у входа растянулся общажный кот Барсик.
– Я Темный Властелин! – представился Темный Властелин. – Тебе оказана честь помочь мне уничтожить мир! Назначаю тебя своим доверенным советником и главным приспешником! Отныне ты не кот Барсик, теперь тебя зовут майор Бедлам!
– Мрррмяу, – сказал майор Бедлам.
– Вот и отлично. Теперь нам нужно обсудить стратегию! Для начала мы направимся в парк Горького, захватим его и развернем там генеральный штаб! Ты согласен с моим планом, майор Бедлам?
Майор Бедлам не возражал.
– Единогласно, – заключил Темный Властелин.
И, взяв майора Бедлама на руки, направился к автобусной остановке.
7.
Сисадмин Кузин был спокоен и собран. Вертолет, доставивший спасителей мира к предполагаемому месту входа в секретный бункер в пустыне на самом краю света, только что улетел. Пока все шло по плану. Танечка надела наушники и смотрела в айфоне какой-то сериал. Таракан Аркадий копошился в кармане.
– Итак, нам надо проникнуть в бункер, залезть в главный компьютер и отключить программу пуска ядерных ракет. Дело вроде бы пустяковое.
– Ага, – сказала Танечка.
Кузин внимательно осмотрелся. Насколько хватало взгляда, нигде не было места, хоть отдаленно напоминающего вход в секретный бункер.
– Провалиться мне на этом месте, если я знаю, куда нам теперь идти, – сказал сисадмин Кузин.
Бам!
Что-то гулко стукнуло как раз на том самом месте, где стоял сисадмин. Он присел, разгреб песок под ногами и практически сразу наткнулся на крышку люка.
– Надо же, как все удачно складывается, – сказал сисадмин Кузин.
Он открыл люк, спустился вниз и помог спуститься Танечке. Стояла гулкая тишина, и вокруг ничего не было видно.
– Темно как в гробу, – пожаловался Кузин. – Где-то должен быть выключатель. А, вот, нашел!
Включилось тусклое освещение, и сисадмин Кузин тотчас же пожалел о содеянном. Они находились в самом начале какого-то тоннеля. В десятке метров от них стоял огромный одноглазый тролль с дубиной в руках. Тролль смотрел на сисадмина Кузина и Танечку с самым злобным выражением зубастой морды.
– Эммм, – Кузин не мог сообразить, как обратиться к троллю, – Товарищ! Давайте договоримся! Мы просто пройдем мимо и все. Вы стойте, а мы пройдем.
Тролль рыкнул и двинулся на спасителей мира, волоча за собой дубину. Всем своим видом он демонстрировал нежелание договариваться. Сисадмин Кузин схватил Танечку, увлеченно наблюдающую за перипетиями сериала, за руку.
– Танечка… Кажется, нам нужно бежать. Танечка!
Танечка оторвала глаза от дисплея и взглянула на тролля как раз в тот момент, как чудовище оскалилось и занесло над девушкой дубину.
– Ух ты! – восхитилась Танечка.
Прежде чем сисадмин Кузин успел оттащить Танечку, та навела айфон на тролля и сфотографировала его. Сверкнула вспышка. Зажмурив единственный глаз, тролль дернулся, уронил дубину прямо себе на башку, покачнулся и рухнул наземь.
Кузин осторожно ткнул тролля ботинком и убедился, что тот без сознания.
– Как… как ты догадалась так сделать?
– Лайк, – сказала довольная Танечка. – Ой, еще один. И репост!
– Пора идти дальше, – вздохнул сисадмин. – Аркадий, ты в порядке?
Аркадий был в порядке.
Спасители мира переступили через поверженного тролля, пошли дальше по тоннелю и вскоре вышли в просторный зал. В середине зала стоял шкаф размером с автобус, с огромной приборной панелью и гигантским дисплеем. Похоже, это и был главный компьютер. Сисадмин Кузин сел за рабочее место и включил дисплей. Ничего не произошло.
– Ого, – удивился сисадмин Кузин, – да он, похоже, сломан!
Дверца корпуса главного компьютера была открыта. Провода были выдернуты и перепутаны, платы и микросхемы валялись на полу.
– Пятьдесят четыре лайка, – сказала Танечка. – И десять комментариев!
Сисадмин Кузин склонился над останками компьютера.
– Вроде ничего критичного, – заключил он. – Дайте подумать… Эту карту памяти мы вставим сюда…
8.
Цок-цок-цок.
– Ребята! – пропела Химера Максимовна, впорхнув в монтажную. – ЧП отменяется! Мы перезапустили Вычислитель, на ближайшее время прогноз стабильный. Опасности преждевременного апокалипсиса больше нет. Так что, можете смело заканчивать серию и готовиться к Большому Финалу.
В монтажной раздался дружный вздох облегчения.
– Кстати, что у нас там по сценарию? Сам интересовался.
– Бульк, – нехотя молвил Карл Генрихович.
– А вы затейник! – Химера Максимовна серебристо рассмеялась, прикрыв пасть копытцем. – Уверена, зрители оценят. Что ж, удачи вам всем! Надеюсь, вы заснимите все в красках, Модест Патрисович.
– Не извольте сомневаться, – неприятно ухмыльнулся гуманоид. – Надоели уже эти обезьяноподобные хуже венерианского чертополоха.
Химера Максимовна сухо кивнула.
– А через сезон запускаем и продолжение, Сам уже утвердил. «Планета-2». У наших маркетологов и слоган готов. «Новая планета. Новая популяция. Новая жизнь». Надеюсь, все осознают важность момента?
Оператор и режиссер закивали, всячески выражая осознание важности момента. Карл Генрихович утвердительно булькнул.
– Кстати, команда тоже будет новая. Съемки на другом краю Ойкумены, группу наберем там. Так что, выпускаем Большой Финал и можете разъезжаться по своим галактикам.
Павел Валентинович почувствовал, как внутри перегорел какой-то контакт.
– Но как же так, Химера Максимовна…
– Расчет получите в бухгалтерии. А сейчас не время расслабляться, за работу, мальчики!
Помощница Самого вышла из монтажной, грациозно виляя змеиным хвостом. Павел Валентинович отвернулся. Подошел к иллюминатору и включил спящий режим. Из его груди вырывались тихие, едва сдерживаемые помехи.
9.
– Ну что, кажется, готово! – сисадмин Кузин воткнул на место последний провод. – Можно запускать.
– Угу, – промолвила Танечка.
Он нажал кнопку питания. Компьютер заскрежетал, запищал, заморгал разноцветными лампочками и включился.
– Посмотрим, где тут у нас отключаются ракеты…
Размышления сисадмина Кузина прервал лязг открывшегося в стене проема. В зал ввалилась дюжина солдат самого зверского вида, вооруженных автоматами. Выстроившись в шеренгу, они направили автоматы на Кузина и Танечку.
Сисадмин Кузин, на дух не переносивший избыточные решения, хотел заметить, что пары автоматов было бы вполне достаточно, но вгляделся в суровые лица наемников и счел за благо промолчать и поднять руки.
– Держите их на мушке. Сделают шаг – стреляйте, – раздался голос.
А затем из проема показался… доктор профессор барон Вальтер фон Лихтенштейн собственной персоной.
– Приветствую вас в моем бункере, господин Кузин! – засмеялся барон. – И выражаю вам свою глубочайшую признательность!
– Ага, привет, – сказала Танечка, не отрываясь от айфона.
– Так это все вы, – опешил сисадмин. – Эти ракеты ваши?! За что же вы меня благодарите?
– Видите ли, господин Кузин, мой сисадмин… Как только этот негодяй понял, чем я здесь занимаюсь, он разобрал главный компьютер! Пришлось скормить его моей ручной гигантской сколопендре. Разумеется, после этого мне потребовался специалист вроде вас, чтобы все починить.
– А как же Темный Властелин, о котором вы рассказывали? Кто он на самом деле?
– Откуда я знаю, какой-то идиот, – отмахнулся барон. – Но неважно, кто он, важно, что собираюсь сделать я! Теперь, благодаря вам, у меня все готово, чтобы выпустить несколько чудесных ядерных ракет. Этого будет достаточно, чтобы спровоцировать ядерную войну по всему миру, и через пару часов Земля превратится в пепел!
– Но зачем… – ошарашенно произнес Кузин. – Зачем вам все это? Вы террорист? Маньяк?!
– О, как вы могли вообразить такую глупость, молодой человек! Я бизнесмен. Я скупил почти все участки на Луне за копейки через подставных лиц. Как только Земля станет непригодной для проживания, мои участки подскочат в цене в десятки тысяч раз! Я стану самым богатым человеком на Земле!
– Вы хотели сказать, на Луне, – заметил сисадмин Кузин.
– Ну да. А теперь к стенке, марш-марш! Сейчас я нажму эту кнопку, и вы станете свидетелями моего триумфа! А потом я вас, конечно же, тоже познакомлю со сколопендрой. Уверен, вы друг другу понравитесь. По крайней мере, вы ей – точно.
Кузин покосился на Танечку, продолжавшую копаться в айфоне.
«Эх, Танечка, Танечка», – подумал сисадмин. «Боюсь, то, что сейчас произойдет, на Ютуб уже не выложат. Что ж, прощай, Танечка! И ты, Аркадий, прощай».
Словно услышав этот безмолвный призыв, Аркадий высунулся из кармана и зашевелил усами.
– Что это у вас? – спросил барон. – Маячок? Давайте его сюда, живо!
Таракан повел усами туда-сюда, расправил крохотные крылья, о существовании которых Кузин раньше не подозревал, и взмыл в воздух.
– Уберите насекомое!!! – завопил фон Лихтенштейн, задребезжав медалями. – Что стоите, олухи?! Стреляйте!
Солдаты вскинули автоматы и застрочили из всех стволов, стараясь попасть в метавшегося под потолком Аркадия, впрочем, без особого успеха. С потолка посыпалась пыль и кусочки штукатурки.
Облетев пару кругов по залу, Аркадий вдруг застыл в воздухе и издал звук, похожий на жужжание бормашины. Затем таракан испустил десяток синих лучей, пронзивших барона и его приспешников. Солдаты замертво попадали на пол.
– Очешуеть, – сказал доктор профессор барон Вальтер фон Лихтенштейн. И умер.
– Очешуеть, – сказал сисадмин Кузин. – Что это было? Что?
– Лазерные лучи, неужели непонятно, – сказал Аркадий.
Сисадмин Кузин заорал, попятился назад и упал, споткнувшись о мертвого приспешника.
– Ну чего ты вопишь, – сказал таракан. – Это я, Аркадий. Твой друг. Кстати, давно хотел тебе сказать, печеньки твои малость просроченные.
– Кто… кто ты вообще такой?!
– Вот уже вопрос по делу. Сотрудник отдела корректировки. Прилетел сюда спасать шоу.
– Какое еще шоу?
– А вот это тебе знать необязательно. Главное, что злодей повержен, мир спасен, хэппиэнд и всякое такое.
Сисадмин Кузин замотал головой, силясь переварить поступившую информацию.
– Погоди… Так ты не таракан?
– Сам ты не таракан, – фыркнул Аркадий. – Разумеется, я таракан. Самый обыкновенный, альтаирский.
Кузин поднялся, потирая ушибленное место.
– Что же теперь будет… Дальше. С нами?
– Да ничего особенного, – сказал таракан Аркадий. – Пустим вас в расход. Да не трясись ты, шучу. Почистим вам память и живите как жили.
– Что ж, так тому и быть, – вздохнул сисадмин. – Все равно мне никто бы не поверил, еще бы и в психушку упекли, чего доброго. Да и миссию свою я, похоже, провалил. А Танечка, скорее всего, и так ничего не вспомнит.
Танечка оторвалась от экрана и выключила айфон.
– Я все помню, глупый, – сказала она. – И ты отлично со всем справился. Это было лучшее в моей жизни свидание.
– Эммм… Что?! – побледнел, позеленел и запунцовел Кузин.
– Лучше молчи, а то все испортишь, – улыбнулась Танечка.
И поцеловала его.
– Ох… – выдохнул сисадмин Кузин. – А можно память все-таки не стирать? Пожалуйста! Я никому ничего не расскажу. Клянусь Аланом Тьюрингом!
10.
– Собираетесь, мальчики?
Хотя последний съемочный период ещё не был закончен, в монтажной уже царило чемоданное настроение. Павел Валентинович собрал и заархивировал все материалы. Модест Патрисович заранее заправил топливом свою летающую тарелку. Карла Генриховича перелили из аквариума в походный контейнер.
– У меня для вас новости!
Химера Максимовна значительно оглядела съемочную группу.
– Плазмозрители посмотрели серию. И вот, реакция просто ошеломляющая! Любовь и счастливый финал – то, что нам было нужно, отличный ход, Павел Валентинович! Нам приходят плазмограммы со всех концов Ойкумены с просьбой продолжать освещать эту линию. Рейтинг вырос на тридцать два пункта! А это значит…
– Это значит? – замер Павел Валентинович.
– Это значит? – подался вперед гуманоид.
– Бульк? – спросил Карл Генрихович.
– Это значит, что Большой Финал откладывается. «Планета-2» тоже. Шоу официально продлено на новый сезон! А это, в свою очередь, значит, что впереди наших подопечных ждет новый виток эволюции! Новые истории! Новые открытия! Кто знает, возможно, они даже успеют колонизовать ближний космос!
Карл Генрихович расстроенно булькнул.
– Не расстраивайтесь, ваш сценарий мы обязательно куда-нибудь пристроим! Да, и каждому персональная благодарность. От Самого и от меня лично. – Химера Максимовна улыбнулась режиссеру и выпорхнула из монтажной.
Карл Генрихович заплескался и забулькал со страшной скоростью. Модест Патрисович что-то ему отвечал, потирая длинные зеленые руки.
А Павел Валентинович их не слышал. В его центральном процессоре была весна.
11.
Уличные фонари уныло освещали путь Темного Властелина. Он шел, измазанный зеленкой, держась за щеку, одинокий, покинутый своим приспешником. Мелкий моросящий дождик сочился сквозь шлем. Темному Властелину было плохо.
Злодейские планы провалились самым обидным образом.
В парк Горького их не пустил ночной сторож дядя Миша. Когда Темный Властелин предъявил свои права на парк и потребовал дорогу, тот вызвал на подмогу собаку Жучку. Учуяв врага, Майор Бедлам позорно сбежал с поля боя, расцарапав своему повелителю физиономию. Сам Темный Властелин также счел за благо капитулировать.
Фонари погасли. Наступило утро.
Из утренней дымки навстречу брел флегматичный милиционер. Темный Властелин внутренне подобрался и бросился к нему, размахивая руками:
– Я Темный Властелин! Я сейчас тут мир уничтожу!
– Мне-то что, это не мой участок, – пожал плечами милиционер и зашагал прочь.