«Жалок тот потомок, который глядя на грамоты своих предков, не воспламенится и сам их рвением…» (М.А.Дмитриев)
В июне 2011 года в селе Лаврово Мордовского района Тамбовской области, обнаружили гроб и чугунную могильную плиту начала 19 века. Произошло это во время работ по поиску фундамента взорванной в годы советской власти приходской церкви. Научной сенсацией находка не стала. Надпись на плите лишь подтвердила архивные данные о захороненных основателях церкви – Василии Петровиче Лаврове ( 1718-1802г.) и его супруге Евдокии Сергеевне Лавровой (1728-1812г.). Очевидцам вскрытия могилы более всего запомнились – не истлевшее зеленое платье и длинные каштановые волосы бывшей Лавровской помещицы. Не многим жителям села известно, какой след оставила она на этой земле, кроме строительства сельской церкви. Нам же, интересно знать, есть ли связь между маленьким селом Тамбовской области и нашим краем?
Дворянские родословные содержат множество женских имен, за которыми стоят интересные, замечательные личности - матери, дочери, сестры и внучки великих сынов России. Главная заслуга Евдокии Сергеевны Лавровой (по первому мужу Воейковой) в том, что она воспитала одного из авторитетных конезаводчиков своего времени – Василия Петровича Воейкова - деда последнего хозяина Каменки Владимира Николаевича Воейкова.
Коневодством Воейковы занимались с давних времен. Торговля лошадьми являлась одним из основных источников прибыли дворянства. Быть владельцем собственного конезавода было весьма престижно. Еще в правление императрицы Анны Иоанновны прадед Василия Петровича Воейкова – Семен, основал конезавод в своем имении селе Павловское, Одоевского уезда Тульской губернии с подаренных ему из царских конюшен лошадей. В то время коневодство носило односторонний характер: заводы преследовали только одну цель – снабжать лошадьми кавалерию и императорские конюшни, об улучшении породы лошадей никто не помышлял.
Предки Семена Воейкова преемственно владели Павловским с 1385 года и многие были здесь погребены. Об этом свидетельствовали надписи на памятниках, помещенных в притворе каменного храма. К сожалению, до наших дней сохранилась только одна колокольня, во втором ярусе которой в XVIII веке устроена была церковь во имя преподобного Сергия Радонежского - великого русского святого, крестившего родоначальника рода Воейковых – сербского вельможу Воейко Войтеговича Терновского.
Об этом событии гласит предание, записанное в родословной Воейковых:
« Священнодействие крещения и миропомазания совершал сам Великий иерарх Митрополит Киприан блаженный, с прилучившимся тогда в Москве преподобным отцем Сергием Радонежским игуменом живоначальныя Троицы, яже в Моковце обители, и с прочим священным собором, Чудова монастыря, а в крещении наречено имя ему Прокопий. На другой день в Успенском соборе Государю Великому Князю Димитрию Иоанновичу новопросвещенный Прокопий Терновский учинил в верности присягу…»
Крестным отцом Прокопия Терновского стал дядя князя Дмитрия Донского – Андрей Иоаннович. Сергий Радонежский благословил Прокопия иконой Николая Чудотворца, а митрополит Киприан крестом со святыми мощами, украшенным драгоценными камнями…
Прокопий Терновский, преуспел в христианских добродетелях, он совершил паломничество в Киево-Печерскую Лавру, где долго и усердно молился и целовал святые мощи. Умирая, успел он завещать детям своим, чтобы любили друг друга и всякого ближнего без различия, почитали бога и пребывали в благочестивой вере, которой научил Великий Святитель Киприан – (уроженец Тернова), Митрополит Московский. С тех пор, представители рода Воейковых хоронились на территории Троице - Сергиевой Лавры вплоть до XVII века…
Строителем колокольни в селе Павловском был прадед Владимира Николаевича Воейкова – предводитель дворянства Одоевского уезда, бригадир (воинский чин между полковником и генерал-майором) Петр Алексеевич Воейков. После его смерти в 1795 году из большого семейства и были взяты младшие дети на воспитание и полное обеспечение бабушки Евдокии Сергеевны Лавровой ( Воейковой), урожденной графини Бутурлиной.
В преклонном возрасте, потеряв единственного сына, Евдокия Сергеевна всю свою заботу и любовь перенесла на маленьких внуков – Марию и Василия. Они, особенно, Василий были ее отрадой и утешением. Домашним воспитанием мальчика занимался француз Пужоль. В распоряжении внука была предоставлена прекрасная библиотека, где Василий постигал труды французских просветителей Вольтера и Дени Дидро. Современники отмечали, что Василий Петрович Воейков был одним из просвещённейших людей своего времени. Несомненно, литературными способностями и склонностью к наукам обладали не многие в роду Воейковых. Но следует среди них отметить поэта Александра Федоровича Воейкова, современника Василия Петровича, одного из видных литераторов, выдвинувшихся после Отечественной войны 1812 года, друга поэта Василия Андреевича Жуковского. Советский культуролог и литературовед Юрий Лотман считал, что именно А.Ф.Воейков повлиял на творческие раздумия молодого Александра Сергеевича Пушкина, которого привлекли пути шутливо - сказочной древнерусской поэмы и он создал « Руслана и Людмилу» и поэмы описательной – « Кавказ»,( ранним вариантом « Кавказского пленника») и замыслом «Тавриды». Василий Петрович Воейков, его сын Василий Васильевич Воейков и его племянник Владимир Николаевич Воейков оставили для нас свои литературные воспоминания о прошлых событиях, участниками которых они были. Василий Петрович о своей коннозаводческой деятельности, Василий Васильевич, как участник Русско-турецкой войны 1877-1878 года, Владимир Николаевич Воейков – исповедь дворцового коменданта « С царем и без царя»…
Лавровская помещица слыла деловой женщиной, с выходом замуж за секунд-майора В.П.Лаврова она перевела одну четвертую часть лошадей из конезавода ее покойного супруга Алексея Семеновича Воейкова из Павловского в Лаврово, что послужило основанием будущего конезавода. Именно, Евдокия Сергеевна, обеспечила плацдарм для взлёта карьеры будущих детей и внуков Василия Петровича Воейкова. Почему? Потому что она, во-первых, была дочерью знатного вельможи Сергея Ивановича Бутурлина, (его портрет находится в Переяславском историко-художественном музее) во-вторых, внучкой сподвижника Петра I – Ивана Ивановича Бутурлина и приходилась племянницей Сергею Автомоновичу Головину – сыну одного из главных военачальников царя Петра I – Автомона Михайловича Головина , который был не только одним из владельцев Каменских земель, но и шефом и боевым другом деда Евдокии Сергеевны.
Иван Иванович Бутурлин с молодых лет был спальником и стольником царя Петра, был помощником ему в борьбе с сестрой, царевной Софьей, полководцем, генерал-аншефом, участником Азовских походов и Северной войны. Успел ли рассказать он своей внучке о пребывании в шведском плену, о своих путешествиях с государем по Голандии и Франции? Об розыскных делах по делу царевича Алексея и о приписываемом участии в смертном приговоре царевичу, Евдокия тогда не могла знать, ей было всего десять лет, когда скончался некогда известный и прославленный дед генерал. Каким заботливым и любящим отцом и семьянином был Иван Бутурлин, можно лишь судить по его письмам к жене и дочери Анне, которые были бережно сохранены его потомками и напечатаны в дореволюционном издании журнала « Русская старина».
Хотелось бы добавить и несколько примечательных деталей к роду Бутурлиных, из которого происходила Евдокия Сергеевна Лаврова (Воейкова). У Бутурлиных и Пушкиных был один и тот же родоначальник рода - о нем Александр Сергеевич Пушкин писал : « Мой предок Рача мышцей бранной Святому Невскому служил…» Так же, род Бутурлиных был связан и с родоначальником рода Лермонтовых в России – Джорджем Лермонтом – предком Михаила Юрьевича Лермонтова…
Нелегко пришлось семье деда Евдокии Сергеевны - Ивана Бутурлина, пережить годы забвения и опалы после вознесения корыстолюбивого Меньшикова, у которого были давние счёты с Бутурлиным, из-за его участия в суде против Александра Даниловича, когда кредит доверия царя был подорван к нему. Дни свои Иван Иванович Бутурлин окончил в единственном, оставленном ему родовом имении Крутцы Владимирской губернии, все остальное было отнято. И только дочь Петра Великого – Елизавета, подняла Бутурлиных с колен. Из многодетного семейства Евдокии Сергеевны, ее родной сестре Лизавете выпал счастливый билет - замужество с племянником Екатерины I и двоюродным братом императрицы Елизаветы Петровны – графом Иваном Симоновичем Гендриковым. Таким образом, Гендриков стал зятем Евдокии Сергеевны Лавровой (Воейковой), а его родная сестра – Гендрикова ( Чоглокова) Мария Симоновна – снохой. Мария Чоглокова была любимицей императрицы Елизаветы, которая сделала из нее статс-даму и приставила девятнадцатилетнюю, замужнюю фрейлину-сестру к жене своего племянника Петра III к великой княгине Екатерине. О своих взаимоотношениях с Чоглоковой, Екатерина II напишет в своих записках. Иван Симонович Гендриков станет камергером Екатерины Великой, а Евдокия Сергеевна будет зачислена в ее фрейлины.
И это далеко не весь список исторических личностей, окружавших Евдокию Сергеевну (Воейкову) Лаврову! Она дружила с Алексеем Григорьевичем Орловым - Чесменским.
Герой Чесменской битвы, пленитель самозванки, выдававшей себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны, вошедшей в историю под именем княжны Таракановой, брат фаворита Екатерины II и участник заговора ,в результате которого взошла на престол Екатерина II, наконец, отец орловского рысака – вот достойный пример успешного человека. Не смотря, на дальние расстояния, Евдокия Сергеевна вместе с внуком ездила в имение с.Хреновое, Бобровского уезда Воронежской губернии к Алексею Григорьевичу, где у него было любимое детище - конезавод, возведенный знаменитым итальянским архитектором Жилярди. Здесь и показал Орлов Василию Воейкову истинную красоту орловского рысака. Можно только представить, как впервые перехватило дыхание, как забилось сердце у подростка при виде высоченного коня с красивой, гордой осанкой, лебединой шеей и в тоже время сильного и мощного, с горящими глазами, одетого гривой, словно царской мантией. Орлов заметит страстную натуру Воейкова, он воспитает в нем конезаводчика и сделает его проводником своих идей. К тому же, у Алексея Орлова, не было сына и он поздно женился, счастье в браке было недолгим, красавица жена и маленький наследник вскоре умерли и единственной наследницей многомилионного состояния стала дочь Анна, образованная, с привлекательной внешностью, ее будущее, казалось предопределено - она станет камер-фрейлиной при дворе, ей прочили выгодный брак, но она никогда не выйдет замуж и тайно приняв монашеский постриг, потратит отцовское наследство на благотворительность и особо на Новгородский Юрьев монастырь, которым управлял ее духовный отец – Архимандрит Фотий Спасский… Алексей Григорьевич Орлов - Чесменский и его дочь Анна ездили с ответными визитами к Евдокии Лавровой (Воейковой) и вскоре в конезаводе в Лаврово появились нововведения, перенятые ею от графа.
Только пятнадцать лет своей долгой жизни фрейлина Екатерины II Евдокия Лаврова (Воейкова) подарила своему внуку. Но за эти пятнадцать лет она успела воспитать одного из лучших конезаводчиков в империи. Не успев собороваться, Евдокия , или как просто ее называли – Авдотья Лаврова, умерла в 1812 году, в страшный для своего отечества год, унесший из жизни не только мудрую наставницу, но и любимого брата Василия Петровича – Сергея Воейкова - поручика сводного кирасирского полка (запасного эскадрона Кавалергардского полка), храбро сражавшегося при Аустерлице, убитого в конной атаке под Полоцком. Сводный кирасирский полк отличился во второй день Полоцкого сражения 5.08. - 6.08.1812 г., контратаковав и опрокинув наступавшую на центр русских войск бригаду французских конных егерей и ворвавшись на 15-орудийную батарею баварской артиллерии, расстреливавшую центр русской позиции. Вероятно, от огня этой батареи и погиб поручик Сергей Петрович Воейков, он был убит снарядом во время атаки. В Молдавском художественном музее есть портрет молодого кавалергарда Сергея Воейкова в красном вицмундире, этот портрет кисти Венецианова воспроизведен в третьем томе биографии кавалергардов С.А. Панчулидзева. Воевали и другие братья Василия Петровича – Николай и Дмитрий. Николай Петрович уже имел богатый боевой опыт, участвовал в Русско-турецкой войне, был при блокаде крепости Хотина в 1806 г., крепости Браилова в 1809, при взятии крепости Ловчи в 1811 году, награжден золотым оружием за храбрость и самоотверженность в Отечественной войне 1812 года. Под стать ему и Дмитрий Петрович, (владелец и основатель Завиваловского конезавода в Каменском районе), воевавший у белорусских гусар, также был награжден золотым оружием. Бабушка Евдокия Сергеевна, по праву могла гордиться своими внуками!
Василию Петровичу Воейкову меньше всего повезло с военной карьерой. Появившийся на свет божий дворянин сразу был зачислен рядовым в конно -гвардейский полк. С восшествием на престол императора Павла I в 1796 году, мальчик уже являлся сержантом этого полка. Быть бы ему к моменту действительного поступления в полк молодым полковником, если бы, Император Павел, не повелел всем числящимся в полках гвардии военным, явиться на службу, что шестилетний ребенок, конечно, не мог сделать, таким образом, все малолетние дворянские отпрыски были исключены со службы. В это время и взяла его Евдокия Сергеевна под своё крыло, в надежде воспитать крепкого помещика и наследника Лаврово. После смерти дорогой бабушки, заменившей Василию мать, молодой человек в двадцать с небольшим становится самостоятельным, полноправным хозяином её имения.
О том, как развивалась карьера, и каким было семейное положение Василия Петровича Воейкова, мы можем узнать из источников Тамбовского областного архива из фонда дворянского депутатского собрания, где в четвертой части дворянской родословной книги имеется запись, что в службу Василий Петрович Воейков вступил в Тамбовский почтамт подканцеляристом 20 января 1806г., канцеляристом 1 сентября 1806г.,затем перемещен на Кагалинскую и Свинцовскую станцию смотрителем 26 апреля 1807г., в почтамт 1 октября 1809г., произведён по высочайшему повелению в юнкеры Коллегии 12 июля 1811г., титулярные советники 13 июля 1813г., перемещён в регистраторы 29 июня 1815г. По прошению уволен 20 марта 1817г., в этот почтамт поступил 14 мая 1818г., а 12 августа 1829г. по прошению его уволен с награждением чина коллежского асессора.
Коллежский асессор, Василий Воейков, по нынешним меркам женился довольно поздно. В 1830 году ему 42 года, он женат на дочери тайного советника Прасковье Петровне Молчановой и имеет к тому времени троих детей: сыновей Петра, 3 лет, Николая, 1 года, (отец Владимира Николаевича Воейкова) и дочь Авдотью, 2месяцев. Третий сын Василия Петровича - Василий, будущий ординарец генерала Скобелева и мемуарист, рожден во втором браке с Варварой Емилиановной, скончавшейся в 1867 году, когда Василий Петрович уже был в чине статского советника.
После Отечественной войны 1812 года дела молодого помещика Воейкова шли в гору. В это время большое распространение получают частные конные заводы, у коневодства появляется новая задача – улучшение пород лошадей. А к 40-м годам XIX века появляются и государственные конезаводы. Василий Петрович продолжает посещать Хреновской завод, перешедший к дочери графа Орлова, там всегда были ему рады. Он постоянно пополняет свой конезавод лучшим племенным материалом. Уже в 20-е годы XIX века, Василий Петрович Воейков становится большим авторитетом в коннозаводческой деятельности, благодаря не только знаниям, полученным под руководством Орлова – Чесменского, но и по качеству, породности и продажам разводимых им лошадей.
В 1825 году небольшая группа молодых помещиков, среди которых были братья Воейковы в уездном городе Лебедяни Тамбовской губернии, ныне Липецкой области, создали общественный ипподром и здесь, впервые в России начали проводить регулярные испытания лошадей скаковых и беговых пород. До 1812 года скачки, только в виде развлечения проводились Григорием Орловым – Чесменским в Москве на Донском поле, напротив его дома на Калужской улице. Это было захватывающее и необычное зрелище. На беговом круге графа вместо столбов были врыты в землю китовые челюсти. Сюда сбегалась практически вся Москва, чтобы посмотреть на бега и скачки рысистых жеребцов. В 1826 г. в Лебедяни приступило к официальной деятельности первое в стране скаковое общество, которое вскоре начало разыгрывать собственные, частные и императорские призы на различных дистанциях. Именно, этот провинциальный городок дал мощный толчок развитию отечественного коннозаводства и фактически определил будущее столь престижных и популярных соревнований во всей стране. Василий Петрович Воейков и его родные братья – Николай и Дмитрий, были не только членами этого общества - они принимали деятельное участие в составлении устава, учреждали именные призы, выставляли своих лошадей. Василий Петрович был избран казначеем этого общества и согласно уставу, должен был хранить капитал и вещи, принадлежавшие обществу, заботится об устроении скакового круга, вести книгу о доходах и расходах и под его присмотром и попечением проходило изготовление медалей по данным от общества рисункам. Пользовавшийся большим уважением и непререкаемым авторитетом, Лавровский конезаводчик Василий Петрович Воейков в 1834-37 гг. был также депутатом от дворянства по Лебедянскому уезду.
В 30-е годы XIX века Император Николай I , обратил внимание на конезаводство как на одну из важных отраслей и решил учредить Комитет о Российском Коннозаводстве. Это событие произошло в 1833 году. В российских губерниях появились случные конюшни, состоявшие из жеребцов различных пород, разных по своим качествам и случаемых за весьма скромную плату, а так же были установлены императорские скаковые и рысистые призы. Василием Петровичем Воейковым был учрежден свой собственный приз для рысистых лошадей, стоимостью 1500рублей – сумма по тем временам не малая.
Позднее Василий Петрович Воейков был избран Вице-Президентом Тамбовского бегового общества. Знаменитый конь Лебедь, принадлежащий ему, блещет в Москве в 1835 - 1837годах, удивляя всех своей выносливостью и резвостью. Настолько уверенный в непревзойденном результате Лебедя, Воейков в 1836 году предлагал пари в 10 тысяч рублей ассигнациями, что в ближайшие десять лет ни одна лошадь не сможет повторить достижение Лебедя и проехать дистанцию в три версты резвее 5 минут 45 секунд. Пари не состоялось, так как никто не решился его держать против такого признанного авторитета, которым был в то время Василий Воейков. Нельзя не отметить, что прадедушкой воейковского Лебедя был Холстомер - жеребец Хреновского завода графа Орлова. Льва Николаевича Толстого заинтересовала его печальная история, которая вылилась в пронзительно-трогательный рассказ о судьбе коня от молодости до старости. Писатель, словно очеловечив орловского рысака, возвеличил достойно и честно прожитые им годы.
О ярмарке в Лебедяни и о воейковской породе лошадей написал Иван Сергеевич Тургенев в рассказе « Лебедянь» из цикла «Записки охотника» :
« … Ситников показал мне еще несколько лошадей. Одна, наконец, серый в яблоках жеребец воейковской породы, мне понравилась. Я не мог удержаться и с удовольствием потрепал его по холке. Ситников тотчас прикинулся равнодушным. – А что, он едет хорошо?- спросил я ( о рысаке не говорят: бежит.) – Едет, - спокойно ответил барышник. – Нельзя ли посмотреть?.. - Отчего же, можно-с. Эй, Кузя, Догоняя в дрожки заложить. Кузя, наездник, мастер своего дела, проехал раза три мимо нас по улице. Хорошо бежит лошадь, не сбивается, задом не подбрасывает, ногу выносит свободно, хвост отделяет и «держит», редкомах. – А что вы за него просите? Ситников заломил цену небывалую…»
Встав крепко на ноги, рачительный хозяин В.П. Воейков покупает и продает конезаводы, в 1845 году он уступает в казну, приобретенный им в 1839 году верховой Растопчинский завод. В эти годы поголовье Воейковских заводов составляло более двух тысяч голов лошадей. В 40-е годы XIX века Василий Петрович Воейков поступает на службу по Государственному Коннозаводству, числится корреспондентом Специальной комиссии Коннозаводства. Затем, вскоре становится чиновником особых поручений VI класса при Председателе Комиссии Главного Коннозаводства. В 1845 году становится управляющим Воронежского Государственного Конского заведения, бывшего ранее Хреновским заводом графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского , проведенные пять лет работы в Хреновском заводе были для Воейкова бесплодны. Не соглашались с мнением Василия Петровича и из столицы постоянно сыпались директивы сверху, подбор кобыл к жеребцам, а так же выборку из завода проводили в Петербурге и Воейков в 1850 году, написав рапорт и прошение об увольнении с должности Главного Управляющего, просил причислить его к Управлению Государственного Коннозаводства. Тем не менее, благодаря Воейкову в Хреновском заводе появилась школа езды молодняка, школа наездников, подкармливание табунов, выдержка, школа берейторов (специалистов по обучению лошадей и верховой езде), школа тренеров и даровая случка.
К концу XIX века в России не было ни одного завода, в жилах лошадей которого не текла бы кровь воейковских лошадей. О том, каким большим авторитетом пользовался Лавровский конезаводчик служит тот факт, что основой для знаменитых заводов Петров-Солово и князя Вяземского послужил завод Вельяминова, составленный исключительно из рысистых маток Воейковского завода. Практически не один конезаводчик не миновал Лаврово. В имении Воейкова часто останавливался проездом на Дон и с Дона граф Матвей Иванович Платов, сохранивший донскую породу лошадей, казачий, лихой атаман, легендарный генерал Отечественной войны 1812 года, участник Суворовских походов, получивший два ордена Святого Георгия за участие в штурме Очакова и Измаила. К 1812 году Платов командовал всеми казачьими полками и завершил войну вместе со своими орлами казаками на улицах покоренного Парижа.
Василий Петрович Воейков был настоящим русским барином, с широкой, открытой душой, человеком прямым и за эти качества, пользовался уважением, отличался богатырским телосложением, обладал огромной силой и мог в порыве гнева сломать подкову и кочергу, не то что свернуть в дугу, а в узел завязать. С гостями Воейков был щедр, хлебосолен, с азартом устраивал для них в имении рысистые бега, скачки, призовую троечную езду, он высоко ценил людей, преданных своему делу, не гнушался в делах совета простого мужика, не обижал крепостных, но не терпел пьянства и воровства и эти пороки им строго карались. Любил Лавровский конезаводчик охоту. Лошади и собаки сопутствовали тогда друг другу. В имении разводили борзых собак. Барин, поставляя лошадей членам царской фамилии, охотно дарил и своих борзых. До сих пор в Лаврово держат таких собак, немного утративших облик русской псовой борзой, но радующих взгляд изумительной статью. Особенно популярна была во времена Воейкова волчья охота. В Лаврово часто приезжал Великий князь Николай Николаевич, он был страстным охотником и близким другом Василия Петровича.
Сегодня сцены барской охоты можно увидеть на сохранившихся прекрасных полотнах непревзойденного художника - анималиста Николая Егоровича Сверчкова, который числился художником государственного Хреновского завода, написал целую галерею портретов знаменитых породистых лошадей, кроме того и конных портретов русских государей. За портрет доезжачего В.П.Воейкова – Харитона, художник был удостоен звания Академика живописи. Харитон был крепостным, и служил верой и правдой старшим слугой на псарне, обучал борзых собак и распоряжался ими во время охоты. Видимо, был отличным охотником, этот Харитон! В те времена обставлялась русская охота всегда пышно и со вкусом и ради этой забавы помещики ничего не жалели. В 1863 году на Всемирной выставке в Париже картину Николая Сверчкова « Возвращение с медвежьей охоты» купил император Наполеон III и удостоил художника высшей награды - ордена Почетного легиона.
Николай Сверчков всегда писал свои картины с натуры, преодолевая большие расстояния, выполнял заказы, рисуя любимых коней заказчиков, бывало, что он гостил у них и принимал непосредственное участие в охоте. Друг Н.Е.Свечкова – русский поэт Н. А.Некрасов великолепно описал азарт лихого русского помещика в стихотворении « Псовая охота»:
…Гикнул помещик и ринулся в поле. . .
То-то раздолье помещичьей воле!
Через ручьи, буераки и рвы
Бешено мчится, не жаль головы!
В бурных движеньях — величие власти,
Голос проникнут могуществом страсти,
Очи горят благородным огнем -
Чудное что-то свершилося в нем!
Здесь он не струсит, здесь не уступит,
Здесь его Крез за мильоны не купит!
Буйная удаль не знает преград,
Смерть иль победа — ни шагу назад!
Смерть иль победа! (Но где ж, как не в буре,
И развернуться славянской натуре?)
Были картины Сверчкова и в Завиваловской усадьбе Ладыжинских. В Пензенской картинной галерее им. К.Савицкого есть замечательная картина Сверчкова « Из конюшни» (1866г.), на ней изображен во всей своей красе ретивый рысак, готовый броситься в скач, едва сдерживаемый крепким молодым парнем. Конь хрипит, раздувая ноздри, вскидывает мощную шею, трясёт головой, вырывая узду, еще мгновение и он ударит копытом и собьёт с ног незадачливого конюха.
В 1890-х годах известный петербургский издатель и владелец магазина эстампов А. Фельтен выпустил "Альбом коннозаводчиков с портретами заводских жеребцов и маток лучших заводов России, писанных с натуры и литографированных художником Николаем Егоровичем Сверчковым, возможно, что есть в этом альбоме и портрет Василия Петровича Воейкова. Много картин Сверчкова хранится в Музее коневодства при Тимирязевской Академии в Москве. В 2012 году портрет В.П.Воейкова был помещен в одну из статей, посвященных конезаводчику Телегину в Московском альманахе « Беговые ведомости» №2(76).На этом портрете Воейков уже в преклонном возрасте, он с хорошей военной выправкой, с строгим взглядом, полным достоинства, на его скромном мундире нет наград, кроме наградного креста на шее, он с пышными бакенбардами и можно обнаружить большое сходство Василия Петровича с братом на семейном портрете Дмитрия Петровича Воейкова с дочерью и гувернанткой мисс Сорок, кисти В.А.Тропинина…
Чем о себе мог оставить память потомок Прокопия Терновского?.. Разве только заводом? Нет! Конечно, молодому Воейкову льстила когда-то слава, нравилась беспечная жизнь, он был страстен и азартен. Но на закате своей большой и деятельной жизни он пришёл к Богу. Сегодня, может быть, мало кому известно о том, что Свято - Тихоновский Преображенский монастырь – православный монастырь Липецкой и Задонской епархии Липецкой метрополии, расположенный в урочище Скит Задонского района Липецкой области, был построен благодаря стараниям Василия Петровича Воейкова. Видно угодно было свыше, чтобы жизненные пути привели его в эти святые места, где в Рождество-Богородицком монастыре почивали мощи святителя Тихона Задонского. Здесь и состоялась встреча тамбовского помещика с отцом архимандритом Димитрием, о котором Василий Петрович вспоминал такими словами: «Отец архимандрит Димитрий – это друг души моей. Он меня, заблудшего, как Плакиду, научил верить и знать Бога. Когда я первый раз приехал в Задонск в 1865 году, его привет, внимание и духовно-нравственная беседа так подействовали на меня, что я увидел всю пустоту своей жизни…»
Тихон Задонский - епископ Русской православной церкви, епископ Воронежский и Елецкий, богослов, крупнейший православный религиозный просветитель, жил и нес свое служение в XVIII веке и был причислен к лику святых в 1861 году, благодаря многочисленным свидетельствам о чудесах, совершавшихся при его мощах. Он был великим аскетом, выдающимся писателем и богословом, его сравнивали с Иоанном Златоустом. Этот выдающийся религиозный деятель повлиял на творчество Федора Михайловича Достоевского. Василий Петрович Воейков после пребывания в святом месте, принимает решение о благом деле – хлопотать в высших церковных инстанциях об учреждении монастыря имени Тихона Задонского. Для осуществления этой цели Воейков приобрёл в 1869–1871 годах имение в Данковском уезде Рязанской губернии при сельце Золотуха (Золотухино), состоящее из трёх участков земли общей площадью 800 десятин. Став полноправным собственником новоприобретённой недвижимости, он в 1871 году пожертвовал часть земель (421 десятин 171 саженей) с постройками и инвентарём в вечную собственность будущей обители. Оставшаяся часть имения, составляющая отдельный без построек участок в 378 десятин 1 008 кв. саженей также закреплялась за основываемым монастырём.
С участком земли в селе Золотуха будущему монастырю были переданы: домовая церковь, помещичий дом со всеми службами, рига, гуменные постройки и машины – молотильная и веяльная, разные земледельческие орудия, 40 голов лошадей, 100 голов рогатого скота, 200 голов мелкого и 300 колод пчёл и сады на 8 десятинах. Задонскому мужскому монастырю переходил участок чуть более 16 десятин, позволявший расширить уже принадлежавшую обители лесную дачу в районе деревень Локтево-Панарино современного Задонского района. Эта часть дарения, видимо, была связана с необходимостью переноса монастырской пасеки. И именно сюда её и перенесли – не случайно задонские старожилы именовали этот лес не иначе как пчельник. Кроме того, В.П.Воейков взял на себя прямое обязательство выплатить так и не уплаченые до того времени 10 000 руб. за землю, на которой располагался Скит, а также выстроить в новом монастыре между церковью и колокольней на каменном полуэтаже деревянный корпус.
Оформив нотариально все вышеупомянутые обязательства, Василий Петрович сообщил об этом правящему Воронежскому архиерею – архиепископу Серафиму (Аретинскому), который поддержал богоугодное начинание. И прошение статского советника В.П. Воейкова об основании нового монастыря под Задонском 17-20 января 1872 г. поступило в канцелярию Святейшего Синода …
Воейков в своём прошении писал следующее: «...Благоговея к месту, освящённому молитвою, стопами и трудами угодника Божия святителя Тихона, я желаю увековечить оное в памяти будущих православных поколений устройством на сем месте отдельного общежительного мужского монастыря». 31 мая 1873 года Александр II утвердил документ Святого Синода о создании мужского монастыря близ Задонска. 7 октября 1873 года Тихоновский мужской монастырь был открыт. Монастырь строился несколько лет. В 1879 году был заложен первый камень в основании нового монастырского собора, который был возведен по типовому проекту знаменитого архитектора К.А.Тона, построившего Храм Христа Спасителя в Москве.
В 1872 году Василию Петровичу Воейкову 82 года, некогда крепкий и сильный мужчина начинает глохнуть и слепнуть. С этого времени свой конезавод Василий Петрович передает в управление сыну Николаю Васильевичу Воейкову, который был занят службой и ему приходится вести управление из Петербурга. С 1872-1877 год заводских лошадей Лавровского конезавода покупал прусский драгунский офицер Тагас для Германии, он скупал лошадей по всей Тамбовской губернии – самой конезаводческой губернии Российской империи. Василий Петрович лично отобрал лучших лошадей для своих сыновей и внуков, которые занимались коневодством. Его внук Александр Николаевич, кавалергард, крестник императора, адъютант военного министра Сухомлинова, незадолго до революции состоял чиновником для особых поручений V класса сверх штата при Главном Управлении Государственного Коннозаводства, он был одним из видных и известных частных конезаводчиков своего времени. Его конезавод находился в имении Лопандино(сейчас это Комаричский район Брянской области), принадлежавшего его супруге – богатой домовладелице и помещице, княгине Марии Владимировне Голицыной, там же при А.Н.Воейкове был построен большой сахарный завод и школа для девочек, в память о рано умершей дочери Татьяне. В стенах бывшего усадебного дома, напоминавшего древний замок в советское время располагалась школа, сейчас это большие барские развалины. У младшего внука Василия Петровича Воейкова- Владимира Николаевича был свой конезавод в Каменке и до революции находился в ней кавалерийский полк в три тысячи сабель. В своих мемуарах Владимир Николаевич вспоминал печальный эпизод погрома своего имения: «…В одной из конюшен конного завода стоял на пенсии мой старый выводной ирландский мерин, служивший мне всё время командования лейб-гусарами. При распределении находящихся в конюшне лошадей один из погромщиков, подойдя к денщику этого коня заявил: « Ты эфтого не трожь – эфтот анаральский.» Но на следующий день мой любимый конь разделил участь остальных лошадей и был уведен со двора»…За племянницей Василия Петровича - Варварой Дмитриевной Воейковой(Лодыженской), отец Дмитрий Петрович Воейков, брат, друг и единомышленник Василия Петровича отдал прекрасное приданное – конезавод в Завиваловке, ну конечно же, не конезаводом прельстила молодая Варенька Воейкова будущего супруга. По сохранившемуся портрету кисти В.А.Тропинина ,который хранится в Башкирском художественном музее имени М.В. Нестерова мы можем судить о хозяйке Завиваловки. Для Тропинина Варенька – идеал женской красоты. Полуулыбка Джоконды, благородная сдержанность эмоций, скромное платье с белым кружевным воротничком…Душевной мягкостью и обаянием поражает портрет Варвары Дмитриевны.
Не обремененный чинами и знаками отличий, называвший себя «Степняком», знаменитый российский конезаводчик, учредитель Свято-Тихоновского монастыря, дед Дворцового коменданта Николая II- Владимира Николаевича Воейкова, Василий Воейков умер в 1880 году на 90-м году жизни, незадолго тайно приняв монашеский постриг. Василий Петрович Воейков, проживший всю свою жизнь в Лаврово был похоронен в приходской церкви, в левом пределе Святой Параскевы, рядом с супругой Прасковьей Молчановой - матерью Николая Васильевича Воейкова, который через девять лет продаст имение отца вместе с основанным им конным заводом…
Лавровский конезавод, основанный Василием Воейковым, продолжает жить, и за годы советской власти в нем рождены и выращены кони всесоюзные рекордисты, а в послевоенный период создан новый тип рысистой лошади, отличающийся высокими породистыми качествами. На рысаках завода выиграно более 40 международных призов. От усадебного дома Василия Петровича ничего не сохранилось. Старинная церковь, носящая имя Смоленской Божией матери была взорвана в годы советской власти и долгое время то место, где она находилась, представляло собой пустырь, где на обломках могильных плит играли ничего не ведавшие дети. Сегодня сельчане с большим трудом восстанавливают храм, по крупинкам, усердно собирают некогда рассеянную и растоптанную, славную историю своего села, почти сто лет принадлежавшего Воейковым…