I
20-го апреля 1945 года в бункере под зданием Рейхсканцелярии в Берлине обстановка была мрачной. День рождения фюрера - ему исполнилось 56 лет - отмечался без особого подьема. В конце концов, 18 очень небольших комнат, упрятанных под землю на глубину в 5 метров, из которых 4 составляло железобетонное перекрытие[1], мало напоминали огромные залы того великолепного здания, которое служило "... символом сосредоточения власти ..." в столице Великого Рейха[2].
Тем не менее, с 15 января 1945 года именно отсюда, из бункера и управлялась вся территория, на которую все еще “… распространялась власть фюрера …”.
Tерритория эта сжималась буквально с часу на час.
Окружение Берлина уже началось, и отьезжающим из Рейхсканцелярии следовало бы поторопиться. Однако нет – они ждали выхода Гитлера из его личных помещений. Свой день рожденья, собственно он уже отпраздновал - по традиции, постоянный состав обитателей бункера, в чьи обязанности входило "... обеспечение помощи в работе фюрера ...", поздравлял шефа ровно в полночь, с первым ударом часов.
Так сделали и в 1945 - хотя радости, конечно, было маловато ...
А сейчас, 20-го апреля, уже после того, как фюрер покончил со своим обычным скудным завтраком, и вышел из бункера в сад Рейхсканцелярии для того, чтобы принять делегации новой дивизии СС, названной "Берлин", и обойти строй из пары дюжин мальчиков из Гитлерюгенда, отличившихся в борьбе с русскими танками - его ожидали более серьезные дела и более серьезные посетители.
Тут собрались чуть ли не все, кто входил в число ближайших сподвижников фюрера - и Геринг, и Дёниц, и Кейтель, и Риббентроп, и Йодль, и Гиммлер, и Шпеер, и Кальтенбруннер, заменивший Гейдриха на посту главы Имперского Управления Безопасности[3], и новый начальник Генштаба сухопутных войск Рейха, генерал Кребс.
Его положение было поистине незавидным.
Он сменил недавно уволенного с поста начальника Генштаба Гудериана, которого фюрер почтил было своим доверием. Но Гудериан доверия не оправдал - он постоянно спорил с вождем нации, и утверждал, что отправка последних резервов на Запад, для наступления - чистое безумие.
Фюреру пришлось расстаться и с ним.
Вообще, после неудавшейся попытки мятежа 20 июля 1944 Гитлер твердо уверился, что корнем всех неудач были генералы вермахта. Все они были изменниками, с самого начала - и только из-за их постоянного саботажа его распоряжений война шла так неудачно.
Конечно, Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты, провел в этом смысле хорошую работу. Гитлер не зря называл его "... наш Вышинский ..." - суд над заговорщиками был скор и беспощаден.
Генерал-фельдмаршал Вицлебен, лишенный даже своих вставных зубов, был изрядно унижен перед тем, как его вздернули - Фрейслер орал на него и обзывал “… грязным старикашкой …”.
Вицлебен, выслушав приговор, посулил Фрейслеру, что “… через пару месяцев толпа по дорогe нa виселицу протащит через грязь самого судью …” - но это пророчество не оправдалось.
Фельдмаршала повесили 8-го августа 1944 года - а Фрейслер дожил до 3-его февраля 1945, то-есть прожил не два месяца, а целых шесть.
И толпа его на виселицу не потащила - а просто американцы во время очередной бомбежки Берлина попали в здание суда, и Роланда Фрейслера придавило упавшей балкой.
Луиза Йодль, жена генерала Йодля, вспоминала, что в морге над трупом Фрейслера кто-то сказал, что это - Божий Суд - и о нем действотельно не сожалели и похоронили без без имени на могиле.
Впрочем, в феврале 1945 в Берлине многих хоронили без имени на могиле - а часто и без могилы вообще. Город нещадно бомбили, а сейчас, в апреле, к нему подходили уже и русские наземные войска. И Адольфу Гитлеру следовало думать не о повешенном фельмаршале, и не о его судье, а о том, что следует сказать своим верным паладинам[4], ожидающим его слова.
Первым в списке стоял Герман Геринг.
II
Гитлер говорил, что "... Геринг в минуты кризиса проявляет ледяное спокойствие ...". Пожалуй, что и так. Он уже давно был в немилости, от дел почти отошел и жил по большей части в своей резиденции. Каринхaлл, названный так в честь первой жены Геринга, Карин Канцов, был для него больше чем домом.
Геринг хранил там свои художественные коллекции, принимал иностранных дипломатов, устраивал в лесах вокруг своего поместья охоты совершенно феодального размаха, там устроил склеп для останков своей любимой Карин - и там же устроил свою вторую свадьбу, с актрисой Эмми Зоннеманн.
Теперь, перед лицом огромной и неминуемой беды, Геринг очнулся от летаргии.
Каринхалл был заминирован, картины вывезены в Баварские Альпы, жена и дочь спешно отправлены туда же, и он даже озаботился о переводе полумиллиона марок в отделение банка в Берхтенгагене. Как это ни удивительно, в апреле 1945 года Геринг все еще сохранял веру в силу денег, напечатанных в Рейхе.
И сейчас он пришел к своему фюреру проститься. Геринг собирался командовать Люфтваффе из Баварии. Конечно, самолетов уже практически не осталось - но люди у него все еще имелись, и Геринг был уверен, что они готовы сражаться.
Гитлер отпустил рейхсмаршала без всяких возражений.
Не задерживал он и всех остальных. Дёниц, правда, получил особые инструкции - в том случае, если территория Рейха окажется разрезанной пополам, он примет высшее командования в северной части Германии.
Гиммлер, Риббентроп и Кальтенбруннер уехали вслед за Дёницем, за ними последовал Шпеер - путь его лежал в Гамбург.
В девять вечера Гитлер оставил общество и ушел в свою комнату. Самая молодая из его секретарш, Траудль Юнге (Traudl Junge) была совершенно потрясена, услышав, что фюрер больше не верит в победу.
Но она быстро забыла об этом - в бункере затеяли танцы. Удалось найти только одну пластинку - старый вальс “Красные розы приносят тебе счастье" – “Blutrote Rosen erz;hlen Dir vom Gl;ck”.
Танцевал даже Борман - в бункере нашлось шампанское. На следующий день Гитлер вышел из своей комнаты довольно поздно, в 9:30 утра. Ему сообщили неприятную новость.
Русская артиллерия начала обстрел центра Берлина.
III
22-го апреля во время совещания с военными - Йодлем, Кейтелем и Кребсом - с Гитлером случился припадок. Они знали фюрера давно, и к его приступам ярости вроде бы привыкли, но даже они посчитали это вспышкой безумия. Гитлер кричал, что был предан всеми, кому доверял, и что даже части СС больше не хотят сражаться, и что Зепп Дитрих[6] провалил порученное ему дело, и что теперь все кончено.
Наконец, когда приступ истерики прошел, фюрер сказал, что война проиграна.
А еще Гитлер добавил, что принял непоколебимое решение - он остается в Берлине и “… возглавит оборону города …”. Фюрер знает, что бремя ответственности истощило его фиические силы, и что он уже не в силах сражаться с оружием в руках, поэтому он не может рисковать тем, что раненым попадет в руки врага.
Поэтому в последнюю минуту он застрелится.
И Йодль, и Кейтель стали умолять вождя переменить свое решение и немедленно уехать в Баварию - но он был непоколебим. Все равно все разваливается. Драться уже невозможно, остаются только переговоры - и пусть этим занимается Геринг.
Что оставалось делать его окружению ? Ситуация создалась невозможная. Глава государства оставался в Берлине, нa верную смерть - но не отрекся от власти.
Следоватeльно, Геринг, который с 1941 считался наследником Гитлера, не мог вступить в свои полномочия. К тому же фюрер мог в последнюю минуту переменить свое решение и все-таки уехать. А еще он мог все-таки остаться в Берлине - но назвать в качестве своего преемника не Геринга, а кого-то другого.
Но кого ?
Кандидатуру Гиммлера Гитлер отверг - фюрер нашел, что его верному Генриху "... не хватает артистизма ...".
Другой возможный кандидат, Геббельс, собирался остаться в Берлине и разделить судьбу фюрера.
В общем, получалось, что с 22-го апреля 1945 года Рейх оказывался вообще без вождя. Кребс и Кейтель просто не знали, что же им теперь следует делать. И тут-то вот в бункере появился нежданный гость.
Как оказалось, Альберт Шпеер вернулся.
Попасть в Берлин из Гамбурга было уже очень нелегко - дороги были забиты беженцами, пытавшимся спастить от наступающих русских войск в англо-американскую зону оккупации.
Но Шпеер даже и пробовать не стал добираться до столицы Рейха автомобилем. Вместо этого он уехал в Мекленбург, реквизировал там самолет, и приказал пилоту лететь на аэродром Гатов, к западу от Берлина.
Там он взял маленький "Шторх" - "Аист" - легкий самолетик, способный сесть где угодно - полетел на нем в Берлин, и сумел приземлиться на широком бульваре, ведущем к Бранденбургским Воротам. Шпеер, собственно, сам этот бульвар и спланировал в свое время - но он, конечно, не думал, что когда-нибудь использует его в качестве посадочной полосы. Однако вот - использовал, и входил теперь в бункер фюрера.
Шпеер хотел с ним поговорить.
IV
Разговор у них действительно состоялся - это то, что мы знаем достоверно. Что касается содержания беседы, то оно известно только со слов Шпеера. Согласно ему, беседа шла о приказе Гитлерa от 19-го марта 1945 о тотальном уничтожении всего, что только могло достаться противнику.
Исполнение приказа было возложено на Шпеера.
Речь к тому же шла и о полной эвакуации оттуда немецкого населения. В отношении Восточного Фронта приказ об эвакуации был излишен - оттуда и так бежали все, кто только мог. Но эвакуировать население из городов на Западе Германии, по мнению рейхсминистра вооружений можно было только в малонаселенные места - например, в дельту Эльбы.
Размещение миллионов людей под открытым небом и без всякой возможности снабжения их продовольствием стало бы гарантией эпидемий и массовой гибели. Ну, и где-то в апреле 1945 Альберт Шпеер пришел к выводу, что все кончено, и надо думать о будущем.
В результате этих размышлений он сделал следующее:
1. Отказался следовать приказу.
2. Записал на пластинку обращение к германскому народу с призывом – ни в коем случае не выполнять приказания о поджогах, взрывах, затоплениях шахт, разрушении заводов и всего прочего в регионах Германии, занимаемых союзниками. Пластинку эту он отдал гауляйтеру Гамбурга с наказом пустить ее в эфир в случае, если Шпеер из Берлина не вернется.
3. С большим трудом и риском для жизни добрался из Гамбурга до Берлина, явился в рейхсканцелярию, и лично доложил Гитлеру о том, что сделал.
И даже обьяснил, что есть чувство долга и ответственности – и поэтому он отказался выполнить приказ – и есть чувство лояльности по отношению к другу и покровителю – и поэтому он явился к своему фюреру лично, и готов понести назначенное ему наказание.
Ну, и Гитлер выслушал Шпеера, с увлажнившимися глазами пожал ему руку - и отпустил из бункера живым.
Как это было на самом деле, мы не знаем[7].
В свои мемуары Шпеер этот эпизод не включил, он был озвучен только в интервью французской газете через много лет после войны, и биограф Шпеера, Гитта Серени (Gitta Sereny) говорит, что скорее всего, это ложное воспоминание.
Шпееру хотелось, чтобы разговор протекал именно так - и он его придумал.
Трудно сказать, может быть, она и права. Но, как бы то ни было, у нас есть два надежно установленных факта: Шпеер действительно саботировал приказ Гитлера, и он действительно, рискуя жизнью, вернулся в Берлин для встречи со своим фюрером.
Может быть, это отвечало его представлениям о германской верности.
**
Примечания:
1. Oбщая площадь бункера составляла всего 250 квадратных метров, и в нем числилось 30 помещений. Hо в счет включили вообще все помещения, даже вентиляционные колодцы и встроенные шкафы.
2. По замыслу Гитлера, постройка должна была отражать господство национал-социализма и поражать своими размерами (длина 441 м). Шпеер воздвиг здание всего за один год.
3. Строго говоря, Эрнст Кальтенбруннер был третьим по счету начальником RSHA - после гибели Гейдриха какое-то время обязанности главы Управления Гиммлер выполнял сам.
4. Паладин (лат. pal;t;nus, букв. "дворцовый" — название высших придворных, военных и гражданских чинов при дворе римских и византийских императоров — рыцарь из высшего сословия, фанатично преданный какой-либо идее или какому-либо человеку.
5. Ian Kershaw, Hitler, vol.2, page 801.
6. Йозеф (Зепп) Ди;трих (нем. Josef Dietrich) — оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС. Одно время был личным телохранителем Гитлера. B 1944 годy командовал 6-й танковой армией СС. С марта 1945 года вел боевые действия в Венгрии.
7. Визит Шпеера довольно подробно описан в книге: “The Last Days of Hitler”, by H.R.Trevor-Roper, The MACMILLAN COMPANY, New York, 1947, page 135-136