Сказка о подаренном времени
Всё началось с того, что однажды я принес домой вот эти часы. Такие часы стояли раньше в самолётах. Да и теперь еще стоят кое-где. Точнее, все-таки идут. Потому что если часы стоят, значит, их надо или завести, или починить. Так вот, о часах.
Я пошел на барахолку уже не помню зачем. Это, кто не знает, такой забавный рынок, где продают старые вещи. Иногда всякий хлам: дверные ручки, старые туфли, коробочки из-под печенья, ножницы, которые не режут, и бритву, которая не бреет, даже если ее очень попросить. Но попадаются там и полезные вещи, а порою просто очень занятные: старинные книги, разноцветные морские раковины, елочные игрушки, фарфоровые чашки от старого сервиза, электрические лампочки и всякие полезные инструменты. Вот за инструментами я и подошел пожилому дяденьке с двумя старыми чемоданами. На одном из них он сидел, а другой лежал перед ним раскрытый, и на его ситцевой подкладке в веселый сиреневый цветочек лежали гаечные ключи, отвертки, плоскогубцы, набор стамесок и складной метр. И тут же шли настоящие авиационные часы. Именно шли, а не просто так стояли. Дяденька их завел, чтобы показать, что часы работают.
Я подошел, посмотрел, купил у него пару ключей и большой хороший напильник, а еще маленькие тиски, всего этого мне очень не хватало в мастерской.
- Возьми часы, мил человек, - сказал мне продавец, - слышишь, тикают?
- Зачем мне часы? – удивился я. - У меня дома часы есть.
- Возьми, - не отставал тот. - Хорошие часы, правда. Между прочим, непростые. Ты не думай, я не шучу, часы с секретом. Возьми – сам увидишь.
«Какой такой еще секрет может быть у старых часов из самолёта, который, наверное, давным-давно уже не летает?» - подумал я. Но почему-то стало мне интересно. Конечно, продавцы на рынке еще и не то сочиняют, чтобы у них что-нибудь купили. Они могут сказать, что вот эти старые кирзовые сапоги носил сам маршал Рокоссовский, когда еще не был маршалом, или что вот из этого самовара пил чай какой-нибудь царь, когда заезжал к прадедушке продавца в трактир. Чего только на барахолке не попадается! Вот только что одна тетушка, торговавшая книжками с печальными девушками на мягких обложках, сказала, что у нее есть «Вечная любовь», только одна осталась и всего за 30 рублей. Интересно, кто поверит, что любовь вечная, если за нее просят 30 рублей? А если она одна осталась, то все остальные тоже что ли вечные? Но часы - это вам не «Вечная любовь», часы – предмет полезный, тем более, что они действительно тикали. Приятно так тикали, мне понравилось.
- Ладно, - сказал я, - сколько ты за них просишь?
- Часы не продаются, - неожиданно ответил странный дяденька, - я тебе их просто так отдам.
Я еще больше удивился – уговаривают меня взять часы, уверяют, что часы с какой-то хитростью, и вдруг оказывается, что мне их еще и хотят подарить.
- Ты, вижу, хороший человек, - неожиданно сказал мне продавец, - в инструментах понимаешь, значит, не лентяй, работать умеешь. И часам, - он уважительно кивнул на свой чемодан,- ты понравился. Мне их старый друг завещал, сосед мой по даче, и велел именно что отдать тому, кому они сами в руки пойдут. Я сначала, каюсь, пробовал продать их – так не берут. А отдать надо непременно. Сам все поймешь.
И стал показывать мне, как часы заводят и как переводят у них стрелки. У авиационных часов есть два винта по обеим сторонам циферблата. Одним их заводят и время выставляют, а другим можно часы в любой момент остановить и потом запустить обратно. Еще показал мне продавец сзади на часах завинчивающуюся пробку. Под ней, как он объяснил, скрывался третий винт, которым можно было заставить часы идти быстрее или медленнее.
Словом, взял я те часы. Уж очень было любопытно, чего в них такого секретного.
- Так в чем фокус-то, - спросил я на прощанье у продавца, - чего в них такого?
- Увидишь, - многозначительно отвечал мне дяденька, гремя своими чемоданными ключами и отвертками, - самое главное – никогда не забывай их заводить. Часы должны всегда идти, а то ничего не получится.
Итак, я принес эти странные часы домой, завел их и поставил на книжную полку. Часы были круглые, и, чтобы они стояли прямо, пришлось их засунуть между книжками.
Странное дело, уже через несколько дней я заметил, что под их тиканье как-то веселее работается. Инструменты разбирались, обои клеились, и всякие домашние дела спорились как никогда, пока часы отсчитывали свои минуты. Но стоило мне пару раз забыть их завести, как все начинало валиться из рук. Я опаздывал на работу, терял ключи, котлеты пригорали, пила не пилила, мелкие шурупчики и винтики терялись. Однако как только я заводил часы, все тут же приходило в порядок. Наверное, это и был тот самый секрет, про который мне говорил хитрый дяденька с чемоданами.
«Почему бы и нет?» – решил я. Чем плохо иметь такие, можно сказать, волшебные часы? Они ничуть не хуже какой-нибудь волшебной палочки, между прочим. Правда, часы мои спешили, и их время от времени приходилось поправлять, чтобы не убегали слишком далеко. Но почему-то я так и не воспользовался третьим винтом, скрывающимся под пробкой. Решил, что проще будет выставлять на часах иногда правильное время. А то вдруг я перестараюсь, и они будут слишком медленными.
Так прошло довольно много времени, может даже целый год, пока однажды вечером… В тот вечер мне почему-то было грустно. Я жил тогда один, и возвращаться в темноте в пустой дом мне было тоскливо и неуютно. К тому же я очень устал на работе, пришел поздно, даже есть не хотелось. И уже совсем собираясь спать, я вдруг вспомнил, что не завел свои часы. А останавливаться им, как уже стало понятно, совсем не стоило. Я снял часы с полки и, вероятно, по рассеянности, повернул вместо левого винта, который их заводил, правый. И часы остановились совсем.
Я, наверное, не понял бы совсем ничего, если бы не взглянул за окно. Еще минуту назад там шел крупный снег, и вдруг он перестал идти. Снежинки повисли в воздухе, словно за окном с улицы кто-то вывесил длинную кружевную штору. Время остановилось!
Там, снаружи, замерли на месте поздние прохожие. Хулиган, уже собравшись бросить кирпич в витрину магазина, так и застыл с поднятой рукой. Пожилой человек в пальто, ловивший такси, стоял на обочине с поднятой рукой, будто дорожный указатель. И над всем этим висели неподвижные снежинки.
Вы, наверное, думаете, что я тут же воспользовался остановившимся временем, пошел на улицу, отнял у хулигана кирпич и подрисовал ему под носом усы, натворил еще что-нибудь такого. Нет, ничего я не творил. Слишком уж удивился, какие штуки могут вытворять со временем мои часы. Я половил из форточки висящие снежинки – в снежной шторе получилась дырка. Посмотрел на улицу и запустил часы обратно.
В ту же секунду поднялась настоящая метель! Хулиган поскользнулся и упал, уронив свой кирпич. Такси подлетело к прохожему так быстро, что он едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под колеса. Время рвануло вперед с необычайной силой и не сразу успокоилось. Вот так остановка! Хорошо еще, подумал я тогда, что мне не пришло в голову остановить его на часок-другой. Тогда, наверное, поднялся бы настоящий ураган.
Теперь можно было уже и не сомневаться, что часы действительно волшебные. Винт, замедляющий ход времени, тоже творил чудеса. Стоило его хоть чуть прикрутить, как время начинало ползти, как сонная улитка. К слову сказать, я так и не смог отрегулировать часы так, чтобы они шли точно. Так и пришлось позволить им немножечко спешить.
Останавливать время слишком часто я не рискнул. Не хотелось очередного урагана. Но пару раз я все-таки воспользовался этим вторым винтом на часах. Один раз - когда опаздывал на поезд. Другой раз - когда ко мне пришла одна очень милая девушка, и очень хотелось, чтобы она задержалась еще на полчасика. Кстати, часам она понравилась. Они даже не стали устраивать большой ураган, просто пошел дождь. А у нее появился повод зайти ко мне вскоре еще раз – занести зонтик, который я ей дал с собой.
Вскоре после этого я попал на новую работу – в аэроклуб. Летчиком я ни разу не был, но технику и моторы знал хорошо. Вот пилоты из аэроклуба и пригласили меня в их дружную компанию. Им как раз не хватало техников.
Аэроклуб был маленьким, там жил самолет Ан-2 и еще несколько самолетов поменьше, было даже два таких, которые их владельцы собрали сами до последнего винтика. Ездить туда из города было далеко, зато работать очень интересно. Однажды мой друг-летчик позвал меня с собой куда-то далеко за город. В деревне, как он мне объяснил, обнаружился один самолет. Никто на нем давным-давно не летал, а летчику очень хотелось вернуть его к жизни.
Оказалось, что самолет этот – тоже Ан-2, и стоит он в старом амбаре. Когда-то его неведомо как раздобыл себе местный фермер. Он начитался книжек про иностранных фермеров, которые с воздуха опрыскивают свои поля от гусениц, вот и завел себе самолет. Одного не учел: летать –это тебе не на велосипеде ездить. И бензин стоит дорого, и без техников никак, и аэродром нужен хоть небольшой, и еще много чего. И самое главное, новый владелец и не нашел, кто на этом самолете будет летать. В конце-концов, он поставил его в амбаре, а чтобы не зря стоял, хранил в нем грабли и семена. А под крышей амбара жили галки, и это соседство самолету тоже не пошло на пользу.
Везти его пришлось долго и по частям. Устали мы в тот день страшно. Летчик ругательски ругал фермера, по незнанию чуть не загубившего крылатую машину, и клялся всеми страшными клятвами, что самолет будет летать.
Целый год мы его чинили, долго и упорно. Добыли с трудом новый мотор, заменили обшивку на крыльях и хвосте. Проще сказать, чего мы там не заменили. Кстати, удивительное дело – приборы в кабине были целы, но часов на месте не оказалось. И в какой-то момент я подумал: пусть мои часы и волшебные, но, пожалуй, в самолете им будет лучше, ведь они раньше на нем стояли. И прикрутил их в кабину, на их привычное место, а каждый день, как приезжал на работу – заводил. При этом я больше никуда не опаздывал, словно нечаянно обзавелся какими-то внутренними часами, которые исправно тикали.
Однажды зимним вечером мне позвонил мой товарищ. Он, как я знал, уехал на несколько дней куда-то на север, повидать сына, который был летчиком на далеком таежном аэродроме. Оказалось – у них случилась беда. Сын моего товарища сел на вынужденную посадку где-то в тайге, а поисковая группа никак не могла до него добраться. Между тем приближалась метель.
«Я не могу уехать, пока мы его не разыщем! – кричал он мне в телефонную трубку сквозь вой ветра. - Нам бы только еще немного времени – успеть до метели. Было бы только время!»
Тут связь оборвалась, телефон замолк. И меня как будто током ударило – время! Было бы только время!
А время было у меня, в кабине Ан-2, за 30 километров от города.
В наш город тоже пришла метель. Машина моя завелась с третьей попытки, но я все-таки сумел выбраться по стремительно заметаемым снегом ночным улицам на шоссе и поспешил на наш аэродром. Я мечтал только об одном: чтобы там, на далеком севере, метель не началась раньше, чем я окажусь в кабине, где стоят мои волшебные часы.
Сторож долго не хотел пропускать на аэродром мою машину. Пришлось соврать, что я забыл в Ан-2 очень важные документы. В темной кабине я подсветил себе экраном телефона (электричество на борт мы еще не провели) и остановил часы. Сразу стало тихо, и метель повисла за стеклами кабины, как клочья рваной марли.
Я позвонил другу. По счастью, он услышал и сразу снял трубку.
«Скажи спасателям, пусть не прекращают поиски ни в коем случае! – крикнул я ему. - Метели не будет, слышишь? Метели не будет, я тебе обещаю. Только позвони, когда вы найдете его самолет! Обязательно перезвони мне тогда!»
Было очень тихо. Самая тихая вещь на свете – остановившееся время. Вот только холод нельзя было остановить. Очень скоро я отчаянно замерз в самолете. Ходил по салону, стараясь согреться, и запрещал себе спать. Уснув, можно запросто замерзнуть насовсем. И думал о том, как где-то на сотни километров, в тайге, молодой летчик ждет помощи и прислушивается к каждому шороху в зимнем лесу. Ему тоже холодно и тоже ни в коем случае нельзя засыпать.
Мой друг позвонил через три часа. Хотя, может быть, и через час. Мне нечем было измерять время. Даже часы в моем телефоне, и те остановились. Он сказал, что все в порядке, его сын и весь экипаж целы и невредимы, и уже вернулись на аэродром. Даже самолет можно будет потом вытащить из тайги и починить. И тогда я повернул винт на часах.
Что тут началось! Метель набросилась на маленький аэродром, как голодный белый медведь! Снаружи завыло и засвистело так, что я даже тиканье часов перестал слышать.
О том, чтобы выйти и дойти до сторожки, где сидит сторож и кипятит чайник, нечего было и думать. Я бы заблудился в трех шагах от самолета. Оставалось опять сидеть в кабине и не разрешать себе спать, дожидаясь, пока закончится метель. А она все не унималась, и в конце концов я все-таки заснул. Или, может быть, не заснул. Не знаю.
Просто на соседнем сидении в кабине вдруг оказался кто-то еще. Пожилой человек в летном комбинезоне, на рукавах которого, прямо на плечах, были почему-то нарисованы красной краской две большие пятиконечные звезды.
- Что, идут часы? – спросил он меня.
- Идут, - ответил я, решив ничему не удивляться.
- Это хорошо, - ответил мой собеседник. - Только сюда ты их зря принес. Я их людям отдал, чтобы они им помогали, а мне все равно новые приборы поставят.
Вот после этих слов о «новых приборах» я и сообразил, что все мне снится. Потому что говорил со мной ни кто иной, как сам Ан-2, собственной персоной. То-то звезды у него были на плечах, как на крыльях у самолета.
- Когда-то, - продолжал он, - я подарил эти часы на прощание своему летчику. Он как раз уходил на пенсию. Все жалел, что мало времени ему выпало полетать, вот еще бы чуток. Вот я и решил подарить ему время. Пусть не для полета, но все-таки.
- Хороший подарок, - сказал я. - Только вот верно ли я им воспользовался? То на поезд опаздывал, то с девушкой встречался. А вдруг бы оно кончилось, время? Вот прямо сегодня, когда оно так нужно.
- Время - оно и есть время, - ответил мой собеседник, - оно кончиться не может. Весь вопрос, на что ты сам его тратишь. Если тратишь на пустяки – то тебе никакого времени не хватит, как транжире не хватит денег. А ты тратил его с умом, не на шалости. И девушка и впрямь очень милая. Забери ты часы себе, они людям должны служить, а я свое время никогда не потеряю. Главное, чтобы всегда хватало высоты. Сам ведь уже понял, наверное, что дело вовсе не в часах, а в тебе самом. Чтобы твои собственные часы всегда шли.
Тут я проснулся. Меня тормошил за плечи перепуганный сторож. Он долго не мог сообразить, куда я подевался и почему так застрял в кабине. Уже не помню, что я ему тогда объяснял.
Часы с тех пор всегда со мной. Они стоят на полке между книжками и исправно отсчитывают секунды. Хотя дело, действительно, не в часах. Точнее, не только в них.
И, кстати, проверьте-ка ваши часы. Они идут?