Алешиха загудела

Елена Чубенко 2
   Могилки   за  деревней, как и  вся  деревня, впрочем,  приходили  в  упадок. Да  оно      по-другому  и    нельзя! Не резиновые   ведь,  а  народ  туда   несут  и несут.  Ладно     стариков,   так  ведь  и от молодых отбою  нету. Старые   венки  и  цветы  образовали  сугробы, которые заваливали изгородь… Коровы   пасутся,  срамота!
   Поглядела  - поглядела   сельская власть   на    разваленный   последний приют   и  организовала  «помочь» - миром   огородить    кладбище,   микрорайон  «Алешиха», названный так по имени  крайней в селе хозяйки дома,бабки Алешихи, за которой собственно и шла дорога на кладбище. Собрался  на  «стройку  века»    весь      семидесятилетний  «неликвид»,  мужики  помоложе 50-60 лет и   сорокалетние  пацаны.
А  мужики  они  ведь  те же  бабы,  только  наоборот!   Видятся     все вместе  опять же  на похоронках, будь  они неладны. Сильно  не поговоришь, не посмеешься.  Три  рюмочки  потянул,  тебя      родненькая  уж  под  бок  локтем тычет:  пропусти    хошь  одну! И постылится, и постылится!
А  тут  дорвались: одни, без  докучливых баб,   кругом   солнце, трава.    Могилки-то  в этом  возрасте  уж  никого не пугают. Споренько подгородили   упавшие,  а  местами и вовсе пропавшие  пролеты     изгороди,  приладили   щеколду  на  ворота,  все  довели  до  ума.  Года     годами,  а  сноровка-то в  руках    есть,  у  многих  еще и  силушка     не вся  в прах   ушла.     Между делом  организовали складчину. Дмитрича, как  самого  дельного, за  спиртом отправили. Тот привез трехлитровку   уже  разведенного спирта,  и  вечно  скорбная «Алешиха» пошла  в разгул …
  На сорокаградусной   жаре  бывшие   «гуляки»     катастрофически  быстро приходили в полную  негодность.
       «Выпить-то всего ничего, по стакашку, или по два  на каждого, - рассказывал мне потом батька.  - Посуды-то  не было у  всех ,  дак  мы  у  покойничков из-под памятников  стограммовки  пособирали».
        Мама  часам  к  трем-четырем  забеспокоилась:«Жара, а он на мотоцикле. Поди  выпил там, ума-то  нету! Как бы  давленье  не скОчило! Ишо  залезет  где-нибудь в забор!    Поди  к брату   в Заречку заехал».
       Бегом на велосипед, да  в Заречку. У  Севостьяна     батьки не оказалось.  С Заречки глянула  на увал,  за  Алешиху,  увидела     стоящий  у  кладбища  дедов  мотоцикл. На  велосипеде   опрометью  туда,   прямо  за   свеженький  забор.
  Картина  маслом! Почти  у  ворот,  как  былинный  богатырь, раскинулся Степан   Михайлов
       «Храпит,  как старый  конь, скачки*   через   его   скачут, токо  что   полный  рот  не набился! Гурьян  к ему   подошел,наклонился с  пригорочка,  кувыркнулся  через голову  и тоже  рядом,  как пропал!  А  моёго   нету!   Гляжу,    Петька Капустин  сидит    на коленках,  возле  фошинских оградок. Подхожу  - вот  он,  родимый! А  Петька    коло  его,   вроде   как    караулит,  чтоб  скачки  не затоптали. Спит! Морда  красная! Под  головой  таз,  в  котором  покойника  обмывали! С - под  оградки достал,  как  подушку  положил!  Срамота!  Хто помоложе – тут же  разбрелись, хто под  черемухой   сидит,  сомлел,  хто  домой  пошел.  Я  как давай  их  стыдить:
    - Пошто  путные   мужики-то домой   разошлись,  а    у  вас  ума не хватило? Вам  что,  места другого  не было,  вы на Дешуланку  не могли  уйти!  Покойники, наверно, в гробу    перевернулись.
- Што   ты,  кума!   Оне  довольные–мы  им   згороду   сделали, ворота  приладили!   Коровы    по имя ходить   не будут,   ноги  обтаптывать. Да и помянули  мы  их всех …
- Ну  ладно,    хорошее  дело!  Но для   чего  так  наедаться-то было  по жаре!  Вы же  все   больные! Парализует  и все!
-Но и ладно. Далёко  ташшить не надо. Тут  и   зароете. Мы  тут  и места  себе   сёдни  облюбовали   по блату.
Махнув  рукой,  мама  стала организовывать  самовывоз    долготья **.   Ковален-ковский  парень     затрелевал***  деда  в  коляску. Причем  дед   с  его весом  и   полностью  потерянной ориентацией  в  пространстве    в  коляску  влез   только  самой  плотной  нижней оконечностью,   а ноги     торчали  над  коляской. 
«Гони,  штоб  гайки  мелькали,  не бойся! Он  крепко завяз,  не    вылетит», -  выдала  последнее напутствие мама, провожая  деда не в  последний  путь,  а   вопреки  здравому  смыслу, с  последнего пути домой. Сама  следом  на    велосипеде. «Маленько отстала»,  приехала в  ворота,  когда    деда  уже  чинно  разложили  на диване.  Как  этот   худенький  парнишка  один  вынул    утрамбованного в коляску  деда,   мама  по  сей  день   не понимает. 
  «Стройку  века»      и по  сей  день     и мама, и папа  вспоминают   со смехом. Да и мне почему–то кажется, что прав  был   дядя  Петя  Капустин – дело  сделали  богоугодное, покойников  обгородили   и помянули. Ну  выпили  маленько, с  кем не бывает.
Теперь  уж приличная    часть тех  строителей     полёживают в  заботливо   ими же  огороженном    районе ( строились - то давно, годов  пять назад),   лежат,   поди, да  сами  себя  похваливают,  думают: "Может  еще  кто  из  живых  придет,   погородят   да  почудят  возле нас - всё  веселей  будет  лежать – то.  Можа  и выпьют, язви  их! Нам- то  уж  не выпить …»
 
*   скачки-   кузнечики
**   долготьё- нераспиленные   стволы   леса
***   трелевать -  тянуть  трактором –трелевщиком  долготье   на лебедку
   
 
  *********************************************************