Возникновение местечек в Восточной Европе было обусловлено характером жизни евреев в изгнании. Евреи должны были приложить многие усилия, чтобы остаться народом среди народов. Отсутствие у них государства стоило им многих жертв. Их физическая безопасность зависела от экономических, политических и духовных интересов властвующих народов, среди которых они жили. Они приспосабливались к языку властвующих народов и шли на многие компромиссы. Они всегда были соседями у кого-то, в политическом подчинении у какой-то чужой власти.
Чтобы избежать полной ассимиляции при отсутствии государственности еврейскому народу понадобились большие творческие силы, способствующие сохранению этноса. Евреям удалось построить собственную жизнь, которая не была привязанной к стране и не обусловлена диктатом государственного аппарата.
Значительную роль в этом процессе сыграли еврейские местечки. Главным штрихом еврейского местечка было совместное проживание. Местечко (штетл на идиш) оставалось всегда местом еврейской сплоченности и взаимодействия. Семейное тепло связывало многими нитями людей местечка. Такие взаимоотношения имели колоссальное последующее влияние на еврейские массы в их новых домах на других континентах. Эти массы людей, попав в другие страны и создав себе своим трудом нормальные условия проживания, искали возможности поддерживать земляков в Восточной Европе. И это особо выразилось в действенной помощи в страшные годы 1-й и 2-й мировых войн.
Истории незнакомы народы на земле, которые имели в себе духовную силу, чтобы управлять своими гражданами без принуждения государства и без боязни юридического наказания, только евреям удалось это сделать. Несмотря на то, что евреям никогда не удавалось создать однородные этнические поселения, чужаков, что жили среди них, они не принуждали принять еврейскую религию, культуру, язык и их восприятие мира в целом. Каждый раз евреи создавали поселение по соседству у более сильного правящего народа, который экономически и культурно принуждал евреев идти в известной степени по пути ассимиляции. Евреи были согласны оставаться по соседству и отгородиться в этой стране - в своеобразном гетто, местечке. Гетто, которое вначале создавалось добровольно, было еврейским представлением о поселении. Евреи заплатили большую цену за такие условия жизни. Они не только потеряли значительное число ушедших в это другое восприятие мира, хуже было то, что они постоянно находились под чужой властью. Их судьба никогда не лежала в собственных руках. Резня, преследования, изгнания - в общем для евреев со стороны властей всегда хватало бед. Чтобы понять жизнь евреев местечка стоит без приукрашивания описать состояние жизни простого еврея в бедных, забытых и теперь разрушенных общинах Польши, Литвы, России, Румынии, Молдавии. К тому же надо помнить, что такой жизненный способ существования евреи вели не потому, что был строгий режим с полицией и тайными охранниками, которые следили и принуждали еврея вести себя так, но это был добровольный выбор. Каждый мог освободиться от этого, перейдя в другую веру, а в более близкие к нам времена он мог просто отказаться принимать активное участие в жизни общины. Но, только в процентном отношении ко всему еврейскому населению не так много людей сделали это. Евреи Восточной Европы -это евреи целого ряда стран. Их объединяло единство религии, единый язык - идиш, схожие социальные условия проживания, общая ментальность и культура. Казалось бы, при той изолированности еврейских общин, разбросанных отдаленными друг от друга местечками, которые тогда имели место, как могло сложиться единство культуры и ментальности евреев этих стран? Объяснение представляется следующими факторами- наличие среди евреев прослойки торговцев, купцов, предпринимателей, которым для успеха их бизнеса поездки и контакты были необходимы. Также, благодаря грамотности еврейского населения, новые книги на идиш распространялись и читались повсеместно, что обеспечивало общность мировоззрения. В качестве примера можно привести тот факт, что возникший в локальном местечке в Подолии (Украина) хасидизм за очень короткое время охватил всю Восточную Европу. Невольно напрашивается мысль рассматривать все еврейство Восточной Европы, при всех его тяготах и лишениях, как некое функционирующее государственное образование. Хотя это образование лишено многих признаков государства (скажем, отсутствие армии и единства экономики, отсутствие единого руководства, территориальная разбросанность еврейских мест проживания среди многократно превосходящего их коренного населения данной страны или местности проживания и т.д.).
Местечко было окружено десятками крестьянских сел, но находясь в значительном меньшинстве евреи смогли добиться того, что ярмарки ни разу не проводились в субботу или в еврейский праздник. Если бы нееврейское население попыталось провести ярмарку в субботу, то евреи не открыли бы магазины. Слабое еврейское меньшинство диктовало свою волю подавляющему большинству другого народа. Наличие рынка было определяющей характеристикой местечка, и в базарный день, крестьяне стекались в местечко рано утром. Прибывали сотни повозок и евреи окружали их, чтобы купить продукты, продаваемые крестьянами. С деньгами в карманах, крестьяне отправлялись в еврейские лавки и шинки. Базарный день представлял шумную какофонию криков, торгов и суеты. Часто после продажи лошади или коровы, крестьяне и евреи выпивали совместно. Иногда вспыхивали драки. В жаркий летний день, наличие сотни лошадей, стоящих вокруг предместий местечка вызывали незабываемый запах. Но базарный день был источником жизненной силы местечка. Он свидетельствовал о непростых взаимоотношениях между евреями и местным населением. В сотнях небольших еврейских общин, окруженных славянской сельской глубинкой, приготовление пищи , одежды, восточный идиш сами отражали влияние нееврейского мира. В то же время как евреи и крестьяне принадлежали к разным религиозным и культурным вселенным, они также были стянуты личными связями, которых часто не хватало в больших городах. Каждая сторона имела многие негативные стереотипы о другой, эти стереотипы омрачали реальность конкретных добрососедских связей. Некоторые крестьяне немного говорили на идиш. Если в рыночные дни был шум и суета, суббота была единственным реальным днем досуга для евреев местечка.
Местечко было организовано и функционировало без какого-либо принуждения. Местечки были бедны, нищета была большой среди населения. Бедность создала много попрошаек. Люди знали, что есть нечестные бедняки, но они полагали, что не их долг осуждать за это. Кочующие попрошайки шли из местечка в местечко и каждое местечко имело богадельню- бесплатную гостиницу для бедняков. Конечно, богадельня не находилась в отличном строении. Часто там протекала крыша, стены были черными, без побелки, даже не ремонтированы. Пол -грязный, во многих местечках пол был земляной - но все таки это была гостиница. Человек в богадельне, ее хозяин, следил, чтобы прибывшему предоставлялась крыша над головой в летние дожди и теплая печь в зимние холода. Хозяин богадельни никогда не спрашивал у попрошайки его документы. Дом был открыт днем и ночью и никто ни у кого не спрашивал, кто он, куда он идет, откуда он прибыл и что ему нужно в местечке. Попрошайка ночевал в богадельне и на следующий день ходил по домам и каждый или почти каждый что-то давал ему- кусочек хлеба в торбу бедняка, кирпичик сахара, грош. Никто не отказывал.
Наступала суббота и хозяева местечка принимали бедняков. Взять гостя на субботу не считалось сделать приятное бедняку. Считалось- освятить стол. Большим чудом было воспитание детей в местечке. Никакое правительство, никакая страна в мире не пришла еще к такому уровню, которого достигло местечко- 100% мужского населения могло читать и бегло писать, независимо был ли человек бедным или богатым.
В Польше, где были впервые созданы и стали развиваться местечки, как рыночные городки, помещики стремились привлечь евреев проживать в них. Была разработана арендная система, согласно которой помещики передавали основные экономические функции в руки еврейских арендаторов. Арендатор обычно призывал еврейскую иммиграцию в эти помещичьи земли. Производство и продажа алкогольных напитков - в значительной степени была в руках евреев – это было особенно важно, поскольку давало помещикам возможность застраховать себя в урожайные годы от падения цен на зерно на экспортных рынках.
Эти новые города –местечки, где все сосредоточено на базарной площади, отражали симбиоз новых дворян, евреев и окружающего крестьянства. С одной стороны около рынка часто находилась церковь, построенная местным арендодателем, как символ первенства и права собственности, и с синагогой на другой стороне. Дни еженедельного рынка собирали евреев и крестьян вместе и создали сеть отношений, которые носили как экономические, так и личные контакты. Местечки с их синагогами, школами, бассейнами для ритуального омовения, кладбищами, а также гостиницами, послужили основой для многочисленных ходоков в села, то есть евреев, которые посещали деревни, как ремесленники -плотники, сапожники, стекольщики, портные и люди многих других профессий, в которых была потребность в селах. Экономическая конкуренция со стороны христиан в старых крупных городах в западной и центральной Польше, а также ненависть к евреям, овеянная церквями и гильдиями, также стимулировала еврейскую миграцию в местечки в менее развитых восточных регионах (сегодняшней Украине, Белоруссии и Литве ). Много евреев, которые жили одиноко в сельской местности, как корчмари, хозяева или арендаторы приходили в местечко на большие праздники и важные события в семье. Хотя некоторые местечки создавались в шестнадцатом веке, пик развития местечка произошел после 1650-х годов, после разрушительного восстания Хмельницкого и шведского нашествия. Дворянство предприняло совместные усилия, чтобы компенсировать свое экономическое положение путем создания новых рыночных городков. Развитие этих местечек совпало с огромными демографическими ростом польского еврейства. Польско-литовское еврейское население составило примерно 30 000 к 1500 году, к 1765 году оно выросло до 750 000. Поразительная особенность этого еврейского расселения была та, что в 1770-х годах, более половины польских евреев жили в сотне частных городов, принадлежащих дворянству: около одной трети жили в деревнях. Во многих польских городах гильдии и христианская католическая церкви боролись, чтобы ограничить права евреев на жительство. С распадом Речи Посполитой в конце восемнадцатого века, самая большая еврейская община в мире перешла под русский, прусский и австрийский контроль. Антирусские польские восстания 1830-1831 годов и 1863 года сильно ослабли польскую знать, и также их еврейских партнеров. Дворяне также пострадали от отмены крепостного права. Строительство железных дорог и рост крупных городских центров помогли создать новые региональные и национальные рынки, которые подрывали экономическую базу многих местечек. Новые крестьянские движения поставили под сомнение роль евреев в сельской экономике и создали кооперативы, которые подрывали роль местечка. Кроме того, прогрессивные урбанизации крестьян и движение евреев в больших городах, которое началось во второй половине девятнадцатого века означало, что евреи стали меньшинством во многих городах, где они раньше преобладали. В Галиции местечки пострадали от экономического давления, но в целом, евреи, особенно после 1848 и 1867 годов получили выгоду от более либерального политического режима.
Это было не так в черте еврейской оседлости в Российской империи. У правителей России, которые приобрели еврейское население после разделов Польши, было мало опыта работы с евреями и местечками. В самой России, небольшие города были в первую очередь административными центрами, а не рыночными городами, которые многие русские чиновники рассматривали как зловещий плацдарм еврейской коррупции в сельской местности. Русские политики часто желали изменить евреев - через ассимиляцию и решимость прекратить контакты евреев с местным населением. В 1791 году Екатерина II создала черту еврейской оседлости, ограничившие места проживания для еврейского населения Российской империи. У царства Польского был отдельный правовой статус. Некоторым категориям евреев в конечном итоге удавалось получить разрешение на выезд из черты оседлости, границы которой юридически оставались в силе до 1917 года. Накануне Первой мировой войны, около 94 процентов русского еврейства (около 5 млн. человек) все еще жило в этой черте оседлости. В девятнадцатом веке, центр тяжести еврейской жизни начал переходить в большие города, но правовые барьеры на пути свободного движения в России, наряду с быстрым ростом населения восточно-европейского еврейства, означали, что население местечек продолжало расти в абсолютном выражении в течение девятнадцатого и двадцатого веков, несмотря на массовые миграции в крупные городские центры ( Одесса, Варшава, Лодзь, Вена) и эмиграцию в США и другие страны. Колоссальную роль местечек никто не может понизить, точно также, как то, что гегемонию еврейской жизни и творчества переняли города, и особенно большие города. Многие местечки адаптировались к изменяющимся обстоятельствам, став центрами специализированного производства (производство текстиля, пошив одежды и др.).
Распад австрийской и русской империй после Первой мировой войны разделил большую часть населения еврейского местечка между новым Советским Союзом и несколькими государствами преемниками, крупнейшим из которых стала возрожденная Польская Республика.
Местечки в межвоенном Советском Союзе прошли совсем другой путь в отличие от своих польских коллег. В первые годы советской власти, политика коммунистической партии по отношению к евреям и к еврейскому местечку была в стадии разработки. Так как большинство коммунистов унаследовали вражду к местечку, новое советское государство изучало различные варианты для обеспечения альтернативы и изменения положения евреев. В то время эмиграция в большие города, в сельскохозяйственные колонии и Еврейскую автономную область в Биробиджане предоставили новые альтернативы. Несмотря на это большая часть советских евреев все еще оставались в местечках, и режим не мог игнорировать этот факт. Тем, кто жил в Украине пришлось пережить дикие погромы, которое обрушились на регион во время гражданской войны между 1919 и 1921 годами. По крайней мере, 60 000 евреев были убиты. Гражданская война в России и введение нового строя нанесли серьезный удар по традиционной роли местечка как торгового города. Хотя некоторое восстановление произошло между 1921 и 1928 годами, большие налогообложения и политическая дискриминация легли тяжелым бременем на местечки. Большой процент местечковых евреев пострадал из-за советского законодательства, лишившего бывших членов "буржуазии"- мелких лавочников, и религиозных функционеров многих законных прав; эти люди стали известны как лишенцы. Появление коллективизации в 1928-1929 годах закончилось тем, что остались традиционные рыночные отношения между местечком и его окрестностями. Советское государство дало евреям очень мало свободы. Режим строго ограничил религиозное обучение, закрыл синагоги и запретил всякую политическую деятельность, не санкционированную руководством Коммунистической партии. Еврейские секции Коммунистической партии (евсекции) , часто были более нетерпимыми, чем нееврейские коммунисты и возглавили крестовый поход против религии, сионизма и еврейской культуры. Тем не менее, сионистские группы и религиозные школы продолжали незаконно выживать вплоть до тридцатых годов. Несмотря на преследования, многие местечки до начала Второй мировой войны сохранили в значительной мере их еврейский характер. Многие евреи сумели посещать религиозные службы, совершить обрезание своих новорожденных сыновей, есть мацу на Пасху и покупать кошерное мясо. На Украине и в Беларуси местные коммунистические власти поддержали политику Евсекции о содействии школам на идиш для еврейских детей, и до середины 1940-х годов еврейские дети в этих малых городах не только говорили на идиш дома, но и получали начальное образование на этом языке. Какими бы ни были недостатки коммунистической школы на идиш, она действительно способствовала некоторому укреплению в борьбе против ассимиляции, но родители понимали, что путь к высшему образованию и дальнейшее продвижение связано с обучением в русских школах. После начала пятилеток в 1928 году советская власть начала предлагать больше социальной мобильности и образовательных возможностей для евреев. Новое законодательство изменило многие ограничения для лишенцев. Многие евреи, особенно молодежь, стали покидать местечки для работы и учебы в крупных городах, в том числе в Москве и Ленинграде . К середине 1930-х годов, много бывших местечек начали адаптироваться к новой социально-экономической реальности, созданной коллективизацией и пятилетками. Они стали центрами производства местных ремесленников или обслуживали близлежащие колхозы. Несмотря на важные изменения, которые произошли в этих местечках, евреи, которые жили в них, продолжали говорить на идиш и имели гораздо меньше шансов вступить в брак с неевреями, чем их сверстники в крупных городах.
Невольно возникает вопрос, какова была бы судьба местечек, не будь страшной трагедии Холокоста. Представляется вполне вероятным, что ряд местечек Восточной Европы сохранились бы, превращаясь постепенно в крупные промышленные и торговые центры. Иной, возможно, была бы судьба ныне исчезающего языка идиш и культуры на этом языке.
В написании статьи использованы материалы ряда книг на языке идиш довоенного и послевоенного издания.