Несёт нам радио известье,
Да не во сне, а наяву,
Что Ив Монтан с супругой вместе
Летят в советскую Москву...
(из поэмы Владимира Полякова "Ив Монтан и другие", посвящённой визиту И.Монтана в СССР)
Ну вот скажите на милость, какое отношение мог иметь этот всемирно известный шансонье к Караганде, о которой и слышать-то наверняка не слышал?! А вот какое. Хотите верьте, хотите нет, но Ив Монтан буквально облагодетельствовал бедную еврейскую семью, влачившую жалкое существование в полуразрушенном бараке на самой окраине шахтёрского города. Ай, не рассказывайте мне, как год от года росло благосостояние советского человека, уж мы-то знаем цену этим лозунгам и рапортам!
- Слушай, Сёма! Что, правду пишут, что Ив Монтан с Симоной в Москву приедут? - мать семейства Роза Яковлевна к новости отнеслась осторожно. Она вообще отличалась въедливостью, недоверчивостью и более чем критическим взглядом на мир. И немудрено, при такой-то жизни!
- Монтан?! Сам Ив Монтан?! Вместе с Симоной Синьоре?! - Семён Моисеевич сделал стойку, будто охотничья собака. - Розочка! Душа моя! Это же самый цимес! Ты помнишь, на какой фильм я тебя пригласил после первого свидания?
-"Тереза Ракен",- мечтательно улыбнулась жена.- С прекрасной Симоной...
- А под какую песню Монтана мы танцевали, когда познакомились в Клубе железнодорожников? Ты помнишь?! "Жэтэм, жэтэм"... А "Опавшие листья", боже мой! А какие имена мы дали детям?! Это наш с тобой нахс! Давай пригласим его в Караганду!
Памятуя о таланте мужа шутить с абсолютно серьёзным выражением лица, Роза жеманно хихикнула и отправилась заниматься обедом на общую кухню, где соседки уже вовсю судачили о грядущем визите звёздной пары.
А Семён Моисеевич задумался. Крепко и надолго. Думал он до самой ночи. И когда всё семейство уже спало, сел за письменный стол, встал из-за которого лишь под утро, премного довольный собой и результатами.
Начальник шестого отдела майор Комитета госбезопасности майор Телятников нервничал. Лежащее перед ним письмо при всей кажущейся невинности прямо-таки вопило о том, что не всё спокойно в датском королевстве. И опять, и снова эта пятая графа! Ну чего от них ожидать?! Ох, и участочек достался! Это только в газетах да по радио и в киножурнале "Новости дня" бодренько рассказывают о трудовых победах шахтёров и героев-первоцелинников. А что мы имеем на самом деле? Правильно, а имеем мы осиное гнездо. Более шестидесяти процентов населения - ссыльные и освобождённые из Карлага и АЛЖИРа. Разве может освободившийся преступник перестать быть врагом народа? Какая уж тут безопасность! Сплошь диссиденты! И письмишко это - не иначе как провокация...
За такими невесёлыми рассуждениями и застал его срочно вызванный капитан Убоженко.
- Проблемы, Ефимыч?
- Проблемы, - мрачно ответил майор. - И, похоже, серьёзные. Вот, полюбуйся, - он брезгливо кивнул на край стола.
Конверт заставил Убоженко улыбнуться: "Франция, Париж, Монмартр, Иву Монтану" (и с чего дурачок взял, что непременно Монмартр?). По мере же ознакомления с текстом глаза его округлялись всё больше. А прочитал капитан следующее:
"Дорогой товарищ Монтан!
Рад был узнать, что в скором времени Вы посетите нашу страну. В Советском Союзе Вас очень любят, а мы с женой Розой особенно. Своих прелестных малюток-близнецов мы назвали в вашу честь - Ивом и Симоной. Ах, если бы вы могли подержать их на руках!
Приезжайте в Караганду к нам в гости! Мы будем счастливы принять таких замечательных людей, и соседи наши тоже.
С уважением, Гершман Семён Моисеевич.
P.S. Сейчас я работаю токарем-фрезеровщиком на заводе им. Пархоменко, но мои папа и дедушка были ювелирами и кое-чему меня научили. И если Ваш скромный почитатель сможет быть чем-то полезен, буду очень рад."
Убоженко уже давился от смеха:
- Ну даёт! Он хоть соображает, кому помощь предлагает?
- Замолчи, идиот! - злобно прошипел Телятников. - Ты сам-то понимаешь, что это бомба замедленного действия? А если это шифровка? А если есть там ещё какие-то связи за границей? С них, с евреев этих, станется! Просто так, - и он помахал перед капитанским носом пальцем, - сюда не ссылали! Думаем дальше.
- А что тут думать, товарищ майор? Письмо в дело, автора к ответу!
- Ишь, умник какой! А вдруг это станет известно ТАМ? А у нас страна свободная, понимаешь, сво-бо-дна-я!
- И что теперь? - осторожно спросил Убоженко. - Отправлять письмо?
- Отправлять, - вздохнул майор. - Но вот ведь какая заковыка! А ну как получит товарищ Монтан это письмо и скажет:"Есть у меня в далёкой Караганде поклонник, который даже детей назвал в честь нас с Симоной. Хочу дать там концерт и с ним повидаться, детишек на руках подержать!" И что дальше? Ты видел эти бараки в Старом городе?!
- Так ведь их вроде ещё лет пять назад расселять собирались...
- Собирались... да не собрались вот! Значит, Убоженко, какова наша первейшая задача? Встретить большого друга Советского Союза во всеоружии!
- Так точно, товарищ майор! А... а что, он приедет?
- Это уже не нам решать, - нахмурился Телятников. - А вот продемонстрировать готовность номер один надо. На всякий случай. Ибо враг не дремлет! - и он многозначительно воздел к потолку указательный перст.
Через несколько дней произошло событие, взбудоражившее весь барак - туда нагрянула комиссия из исполкома. В сердцах жильцов снова вспыхнула надежда, но строгая дама с высокой причёской спросила, где проживает семья Гершман, и большая тройка скрылась за дверью Семёна и Розы. Минут через 20 гости вышли в сопровождении хозяев. Дама умильно улыбалась крошечной Симоне, а серьёзный толстячок в соломенной шляпе играл в козу рогатую с Ивкой. Дойдя до машины, толстячок с чувством пожал руку отцу семейства и многозначительно произнёс:
- Будем решать!
Ещё неделю спустя Гершманы получили ордер на огромную квартиру в центре города.
- Ну вот, теперь и товарища Монтана принять не стыдно! - удовлетворённо потирал руки счастливый Семён Моисеевич.
"Совсем мой Сенечка на радостях свихнулся!" - испуганно подумала Роза Яковлевна, ничего не знающая о причинах внезапных чудесных перемен.
Но то ли так и не дошло письмо до великого шансонье, то ли в Москве не посчитали нужным ознакомить дорогого гостя с экзотическими окраинами империи, только Ив Монтан до Караганды не добрался. Ни один, ни с супругой.
Пришлось маленьким Ивке и Симоне расти без звёздного благословения. Да и имена, данные в честь родительских кумиров, похоже, никакой роли не сыграли. Ив, закончив школу и отслужив в армии, вернулся к фамильному делу - стал потомственным ювелиром. Скромная задумчивая Симона много лет проработала в "Союзпечати". Семён Моисеевич до конца жизни с придыханием произносил имя любимого певца, а в гостиной четырёхкомнатной квартиры на Бульваре Мира над диваном всегда висела большая фотография - счастливые Ив Монтан и Симона Синьоре.