Последний рубль

Дело прошлое, только тогда во всём виноват был конечно Серёга - сотрудник нашей лаборатории. Правда претензий к нему никогда за долгие годы общения я не предъявлял, да и сейчас не предъявляю.  Мужик он был надёжный, как штык. Как собственно и должен быть надёжным человек, если он мужик. Так уж сложилось уж , что во все служебные командировки, а их у нас было предостаточно, начальство, как правило, отправляло нас вдвоём. Так сказать, - «научно-производственный тандем».  Вроде, как в известном анекдоте о двух выпускниках медицинского института. Они работали на станции «скорой помощи» и на все вызовы ездили только вдвоём по причине того, что являлись «узкими специалистами». Все болезни они лечили клизмой. Один знал только, как ставить клизму, а другой – куда ставить. Вот так и мы с Серёгой решали производственные вопросы, исходя из научно-производственного подхода к проблеме.
Однажды волею судьбы и нашего начальства оказались мы на некотором заводе в некотором южном городе. Известный бард второй половины прошлого века Григорий Дикштейн в одной из своих песен так описал этот город:
Город маленький на юге, где в речах и жар и пыл.
Где все знают друг о друге даже то, что сам забыл.
Сами понимаете, что уточнять место нашего пребывания как-то  не хотелось бы. События произошли совсем недавно, и действующие лица повествования могут высказать претензии.
Итак,  днём мы трудились на нашей экспериментальной установке по очистке     чего-то от чего-то, в обеденный перерыв купались в море, которое случайно оказалось прямо за заводским забором, после работы гуляли по городу, а ночевать возвращались в общежитие завода.
Однако (ох, уж это однако!) установка почему-то не выполняла возложенных на неё надежд. Последнее обстоятельство, разумеется, вызывало нарекания со стороны руководства завода и серьёзно омрачало наше пребывание в командировке. С другой стороны, руководство нашей лаборатории категорически настаивало на том, что эксперименты, выполненные другими исследователями, не подлежат сомнению и установка должна давать ожидаемые результаты. А нам с Серёгой следует приложить максимум усилий, чтобы, не смотря ни на что, добиться положительного результата.
Время, к сожалению, бежало неумолимо, но положительных результатов получить всё не удавалось. Срок пребывания в командировке стремительно подходил к концу и поэтому главный инженер завода созвал совещание главных специалистов с моим присутствием.


Ну, что вам сказать? На том совещании я пытался доказать, что наша, как мы её называли между собой, «махарайка», работает в проектном режиме. Главные специалисты, наоборот, возражали мне, ставя под сомнение её работу. В разгар спора главный инженер миролюбиво сказал мне: «Ты не кипятись. Пойми этих людей. Они же чувствуют, что какой-то «грак» из Донецка пытается надуть их.  Вот и возмущаются». В конце концов,  порешили: запустить «махарайку» на неделю и посмотреть какой будет результат. Соответственно, срок нашей командировки продлить.
А надо, к сожалению, отметить,  что в финансовом отношении мы уже были, как бы это помягче выразиться, короче говоря, «на подсосе».  В столовой на обед брали только одно блюдо, завтракали и ужинали чайком с какой-нибудь дешевой булочкой, а то и просто с хлебом. В этих условиях перспектива остаться ещё на неделю восторга у нас не вызвала. Возникла проблема изыскания дополнительных источников пропитания.
Серёга (вот, что значит надёжный друг!) каким-то образом нашел подходы к шефу заводской столовой, результатом чего мы ежедневно были обеспечены бесплатным (!) обедом. Надо было только приходить на обед в конце перерыва.
Мы с Серёгой всё время крутились вокруг нашего агрегата, прислушивались, постукивали  - но не открывали, как было договорено на совещании. Так прошла неделя. Результаты окончательного «вскрытия» не удовлетворили ни нас, ни представителей завода. Решено было, после ряда переделок, продолжить испытания до положительного результата.
И вот тут-то и началась самая неприятная часть нашей «Одиссеи»: уже в поезде после уплаты за постель, у нас остался у каждого всего только ОДИН рубль. Последний рубль! А поезд идёт до Донецка почти сутки! Как назло, добрый шеф столовой дядя Коля, смог дать нам в дорогу только буханку хлеба. Только! И это почти на сутки! Правда, есть ещё кипяток в вагоне,  но без заварки и сахара. Ну, ладно, ночью мы есть не будем, но целый день без еды – это уже на пределе человеческих возможностей!
Под стук колёс прошла ночь, настало утро. Желудок привычно запросил своё. В подобных случаях принято говорить: «засосало под ложечкой». Согласно расписанию поезд останавливался на небольших станциях, а мы с Серёгой выскакивали к торговкам, в надежде хоть как-то заглушить голод, пробуя образцы выставляемой продукции.  Однако торговки были тоже не лыком шиты и на пробу отрезали совсем небольшой ломтик огурца или яблока. Ну, а о пирожке или кусочке курочки можно было и не заикаться. Время тоскливо тянулось, как резиновое, приближался час, когда в цивилизованном мире люди садились за обеденный стол.
- Серёжа,- сказал я,- пойдём в вагон-ресторан. Я уже туда заходил и узнал, что порция первого стоит два рубля. Как раз столько, сколько у нас есть. Возьмём одну порцию и попросим, чтобы разлили её в две тарелки. Пойдём, а?


В ответ этот пижон, этот граф, этот наследный принц становится в позу и заявляет мне, что посещать РЕСТОРАН из-за полпорции первого он, видите ли, считает ниже своего достоинства! Все мои просьбы смирить гордыню и проявить сочувствие разбивались вдрызг о его ледяное молчание. В конце концов, я плюнул на всё это и пошел в ресторан сам.
Только и здесь на пути к утолению голода возникло ещё одно препятствие: официант категорически отказывался принести полпорции первого, никакие уговоры не могли поколебать его в этом искреннем заблуждении. Пришлось пойти к шефу. Наверное, мой изможденный вид так убедительно подействовал на него, что он, взяв мой последний рубль, собственноручно налил мне полную порцию борща! Полную порцию!
Первые несколько ложек я проглотил одним махом. И тут, совершенно некстати, обратил внимание, что в борще немного не хватает соли. Казалось бы, ешь то, что есть и не ищи приключений на свою голову! Так нет же! Я взял солонку и энергично затряс ею над борщом. В то же мгновение металлическая крышка упала в тарелку, а за нею всё содержимое солонки булькнуло в борщ! Катастрофа!!!
Проклиная всё на свете, в том числе собственные вкусы, я, стараясь не потревожить островок соли в тарелке, осторожно набирал ложкой борщ. Трапезу пришлось прекратить, когда концентрация соли достигла просто невозможного предела. Моё состояние вполне соответствовало формулировке «Не солоно хлебавши», только в совершенно ином значении.
До Донецка оставалось ещё 5 часов пути.