Бабка Марфа жила на краю хутора. Тихая, спокойная женщина, умеющая гадать и ворожить, она занималась знахарством. Женщины часто обращались к ней с просьбами: кто мужа из запоя вывести, кто ребенка от падучей спасти. Молодые девки просили погадать на жениха, а то и приворожить милого. Всем помогала Марфа, никому в просьбе не отказывала. Так и жила. Часто уходила в лес и возвращалась с охапкой пахучих трав. Перебирала травинку к травинке, вязала в пучки и сушила их в доме. Весь дом пропах травами, да и она сама вся была пропитана ими. На хуторе её беззлобно звали колдуньей. Она никому не делала зла, и никто её не боялся. Сколько ей было лет, никто не знал, да этим никто и не интересовался. Каждый занимался своими делами.
Однажды, через весь хутор прошла молодая пара и направилась к дому Марфы. Хуторяне перешёптывались. Им очень хотелось знать, с чем пришла эта пара к колдунье. Оказалось, что это приехала внучка с мужем к ней на жительство. У молодой пары долго не было детишек, вот и приехали к бабке за помощью. Весь хутор с интересом наблюдал за молодой парой, за красивой женщиной, не похожей на местных хуторянок. Мужики оборачивались ей в след, вздыхали: как же не похожа она на их жён в халатах и тапках, а в слякоть - в калошах. Они вдыхали аромат, который тонким шлейфом тянулся за Натальей. Мужики словно с ума сошли. Стали поколачивать своих жён, вымещать злобу на них, завидуя Андрею, мужу молодой женщины.
Однажды, возвращаясь из города с радостной вестью (ей подтвердили беременность в консультации), Наталья доехала до остановки и проселочной дорогой поспешила домой. Уже смеркалось. Солнце давно ушло за горизонт. Идя вдоль лесопосадки, она услышала приближающиеся шаги и мужские голоса. Она поспешила. Какое-то нехорошее предчувствие стало одолевать её, она обхватила руками живот, как бы защищая зародившуюся жизнь. В больнице ей сказали, что будет мальчик, уже четвёртый месяц. Она была счастлива и спешила поделиться своей радостью с мужем и бабушкой. Дорогу ей преградили мужики.
- Куда спешишь, красавица? Смотри, какая она аппетитная, не то что наши хуторские.
Они стали глумиться, приставать. Со слезами на глазах, Наталья попыталась обойти их. Но слёзы на мужчин не подействовали. Они затащили её в лесопосадку и надругались над ней. В бессознательном состоянии, истекающую кровью, они оставили её и скрылись. У неё случился выкидыш. Превозмогая боль, в изорванном платье, она добралась до дома Марфы и упала замертво.
Поняв, что случилось с её внучкой, босая, с растрёпанными волосами Марфа выбежала за калитку и побежала по улице, поднимая руки к небу.
- Проклинаю! Всех мужчин этого хутора проклинаю! Не жить мужчинам и мальчикам в этом хуторе. Старым и молодым. Ни один младенец-мальчик не появится на свет!
Она кричала страшным, завывающим, пугающим всех, голосом.
Женщины прятались, закрывали калитки, запирались в доме, с испугом посматривая на мечущуюся Марфу. Её истошный голос проникал сквозь закрытые окна и двери.
- Проклинаю! - разносилось по хутору. - Проклинаю! Всех мужчин проклинаю!
Вернувшись, домой, Марфа упала на холодеющее тело внучки и затихла.
Люди боялись выйти из своих домов, чтобы ещё больше не навлечь на себя её проклятия. Они не понимали ещё всего случившегося. И только позже узнали, за что прокляла их хутор колдунья.
Похоронив жену и бабушку, Андрей заколотил двери и окна дома досками и уехал. Хуторяне с тревогой и с ещё не прошедшим испугом, молча провожали его.
Прошло немного времени, в хуторе ничего не менялось. Люди жили прежней жизнью. История с колдуньей и её проклятием стала забываться. И если бы не странные события, которые стали происходить, то о проклятии, никто бы и не вспомнил.
Год назад хуторяне сыграли свадьбу. Молодые ждали ребёнка. Родиться должен был мальчик. Но роды проходили тяжело, ребёнок родился мёртвым. Поплакали, посетовали и стали жить дальше. А через месяц утонул отец этого ребёнка. Каждый месяц хуторяне стали хоронить кого-нибудь из мужчин. В каждый двор стала приходить беда. Люди не знали, что и думать. И тут кто- то вспомнил о Марфином проклятии.
Весь хутор обуял страх. Кто-то засобирался в город, покидая насиженные места, кто-то стал посещать церковь, прося прощение у Бога и у бабки. А мужчины продолжали умирать. И смерть была у них случайная, не от болезни. Кого машина сбила, кто-то с крыши упал, а то и просто споткнулся. И мальчики перестали рождаться или умирали при родах. В хуторе смолк смех, люди перестали общаться, чаще сидели дома, боясь выходить за калитку. Какая-то зловещая тишина нависла над хутором.
- А может сжечь дом колдуньи? Избавиться от него, может, всё и наладится, - шептались люди по углам.
- Ага, сожжём, а хозяин приедет, да нас и посадит.
- Да лучше в тюрьму, чем на тот свет, - промолвил один из мужиков. - Нас и так шестеро на весь хутор осталось, не считая деда Петровича, вымираем, как мухи.
Как-то на рассвете жители хутора увидели идущего к заколоченному дому Андрея.
- Приехал дом продать. Может, кто купит?
- Если не дорого, я куплю, - сказал один из мужиков.
Женщины зашикали на него, заспорили, заголосили. Да кто же будет жить в доме колдуньи? Разве что сумасшедший. И они быстренько разошлись по домам.
Остался лишь мужик, который пожелал купить дом. Сделку заключили. Оформив документы, Андрей уехал.
А к вечеру хуторяне увидели, как вспыхнул ярким пламенем дом колдуньи. Зарево осветило всю округу. Собравшиеся хуторяне молча смотрели, как горел дом. Кто-то в испуге крестился, читая «Отче наш», а кто- то стоял в сторонке, завороженно глядя на огонь, боясь пошевелиться.
При виде горящего дома у людей затеплилась надежда, что вместе с домом исчезнет и проклятие Марфы.