ГЛАВА 28
СПРОСИЛ… И ПРОСНУЛСЯ
Пришел как-то Курилов домой после цельнодневной беготни по делам уставший и замороченный. Принял душ по стародавней привычке, наскоро поужинал, пообщался с женой — главным в этом общении были не дела (их всегда хватает), а ласковость — большая редкость в наше время, пообщался с сынишками. И только положил голову на подушку, как сморил его сон…
И снится Андрею, что он руководитель большой компании, настолько известной в Патрусевске и за ее пределами, что губернатор — и сам хорошо подкованный по многим теоретическим и практическим вопросам — звонит ему частенько и советуется. Вот, давеча, даже пригласил к себе в «Белый дом» и спрашивает:
— Как ты, Андрей Васильевич, будучи руководителем крупной компании, понимаешь модернизацию экономики в нашем регионе?
— Я думаю так, Александр Николаевич,— начал Курилов, неторопливо усаживаясь в мягкое кресло, предложенное хозяином в зеленом уголке его большого кабинета,— что модернизация многими понимается в основном как техническое обновление и реконст-рукция существующих старых предприятий. Но это, в основном,— латание дыр. А если говорить об устойчивом развитии, то нужна модерниза-ция всего общества и хозяй-ства, мобилизация всех и вся в стране. И здесь без развития малого и среднего предпринимательства не обойтись — простите, я не о торгово-посредническом и финансовом, их и так хватает.
— Интересная мысль,— говорит губернатор.— Ведь сколько людей, так и невостре-бованных жизнью, уходят в мир иной и уносят, как говорится, свои способности и умения вместе с собой.
И снится, что они с губернатором настолько на короткой ноге и так откровенны, какими даже закадычные друзья не бывают в наше время. И говорит ему Андрей:
— Но не нужно забывать, Александр Николаевич, что живем мы в XXI-м веке, и на первое место в делах должна выходить этическая сторона,— складно излагает — сам на себя надивиться не может, как-будто всю жизнь так говорил.
— Этика? Понятно. Ты имеешь в виду отношения между людьми?
— Не только. Это, прежде всего, ориентация предпринимателей и руководителей компаний и предприятий не только на прибыль, но на благо людей, на сохранение человека и окружающей его среды.
А губернатор слушает, кивает, переспрашивает:
— То есть ты хочешь сказать, Андрей Васильевич, что должно быть сочетание всего этого?
— Конечно! Вот мы, например, занимаемся строительством, производим электро-технические и сантехнические работы, осуществляем тепло- и газоснабжение, уста-навливаем вентиляционное оборудование, поставляем строительные материалы,— Кури-лов замолчал и взглянул на Александра Николаевича, как бы говоря: «Всего не пере-числить!» — Казалось, что нового можно сказать в этих направлениях? Но в наше время новым словом может стать же сам подход к работе, само отношение к людям и ко всему, что окружает.
— Ну, а конкретно, Андрей Васильевич? Вот в строительстве, например?
— В строительстве?— Привлекаем экологически чистые материалы и оборудование, повышаем энергоэффективность, применяя ветрогенераторы, солнечные батареи, установки, работающие на биогазе, инфракрасные излучатели и многое другое. Все это продвигаем и на рынке. Стараемся сохранить деревья и кустарники, убираем за собой мусор…
— А ты еще что-то говорил про сохранение человека? Что имел в виду?
— Так сохранение не только здоровья тела, но, прежде всего, души. Последнее, впрочем, как и первое, зависит от духовно-нравственного воспитания и культуры. Посему этим направлениям,— а вернее этому направлению, так как все едино,— нужно уделять первостепенное внимание. Вот ты (он как-то само собой перешел на «ты»), Александр Николаевич, что делаешь для города и области в этом направлении?
Спросил… и проснулся.
Однажды вечером, когда Юля колдовала у плиты, Андрей подошел к ней и обнял за плечи. Она улыбнулась ему. Старший сын, Володя, юноша пятнадцати лет сидел за компьютером, готовился к уроку по физике — учитель поручил ему сделать сообщение (Володя не по годам увлекался этим предметом, изучил «Феймановские лекции…» и другие книги). Он лишь кивнул головой отцу, и Курилов не стал ему мешать. Млад-ший, Георгий, или по-домашнему Юра, двенадцатилетний мальчик тоже склонился над тетрадкой и что-то писал в мальчишеской — так родители называли комнату, где жили парни. Он, в отличие от старшего брата, был склонен к гуманитарным предметам и, кроме английского по школьной программе, самостоятельно изучал китайский. Увидев отца, Юра закрыл тетрадку, потянувшись, встал со стула и стал в шутку бороться с Куриловым.
— Вы что это затеяли? Ужинать пора!— остановила разыгравшихся мужчин Юля и быстро усадила всех, включая Владимира, за стол, благо никто и не медлил с этим — и Андрей, и ожидавшие его домочадцы изрядно проголодались.
— Пап, включи «телик», там сейчас «Зенит» будет играть с «Ювентусом» на Кубок кубков!— вспомнил Володя.
— Нечего!
— Мама права, еще не хватало за едой слушать всякую дребедень от комментаторов и рекламодателей и переживать из-за бездарной игры наших футболистов. Да и какой она может быть, если у них,— как, впрочем, и у всех спортсменов,— сейчас на первом месте деньги, а не престиж клуба и страны?
— А у нас сегодня,— увлеченно стал рассказывать Владимир,— Климов принес два учебника по истории на следующий год. И показал, как в них в одном и том же разделе одни и те же события описаны совершенно по-разному. Ты представляешь, пап, в одном написано, типа, народ хорошо трудился и строил заводы, которые помогли победить фашистов в войне, а в другом, короче,— все сидели в тюрьмах и лагерях, а заводы привезли капиталисты, и заключенные работали на стройке только как чернорабочие! Какому верить и покупать на следующий год?
— Ты представляешь, Юля, до чего дошли?..— и, обращаясь к сыну, добавил:— Володь, помнишь, я показывал вам с Юрой альбом с военными фотографиями нашего деда и других родных?..
— Ну, помню…
— Скажи, они похожи на заключенных, которых гнали на фронт «из-под палки», как говорится?
— Нет!
— Конечно, нет, папа!— включился в разговор Юрий.
— Вот и уезжают из страны тысячи молодых способных ребят. Ведь не просто так из учебников изымалось то, что нужно формирующейся душе и сознанию. Если история представляется полной поражений и постыдных деяний, а родина малая и большая — помойкой, то растет, не поймешь кто со слабой, бесформенной душонкой. И кто угодно будет лепить из нее то, что ему угодно!
— Согласен, Юля! Кратко, но содержательно!
— Андрей, я серьезно! Ну, разве можно шутить над этим?
— Извини…
Юра принес яркую книжку с довольно потрепанной обложкой — не мудрено, Курилов еще в детстве ее читал. Это была одна из его любимых книг, напечатанная изда-тельством «Малыш», в увлекательной для детей форме рассказывающая о Суворове и Ушакове.
— Пап, я предпочитаю такую историю!— серьезно сказал Юрка.
— А ты, Володя?— обратился отец к старшему сыну.
— Я тоже. Но, думаю, что всегда лучше, когда можно узнать все точки зрения,— ответил тот.
— Кто бы спорил? Только пусть это будет в старших классах. А дискуссии — в вузах, в научной среде и в совещательных инстанциях, но не в детском саду и младших классах, где формируется основа детских, то бишь ваших, душ и разума.
— А зачем? Ведь тем, кто требует от нас толерантности и политкорректности, нужно как раз другое…— промолвила Юля.
— Вот я хочу, чтобы выиграл «Зенит», потому что это наш клуб! Я горжусь тем, что мы победили в Великой Отече-ственной войне! Поэтому, несмотря на какие-то вопросы, в целом, это история моей страны, и я согласен с тем, о чем вы говорите,— немного волнуясь сказал Владимир, обращаясь к родителям.
— Это слова не юноши, но мужа!— улыбнулся отец и дру-жески похлопал его по плечу. Тому этот мужской жест, видимо, понравился.
— Ну-ка достань во-о-он тот альбом с фотографиями!— попросил его Курилов.
Володя принес альбом и раскрыл его. С первой страницы на него смотрел прадед, молодой человек в форме красноармейца тех лет.
— Вот она — наша история!— сказал Курилов.— И другой у нас нет. Я где-то чи-тал,— немного помолчав, добавил он,— что на Нюрнбергском процессе (это суд над гитлеровцами, сынок) немецкие генералы признавались, что проиграли войну армии, бойцы которой патриотически воспитаны и образованны. Поэтому те, кто говорит о десятках миллионов заключенных, мягко говоря, ошибаются,— и, обращаясь уже к обо-им сыновьям, сказал:— Кое-кто хочет внушить, что наши предки во всем и всегда были неправы, постоянно делали нехорошие дела и, вообще, жили глупо. И что вся история наша такова. А это значит, что мы не заслуживаем страны и земли, на которой живем, к тому же столь богатой ресурсами. Поэтому нас нужно с нее убрать, а наиболее трудоспособных превратить в чернорабочих. Вам это ничего не напоми-нает?
— Напоминает, папа… Этого хотел Адольф Гитлер…
— Правильно, Юра, молодец!
— Я записался в исторический кружок в Доме детского творчества,— младший рас-правил плечи и оттого стал казаться выше.— Так Николай Степанович говорит, что мы должны быть умными и дальновидящими.
— Дальновидными, сынок.
— Да, дальновидными и еще ра… рач… рачильными…
— Рачительными…
— Точно, рачительными хозяевами. Только я не понял, пап, — хозяевами? Это, как сосед, дядя Руслан, на рынке?
— Нет, он имел в виду — хозяевами жизни и, как народ,— хозяевами своей страны: умными, дальновидными и рачительными.
— И чтобы у нас все было по справедливости!— добавил Володя.
— По-божески!— Юля с удовлетворением оглядела всех своих мужчин.
— Ибо главное не что, важно для чего и как!— заключил глава семейства.
© Шафран Яков Наумович, 2015