Смерть Лизы. Прощение и расставание с Юрием.
Наступила осень с листопадом и холодными ветрами, жатвой и заготовкой плодов на зиму. Затем пришла зима с морозами и снегами, с короткими днями и долгими ночами, с прядением, вязанием и тканием при свечах и лучинах.
С приходом зимы все в имении Комаровых преобразилось: поблекли природные краски, оголились деревья и кусты. Снег лежал на всем: на крышах, на земле, во дворах. По ночам со стороны леса слышалось отдаленное завывание голодных волков. К имению близко они не подходили: боялись облавы. На этот случай в имении имелись несколько ружей, всегда наготове.
Небольшими стайками летали вороны да сороки. А в эту зиму воронье да сорочье уж больно близко и нагло подлетали к усадьбе, создавая птичий гам, прыгая по веткам, расположенных рядом растущих деревьев.
- И чего вы тут трещите да каркаете, оглашенные! Чтоб холера вас забрала! Нашли место, где трещать! Вот на вас щас ружо бы! – ругалась на них горничная, дородная с виду женщина. – Ох, не к добру это, как пить дать!
Еще в ноябре почта привезла в усадьбу письмо от Рябиковых. В полученном письме от сестры Лидия Семеновна узнала, что свадьбу Юрия с Лизой назначили в канун Рождества. «Что ж, надо забыть все обиды и поехать: все-таки родная племянница, - решила Лидия Семеновна. - Татьяна вряд ли захочет ехать, а мне неудобно отказываться. Кто знает, может, оно и к лучшему".
Татьяну определили учиться в институт благородных девиц, где ей не понравилось поначалу. Зато там у нее не было времени и возможности думать и страдать о бывшем своем женихе.
Александра проводила дни за учебой с гувернанткой, которую звали Ириной Васильевной. Это была молодая, образованная и начитанная двадцатилетняя девушка из небогатой дворянской семьи. Она получила образование в институте благородных девиц и теперь с удовольствием передавала свои знания Александре, обучая ее математике, русскому и французскому языкам, истории, географии, литературе, музыке и изобразительному искусству. Ирина неплохо получала за свой труд, откладывая свое жалование, главным образом, на приданое.
Саша училась с увлечением. После занятий ей разрешалось два-три часа проводить на улице в компании дворовых ребят: Дуняшей, Фросей, Федькой и Гришей. Она вместе с ними каталась на санках, коньках, играла в снежки.
И вот в один из морозных декабрьских дней, когда Саша с детворой резвились за воротами, они услышали звон бубенцов почтовой тройки.
- Ура! Почта! – детвора за Александрой побежали навстречу ей. Когда они подбежали ближе, тройка остановилась, из кареты высунулся почтарь и спросил:
- Это имение Комаровых?
- Да! – крикнула Саша, - Я – дочь Петра Николаевича, хозяина имения. А что вы нам привезли?
- А маму как зовут?
- Лидия Семеновна!
- Тогда вот распишитесь и получите письмо. Только обязательно отдайте в руки матери.
Саша, сняв заснеженную варежку, подула на замерзшие пальчики, согревая их дыханием, и расписалась в реестре почтаря.
Получив письмо, девочка со своей ватагой побежала в усадьбу. На ходу она прочитала, что оно было из Рябикова, от тети Тамары.
Лидия Семеновна занималась в гостиной вышиванием, когда румяная с мороза Александра вбежала с радостным криком:
- Мама, нам письмо! От тети Тамары. Вот! – она подала ей в руки запечатанный конверт. – Я сама за него расписалась, как взрослая! – похвасталась она.
- Молодец! Ты уже и так без пяти минут взрослая. Интересно, что там пишут? Наверное, на свадьбу приглашают, - Лидия Семеновна распечатала конверт и стала читать.
Едва начав читать, как лицо ее стало меняться, и на глазах появились слезы. Закрыв лицо руками, она заплакала и запричитала:
- Ой, Лизонька-а! Да как же это так, голубка ты наша-а? Бедная Томочка-а, как же вы теперь будете одни-и, без доченьки-и? Ой, горюшко-горе-е! Не дай Бог такого никому пережи-ить!
Затем плач перешел в рыдание. Саша не могла принять с толк, что с Лизой могло случиться большое несчастье. Как это она умерла? Еще летом она была у них, веселая, счастливая. Ведь она такая молодая, красивая, замуж вот собралась! Александра никогда еще в своей сознательной жизни не видела похорон, никто в ее роду при ней не умирал.
- Мамочка, дай мне почитать Может, ты не так поняла? Может, там написано: чуть не умерла?
Саша взяла лежавшее на коленях матери письмо и стала читать, еще не вполне разбирая взрослый почерк. Нет, никакой ошибки не было. Лиза, действительно, умерла и похороны состоятся послезавтра.
Лидия Семеновна стала собираться на похороны с вечера, чтобы назавтра с самого утра двинуться в путь. Саша с трудом уговорила родителей взять ее с собой. Зимой на санях было ехать легче и быстрее, но Лидия Семеновна боялась застудить дочь. Все же она согласилась: пусть в последний раз увидит свою кузину. Татьяна должна была приехать домой на каникулы только после Нового года.
Они выехали в восемь часов утра, когда на востоке небо чуть начало алеть. Девочку тепло одели: в валенки и две шубы. Погода стояла тихая, только мороз пощипывал нос и щеки. Ехали быстро, чтобы поспеть засветло. К полдню стало теплее: немного согревало солнце. К часу дня они были уже на месте. Их сразу согрели, напоили чаем горячим с малиной и медом.
***
Лиза лежала в гробу такая бледная, с впавшими глазами, похудевшая, одетая в наряд невесты, вся усыпанная яркими бумажными цветами. Саша стояла у ее изголовья и тихонько плакала среди плакальщиц, облаченных в черные одежды и платки.
Ей было жалко безвременно ушедшую в мир иной Лизу, а еще больше тетю Тамару, убивающуюся от горя. Жалко было и дядю Андрея, сразу постаревшего лет на десять.
Говорят, душа умершего праведника отправляется на небеса, где Бог устроил рай. Душа Лизы наверняка улетит в рай, ведь Лиза – хорошая девушка, если не считать, что она увела жениха у Татьяны. Она, наверное, давно в этом покаялась. Нет, она не виновата была. Юрий этот сам плохо поступил, что изменил Танечке, а на месте Лизы могла быть любая девушка. Бедная Лизонька! За что Бог с тобой так несправедливо поступил?
Вдруг у Саши возникла мысль: что когда-нибудь и она умрет, и не будет ее на белом свете. Все останется быть, а ее не будет! От этой мысли у девочки похолодело в груди, и так стало жалко себя, что слезы снова полились из глаз. Тут сзади подошла мать и обняла ее. " Мамочка..., - девочка почувствовала ее прикосновение, не оборачиваясь.- Как я тебя люблю! Я боюсь, что пройдет время, ты состаришься и тоже умрешь..." - пронеслось у нее в голове, и вдруг она резко повернулась к матери и со слезами произнесла:
- Мамочка, я не хочу, чтобы ты умирала! Живи долго-долго!
- Конечно, милая, конечно! - Лидия Семеновна с чувством крепко обняла дочь.
Тело Лизы похоронили в конце сада, рядом с могилами бабушки и дедушки. Народу было человек пятьдесят. Юрий тоже не мог присутствовать на похоронах. Он служил далеко отсюда, верст с тысячу будет. Он приехал только на девятый день к вечеру, когда поминали Лизу.
Он долго стоял над Лизиной могилой в тяжелом раздумье. «Как же так, Лизонька, вышло у нас с тобой? Неужели Бог покарал нас за наш грех?» – думал он. Ему рассказали, что случилось с Лизой.
Оказывается, она спасала ребенка, вытаскивая его из проруби, да сама провалилась в студеную воду. Ребенка, семилетнего мальчика, она спасла, его выходили, а сама сильно простудилась: возникло воспаление легких, а потом отказали почки. Никакие лечебные средства ей не помогли. Пролежав в постели две недели, она умерла в полном сознании.
***
Юрий пробыл у Рябиковых два дня и уехал на место службы. Через месяц он уехал служить на Кавказ воевать с горцами. Но перед отъездом он неожиданно приехал к Комаровым, чтобы попросить прощения у них и проститься. Это несчастье сделало его намного взрослей и серьезней, но он отчетливо сознавал, какой нанёс им удар. Не сразу они захотели его не то что слушать, но даже принять. И только из уважению к своему другу Петр Николаевич решил его выслушать.
Юрий не оправдывался перед ними, а только винил во всем себя одного и очень хотел получить от них самих прощение и от Татьяны.
- Петр Николаевич, если я погибну - все может случиться - пусть она меня простит! Постараюсь смыть свою вину перед ней кровью, не щадя жизни! А даст Бог вернуться живым, приеду к вам и попрошу её руки, - произнес он в конце.
Петр Николаевич после таких слов уже не мог держать на него обиду. Слезы выступили у него и, обняв Юрия, с дрожью в голосе сказал:
- Да хранит тебя Господь, сынок! Сколько лет длится эта проклятая война! Я вместе с отцом твоим сражался там, а тебе, видимо, заканчивать её. Возвращайся живым и невредимым, и тогда сам у Татьяны попросишь прощение. У неё доброе, отходчивое сердечко. Думаю, она простит тебя.
Лидия Семеновна пригласила Юрия пообедать вместе с ними, и он, конечно, не мог не принять приглашения, увидев в этом подтверждение тому, что он прощен, по крайней мере, родителями Татьяны.
- Где же твой медальон, егоза? – с улыбкой спросил он за столом Сашу.
- Там, в моей комнате остался, - покраснев, соврала она. – Я его буду надевать только по большим праздникам.
- А я что-то не заметила у нее никакого медальона, - проговорила Лидия Семеновна. – Ты мне его покажешь?
- Конечно покажу, мамочка. Только потом, не сейчас.
- Потом, так потом ...
Пообедав, все тепло оделись и вышли провожать Юрия. Стоял прекрасный солнечный зимний день, можно сказать, теплый, так как морозец был совсем слабым. Все было так, как в прежние времена, как будто ничего не случилось.
- Ну что, будем прощаться? - проговорил Юрий, окинув всех взглядом.
- Да, Юрочка, не хочется, но приходится. Желаю тебе хорошей службы и скорого возвращения! Да хранит тебя Бог, - Лидия Семеновна благословила в путь Юрия и поцеловала его в лоб на прощанье.
- Премного благодарен вам, уважаемая Лидия Семеновна. Спасибо за ваше доброе сердце! - растроганно ответил Юрий. С Петром Николаевичем он тоже тепло простился, обнявшись, а опечалившуюся девочку привлек к себе и сказал, глядя в ее большие синие глаза:
- Ну, прощай, егоза! Слушайся старших и расти красавицей и умницей. А теперь еще раз прощайте и не поминайте лихом! - он отдал честь, приложившись к козырьку фуражки, вскочил на своего белого коня и поскакал прочь от усадьбы, поднимая снежную пыль из-под копыт.
- Ну вот, все разъехались, и как-то грустно, уныло стало, - вздохнула Лидия Семеновна. Видя печальное настроение матери, Александре захотелось его как-то поднять.
- Мамочка, а пойдем, ты меня поучишь вязать крючком. Мне так захотелось! Хочу красивую салфеточку связать и подарить Татьяне на день рожденья...
продолжение
http://proza.ru/2015/09/22/869