(фото автора)
- Многая лета, многая лета, многая лета …. (1)
От всей души льётся песня казачья. Ветер подхватил витиеватые переливы и легко понёс над золотым лесом осенним, над полем и речкой, чья вода слезой прозрачной несётся. Мимо гор и ущелий, высота и глубина которых дают понять о хрупкости жизни, несёт ветер песню до самого Чёрного моря, где шум прибоя и крик чайки будет ей ответом.
Станица… Мой родны кут, пристанище для сердца, душа моя навеки с этим местом сплелась, сроднилась, пустила корни в эту землю, где вырос я, где дух мой, предков дух.
Здесь моё подворье. Белая хата-мазанка с жёлтой соломенной крышей, будто сошедшая с иллюстраций украинских народных сказок. Неподвижным хороводом выстроились хозяйственные постройки: амбар и погреб, колодец и летняя печь, сарай для скота и навес для повозок. Суетятся по двору куры, неспешно жуёт свою жвачку корова, чинно вышагивает важный петух, а свинья заботливо прижимает к себе единственного голубого в выводке розовых поросёнка.
Всё это майно (2) окружено ивовым плетнём, вдоль которого радуют глаз солнечными головками подсолнухи, да висят на колышках днищем кверху чугунки и глиняные горшочки. За плетнём сена стожок, пасётся на лужайке конь вороной.
Душистый аромат свежеиспечённого хлеба собирает большую семью за столом, на лавках вдоль стен, в большой комнате, где из недр русской печки появляется хлеб. Борщ и вареники сменяются запеченной рыбкой и гуляшом из телятины. Мёд и компот завершат трапезу, вышиваным рушником оботрутся уста. Так начинается день полный забот и трудов.
Выводят скот из сараев и гонят на пастбище отцы. Сыновья купают, подковывают и запрягают коней, отправляются на военные сборы. С первых петухов и до заката идёт работа в поле. Свекровь и невестка несут домашние хлопоты на своих хрупких женских плечах.
Достаёт свекровь котлетки золотистые из печки и ухватом чугунок ловко ставит в печку вновь. В чугунке укроп, картошка, сальце, золотой лучок и хлеб – славный будет наш обед.
- Только ей не прекословить, быть послушной и не спорить, поучиться мне всему у свекрови важному, - думает невестка, занимаясь в детской.
В спальню с нежностью войду. В колыбельке у окна спит младенец сладким сном. Кружевное покрывало нас укроет — «глаз дурной» не беспокоит. Ты прекрасен, мой малыш, — мамин нос, глаза отца и улыбка ангела. Предки с фото на стенах смотрят сверху на тебя – дед с конём, брательник в школе, папа в армию уходит, бабушка над прялкою (здесь не слышно) песнь заводит, моя свадьба, ты родился. Ещё много знатных дат мы развесим по стенам. «Красный угол» в рушниках, средь икон есть наш Спаситель, Матерь Божья, Чудотворца Николая чтим в военных мы походах. Их Покров и Божья Милость пусть всегда тебя хранят.
Но зимой другой наш труд – дамы вяжут и прядут, кроят, шьют и вышивают, песню тихо запевают. У мужчин ремонт жилья и построек для скота, транспорт нужно починять и орудия труда. А ещё мужчин рука очень во дворе нужна – конь, корова, прочий скот требуют к себе уход. Строевых занятий месяц им зимой не даст скучать.
Кто умеет хорошо работать, тот умеет и знатно отдыхать. Люди семейные и пожилые находят своё отдохновенье в «беседах» - разговорах за чашечкой чая на травах да с вареньицем малиновым. Молодые незамужние девушки коротают долгие зимние вечера за «посиделками» - проводят время за рукоделием в гостях у одной из них, поют песни. Будь то лето, то была «улица»!!! Танцы, песни, разговоры, игры и знакомства!
Вот именно здесь, на «улице» и произошла встреча двух молодых людей, о которых и пойдёт повествование.
Черноока, черноброва, ростом не высока, справна, волосы её волнисты, ниспадают по спине, цепляется взгляд за губы истомные, грудь большая, лоб высокий, нос же острый, чуть загнутый, носом ведьмы мог бы быть, но добра она и нежна, как цветок тиха со всеми. Издалёка к нам в станицу переехала она – незамужняя девица, мать, отец, есть младший брат. При знакомствах на Марысю отзывается она.
Летом «улица» была – тёплый вечер, запах трав. Там сестра моя была и Марысю привела. Все собрались, погуляли, разговорами о разном быстро темы исчерпали, зазвучал грудной и громкий, звучный голос песни первой, понесёт слова он в небо, эту песню, что подхватят остальные голоса, и не будет им конца, этим песням на исходе дня.
Вот и парни появились, чуть заслышав голоса, добрых молодцев ватага оживила женский круг. Быстро песню подхватили, в ритм плечами повели, в землю брошена папаха, ввысь прыжок и лихо руки, приземлившись, развели, рассекли сегодня воздух бедуинские шаги.
- Асса!!! Асса!!! (3)
Но один средь всех особый, парень есть в станице сей, заставляет сердце биться, ему имя – Тимофей. Он высок, широк в плечах, горский профиль, зелень глаз, очень нежная улыбка на смуглявом же лице, а трёхдневная щетина завершит брутальный образ молодого казака.
Он вперёд слегка выходит, вознесётся над толпой (папаха рост здесь прибавляет), первым песню он заводит, милым девушкам поёт:
- Ой-ся, ты ой-ся, ты меня не бойся.
Я тебя не трону — ты не беспокойся. (1)
Заходили ходуном широкие плечи, обтянутые чёрной черкеской (4), поблёскивают газыри (5) на мощной груди, замелькали ичиги (6) в лихом танце, красной лентой на чёрных шароварах цепляют взгляд лампасы, руки, как крылья, взмывают над головой.
Стопорит и будоражит одновременно это сочетание мужественности и ловкости, неимоверного ритма и голоса, что проникает в каждую клеточку твоего тела. Сколько девичьих сердец забилось чаще, сколько восхищенных глаз не сводилось с него, а имя его так и хочется смаковать на кончике языка:
- Ти-мо-фей…
Но на ком же отзовётся, кто из многих тех красавиц не оставит равнодушным сердце страстное казака.
Были танцы, разговоры, были шуточные споры, балалайки перезвон, тихой песни вдалеке доносился баритон. Ночь накрыла покрывалом, смотришь вверх, и дух захватит – бездна там и только звёзды чуть моргают иногда. Ты гляди – одна сорвалась и по небу понеслась, загадай скорей желанье – всё исполнит та звезда. Жар костра нас согревает, шевельнёшь дрова и ввысь, полетели искры в небо, контрастируя во тьме.
Вижу девушек скопленье, ну, а в центре – Тимофей, нарастает напряженье в летнем воздухе сильней. Разговоры и улыбки, шепоток и громкий смех, кто-то резко обернётся – полетит каскад волос и последует за ними томный взгляд из-за плеча. Все понравиться хотели добру молодцу тому.
Только лишь одна Марыся, что сидела в стороне, не стремилась, не старалась так понравиться ему. Она скромненько сидела под берёзкой у костра, что-то ручкой рисовала на блокнотика листах. На неё сквозь чьи-то спины, Тимофея взгляд упал, любопытство одолело, что же делает она. Тимофей во тьме подкрался, выхватил блокнот из рук, и листать странички начал, освещая от костра.
Удивительной манеры тут предстали перед ним необычные рисунки, где штрихами выражались, так подробно и умело, будто не рисунок вовсе – фото было на листках. Череда портретов разных: есть здесь профиль и анфас, есть же в полный рост рисунки, есть здесь то, что манит глаз.
Видит он портрет казака: в профиль нос чуть крючковат и щетина на щеках. Как передать так можно ручкой штришками чёрточки лица?!!! Ну, а тут портрет анфас: лёгкий прищур светлых глаз и улыбка на лице манит омутом к себе. Здесь же казачёк танцует: шаг широк, ладонь в кулак, улыбается в блаженстве, небу синему навстречу запрокинуто лицо. Дальше делает акценты на деталях, мелочах: сапоги в морщинках пляшут, шапка брошена в сердцах, кисть руки в красивом жесте – глаз от них не оторвать.
Очень уж знакомой внешность на рисунках тех была, Тимофей смущён и тронут – словно в зеркало глядит. Обернулся он к Марысе, чтоб блокнотик ей вернуть, но красавица смутилась, покраснев, скорей ушла.
Только утро наступило, на Марысином крыльце гость стоял приятный очень и блокнот в руках держал. Чередой пошли свиданья, родилась в сердцах любовь – то голубков двух воркованье, то молчат, нахмурив бровь.
Но идиллия не долго длилась в краешке родном, весть тревожная носилась и стучалась в каждый дом. Там, где раньше песни пелись, и пололся огород, там беда теперь и смута, наступал враг у ворот.
Тимофей наш помолился и во двор коня отвёл, что же делать коли надо – на войну приказ пришёл. Плача, мать благословила, молча шашку дал отец, и Марыся навестила проводить в нелёгкий путь.
Выйди проводить на войну,
Богу помолись, поклонись коню.
Щемит грудь тоска, милая моя,
Уезжаю я, но не плачь — нельзя.
Ты вернись домой, ясный месяц мой,
Конь ты вороной, воротись живой.
Не обагрит кровь той родной земли,
Что намедни вновь заняли враги.
Обниму тебя, люба ты моя,
Дрогнут, чуть дыша, красные уста.
Чёрный цвет очей, что сводил с ума,
От тоски черней, но не плачь — нельзя.
Та любовь к тебе, что внутри горит,
Ангелом с небес на войне хранит.
Яркий свет свечи будет освещать
Скорый путь домой, где мы будем ждать.
С тяжким сердцем я оседлал коня.
Поскакал мой конь, понеслись поля.
Щемит грудь тоска, милая моя,
Уезжаю я, но не плачь — нельзя.
Много ли, мало ли времени прошло с тех пор — никто не знает, и как сложилась судьба наших героев — история умалчивает. Но в казачьей жизни всё должно заканчиваться, как в сказке — хо-ро-шо!!!
________
1. Народная казачья песня, автор стихов неизвестен.
2. Майно - имущество
3. Асса - клич танцующих джигитов
4. Черкеска - русское название верхней мужской одежды — кафтана, которая была распространена в обиходе у многих народов Кавказа, в т.ч. у терских и кубанских казаков.
5. Газырь - цилиндрическое вместилище для пороховых зарядов у некоторых кавказских народов, располагается в газырнице – нашивке для газырей в передней верхней части черкески.
6. Ичиги – вид лёгкой обуви, имеющей форму сапог, с мягким носком и внутренним жёстким задником.
На фото: моя Муза - Вокально-хореографический ансамбль казачьей песни "Маме нравится!"
Видео, особо впечатлившее на написание вышеизложенного, можно посмотреть здесь: https://www.youtube.com/watch?v=OY-HwQqpRJo
19.08 – 29.08.2015
Шатерова Марина Александровна