С Е Р Г Е Й М О Г И Л Е В Ц Е В
А Б С У Р Д З А З Е Р К А Л Ь Я
Наш мир – это мир зеркал, без которых мы и шагу не можем ступить. Мир наш переполнен зеркалами, в которые мы смотримся утром, пробудившись ото сна, проверяя на всякий случай, не изменилось ли наше лицо после вчерашних приключений и излишеств, но прежде всего проверяя, существуем ли мы вообще на свете. Существуем ли мы вообще в природе. Все миллиарды и миллиарды зеркал, окружающие нас, выполняющие всякие вспомогательные функции, установленные в различных приборах, в телескопах и микроскопах, на ветровых стеклах наших автомобилей, использующиеся для подачи сигналов, и прочее, нужны нам постольку – поскольку. Это их предназначение вторично, производно от главного предназначения зеркала, самого главного, самого существенного, самого основного для нас – смотреться ежедневно по утрам в него, и убеждаться, что мы это мы, и что мы действительно существуем в природе. Без зеркала мы это не смогли бы определить. Зеркало служит маркером, служит самоидентификатором, оно выдает нам ярлык, выдает патент на существование. Без зеркала мы бы не могли сказать, что мы существуем. Знаменитое Паскалевское: «Я мыслю, следовательно, я существую!», возможно лишь после того, как мы посмотрелись в зеркало, и убедились, что мы действительно существуем. Мыслить может лишь тот, о котором можно сказать, что он скорее существует, чем не существует. А, следовательно, Паскалевскому определению, хоть и очень глубокому, предшествует определение: «Я вижу себя в зеркале, следовательно, я существую!»
Изобретая зеркало, - пока в виде рабочей гипотезы мы примем допущение, что зеркало изобрел человек, - он преследовал единственную цель – увидеть свое собственное лицо. Увидев свое отражение в чистой воде ручья, озера, или реки, он нагнулся, и внимательно посмотрел на ровную, блестящую от солнца гладь, в которой отражалось нечто незнакомое, косматое и свирепое. И именно с этого мгновения человек стал человеком, поскольку вдруг увидел свое лицо, и осознал, что он - это действительно он. Осознал факт своего собственного существования. Все же, что было до этого, все миллионы лет эволюции, не имеют ровным счетом никакого значения. Они вообще не нужны, ибо до того, как человек в первый раз посмотрел в зеркало, его попросту не существовало в природе. То есть, возможно, было нечто, что можно затейливо и занимательно, притягивая за уши то одно, то другое, назвать миллионами лет эволюции, но оно совершенно не нужно, и его спокойно можно отбросить прочь. Человек стал человеком уже тогда, когда выглядел, как современный человек, и имел перед собой зеркало. То ли в виде чистой глади воды, то ли в виде уже готового зеркала, аналога наших современных зеркал. А ведь это и есть единичный акт творения, отрицающий за ненадобностью миллионы лет эволюции, которые оказываются совершенно лишними и ненужными. Эволюции попросту не было, был единичный акт творения и очередной подарок человеку от доброжелательно настроенных по отношению к нему богов под названием зеркало. Такой же подарок, как огонь, парус, весло, вино, языки, возможность мыслить, сострадать, любить, ненавидеть. Как возможность мечтать, и жить самостоятельно на этой прекрасной, доверчиво распахнувшей новорожденному свое лоно земле. Сам факт существования зеркала доказывает единичность и одномоментность творения человека Божеством, и напрочь отрицает за ненадобностью совершенно лишнюю и нелепую теорию эволюции. Творения по образу и подобию Божию уже совершенным и осознающим свое существование человеком. Точнее – почти осознающим, - поскольку для полного осознания не хватало последнего и завершающего штриха – подарка в виде зеркала, которое Божество и протянуло великодушно человеку. И, взглянув в него, тот оказывается тем, кто он есть, полностью идентичным нам, читающим и пишущим эти строки. Зеркало просто зафиксировало и подтвердило факт одномоментного творения человека, и отбросило за ненадобностью миллионы лет эволюции, которые в данных обстоятельствах оказывались лишними. Человек, во всем подобный нам, родился совершенно недавно, скорее всего, действительно семь, или семь с половиной тысяч лет назад, ибо больший срок его существования на земле просто не нужен. Большего срока ему просто не дано, он и за семь с половиной тысяч лет устал совершать так много разных сомнительных дел, что перед тем, как переступить из жизни земной в жизнь вечную, ему придется пройти через процедуру Страшного Суда.
Наш мир – это мир зеркал. Мы живем в зеркальном мире, и иного мира себе попросту не представляем. Это мир давно устоявшихся ритуалов, превратившихся в привычку, и даже в рутину. Ритуалов, без которых нашего мира попросту бы не существовало. От того, посмотримся ли мы утром в зеркало, и убедимся, что мы действительно существуем, зависит и само существование этого мира. Призрачного зеркального мира, великолепного зеркального мира, который зависит от одного лишь факта нашего утреннего заглядывания в зеркало. Ведь если бы мы утром не увидели в зеркале собственное отражение, мы бы не были до конца уверены, существуем ли мы вообще на свете, или нет. Существуем ли мы вообще в этом мире, наполненном мириадами разных вещей и предметов, которые просто бы рассыпались на полу кучкой не до конца собранных пазлов, и испарились в никуда, превратившись в небытие. Наше собственное бытие, подтвержденное нашим отражением в зеркале, дарит бытие и окружающему нас миру. Наше собственное бытие первично, а весь остальной мир вторичен. Он вторичен по той причине, что появился лишь после того, как Божество великодушно протянуло нам в виде дара зеркало, подтвердившее факт нашего существования. А до этого были лишь еще даже не прикрытые фиговыми листами Аам и Ева, гуляющие в Эдемском саду по чистым, посыпанным желтым песком, дорожкам. По дорожкам, на которых, кроме их следов, отпечатывались и следы создавшего их Божества.
Кажущийся нам таким незыблемым и устойчивым зеркальный мир, в котором мы существуем, на самом деле не такой уж и незыблемый, как нам кажется. Ведь незыблемость и устойчивость его держится лишь на том факте, что мы видим свое отражение в зеркале, и осознаем в этот миг, что мы такие же, как живущие рядом с нами другие люди, которых мы ежедневно видим глазами. И которые точно так же видят глазами нас. Но так ли это на самом деле? То, что мы видим в зеркале свое собственное отражение, видим в нем свое собственное лицо, совершенно не значит, что и другие люди видят нас точно такими же. Нет никакого способа доказать, что то, что мы видим в зеркале, взглянув в него, и то, что видят перед собой люди, взглянув на нас, действительно одно и то же. Мы просто принимаем молчаливо, как гипотезу, что оба эти образа идентичны, но на самом деле это может быть совершенно не так. На самом деле мы можем быть совершенно другими, не похожими на остальных людей, можем быть некими монстрами, некими чуждыми другим существами, вообще не имеющими права существования в этом мире. Все держится лишь на молчаливом допущении, что мы такие же, как все, и на неосознанном внутреннем страхе, запрещающем нам сомневаться в этой гипотезе. Гипотеза эта вроде бы подтверждается наукой, исследующей распространение и преломление света, который, оказывается, имеет массу, который, оказывается, может быть то частицей, то волной, а то и тем, и другим одновременно. Который, оказывается, имеет конечную скорость, и искривляется вблизи больших тел, таких, как Солнце. Наука уверяет, что законы преломления и отражения света для всех одинаковы, и, следовательно, то, как видите вы себя в зеркале, абсолютно соответствует тому, как вас видят другие. Но все дело в том, что это проблема не науки, а философии, проблема твоих собственных элементарных опытов и размышлений. Возьмите обычное зеркало, поставьте его перед собой, и загляните в него. Увидев в нем свое собственное изображение, попросите кого-нибудь встать сзади вас, и также заглянуть в это зеркало. Где подтверждение тому, что ваше изображение в зеркале соответствует вашему же изображению, воспринимаемому стоящим сзади вас человеком? Его нет. Вы и стоящий сзади вас человек можете видеть в зеркале совершенно разное лицо. И проверить, так это, или нет так, нет никакой возможности. Простые опыты, они же одновременно и самые верные. Их можно было бы производить и в Эдемском саду, будучи для приличия прикрытыми фиговыми листами, и имея в руках всего лишь подаренное Божеством зеркало. Для этого было бы достаточно всего лишь двух человек: Адама и Евы. И не надо было никакой науки, никакого прогресса, никаких синхрофазотронов и адронных коллайдеров. Никаких корпускулярных и волновых теорий распространения света, никаких Эйнштейнов с их искривлением световых лучей вблизи больших масс, а заодно уж и никаких Дарвинов с их теорией эволюции. Тем более, что мы уже выяснили совершенную ненужность и ничтожность этой теории.
Итак, мы видим свое изображение в зеркале, но, возможно, для других это изображение какое-то иное. Возможно, другие видят нас не такими, как мы сами видим себя. И вот уже в душу нашу заползает червячок сомнения в легитимности нашего существования. А вслед за ним заползает и червячок страха. А все ли так устойчиво и понятно, все ли так незыблемо в этом зеркальном мире, в котором мы с вами с детства живем? И живем ли мы вообще, и существуем ли вообще, а вместе с нами существует ли вообще этот окружающий нас мир? И вообще: прочно ли, или зыбко и непрочно существование цивилизации, в основу которой положено зеркало? Зеркальный мир начинает двоиться, троиться, и бесконечно падать на землю кусками разбитых зеркал от этих сакраментальных вопросов, а мы лишь раним себе в кровь руки, пытаясь соединить в единое целое эти разбитые зеркала. И вот мы уже видим, что зеркала действительно врут, что нет в мире двух одинаковых зеркал, которые бы отражали одинаково наше лицо, и что сказки о волшебных и злых зеркалах вовсе не вымысел. Что наука со своими законами распространения и преломления света внесла лишь путаницу в эту проблему, а на самом деле наше изображение в двух разных зеркалах может быть совершенно различным. Да и в одном – единственном зеркале мы можем выглядеть совершенно по – разному, в зависимости от времени дня, от настроения, и от того количества румян и белил, которые мы на себя наложили. Зеркальный мир тянет за собой бесчисленные технологии перевоплощения и лукавства, порождает притворство и ложь, рождает театр, а также мощнейшую современную парфюмерную промышленность, не менее могучую и влиятельную, чем промышленность фармацевтическая и военная.
Неопределенность и неустойчивость зеркального мира поражает воображение. Здесь все зыбко и призрачно, здесь дважды два может быть четыре, а может быть и четырнадцать, здесь в одном и том же зеркале вы можете быть то Гамлетом, то Отелло, то Дездемоной. Здесь вообще надо ежедневно играть, если хочешь выжить в этом злом и изменчивом мире. Поистине, мир зеркал, это действительно мир театра, а люди в нем – все сплошные актеры.
Ну а существует ли некий зазеркальный мир стабильности и порядка, где нет фальши и нет игры, где все незыблемо и все прочно стоит на своих местах? Давайте исследуем эту проблему, и попробуем заглянуть в мир зазеркалья. Быть может, это действительно тот устойчивый мир, в котором факт нашего существования не будет никем оспариваться, и где мы наконец обретем покой и защиту от всех проклятых и страшных вопросов. Но как же заглянуть в это таинственное зазеркалье, как же увидеть его? Очевидно, одним способом – подойти к зеркалу, и взглянуть на изображение кусочка нашей действительности, видимой в нем. Пусть это будет часть нашей комнаты с самыми элементарными предметами. Со столом, со стулом, с детской кроватью, с разбросанными по полу игрушками, с камином, в котором пылает огонь, и небольшой книжной полкой, на которой стоят и лежат книги. Большего и не требуется, увиденного вполне достаточно, ведь это часть нашей жизни, которую мы понимаем и любим, и отражение которой увидим в зеркале. Увидим кусок зазеркалья, который нам мил и дорог, ибо создали мы его своими руками. Зазеркалье, о котором мы всегда думали, как о мире, где все наоборот, и где привычные понятия и связи исчезают и разрушаются, на самом деле оказывается областью стабильности и спокойствия. На самом деле оказывается островком равновесия и устойчивости. То есть той областью устойчивости, которой мы всегда считали окружающий нас зеркальный мир. И даже если мы увидим в зеркале не часть нашей собственной комнаты, а поле боя, изрытое снарядами, усеянное воронками и телами павших бойцов, то все равно это будет область устойчивости и покоя, потому что время в ней уже остановилось, и больше ничего ужасного в ней произойти не сможет. Зеркальный мир и зазеркалье словно бы меняются местами, и мы начинаем смутно понимать, что живем вовсе не там, где думали до сих пор. Устойчив и стабилен именно мир зеркал, а вечно меняется и непредсказуемо именно зазеркалье. Именно зазеркалье наполнено ложью, обманом, постоянной мистификацией и постоянным перевоплощением. Именно в зазеркалье нет ничего стабильного и определенного. Именно в зазеркалье все относительно, и зависит не от центра вселенной, а от точки отсчета. И именно в зазеркалье живем мы все время, с тех самых пор, как семь с половиной тысяч лет назад Божество совершило акт творения, создав по своему образу и подобию первого человека. А потом, для самоидентификации, для подтверждения факта его существования, подарило этому человеку зеркало. Живем, совершенно не догадываясь об этом.
Мы все дети таинственного зазеркалья, вся наша жизнь происходит именно в нем. А поэтому не спрашивай, чей это таинственный мир скрыт за гладкой и бесстрастной поверхностью зеркала? Это – твой собственный мир. Абсурд зазеркалья заключается в том, что это и есть наш подлинный мир.
2015