http://www.proza.ru/2015/09/22/1991
Кира смотрела в темнеющее окно. Алёша – звонкий, не умолкающий колокольчик, взбудоражил, растормошил, оживил её. Но теперь, без него, Кире показалось, что в квартире сделалось напряжённо тихо и наедине с Виталием ей уже не так, как прежде. Зябко…
Он подошёл, повернул к себе. Кира быстро подняла лицо. Виталий обхватил руками её плечи, прижал к себе – на скулах вспухли желваки. Ещё недавно он был уверен, что никогда не увидит страха в любимых глазах.
– Ничего не говори, только послушай меня, – сказал он. – Я люблю тебя сильнее, чем прежде. Потому что один раз потерял, и мне легче умереть, чем снова через это пройти. Когда я услышал ту кассету, во мне всё перевернулось и как будто с головы на ноги встало. В тот день я понял, что все мои вчерашние страдания, всё моё оскорблённое самолюбие – вздор, по сравнению с сегодняшней бедой. Я действительно это понял, Кира, я не обманываю тебя. Во мне осталось только два чувства: страх, что потерял тебя навсегда и безмерный стыд. То, что не хотел от тебя услышать, мне пришлось от Светланы выслушать, и это было в сто раз хуже. Я не знал, что стыд может быть таким мучительным. Ты до сих пор думаешь о своей вине, ты спросила, простил ли я тебя. Любовь моя, нет твоей вины. Она так мала по сравнению с моей, что её просто нет. Помнишь, однажды я сказал, что твоему чувству достоинства можно позавидовать… И теперь ты снова дала мне урок – ты вышла из всего без единого пятнышка, к тебе никакая грязь не пристала. А я все эти долгие месяцы мог только бесконечно и бессильно упрекать себя и гнать мысль, что потерял тебя навсегда. Я люблю тебя, Кира, чудо моё, ангел мой. Тот человек сказал, что ты святая, и я виноват, что не я, а он это сказал. Вот и всё. Всё кончилось. Это просто приснилось нам, а теперь мы проснулись, мы вместе и кошмара никакого нет. И не надо о нём вспоминать, хорошо?
Ни в силах промолвить ни звука, Кира молча кивнула, благодарная ему за эти слова, которыми он как когда-то снимал тяжесть с её плеч, освобождая от горечи и чувства вины.
И как когда-то давно, Кира услышала, что в прихожей открылась дверь, и голос Антона позвал:
– Глебов, ты уже вернулся?
– Заходи, – сказал Виталий, не трогаясь с места.
И снова, как тогда, Антон замер в дверях, привалился к косяку и, не отрываясь, смотрел на Киру. Она сама подошла к нему, разомкнув руки Виталия. Он взял её за плечи, опустил лицо в пушистые волосы. Помедлив, Кира отстранилась, провела ладонью по его щеке.
– Здравствуй, Антон.
И они опять долго сидели втроём, совсем как в тот далёкий вечер. Наконец, Антон со вздохом сказал:
– Что же вы меня не гоните? Я ведь до утра могу сидеть.
Виталий поднялся вслед за ним.
– Кирюша, я на минутку, покурю.
– Тогда возьми ключ, я в ванную пойду.
Антон вынул из кармана ключ и перекинул Глебову.
Оставшись один на один со Славским, Виталий попросил:
– Дай мне валидолу какого-нибудь, что ли? Весь день не отпускает.
– Доигрались, – проворчал Антон, кивнул на диван. – Ну-ка, приляг на пять минут. Давай-давай, Кира всё равно в ванной.
Виталий подчинился. Антон вернулся со стетоскопом и таблеткой. Присел рядом, положил пальцы на запястье.
– Расстегни рубашку, – вставил в уши резиновые наконечники, послушал. – Что, глубоко дышать больно?
– Угу.
– Сердце у тебя, как дизель. Нервы это. Валерьянку вместо водки пей. А что с Кирой думаешь делать?
– А что?
– Ей надо срочно на обследование ложиться, ты же не слепой. Она ребёнка ждёт?
– Да.
– Так чего ты спрашиваешь? Или, по-твоему, у неё цветущий вид?
– А ложиться необходимо? Может, так как-нибудь?
Антон задумался.
– Да, в самом деле… Ладно, попробую что-нибудь сделать. Как твой мотор? Отпустило?
Глебов осторожно вздохнул, прислушался к себе.
– Всё в порядке.
– Ты о ребёнке знал?
Виталий отрицательно покачал головой.
http://www.proza.ru/2015/09/22/2007