Мишка заявился ко мне, как обычно, под вечер, крепко пожал руку и , сунув ноги в «дежурные тапки», привычно прошлёпал в них на кухню, а я заперев дверь, отправился туда же…
На столе уже стояла «верная» четвертинка, а Мишка улыбаясь, доставал из пачки любимые «LM». Я, предвкушая новую, интересную историю, достал из холодильника ветчину, полбанки шпротов, а Мишка, на время отложив сигарету, нарезал хлеб, рассказывая при этом какой – то «свежий» анекдот, услышанный им на работе…
После короткого тоста «за здравие» («Будь здрав, боярин!»), прозвучавшего из уст моего друга, мы выпили по «первой» и с удовольствием зажевали горячительное. Потом Мишка закурил, сладко затянулся и начал свою очередную историю…
- Дело было в городе Николаеве, куда меня перевели служить из Москвы! После того, как мы – я и ещё трое матросов, по железной дороге попали в этот славный город карабелов, прошло, примерно, полгода… Служил я в одном из военных гарнизонов, нёс службу по охране самолётов на аэродроме, и всё больше скучал по дому, потому что день моей демобилизации из Вооружённых сил неумолимо приближался!...
Жизнь моя протекала очень упорядоченно: сон, приём пищи, дежурство, сон, и я был очень сильно погружён в свой собственный мир, поскольку одиночество было частью моей службы! Я охранял самолёты, военные объекты и территорию аэродрома, и в мои обязанности входило гнать подальше от себя и от охраняемой территории всякого, кто пытался «скрасить» своё и моё одиночество! Это не распространялось на матросов – моих однополчан, охранявших самолёты 1- ой и 3 -ей эскадрили й, и мы частенько встречались «на границе» наших территорий и беседовали в ночное время, коротая часы! Но, бо*льшую часть времени мы проводили, всё же, в одиночестве и в своих размышлениях… Конечно же, чаще это были мысли о доме и, вообще - о гражданской жизни!
Тогда, в отличии от сегодняшней службы, минимальный срок служения Родине был два года, максимальный – три! Это, когда парни служили в Военно - морском флоте! Я тоже был моряком, но у меня были не чёрные погоны, а синие, что означало принадлежность к воздушным силам морского флота – морской авиации. Потому и срок службы у нас был не три года, а два. И Слава Богу! Два года - тоже большой срок и мне тогда казалось, что я уже никогда не вернусь домой и никогда не избавлюсь от той лямки, какую тянул!…
Ещё, во избежании непонимания, я хочу объяснить, что тогда граждане России и граждане Украины ещё не были так разделены, как сейчас, и служили вместе – бок о бок, и чувствовали себя весьма комфортно! И латыши у нас в полку были, и азербайджанцы, и узбеки… Все были союзниками, и, может, не всегда друзьями, но, по крайней мере, спали рядом спокойно – без нервов и кошмаров!
У меня в армии, в Николаеве, был друг, которого звали Петро. Добрый, душевный парень, с которым всегда было интересно пообщаться! Петро был водителем и перевозил во время учебных полётов какую – то передвижную лабораторию. Это было его постоянным занятием. А когда он не был занят, он нам - матросам, сидевшим в «курилке», на улице, одно время частенько рассказывал о своей девушке, к которой он либо бегал в «самоволку», либо ходил в гости, когда у него было увольнение! Там он , по его рассказам, очень неплохо проводил время: ел домашнюю пищу, жил гражданской жизнью и очень нежно общался с своей красивой девушкой. Об этом Петро рассказывал с таким удовольствием, что мы – лишённые почти всех благ цивилизации, конечно, страшно ему завидовали! Петро был парнем с какого – то хутора Украины, она – тоже не городская, и потому мы все считали, что судьбой предначертано быть им вместе!
Однако, мало – помалу, разговоров у Петро о его невесте поубавилось, да и сам он уже не так часто стал «исчезать» в самоволку, а в увольнении теперь не отделялся от коллектива, а развлекался, как и все остальные матросы: кино, гуляние в городском парке и знакомство с девочками!...
Однажды, придя из наряда, я сдал автомат и патроны дежурному офицеру и вышел покурить в отведённое для этого место… Там уже сидели несколько наших матросов, которые курили и поглядывали на сидящую там же, напротив них, невзрачную девушку, лет двадцати, которая сразу мне показалась не очень здоровой… Осторожно присмотревшись, чтобы не показаться грубым, я понял, что у неё была проблема с рукой. Кажется, в медицине это называется «порэзом», а если по – простому: врождённое защемление нерва или нервов, отвечающих за то, чтобы рука нормально работала. Без своевременного вмешательства знающих врачей, такая рука на всю жизнь остаётся в полусогнутом состоянии…
«Бедная девушка… - думал я, куря сигарету. - Не повезло – то как!... Интересно, что она здесь делает? Пришла к кому – то?...»
Ответ на мой вопрос, произнесённый не вслух, не заставил себя ждать… Сидевший рядом со мной Вовка – парень из Донецка, на полгода моложе меня, очень отчётливо спросил девушку:
- А ты кого ждёшь – то? Петро?...
Девушка посмотрела на Вовку, на всех нас и ничего не ответила.
- Если Петро, - продолжал Вовка, - то он не придёт… Так, что ты зря ждёшь!...
Девушка, смутившись от такого прямого высказывания, всё же, прямо в глаза, посмотрела но нахального матроса и уверенно произнесла:
- Он придёт!
«Бедняжка… - подумал я. Я, почему – то, как и Вовка, был уверен в том, что Петро не придёт! У Петро, в отличии от Вовки, просто не найдётся сил, да и храбрости тоже не хватит, после всех его похождений, сказать девушке, что всё кончено!… Наверняка, дело было ещё сложнее, чем все мы могли знать, иначе зачем было Петро от нё прятаться? Ходил бы к ней и дальше, и жил бы с ней, как и прежде!... Вполне возможно, что девушка в «интересном» положении…»
Я ещё минут пятнадцать сидел в «курилке», разговаривая с ребятами, но Петро так и не появился…
Наконец, видимо устав от ожидания, да и от своего внутреннего напряжения, девушка поднялась и пошла по асфальтовой дорожке, в сторону выхода из гарнизона, и тогда я увидел, что она ещё и сильно хромает… Было похоже, что и хромота её такая же врождённая, как и дефект руки…
«Бедняжка! – снова подумал я. – Нашла неприятности на свою голову!...»
Я ещё некоторое время посидел, а потом пошёл в кубрик и лёг спать...
Вечером, когда я получал оружие и готовился заступить в наряд, я встретил Петро. Он был мрачен и не настроен вести долгие разговоры! Да я и не спрашивал его про девушку. Разве моё это дело?
«Петро нашёл себе головную боль, ему со всем этим и разбираться! – подумал я. – Однако, надо будет, по возможности, отвлечь его как – нибудь от мрачных мыслей! Уговорю его, после дежурства, пойти «пофоткаться» для дембельского альбома! А потом и ещё что – нибудь придумаем!…»
Как у них там дальше сложилось, я не знаю, но сам Петро благополучно дослужил до дембеля. Был случай, когда он, перед самым дембелем, чуть не сжёг штаб полка, да и сам обгорел, но всё, Слава Богу, обошлось, как говорится, «малой кровью»!... А Петро потом ещё и наградили за то, что он «обнаружил возгорание и вовремя погасил пламя»! По большому же счёту, Петро остался в моей памяти добрым и интересным парнем! А грехов разных у всех у нас хватает - не знаешь, чей тяжелее! Нам ли судить ближних и, тем более, своих друзей?...»
Водка у нас кончилась, ветчину мы доели, да и время было уже позднее! Мишка взял со стола сигареты и прошёл к выходу, где мы с ним и попрощались. До следующей его истории!...
Сентябрь – 2015 г